Аттракция

В комнате было тихо-тихо. Слышно было, как жужжит кулер в ноутбуке Хью, как гудит кондиционер, гоняя воздух. - Переодевайся, - повторил Мадс, теряя всякое терпение, - время идет. - Ты сделал мне больно. - И что? - пожал плечами Мадс, - я что, голову тебе оторвал? Подумаешь, укусил. Хью медленно сполз по стенке, продолжая прижимать пальцы к плечу. Глаза его будто остекленели. - У тебя что, аллергия на мои укусы? - неловко пошутил Мадс, который уже не чувствовал себя так уверенно, - эй, не сиди на полу, вставай, одевайся, тебе говорят! Он схватил Хью за плечи и поднял его, сорвал с него остатки футболки и принялся скорее надевать на него рубашку, боясь, что Хью начнет сопротивляться или, чего доброго, заплачет. Но тот молча смотрел куда-то в пространство, мышцы его были вялыми, как у набитой ватой игрушки, и удовольствия возиться с этим безвольным телом было мало. - Перестань быть таким упрямым! - прикрикнул на него Мадс, продевая его кисть сквозь манжету рубашки, - соберись! - Иначе что? - Хью неожиданно хрипло отозвался. - Ты ударишь меня? Мадс замер, потрясенный его непонятливостью. - Что за глупость? - вздохнул он, попытался прогнать злость и перестать торопиться. В конце концов, это была всего лишь небольшая домашняя вечеринка, а Хью выглядел совершенно потерянным. Как будто никогда не сталкивался с подобным, не знал, что делать и как поступать. - Успокойся, дружок, - сказал Мадс, встал перед ним на колени и аккуратно застегнул пуговицы на его рубашке, одну за другой, - просто успокойся и делай то, что я тебе говорю. - М-мне было так больно, - едва выговорил тот, пытаясь поймать его взгляд, - если я не пойду с тобой, ты ударишь меня? - Я не собираюсь тебя бить, глупыш, - вздохнул Мадс, поднимаясь с колен, - и мы не будем ссориться, потому что ты будешь хорошим мальчиком и пойдешь со мной. - Но... - Будь любезен, забудь про все свои "но" и не порть мне и без того паршивое настроение. Хью помолчал, оценив все у себя в голове, а потом кивнул и, подхватив брюки, ушел в ванную, не стал переодеваться при нем. Мадс хмыкнул и скучающе взглянул на блокнот, но не смог разобрать ни единого слова. Вот так и они с Хью просто-напросто общались на разных языках. Хью вернулся из ванной достаточно быстро, в темной рубашке и темных брюках он выглядел совсем юным и худым. Глаза его покраснели, и выглядел он не слишком хорошо. Во взгляде появилось новое, тревожное и затравленное выражение. - П-пожалуйста, - выдохнул Хью, потер щеку ладонью, - не делай больше так. Я… сделаю так, как ты хочешь. - Я не хотел причинять тебе боль, - выдохнул Мадс, отчего-то стесняясь на него смотреть, - и я укусил тебя не для того, чтоб ты лучше слушался. Хью удивленно вскинул брови, но все же подошел ближе, сел рядом с Мадсом. - Это была метка, - пояснил Мадс, - альфам нравится оставлять такие отметины. Это символ. - Символ? - Хью посмотрел на него с сомнением, хотя глаза его все еще блестели. - Как кольцо на пальце. Ты мой омега. Ты принадлежишь мне... и мне хотелось это подчеркнуть. Хью промолчал, не комментируя это. Похоже, ему этот обычай не пришелся по душе. Мадс осторожно потянул к себе его руку, поднес к губам, согревая дыханием. И едва ощутимо стиснул зубами кожу на ребре ладони. - Это приятно, - проговорил он, посмотрел пристально и безотрывно, - омегам тоже нравится. Хью насмешливо фыркнул, губы его едва заметно дрожали. - Нормальным омегам, - уточнил Мадс, - обычно, если кусаешь какого-нибудь парня, он стонет и просит еще. Может, попробуем заново? Хью отодвинулся от него и отрицательно покачал головой. - Можешь укусить меня, - предложил Мадс, но тот покачал головой еще сильнее. Мадс почувствовал себя глупо: раньше он