***
«И тогда Том подошёл ко мне вплотную. Он смотрел мне в глаза и хищно улыбался, ненавязчиво облизнувшись. Я и опомниться не успел, как почувствовал его губы на своих. Этот поцелуй дарил нам жизненно необходимую энергию. Я не просто наслаждался, я чувствовал, что это то, что мне нужно сейчас, и я знал: Том любит меня. Только меня, никого больше. Мой братик, я схожу с ума по тебе. Поцелуй грозился перерасти в более бурные действия, но у нас не было времени на это. В номер стучался разъярённый нашими вечными опозданиями продюсер. Вот поэтому намного лучше, когда этим занимается мой брат. Мы подчиняемся только самим себе. Ну, и друг другу…» — Что ты там такое пишешь? — Том не знал, что именно сейчас так усердно печатал его близнец. Обняв брата за плечо, он уставился в монитор «яблочного» ноутбука. — Билл, эротический роман будешь писать, когда мы закончим писать «правду» для фанатов. Мы так нескоро закончим нашу книгу, не находишь? Я, конечно, очень рад, что у тебя так хорошо получается описывать нашу интимную жизнь, но смотри, ничего не перепутай! Одно дело, когда некоторые только догадываются, а другое — когда знают все. Ты ведь понимаешь, чем это нам грозит?! — едва ли не закричал старший, отчитывая неразумного братца. — Билл, потом эротикой займешься, пиши великие истины для наших наивных поклонниц, ну там, про творчество и всё такое. Я уже кое-что придумал. Почти правда, кстати, — Том усмехнулся. — Сохраняй в отдельную папку. Живо за работу! — Ну вот, а я так хотел тебя порадовать, — Билл опустил голову. Ему стало немного грустно оттого, что Том не одобряет его стремление к написанию постельной сцены между ними. — Порадуешь ты меня ночью, хорошо? — Том улыбнулся. — Завтра Эрик приезжает, ты не забыл? Нам надо хоть что-то закончить, понятно? — Угу, — буркнул Билл и уже собирался продолжить работу над книгой, но сделать это ему не дал Пумба. Он кинулся на кровать к хозяину и громко залаял. Младший Каулитц посмотрел на пустую миску и встал с постели, чтобы насыпать любимому питомцу корм. Бульдог благодарно лизнул руку Билла. Том улыбнулся, думая, что скоро и к Пумбе ревновать придётся. Уж слишком трепетно братец относится к своему пёсику, уделяя ему столько времени. Но Том понимал, что это делает его любимого ещё счастливее, поэтому препятствовать этому не нужно. Глядя на эту идиллию, иногда старший ощущал себя немного лишним. Но он понимал, что нужнее его в жизни у Билла никого нет, только он мог подарить брату всю свою любовь. Только он, и никто другой его не заменит… А потом Билл шокировал фандом своей бурной радостью по поводу легализации однополых браков в США. Конечно, фанаты сочли это очень подозрительным и снова завопили в один голос, что их любимчик оказался геем, «как теперь жить?!» Но младший Каулитц решил не обращать внимания на всё то, что о нём думают. Он не считал себя геем, он просто любил, любит и будет любить Тома. Пожалуй, Билл дал бы себе определение «ориентируюсь только на близнеца», это точно отражало все его предпочтения, впрочем, как и предпочтения старшего, что бы там Том ни говорил о девушках. Фантазия у него не хуже, чем у Билла, так что верить ему могут только самые наивные поклонницы, которые считают чистой правдой каждое слово кумира. Но в шоу-бизнесе правда порой бывает довольно грязной, и очень часто её необходимо скрывать от жаждущей интриг и сплетен общественности. Тем не менее, Билл был искренне рад за тех, кто теперь может оформить свой союз на законных основаниях. Ему же самому брак с Томом был не нужен — их отношения не нуждались ни в каких подтверждениях. Можно сказать, им даже повезло, что они братья. Ведь два парня, живущие друг с другом, вызывали бы много подозрений. А близнецы в одном доме, даже на одной кровати — это вроде бы совсем не подозрительно.***
— Давай посмотрим, что хоть там про нас наснимали? — Билл улыбнулся и пододвинул ноутбук поближе. Оставалось всего несколько часов до того, как видео попадёт в сеть. Конечно, ещё можно было что-то изменить, если бы внезапно Каулитцам захотелось убрать некоторые кадры. — Какой же у тебя видок затраханный, — усмехнулся Том, глядя на видео. — У тебя не лучше, — Билл усмехнулся. — Чем мы только думали, если знали, что утром будет съёмка. — А то ты не знаешь, — Том улыбнулся и поцеловал близнеца в щёку, вспоминая о прекрасной ночи в маленькой комнатке отдыха с одной кроватью… О горячих поцелуях, которые невозможно описать никакими словами, о сладких стонах Билла, когда Том, наконец, закончив издеваться, проник в родное и любимое тело, о криках, которые, несомненно, могли бы услышать соседи, если бы только Каулитцы заранее не позаботились, чтобы посторонние люди не селились в соседних комнатках. И ничто не сравнится с этим неземным удовольствием — любить близнеца… — «Эта ночь будет незабываемой»?! — Билл пошло облизнулся. — Что ты ляпнул, Том? Ты даже не представляешь, какие бурные фантазии ты порождаешь в неокрепшем разуме наших фанатов. — Пусть фантазируют, — снисходительно улыбнулся старший. — Я потом обязательно прочту… — прошептал он, замечая то, как сексуально выглядит на Билле его небрежно расстёгнутая клетчатая рубашка. В этом выпуске близнецы постоянно зевали. Да, ночью они оба не сомкнули глаз. Том даже слегка покраснел, вспоминая, что