Грех

***

Тонкие пальцы торопливо застегивают пуговицы рубашки, все до одной. Шею немного жмет, но он научился не обращать на это внимание. Беглый взгляд на часы, через пять минут нужно спуститься на кухню, затем не больше пятнадцати минут на завтрак, чтобы не опоздать на службу. Парень приглаживает растрепанные волосы и устало смотрит на свое отражение в зеркало. Одиночество, единственное знакомое ему чувство. Мать с отцом уже за столом. Он наклоняется к женщине и оставляет на ее щеке нежный поцелуй. - Доброе утро, мама, - и сдержанный кивок мужчине. – Отец. - Доброе утро, Луи. Садись скорее завтракать, - мать заботливо двигает ему стул и убирает с глаз вечно спадающую челку. – Тебе надо будет постричься, дорогой. - Хорошо, мама. Луи опускается на стул как раз напротив отца, но вместо того, чтобы наброситься на еду, ставит локти на стол и соединяет ладони. - Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя через Христа, Господа нашего.* - Аминь. - Аминь. Они улыбаются друг другу и немного торопливо приступают к еде. Обычный завтрак, овсяная каша и стакан сока с тостом, никаких изысков, несмотря на довольно приличный достаток семьи. - Луи, нам с матерью нужно будет перед службой зайти к соседям, а ты иди сразу к церкви. Мы догоним тебя. - Да, отец. Он никогда не пререкался с отцом, после того раза. Когда-то он изъявил желание пропустить воскресную службу, и звонкая пощечина тут же отпечаталась на его щеке, вдобавок к недельному домашнему аресту. Мальчик не злился, ни в коем случае. Он подумал глупость, озвучил ее, и наказание не заставило себя ждать. Все справедливо. Луи берет библию подмышку и идет вниз по улице. Церковь находится в пятнадцати минутах ходьбы от их дома, через небольшой, но очень зеленый парк. В его зарослях можно заблудиться. Парень улыбается, глядя на катающихся на скейтах мальчишек. Ему уже семнадцать, а он не умеет, ни разу даже не пробовал. Но так хотелось ощутить ветер в волосах, чувство полета и свободы, даже упасть и разбить коленку. Стоит еще раз поговорить с отцом, может он все-таки купит ему доску. На скамейке, вальяжно развалившись, сидит парень, и Луи сразу узнает его. Да, ошибки быть не может. Те же кудрявые волосы, опускающиеся на плечи, ямочки на щеках, развратно расстегнутая прозрачная рубашка и множество татуировок, проглядывающих сквозь тонкую ткань. Луи опускает глаза и ускоряет шаг. Ему хочется поскорее уйти от него, потому что он никогда не забудет, при каких обстоятельствах запомнил его внешность. На нем была та же прозрачная рубашка, которую быстро расстегивал другой парень, прижимая его к стене офисного здания своим телом. Луи на секунду остановился, он подумал, может, кудрявому парню нужна помощь, может ему плохо, поэтому он так тяжело дышит и закатывает глаза. Но когда второй парень прижался к губам кудрявого, а тот схватил парня за задницу, жадно сжимая ее, Луи поперхнулся и быстро отвел глаза. Наблюдать за таким грехом - тот же грех. Луи быстрым шагом зашагал прочь от этой парочки, но не смог удержаться и повернул голову назад. Второй парень уже целовал длинную шею, а кудрявый поймал взгляд Луи и улыбнулся ему. На щеках появились ямочки, а в глазах загорелись насмешливые огоньки. - Привет, парень, - Луи не останавливается и не оборачивается. – Эй, да стой ты. Он одергивает опустившуюся на плечо руку и грубо бросает: - Не смей прикасаться ко мне. Кудрявый в два прыжка обгоняет его, преграждая дорогу. - Да что с тобой?.. Погоди, я тебя знаю. Луи пытается обойти его, но дорожка слишком узкая, а по краям лужи от вчерашнего ливня. Он переминается с ноги на ногу, опустив глаза. - Откуда я тебя знаю? Мы встречались в клубе? Луи поднимает голову и сталкивается взглядом с незнакомцем. Его глаза зеленые, как этот парк. - Я спешу. Дай мне пройти, - воспоминания о деталях их первой встречи отдаются тошнотой. - Да куда можно спешить в воскресенье с утра? – тут взгляд кудрявого парня опускается на Библию, и он начинает смеяться. – А, ты один из этих… как вас там… верующих лицемеров. - А ты из этих… как вас там… грязных педиков? – передразнивает Луи, грозно сверкая глазами и на секунду кудрявый зло хмурится, но улыбка тут же возвращается на его лицо. Луи отталкивает парня плечом и продолжает идти, ему хочется пуститься на бег, но это будет уж очень глупо выглядеть. - Я вспомнил, откуда тебя знаю… - Да что ты привязался-то? – голос Луи уже отдает отчаянием. Поскорее бы отвязаться от него. - Ты видел меня с Джошем, - не обращая внимания на Луи, продолжает он. – Джош, это мой сексуальный партнер, это чтобы ты знал. Я Гарри, кстати. - Тебе больше нечем заняться? – Луи игнорирует протянутую руку, отчего улыбка на лице Гарри становится еще шире. - Почему же? Очень даже есть чем. Например, если ты остановишься, я могу отсосать тебе так, что ты навсегда забудешь все свои молитвы. - Да пошел ты. - Малыш сквернословит. Ай, ай, ай, за это тебя нужно выпороть. Чтобы следил за своим грязным языком, - щеки Луи покрываются румянцем, но Гарри, кажется, ловит от этого чистый кайф. – Зря ты тогда так быстро ушел, пропустил самое интересное. Джош трахнул меня прямо на улице. Вставил в меня свой огромный член, а я стонал, как последняя шлюха. И это было так хорошо! Так чертовски хорошо, - Луи сжимает зубы так, что они скрипят. Единственное, чего хочется ему сделать сейчас, это причинить боль этому извращенцу, сжечь, вздернуть. Земля без таких, как он будет только чище. А Гарри все продолжает. – Тебе бы понравилось. Я бы трахнул тебя нежно в первый раз, сначала бы медленно растягивал твою дырочку пальцами. Нет, языком, лучше языком. Ты бы с ума сошел от этих ощущений! Терпение Луи лопается, как мыльный пузырь. Он резко оборачивается, хватает Гарри за воротник и припечатывает спиной к дереву, вырывая из груди парня болезненный стон. - Ты – больной ублюдок. Таким место в лечебнице. Эти извращения нужно выжигать из твоей головы электрическими разрядами. В аду ты будешь гореть в самом жарком огне, и жалеть о каждом твоем сказанном слове, о каждом похотливом желании. Луи шумно выдыхает, приводя свои чувства в порядок, крепче сжимает книгу и, поправив челку, продолжает свой путь. Он не слышит за собой звука шагов и облегченно прикрывает глаза. Наконец, эта грязь от него отстала. - Как тебя зовут? – голос Гарри очень хриплый и серьезный. Луи игнорирует вопрос и выходит из парка. - Грязный педик, - шепчет он, выглядывая в толпе возле церкви родителей.