никому не позволял ставить на нем отметки. Он мог бы предложить смазать лекарством наливающийся синяк на плече Хью, но вместо этого поднялся на ноги: - Итак, никто никого не обижает. Пойдем вниз и попытаемся хоть что-нибудь приготовить. *** - Пас, - сказал Мадс и положил свои карты в сторону. - Ты сегодня весь вечер плывешь, что с тобой? - Похоже, что растерял все навыки, - ухмыльнулся Лейф и повысил ставку, - так и проходит слава мирская. - Я бы на твоем месте заткнулся, - посоветовал Мадс, но тот только ухмыльнулся еще шире. Спелые, взрезанные гранаты лежали на блюдце, Мадс потянулся и взял один, разломил его пополам. - Следующий раунд я пропущу. - И что это будет за игра? Играть втроем отстой. - Может быть, Хью захочет сыграть с вами? – усмехнулся Мадс и посмотрел в его сторону, - что насчет партии в покер, ммм? Хью кротко взглянул на него, стискивая бокал с шампанским, и проговорил: - Мне придется учиться. Я только отниму у вас время. Отхлебнув немного, он откинулся на спинку кресла, без особого интереса наблюдая за игрой, и Мадс сказал бы что-нибудь в адрес, но придираться было совершенно не к чему: Хью, как и договаривались, спустился вниз и развлекался с его друзьями. Правда, на его лице не было улыбки, да и в целом атмосфера царила не самая веселая, но нельзя было набрасываться на Хью за это. - На твоем месте, Лейф, - сказал Мадс, - я бы больше заботился не о навыках игры в покер, а о том, как лучше работать. - Неужели? - Именно что. Сегодня я был у Эйнарсона, прими к сведению, он недоволен тобой. Ты должен постараться в этом месяце, чтобы вернуть его расположение. - Что ты говоришь, мамочка? – невинно поинтересовался Лейф, - а уроки ты у меня проверишь? - Я серьезно, - нахмурился Мадс, - он сказал мне, что может понизить тебя в должности или даже уволить. - О, если он так сделает, мне придется совершить ритуальное самоубийство. Как я напуган. - С таким отношением ты никогда не найдешь себе хорошую, стабильную работу. - Ты сейчас всерьез предложил мне пойти и лизнуть задницу Эйнарсону? – Лейф положил карты на стол рубашкой вверх и посмотрел на него, - или тебе просто охота до меня доебаться? - Конечно, доебаться, - ответил Мортен вместо него - у мистера научу-вас-жить сегодня просто плохое настроение. Может быть, ты просто хочешь горячий глинтвейн, Мадс? - Возможно, - улыбнулся тот, слегка расслабившись, потому что вечер был достаточно прохладным. Мортен ушел на кухню, игра окончательно остановилась, Эйрик молча обменял всем фишки на мелочь из банка, и в гостиной стало совсем тихо. Ларс оказался занят, трое его знакомых омег, которых он позвал в гости, не пришли. Никогда еще на его маленьких вечеринках не было так скучно и мрачно. - Пойми, мне просто будет неудобно, если Эйнарсон назначит меня вместо тебя. - Ты думаешь, я стану рыдать и биться в истерике? Я давно хотел уйти. Мне не нравится его политика, не нравится дела, которые он проворачивает, так что это тебе лучше задуматься. - О чем ты? - Открой глаза: последние полгода я разрываюсь между приказами Эйнарсона, профсоюзом и государственным комитетом по охране труда, да, он платит деньги за это, но не очень-то приятно врать в глаза людям. Ты думаешь, это так просто? - Кому ты врешь? - Эйнарсон не первый раз снижает зарплату. Те, кто хорошо вложился в свое образование, не хотят работать за такие гроши. Поэтому на работу мы принимаем тех, у кого недостаточно квалификации. - Но они же справляются, - пожал плечами Мадс, - процент брака незначительно вырос за последние полгода, я видел отчеты. - Да, они стараются, чтоб удержаться на этом месте, опыт работы тоже имеет значение. Но работают-то эти люди за втрое меньшую сумму, чем им положена. - Ты