Недостижимое

У Супервумен гладкая бронзовая кожа, способная выдержать прямое попадание ракетного снаряда. Бритвенно-острые перья Филина скользят по ее груди и предплечьям, не оставляя даже царапин. Она с легкостью могла бы сплющить их одним движением руки, но предпочитает снимать броню медленно и аккуратно. Сначала плащ-крылья из легированной стали. Потом кевларовый нагрудник и жесткий воротник. Верхнюю часть трико. Пояс. Из всего Синдиката Супервумен единственная, кто видел настоящее лицо Филина. Возможно, вообще единственная из ныне живущих. Она осторожно стягивает с него шлем и прикасается кончиками пальцев к гладко выбритой жесткой щеке. – Жалко все время прятать такое лицо под маской, милый. Тебе не помешало бы загореть. – Я не спрашивал твоего мнения. Голос у Филина хриплый, шелестящий. Только Супервумен знает, что у него повреждена гортань и белый шрам тянется от уха до уха. Это не единственный его шрам и не единственное напоминание о моменте, когда он находился на грани смерти и едва выжил. Нелегко угнаться за сверхъестественными созданиями, если ты всего лишь человек. Впрочем, Филин и не пытается ни за кем гоняться. Он преследует свои, малопонятные окружающим, цели и использует Синдикат в качестве прикрытия и источника легких денег. Супервумен достаточно умна, чтобы понимать это и не просвещать на этот счет остальных. Филин кажется таким беззащитным, когда сидит вот так перед ней – полуодетый, широкоплечий, с бледным лицом и спокойными злыми глазами. Только Супервумен знает, что на самом деле Филин ненавидит весь мир. Он ненавидит и ее, хотя отдает должное ее уму и пускает ее к себе в логово – это говорит об их отношениях гораздо больше, чем тот факт, что вот уже три года он с ней спит. Может быть, именно поэтому Супервумен выбрала его, а не Ультрамена, в чьей постели успела перебывать половина женщин человеческой расы. Филин с усмешкой смотрит, как она раздевается. Перчатки, сапоги, гладкий темный корсет – в отличие от него, Супервумен не нуждается в броне, и ее костюм гораздо больше говорит о вкусах и пристрастиях хозяйки, чем о ее нуждах. Агрессивно-сексуальный наряд женщины, которая привыкла пробивать стены и швырять в противников бетонные блоки. Куда лучше она смотрится обнаженной. Все равно она не мерзнет, не боится жары, способна дышать под водой и нырять в жерла вулканов. – С таким же успехом я могла бы ходить вообще без одежды, – говорит Супервумен, с удовольствием разглядывая свое отражение в зеркальной панели. – Когда мы будем править этим миром, пожалуй, я так и поступлю. Как тебе нравится такая мысль? – Не имеет значения. – М-м-м... Меня возбуждает твой нигилизм. – Не льсти себе. Ты понятия не имеешь, что это такое. С другой стороны... Возможно, она не выбрала Ультрамена потому, что никто – никто, кроме Филина, – не смог бы сказать такого ей в лицо. Страшный удар сминает металлическую спинку кресла, в котором Филин сидел всего секунду назад. Он увернулся и отскочил в сторону в самый последний момент, и это куда обиднее простых слов: его человеческие рефлексы быстрее ее, усовершенствованных и запредельных. – Ты не смеешь так со мной разговаривать! – Чем ты лучше других? Они буравят друг друга взглядами с расстояния в несколько шагов: Супервумен – обнаженная, рослая, смуглая, тонкие брови сошлись на переносице, и Филин – атлетически сложенный, бледный, совершенно бесстрастный, как будто не дерется с ней, а обсуждает философскую проблему. Он не теряет головы. Никогда. Он мог бы отказать ей, если бы захотел, и это – истинная причина, по которой Супервумен приходит в его логово, восседает голая на компьютерном столе и занимается с ним любовью на его жесткой спартанской кровати. Филина не возбуждает ее красота и не пугает ее супер-сила. Он изучает ее, как микроорганизм в капле воды, размазанной по стеклышку микроскопа, хотя на самом деле это он – экземпляр коллекции, а она – коллекционер, отбирающий лучших из лучших. Такого, как Филин, ей до сих пор еще не попадалось. – Я могу переломать тебе кости легким движением руки. – Знаю, что можешь. Это тоже не имеет значения. Супервумен постепенно успокаивается. Злость уступает место возбуждению, как бывает всегда. Иногда ей кажется, что секс не будет доставлять и половины удовольствия, если перестанет сопровождаться прелюдией в виде хорошей драки. Впрочем, драться она предпочитает с противниками Синдиката или полицией – несмотря на то, что Филина не так-то легко покалечить. – Ты никого не боишься, правда, милый? Даже меня. Не могу сказать, что мне это нравится, но... Черт, наверное, именно за это я тебя так люблю. – Ты никого не любишь. Пауза. – Иди сюда. Хищно усмехаясь, Супервумен вплывает в его объятия. <div align="center">* * *</div> У самозванца из параллельной вселенной такие же холодные глаза, как и у Филина, и такая же жесткая линия рта. Даже костюм похожий: раскинутые крылья, черная маска, куча непонятных приспособлений на поясе. Супервумен ловит летящий бумеранг, и тот взрывается у