Мир твоими словами

- Снимай куртку, обувь и быстро в душ! Я приготовлю тебе горячий чай. Не удивлюсь, если ты простыл, - сварливо пробормотал Андрей, расстегивая молнию на ветровке Жени. С мокрых вещей под ноги лилась вода, образуя на паркете грязные лужицы. В коридоре раздались легкие шаги, и в прихожей появилась Наташа, на ходу завязывая пояс на халате. Она только что вышла из ванной, вокруг головы было обмотано полотенце, вся свежая и раскрасневшаяся. - Андрюша, вернулся! Слава Господу! Ты нашел своего знакомого? - Наташа цепким взглядом мгновенно оценила Женю, не упустив ни состояние одежды, ни синяки, все еще хорошо заметные на бледной коже, ни юный возраст гостя. Наташа постаралась скрыть удивление, хотя искренне не понимала, что может связывать взрослого и достаточно успешного Андрея со странным мальчишкой, который производил впечатление беспризорника. - Как видишь. Наташа, это Женя. Он пока поживет здесь, - Андрею хотелось провалиться сквозь землю, когда на него одновременно поднялись две пары глаз: одни совсем светлые, как летнее небо, другие - черные, как самая темная ночь. Зато эмоции в этих столь разных глазах были одинаковые - удивление и непонимание. Наташа не понимала, что вообще происходит, а Женя не знал, как вести себя в присутствии девушки Андрея. - Эмм... Ясно. Приятно познакомиться, Женя. Меня Наташа зовут, - девушка первая нарушила затянувшееся молчание и протянула холеную ручку для пожатия. Женя покосился на нее с опаской. Она хочет дотронуться до него? И ей не будет противно? Мать всегда говорила, что даже присутствие Жени ей отвратительно, не говоря уже о касаниях. Бросив вопрошающий взгляд на Андрея и уловив в его синих глазах что-то напоминающее молчаливую поддержку, он протянул руку и очень легко сжал кончики пальцев Наташи. - Наташа, Женя замерз. Он пойдет в душ. Иди, - Андрей аккуратно подтолкнул парня, сам же подхватил девушку под локоть и повел на кухню. Им предстоял долгий разговор. *** Была уже глубокая ночь, а Женя все не мог заснуть. Иногда до его слуха доносились голоса на повышенных тонах, и тогда он отчаянно зажмуривался. Он всегда боялся криков, это значило, что у мамы испортится настроение, и она будет много пить, днями не вспоминая, что у нее есть сын. Но в этот раз кричала не мать и не их очередной "гость". Преимущественно Женя слышал голос Наташи - резкий и пронзительный, и лишь иногда - Андрея. Разобрать слова не получалось, а через какое-то время крики прекратились: возможно, беседа стала спокойнее, а может они просто ушли в комнату. Женя старательно отгонял от себя неприятные воспоминания о ситуации в аэропорту, вместо этого, прижав кончики пальцев к губам, мечтательно вздохнул. Казалось, что он до сих пор чувствует вкус поцелуя Андрея. Женя верил, что в этот раз его не предадут. Успокоенный и согретый коконом из одеял, он уснул. *** - Наташа, ну что ты молчишь? - устало поинтересовался Андрей. Девушка сидела на полу, спиной прижавшись к дивану и прикрыв веки. Уже несколько часов их разговор шел кругами, по проторенной тропе лжи, сойти с которой у Андрея не получалось, хотя он и хотел. - Андрей, я не могу тебя понять. Только это меня пугает. Ладно, ты привел в свой дом незнакомого парня. Это я еще могу принять, замечательно, что ты проявил сострадание, - монотонно заговорила Наташа, растирая виски. Голова у нее, казалось, вот-вот разлетится на сотни осколков. - Но ты не хочешь обратиться в полицию или социальную службу. Не хочешь вообще ничего предпринимать. Ему семнадцать, Андрюша! Он ребенок! Еще и немой! Ты о нем ничего не знаешь, не можешь быть уверен, что он не врет касательно