выносишь мне мозг и несешь какую-то чушь, - заявил Мадс, - образованные люди получают много. Необразованные получают мало. Это нормально. - Это ненормально, - возразил Хью, Мадс вначале даже не понял, что это произнес именно он и уставился на него недоверчиво. - На данный момент мы имеем ненормально высокие цены на образование, - продолжил Хью, прослеживая дорожки пузырьков в бокале с шампанским, - очень большой процент населения остается за бортом. Речь идет не только об эмигрантах, количество которых продолжает расти, но и коренных жителях, многие семьи заранее знают, что даже их внуки не смогут получить образование, а, следовательно, будут вынуждены работать за меньшую плату. И, одновременно с этим, происходит обесценивание образования, потому что те, кто его все-таки получил, желают возвращения инвестиций. Мадс хотел было возразить, но Мортен, вернувшийся с кухни, принес глинтвейн. Горячий и терпкий алкоголь растекся по венам после первого глотка, и в сочетании с прохладными гранатовыми зернышками показался восхитительно вкусным. - Спасибо, - вежливо отказался Хью от глинтвейна, - не хочу мешать его с шампанским. И простите, что встрял в разговор. Мне просто хотелось объяснить. - А теперь послушай, что я тебе объясню, - заявил Мадс, - может быть, кто-то там не в состоянии за всю жизнь взять себя в руки, перестать тратить деньги и накопить на колледж или университет для своих детей. Но это их проблемы, если они не умеют жить нормально. - Не все так просто, - Хью закусил губу, но промолчать уже не смог, - общество, в котором отсутствуют социальные лифты и лестницы, постепенно загнивает. Когда забастовки жестко и даже жестоко подавляют, это приводит людей к страху и отчаянию. Мне не кажется это правильным. - Если ты такой социально продвинутый и взволнованный о судьбах человечества, почему ты сидишь у меня дома, в уютной пижамке, а не размахиваешь плакатом где-нибудь на баррикадах? – спросил Мадс, жадно обсасывая зернышки граната и сплевывая их в блюдце, - или ты просто трус и боишься оказаться в заложниках? Эйрик и Мортен переглянулись, а Хью, который едва не уронил бокал, вся краска сошла с лица. Побледнев, он поднялся на ноги, едва не опрокинув кресло, и тут Лейф громко хлопнул в ладони: - Ты что, перебрал? - Я выпил всего полбокала, - прохладно сообщил Мадс, а потом подошел к Хью, который не успел ускользнуть, - куда собрался? На забастовку? - Хочу подняться к себе, - твердо сказал Хью, но дрожащий кадык красноречиво говорил о том, что он едва сдерживается. Он попытался уйти, но Мадс резко схватил его за руку, и не обращая никакого внимания на неуклюжее сопротивление, прижал упирающегося парня к себе, обхватил поперек груди. - Видишь, Лейф?! - обманчиво равнодушно зазвенел напряженный голос Мадса, - ему на самом деле наплевать на рабочих. Просто он меня терпеть не может, на дух не переносит, вот и пытается во всем идти наперекор. - Мадс, пусти его, - сказал Мортен, - ты перешел все границы. Хью, ты в порядке? Хью? Хью явно был не в порядке, он не мог ничего сказать, но и замереть не мог, шумно и часто сглатывая. Пот каплями потек по его лицу, Мадс почувствовал, как паника нарастает в груди Хью, как топот наступающей кавалерии, сердце забилось бешено в такт. Он принялся вырываться, уже не робко, а всерьез, как будто боролся за свою жизнь, со всей силы заехал Мадсу по шее, оттолкнул его от себя и, задыхаясь, рухнул на пол. - Черт… - пробормотал Мадс, впервые столкнувшись с подобным, - что делать? - Что стоишь? – заорал на него Лейф, который знал не больше него, - он сейчас задохнется! - А что я могу?! – рявкнул Мадс в ответ, в то время как Эйрик опустился на колени рядом с Хью, быстро расстегнул