нее в кулаке, опалив перчатку. Чепуха. Неужели он думает остановить ее с помощью таких игрушек? Робот-автопогрузчик неуклюже отступает к стене. Лицо человека за бронированным стеклом кабины кажется нечетким и размытым. В два прыжка Супервумен оказывается рядом, разбивает стекло и с корнем вырывает из гнезда левый манипулятор. Полумрак грузового ангара озаряется голубоватым светом искрящей проводки. При таком освещении ее противник еще больше похож на Филина, но – Супервумен внимательно вглядывается в его глаза – на Филина, способного испытывать страсти. – Этот искусственный спутник – твой? – Ее глубокое, усовершенствованное контральто без труда перекрывает скрежет сминающегося металла. – Ты из местного Синдиката? – У нас нет синдиката. Его голос тоже напоминает ей голос Филина – тот, который у него когда-то был и который она никогда не слышала, но иногда представляла. В ее фантазиях именно она перерезала ему глотку, а он молил ее о пощаде – низким, хрипловатым, бархатным голосом. Этот человек явно не собирается ее ни о чем умолять. Автопогрузчик дергается, освобождаясь из железной хватки и теряя клочья обшивки, уцелевший манипулятор выгибается под углом, невозможным для человеческой конечности, и наносит Супервумен мощный удар в живот. Это отбрасывает ее на полшага и позволяет человеку в кабине выиграть драгоценные секунды. Когда Супервумен восстанавливает равновесие и в ярости пробивает кулаком панель, защищающую энергетический блок автопогрузчика, человек успевает выпрыгнуть из кабины изуродованного механизма за секунду до удара. Взрывная волна швыряет его к стене, прямо на массивный пульт управления – и лишь слегка вздувает кончики ее темных волос. – Как тебя зовут? – спрашивает Супервумен, дождавшись, когда человек со стоном приподнимется на локтях. – Зови меня Бэтменом. Бэтмен. Супервумен наклоняется, чтобы приподнять раскинувшийся по полу плащ-крылья и получает еще один взрыв прямо в лицо. С коротким яростным рыком она перехватывает его за предплечье и заламывает бронированную руку. Ее глаза не выжечь даже фугасной бомбой, но от неожиданной яркой вспышки перед глазами плавают темные пятна. Лицо человека кажется ей серым – а может, посеревшим от боли: его костюм в двух местах порван, из прорех струится темная кровь. Он с ненавистью смотрит на нее сквозь прорези маски, и Супервумен испытывает острое желание ее сорвать. Потом ей приходит в голову мысль получше. Бэтмен не отвечает на поцелуй, и целую секунду ей кажется, что она снова целует Филина. Потом резкий удар отбрасывает ее в сторону, пальцы разжимаются, а в воротник впивается еще один отточенный бумеранг. Супервумен закрывает глаза, и жар очередного взрыва расплавляет ее украшения. Жители этой вселенной определенно питают нездоровую склонность к шумовым эффектам. Грязно ругаясь, Супервумен поднимается на ноги. Ее корсет тоже оплавился, на груди остывают потеки горелого пластика. В воздухе стоит едкая дымная вонь. – За это я убью тебя медленно. В грузовом ангаре тускло мигает аварийное освещение. Бэтмена нигде не видно. Супервумен делает шаг, и под ногой у нее взрывается дымовой шарик. – Я буду отщипывать от тебя по кусочку и скармливать акулам прямо у тебя на глазах! – Ты слишком много болтаешь. Черная тень мелькает между двумя пустыми погрузчиками, и Супервумен с трудом уворачивается от летящего бумеранга. Слишком поздно она понимает, что ее противник пробирается к отсеку со скафандрами – и прозрачные двери смыкаются прямо у нее перед носом. Этот человек так похож на Филина с его изобретательностью и упорством. Только Филин не рычит от боли, даже когда она хватает его за глотку. Филину наплевать, жив он или умер, а этот будет сражаться до последней капли крови – Супервумен задерживается на секунду, чтобы провести пальцем по кровавым пятнам на двери. А потом из ангара со свистом вырывается воздух. Этот ублюдок открыл шлюз! Супервумен отчаянно вцепляется в выемку на двери и чувствует, как неумолимо разжимаются ее пальцы. Мимо проносятся незакрепленные предметы, ящики, оторванные манипуляторы, опаленный взрывом, изуродованный погрузчик. Бэтмен насмешливо улыбается ей сквозь круглое окошко: даже ее сверхъестественных сил не хватит, чтобы продержаться дольше нескольких минут. А дышать в вакууме она, несмотря на всю свою крутость, все-таки не может. Выругавшись сквозь стиснутые зубы, Супервумен срывает с пояса транспортер. К счастью, адрес ее родного мира значится последним в списке посещенных, и его нет нужды набирать вручную. Какой-то ящик ударяет ее в плечо, пальцы соскальзывают и пропахивают глубокую борозду в стене. А потом она летит вверх и одновременно куда-то вниз, врезается во что-то и видит перед собой неровный голубоватый край “червоточины”. Последнее, о чем она думает, когда ее тело затягивает в дыру между измерениями, – это ярко-синие глаза в прорезях маски и компьютерный зал Филина, который почему-то уже не кажется ей таким привлекательным. Червоточина беззвучно схлопывается позади.