родителей. А если он просто сбежал и теперь его ищут? У тебя же масса проблем возникнет, ну как ты не понимаешь? Андрей слышал Наташу, но все ее слова воспринимались лишь как назойливое жужжание, отскакивали от сознания, как будто натыкаясь на металлическую преграду. Он не мог прогнать Женю или отправить его в пансионат для детей с физическими недостатками. Он обещал, что не предаст. - Наташа, он не врет. Я уверен. Пусть пока живет здесь. - Замечательно! А обо мне ты подумал? О нас? Я ведь хотела окончательно переехать к тебе! Мы будем жить втроем? Может он и хороший мальчик и все такое, но это же не значит, что можно вот так просто впустить его в дом на длительное время! Он чужой нам! Андрей зажмурился и рассеяно взъерошил волосы, пытаясь собраться с мыслями. Из всей тирады Наташи он отчетливо выловил лишь слово "чужой". Хотелось засмеяться - нервно, надрывно. Женя чужой? Нет, он теплый, яркий, живой. Необходимый. Ответ созрел неожиданно. Андрей просто взял Наташу за руку и спокойно произнес, смотря в ее лучистые голубые глаза: - Ната, думаю, тебе пока не стоит перебираться ко мне. В комнате повисла тишина. Казалось, что воздух сейчас можно резать ножом на куски, таким вязким и тяжелым он стал. Лишь через несколько мгновений Наташа поджала губы, сдерживая жгучие слезы, выдернула ладонь и, поднявшись на ноги, проговорила: - Я иду спать. Останься, пожалуйста, здесь. Наташа ушла, Андрей же обессиленно опустился на диван. Спать в гостиной было, конечно, неудобно, но учитывая, как он обидел свою девушку - еще легко отделался. У Наташи была своя квартира, но, по сути, большую часть времени она проводила здесь, почти жила, поэтому вопрос с ее окончательным переездом не оговаривался. Это был признанный факт. До появления в их жизни Жени. Андрей чувствовал вину, ведь Наташа была хорошим человеком - немного навязчивым, да! - но все же она была рядом и в радости, и в горе, как принято пафосно говорить во время венчания. Она, наверное, была бы хорошей женой и замечательной матерью, но сейчас мысли о совместном будущем казались неприятными - блеклое и однообразное существование главы семейства просто-напросто угнетало Андрея. Постепенно мысли мужчины перетекли к Жене. Нужно было как-то провести серьезный разговор, объяснить, что их поцелуи - неправильны и аморальны. Какое право Андрей имел пользоваться наивностью и подростковой, еще неосознанной, чувственностью Жени? Как мог проявлять по отношению к нему извращенные желания, которые непонятно почему у него зародились? Андрей чувствовал свою ответственность за счастье и благополучие мальчишки, столь неожиданно свалившегося ему на голову, и намеревался сделать все, зависящее от него, чтобы обеспечить ему достойное будущее. Так будет правильно. Так будет честно. Главное сдерживать свои порывы. Андрей начал с того, что так и не зашел в Женину комнату, как хотел. В конце концов, он не младенец, с ним ничего не может случиться! *** Холодные пальцы сжимались на его шее, надавливали с такой яростной силой, что Жене не удавалось сделать ни единого вздоха. К горлу подкатывала тошнота, и ему оставалось лишь открывать рот в безмолвном крике, ощущая, как по подбородку стекает слюна вперемешку с кровью и капает на грязные, пожелтевшие простыни. Боль в груди казалась безумной, сердце отбивало стаккато, а по венам жгучей ртутью растекался страх, собирался каплями слез и кровавыми дорожками стекал по щекам. - Ублюдок, я тебя ненавижу! Слышишь меня? - мать разжимала пальцы, когда тело Жени становилось ватным и абсолютно невесомым. Он сползал с дивана, не зная, где пол, а где потолок, утыкался лицом в