верхние пуговицы на рубашке, Мортен кинулся открывать окно, а потом, подхватив с дивана подушку, сунул ее под ноги Хью. - Он в обмороке, - сказал Эйрик Мортену, проверив пульс, - давай лучше ты приведи его в чувство. Мадс подался вперед, но его молча оттерли в сторону. Мортен, плечистый, высокий и, в общем-то, не менее жуткий тролль для Хью, чем все остальные, все-таки был омегой и, наверное, лучше знал, что делать. Смоченного вином платка оказалось достаточно, чтоб привести Хью в чувство, и Мортен улыбнулся, когда ему это удалось. - Что?.. – выдохнул Хью, шумно сглотнув, и Мортен убрал платок. - Все в порядке. Ты потерял сознание на пару минут, ничего страшного, со всеми бывает. - А что Мадс? - Мадс? С ним тоже все в порядке, - усмехнулся Мортен, - вон стоит, орясина, что ему будет. Икает, трясется и клянется, что никогда больше не станет тебя доводить. Хью неуверенно улыбнулся, не сводя глаз с Мортена, и Мадс, стоявший поодаль, почувствовал кислую, как изжога, ревность. Какого хрена этот умник любезничает с его омегой?! - Ты у нас вообще самый страшный парень, - продолжал неуклюже шутить Мортен, - здорово напугал нас всех. На следующий Хэллоуин я наряжусь тобой. - До него еще далеко, - Хью улыбнулся в ответ, несинхронно моргнул и облизал губы, - кажется, со мной уже все и правда в порядке. - Конечно, в порядке. Сейчас я дам тебе одну таблетку, они мне здорово помогали в прошлом году, когда я на права сдавал, - Мортен взял протянутую Эйриком сумку и, порывшись в ней, нашел таблетки, - это легкое успокоительное. Положи под язык и подожди, пока она рассосется. - Мне уже нормально. Пожалуйста, занимайтесь своими делами! - Хорошо, - улыбнулся Мортен, - мы не будем докучать тебе вниманием, а ты просто возьми таблетку. Представляешь, в прошлом году, когда я впервые выехал на трассу с инструктором, мы поехали через лес, и там, прямо посреди дороги, стоял огромный кабан, нарушая все правила дорожного движения… Хью послушно умолк, рассасывая таблетку, а Мортен продолжил рассказывать байку, красочно и в лицах. Мадс уже слышал эту историю, и в прошлый раз в ней было значительно больше ругательств и совсем не было милых полосатеньких кабанят, но, кажется, Хью нравилось – по крайней мере, он улыбался, показывая ровные белые зубы, и здоровый румянец постепенно вернулся на его щеки. Через какое-то время Мортен поднял его на руки, перенес на диван и устроился рядом, держа его пальцы в своих. Полурасстегнутая рубашка Хью сползла с плеча, обнажив сочный синяк, и Эйрик оглянулся на Мадса. - Знаете, парни, - очень жизнерадостно объявил Лейф, - мы, наверное, пойдем покурим, а потом приготовим чай. Хью, ты будешь чай? Тот кивнул, стараясь не смотреть в их сторону. - Вот и отлично. Но сначала нам всем нужно покурить. Эйрик тронул Мадса за рукав, и все трое вышли из гостиной. *** Ветер поднялся, гнул ветки деревьев, легко задувал огонек зажигалки, и Мадс прикурил не сразу, но, как только сумел – сразу глубоко затянулся. Ни Эйрик, ни Лейф не курили, молча наблюдая за ним, как будто предлагали начать оправдываться. Мадс молча выдохнул дым через нос, не собираясь ничего говорить. Это было его и только его личное дело. Резкий удар по голове вышиб сигарету из пальцев, в ухе зазвенело тонко и настырно. - Сейчас ты огребешь, - прошипел Мадс, готовый наброситься на друга, но Эйрик тут же встал между ними, а Лейф продолжать не собирался. И, пока Эйрик удерживал Мадса, он вытащил сигареты и объяснил: - За то, что собираешься подсидеть меня на работе. Мадс выдохнул. Постоял немного, пока не улегся звон в ушах, вспышка адреналина еще долго тревожила кровь. Формально Лейф имел право так сделать и, пожалуй, хорошо, что сделал, иначе он не