Билл творил своим ртом, которым он сейчас так невинно произносит простые слова, путается и забывает, что хотел сказать. Иногда у него складывалось впечатление, что Билл днём и Билл ночью — это совершенно разные люди. Невинный скромный парнишка и полный страсти мужчина — ну что может между ними быть общего? Как оказалось, очень и очень многое. Тому хотелось снова почувствовать горячие ласки брата, забыться в них. Чувствовать, как умелые губы обхватывают головку, как нежно и поначалу как-то даже скромно Билл действует своим языком, но потом он поддаётся этой накрывающей страсти и забывает обо всём на свете, унося Тома на вершину наслаждения. Да, только любящий человек может приносить такое удовольствие, ведь он думает не о том, как поскорее получить желаемое, а о своём партнёре, о том, как сделать приятное ему. Близнецы чувствуют это в два раза сильнее… От этих мыслей Том снова завёлся. — Любимый, мы забыли убрать бельё, — Билл покраснел. Он не сразу обратил на это внимание, ведь его взгляды были прикованы к старшему. — Чёрт, но тогда много придется вырезать. — Не надо ничего вырезать, порадуем тех, кто верит в нашу любовь. Видео закончилось, и Том повалил близнеца на постель, жадно целуя в губы и прижимая тело к кровати. Одежда полетела на пол и парень поймал себя на обрывочной мысли, что дома нужно ходить голыми, чтобы не тратить время на раздевание друг друга. Когда-то для них это было интересной игрой, но прошло уже столько времени с того дня, как начались их полные страсти и бесконечной любви отношения, так что раздевание превращалось в представление лишь изредка. Сейчас же хотелось в клочья разорвать все эти тряпки, сколько бы они ни стоили. Избавив Билла от красивых, но совершенно не нужных вещей, Том уткнулся носом ему в грудную клетку, с жадностью вдыхая запах его кожи. Это просто сводило с ума. Прикусив зубами набухший сосок, старший заставил близнеца вскрикнуть. Билл потянул Тома за волосы, небрежно рассыпанные по плечам, наверх, требуя поцелуя. Сильная ладонь сжала крепкий член, довольно-таки немалых размеров, и Билл мучительно застонал, толкнувшись в братскую руку. Он царапал ногтями спину старшего, оставляя следы. — Не терзай меня… возьми уже… — он прикрыл глаза, откидывая голову назад и подставляя шею обрушившимся на неё поцелуям. Скользкие пальцы проникли в не требующую такой уж тщательной подготовки дырочку. Старший не тратил много времени на растяжку. Лишь немного смазав нежные стенки и своё достоинство, он медленно протолкнул головку в любимого брата. Билл зашипел, сам насаживаясь на твёрдый член до конца. Боли не было, только приятные ощущения. Всё тело подрагивало от наслаждения, дыхание участилось, а сердце билось быстро-быстро. Том нежно поглаживал кожу, покрывающуюся каплями пота. Было жарко, невыносимо жарко. Казалось, что температура воздуха в комнате увеличилась от их близости. Том двигался чертовски медленно, решив немного поиздеваться. Билл жалобно смотрел ему в глаза, требуя большего. Ему никогда не будет достаточно того, что он получает, ведь близнецом невозможно насытиться. И даже когда старший ускорялся, двигаясь рывками, выбивая изумительные стоны из брата, Биллу всё равно было мало. Он сам подавался навстречу Тому, с силой сжимающему его бедра. Младшего не волновало, что останутся синяки, он не ощущал боли, его целиком захватило наслаждение. И пусть Билл завтра, возможно, не с первой попытки поднимется с кровати, это определённого того стоило. Он стонал неприлично громко, и Том затыкал его рот поцелуем, прикусывая губу. Промычав что-то непонятное, младший отстранился, и тогда старший набросился на его шею, оставляя засосы. Завтра понадобится немало тонального крема, чтобы замаскировать их, но это будет завтра, а сегодня им наплевать на всё. И Билл снова стонет, сводя с ума близнеца этими звуками. Том трахал его грубо, неистово, так, словно это последний секс в его жизни, хотя он прекрасно знал, что всё в скором времени повторится вновь. Быть может, в другой раз он будет нежным, но сегодня инстинкты берут верх над разумом. Билл закрыл глаза, отдаваясь во власть брата. Ощущая сильные и резкие толчки внутри, младший вскрикивал, впиваясь в кожу близнеца ногтями, оставляя ярко-красные полосы. Спину щипало. Эта боль казалась безумно приятной и желанной. Наслаждение и муки неразрывны, это два спутника их безумной любви. Билл чувствовал, как сладко сводит судорогой мышцы внизу живота, Том сам едва сдерживался, приближаясь к грани. Он замедлялся, но не мог остановиться, не в силах разорвать контакт с близнецом, хоть и понимал, что скоро акт их единства подойдет к неизбежному финалу. Отчаянные стоны, сбившееся дыхание, все смешалось. Билл открыл глаза и посмотрел на Тома таким взглядом, что сдерживаться больше было просто нереально. Горячая сперма наполняла младшего, и он, громко вскрикивая, тут же излился, забрызгивая живот Тома своим семенем. Покинув тело брата, старший прижался к нему. Мокро. Липко. Но от этого ничуть не противно. Им слишком хорошо вместе, чтобы хоть что-то в их отношениях могло быть неприятным или неправильным. Благодарный поцелуй и полное расслабление. Тихий шёпот и взгляд из-под опущенных ресниц. «Спасибо»… Неважно, кем это было сказано. Чувства ведь одни на двоих.