грязный пол и втягивал кислород в горящие пламенем легкие. Из носа лилась кровь. Соленая и металлическая на вкус. Кажется жалила язык и выжигала на слизистой горла язвы, потому что он вновь не мог дышать. Было так больно, и он задыхался, задыхался, задыхался... И громкий крик набатом звучал в ушах... - ЖЕНЯ! - Андрей обхватил щеки парня ладонями, наваливаясь сверху, чтобы унять приступ, который, казалось выворачивал кости и суставы наружу. Из носа Жени тонкой струйкой текла кровь, замирая в уголке мертвенно-бледных губ. Рот он то и дело открывал, и грудь вздымалась часто и рвано, как будто он боялся, что воздуха вот-вот не станет, а он надышаться не успеет. Андрея разбудил звук битого стекла. Решив проверить, что происходит, он и заглянул в Женину комнату, где обнаружил того на полу. Вокруг лежали осколки разбитого стакана, который Женя, видимо, столкнул рукой с прикроватной тумбочки. Андрей подхватил легкое тело, уложил обратно на кровать и вот уже несколько минут пытался привести мальчишку в сознание. Казалось, что он погрузился в беспамятство, и что-то не пускает его в реальность. - Женя, Женечка! Это я! Слышишь? - крики действовали только хуже, тело под ним металось, как будто одержимое бесами, поэтому Андрей сменил тактику. Проговорил совсем тихо, просто в губы, согревая ледяную кожу теплым дыханием. Подействовало. Женя расслабился, пальцы, которые до этого он с максимальной силой сжал на запястьях Андрея, оставляя на них лиловые синяки, разжались, дыхание успокоилось и пульс перестал биться загнанной птицей. Сон ушел, потревоженный непривычной для Жени нежностью. Андрей еще долго не шевелился, боясь, что Жене снова станет хуже, но парень был спокоен. Нужно было уходить. Наташа спала совсем недалеко, еще не хватало, чтобы она увидела его в кровати мальчишки и подумала, что у него появились ненормальные склонности. Хотя... Наверное, это было бы правдой. Решив, что утром он встанет пораньше, Андрей перекатился на бок, прижал Женьку к себе, уже привычно уткнулся носом в золотистое великолепие взъерошенных прядей и заснул, в любое мгновение готовый вновь отогнать демонов, терзающих его личное чудо. *** Женька спал на удивление долго. Наташа уехала утром, все еще обижаясь. Андрей знал, что она скоро остынет и вновь станет такой же заботливой, как прежде. Она действительно терпела все его недостатки, была чуткой и понимающей. Андрей даже, как ни странно было это признавать, был уверен, что и Женю она полюбит. Этот мальчик ведь так нуждался в заботе, а опекать Наташа умела ох как хорошо. Со временем она станет относиться к нему, как к младшему брату. Если бы и Андрей мог испытывать к нему лишь дружескую любовь... От размышлений его оторвало тихое шуршание в коридоре. Значит Женя встал, необходимо было его накормить. Благо, Наташа милостиво приготовила им завтрак. Андрей медленно открыл дверь своей комнаты и замер. На пороге ванной Женька сосредоточенно воевал с полотенцем, обмотанным вокруг бедер. Он только что вышел из душа, вновь не потрудившись нормально вытереться. Капли стекали по телу и нагло скрывались за белой тканью. Женя поднял взгляд, его щеки залило алым, а темные глаза слились по цвету со зрачком. Он неловко мотнул головой в направлении своей комнаты, что-то пытаясь объяснить и одновременно с этим проскользнуть мимо Андрея. - Женя... Иди сюда, - голос не слушался, срывался. Поэтому Андрей просто сжал пальцы на худом запястье и потянул Женьку на себя. Он не мог сдержаться, просто не обладал такой силой воли. В конце концов, сейчас он хотя бы поступал честно, не прячась от своих желаний в кокон из многочисленных "нельзя".