смог бы принять эту должность. Теперь его совесть была чиста. - Только за это? – уточнил Мадс прохладно, прикуривая новую сигарету. - У меня весь вечер кулаки чесались, - ухмыльнулся Лейф, - морда твоя так и просила съездить по ней. - У тебя есть шанс хорошо показать себя и остаться. - Нет, я на такое не пойду. На самом деле, - Лейф слегка погрустнел, язвительная усмешка исчезла с его лица, и он стал выглядеть куда более серьезно, - спасибо, что предупредил меня. Лучше уйти самому, чем получить понижение. Мадс кивнул, принимая его точку зрения, и волнение наконец-то улеглось. Все вроде бы пришло в норму, но тут не выдержал Эйрик, молчавший почти весь вечер. - Послушай, - сказал он, - ты что, бьешь этого парня? - А тебе-то что? – спросил Мадс, вновь агрессивно щуря глаза, - ты его родственник или уже успел подружиться? - Просто вижу, что он от тебя шарахается, как от насильника. - Не лезь на чужую территорию. - Я не лезу. Но если ты и правда, - Эйрик вгляделся внимательно в его лицо, - если ты можешь изнасиловать омегу, а потом избить его, чтоб молчал и не раскрывал рта, я с тобой больше дел иметь не стану. Мадс шумно втянул в себя дым, стараясь сдержаться, потому что дружил с Эйриком с подготовительной школы и никогда не думал, что сможет всерьез, по-настоящему разругаться с ним. Досчитав до пяти, он выдохнул, а потом сказал: - Я его пальцем не трогал. Только метку поставил, и ты знаешь, как это бывает. Ты, как и я, впервые увидел его на свадьбе, и ты помнишь, мать твою, что он сразу так шарахался от меня. И если ты способен из-за ненормального психического омеги разорвать нашу дружбу – то я тебе не судья. - Успокойтесь уже, - влез Лейф, - какая-то херня творится, а мы собачимся из-за пустяков. Ты, вспыльчивый начальник мира, слезь уже с трона. Никто тебя не обвиняет, а Эйрик просто выразился через задницу, ты что, его не знаешь, он говорить никогда не умел. Просто извинись перед своим омегой и перестань вести себя по-мудацки. Своди его к доктору, в конце концов. Рано или поздно все придет в норму. Пойдемте, я хочу выпить чаю с лимоном и корицей. - И с коньяком, - добавил Эйрик. - И с коньяком. *** В гостиной гремел телевизор, и Хью, закутанный в плед по уши, сонно улыбался, глядя в экран, то и дело запускал руку в блюдце с сочными гранатовыми зернышками. Мортен сидел в кресле, чистил гранат от горьких перегородок. - Я хочу тебе кое-что сказать, - проговорил Мадс, присев на край дивана, и Хью тут же подтянул под себя ноги, уставился на него встревожено. Непонятно было, играл он или действительно боялся: обе мысли были одинаково неприятны. Мортен молча взглянул на них, и потом быстро встал, выключил телевизор и оставил их наедине. - Прости, - коротко произнес Мадс, положил ладонь на плед, нащупал округлое колено, - я не думал о том, что могу сделать тебе… так плохо. Я никогда не собирался поднимать на тебя руку, я не думал даже о таком. Не сердись на меня. Хью неопределенно как-то пожал плечами, не отодвигаясь от него. Он казался усталым и расслабленным, глаза его мерцали в неярком свете, возможно, это успокоительное произвело подобный эффект. - Не сердись. - Я не сержусь, - пробормотал Хью, осторожно протянул ему ладонь, - мы с Мортеном немного говорили… об этих метках. Если тебе доставит удовольствие, ты можешь кусать меня… если захочешь. Мадс кивнул и, пряча взгляд, осторожно цапнул его зубами чуть повыше запястья. У него не было сейчас никакого желания кусать Хью, все влечение испарилось. Как выяснилось, этот не говорящий омега умел говорить, только хитро скрывал это, обманывал его. Что ж, мой дорогой супруг, значит, мы с тобой еще поговорим. И на этот раз ты будешь говорить со мной, а не только я со стенкой. - Пожалуйста, - выдохнул Хью и неловко погладил его по щеке, успокоительное придало ему смелости, - ты тоже прости меня. Я не хотел того, что случилось сегодня. - Конечно, - Мадс широко и хищно улыбнулся, - ты не хотел. Но только верилось в этом слабо. Похоже, именно этого и хотел Хью: выставить его идиотом и садистом перед друзьями, показать всем, какой грубый и бестолковый у него альфа, хотел унизить, а почему? Потому что был капризным, гадким, избалованным и истеричным омегой, от которого родители очень удачно избавились. В тишине и неярком свете Хью совсем разморило. Он медленно задвигался, присел поближе к Мадсу и очень осторожно прижался плечом к его плечу. - Я бы так хотел, - сонно проговорил он и зевнул, прикрыл рот кулаком, - что бы мы поладили. - Да-да, - равнодушно хмыкнул Мадс и приобнял его, стараясь не соблазняться больше, не вслушиваться в запах, напоминающий ему о подснежниках и ярких лучах солнца в талой воде. Хью тихо замурчал, будто настоящий, пристойный омега, выглядел он сейчас просто замечательно и очень трогательно, пряча под приятной глазу внешностью свою настоящую сущность. *** «Дорогой дневник. Вчера я был вынужден принять некий препарат с седативным эффектом, потому не смог сделать запись. Однако сейчас у меня есть немного времени. Начать следует с того, что я вновь испытал паническую атаку. Я надеялся, что это никогда не вернется. Как же я ошибался. Я абсолютно подавлен и не имею желания выражать это словами. Второе важное замечание: я осознал, что ММ совершенно не понимает меня. И, увы, это закономерно: я до сих пор даже не попытался поговорить с ним. Каждый раз, когда я открываю рот, он совершает нечто невообразимое, что лишает меня всех способностей говорить. Особенно тяжело говорить о чувствах. Мои проблемы слишком глубоки. Я пытался говорить с ним на отвлеченные темы, поначалу это казалось проще, но ММ нашел в моих словах некий подтекст, напомнил мне о том, что и так не могу забыть, и даже отголоски воспоминаний повергают меня в ад. Эти ощущения сильнее меня, и тело охотно поддается панике. ММ был крайне удивлен, увидев меня в таком состоянии и неприятно удивлен. Пожалуй, я предпочел бы умереть, чем вновь увидеть это брезгливое выражение на его лице, будто при нем кто-то разорвал червяка на две половинки голыми руками. Я был ничем не лучше червяка в его глазах. И я не могу его судить, похоже, со стороны это выглядит не менее омерзительно, чем я себе представляю. Не берусь судить, что произошло бы, если бы меня не заставили принять препарат. С одной стороны, вмешательство его друзей оказалось кстати. С другой стороны, именно оно имело гибельные последствия для наших отношений. Я чувствовал, что холодность и равнодушие с его стороны сильно возросли. Это конец. Я долго убеждал себя поверить в то, что все получится, но, отчетливо представляя себе, что такой человек, как я, не создан для семейной жизни, я не могу поддаваться иллюзиям. Мое желание жить счастливой жизнью не должно базироваться на основных инстинктах, я смогу реализовать себя в работе. ММ, не сознавая, что творит, может разрушить остатки моего «я», я видел мрачное обещание разобраться в его глазах. Я должен воспользоваться его предложением тихо разойтись, не привлекая внимание прессы. Сегодня же я возьму билет, покину дом до полудня и не стану более сдерживать ММ рефлексом ответственности и вины. Безусловно, это был полезный опыт, который я никогда не рискну повторить вновь. Не столько полезный, сколько приятный, несмотря на все трения, что происходили между нами. У меня останется несколько хороших воспоминаний. Как высказался Уильям Зартман: «Только время улаживает конфликты. Но ему необходимо помочь».