Sticks And Stones

Все, кто знал Эйч-Эм Мёрдока дольше нескольких минут, довольно быстро убеждались, что без увлечений он немыслим. Заводные лошадки, радиоуправляемые модели вертолетов, оперные арии – что угодно могло привлечь его внимание и удерживать сколь угодно долго. Идеи падали на Мёрдока, как град на прохудившуюся крышу: одни разбивались о кровельное железо, другие закатывались в желоб и оставались там до лучших времен, а третьи проваливались в дырку над гостиной и плюхались обитателям точно в суп. Последнюю неделю Мёрдока преследовала очередная внезапная страсть – к правильному английскому. Он начал полностью выговаривать “спасибо” и “пожалуйста” и строить сложные грамматические конструкции, пугая официанток в придорожных закусочных. В его речи прорезался отчетливый британский акцент. Раздобыв откуда-то потрепанный том Уэбстера, Мёрдок зачитывал вслух избранные фрагменты и занудливо привязывался к Би-Эй из-за каждой мелкой ошибки. Это было не так скверно, как Движение против несанкционированной миграции бумажных салфеток или Капитан Кэб, но к концу недели трое его товарищей положительно осатанели, и атмосфера в фургоне стала отчетливо напоминать гудение трансформаторной будки. К несчастью, лингвистические изыскания Мёрдока совпали с очередным периодом затишья. Никто не хотел нанять команду “А”, а родной Лос-Анджелес, в котором они могли забросить Мёрдока в больницу и разбежаться по съемным квартирам, чтобы отдохнуть друг от друга хотя бы месяц, все еще маячил далеко впереди. Команда возвращалась из Невады после очередного дела. В этот раз их нанял владелец легального казино, желавший разделаться с подпольным игорным бизнесом, из-за которого его прибыли упали на две трети. Поработала команда качественно и с огоньком: прилизанный Красавчик в смокинге изображал крупье, Би-Эй вдоволь почесал кулаки о местных вышибал, а полковник выступил сразу в двух своих любимых амплуа: богатого старого маразматика и наглого пижона. Радостный Мёрдок палил по бару из винтовки, собирал этикетки от спичечных коробков и даже не помышлял пока ни о какой культуре речи. В недобрый час на письменном столе хозяина заведения обнаружилась тощая брошюрка “для желающих производить впечатление на деловых партнеров”, и Мёрдок уволок ее с собой в качестве трофея. С этого и началось его новое увлечение. – ...Как хочу, так и говорю! – рявкнул Би-Эй, выруливая на стоянку перед небольшой двухэтажной гостиницей, похожей на сельский домик. Уже почти стемнело, в окнах первого этажа горел теплый желтый свет. – Но, Би-Эй, – Мёрдок перегнулся через спинку водительского кресла и навис над его плечом, – я просто не могу слышать, как ты коверкаешь свой родной язык. Разве этому тебя учили в школе? Разве за это мы воевали? – Один хрен знает, за что мы воевали, – мрачно вставил Красавчик, не отрывая глаз от газеты. Газета была всего лишь прикрытием от грамматических домогательств: на заднем сиденье все равно было слишком темно, чтобы читать. Мёрдок не обратил на его слова ни малейшего внимания. – Так вот, Би-Эй, – продолжал он назидательным тоном – ни дать ни взять, преподаватель на кафедре, – как я пытался тебе объяснить до того, как ты меня прервал, что, кстати, свидетельствует о недостатке хорошего воспитания... Нельзя сказать “До скольки?” Нужно говорить: “До которого часу?” – Я сам знаю, что мне говорить! – зарычал вконец выведенный из себя Би-Эй. – И сейчас я говорю: если ты сию же минуту не заткнешься... – Ладно, хватит вам, – наконец-то счел нужным вмешаться Ганнибал, оторвавшись от сигары. – Красавчик? Пэк с демонстративным вздохом свернул газету. – Иду, иду. Иногда я думаю, что бы вы, ребята, без меня делали? – Тратили бы больше денег на жилье и меньше – на пижонские тряпки, – безжалостно отрезал Ганнибал. – Вперед. Впрочем, на этот раз деятельное участие Красавчика не понадобилось: туристический сезон еще не открылся, и половина номеров пустовала. Пожилая пара, державшая гостиницу, согласилась закрыть глаза на отсутствие водительских удостоверений, если гости заплатят наличными и съедут рано утром, без завтрака. Последнее условие не обрадовало команду, и Красавчик, ослепительно улыбаясь, попросил разрешения хотя бы самостоятельно приготовить ужин. Хозяйка смерила критическим взглядом всех четверых, покачала головой и заявила, что скорее пустит на свою кухню отряд голодных морских пехотинцев. – Хотя... ладно уж, – неохотно уступила она после непродолжительных переговоров, – пойду посмотрю, что там осталось в холодильнике. И, таким образом, сытный ужин команде был обеспечен. – Проблема современной лексикографии, – разглагольствовал Мёрдок со ртом, набитым яичницей, – в том, что сегодня словари... – Я сейчас научу тебя паре новых слов, придурок, если ты не дашь нам поесть спокойно! И ничего ты не знаешь ни о какой легоксиграфии! – Лексикографии, Би-Эй, и, в самом деле, это недостойно тебя – так быстро опускаться до вульгарных оскорблений. Так на чем я остановился?.. Сразу после ужина Красавчик и Би-Эй стратегически отступили к себе в комнаты, ссылаясь на усталость. Ганнибал остался раскурить сигару у декоративного камина в общем зале, но приставать к нему с лекциями было бесполезно, и Мёрдок, заскучав, поплелся наверх за остальными. Красавчик его к себе не пустил, имитируя жутко фальшивый храп из-под двери, а Би-Эй пообещал прострелить ему башку, так что Мёрдоку ничего не оставалось, кроме как вернуться в свой номер и завалиться спать. Его разбудило смутное ощущение, что что-то не в порядке. Чуть приподняв веки, он быстро окинул взглядом видимую часть комнаты. Лунные квадратики на полу вытянулись и передвинулись, что означало, что прошло не меньше трех-четырех часов. Легкое движение воздуха – и Мёрдок успел скатиться к кровати за секунду до того, как на подушку обрушился удар. Нападавший не ожидал, что спящая жертва окажется такой проворной, и потерял несколько драгоценных секунд. Мёрдок воспользовался этим, чтобы пнуть его под колено. Удар босой ногой получился не таким сильным, но противник крякнул, пошатнулся и окончательно потерял преимущество. Кулак Мёрдока врезался ему в живот. Вся драка заняла секунд десять и получилась почти беззвучной. Добавив поверженному врагу прямым в челюсть, Мёрдок почти бережно опустил его на кровать, достал из-под подушки пистолет и сдернул его с предохранителя. Дверь в номер оказалась открыта, но не взломана: очевидно, у нападавшего был запасной ключ. Бесшумно ступая по вытертому ковру, Мёрдок в одних трусах и футболке прокрался к выходу и осторожно выглянул в коридор. Лампы не горели – наверное, из соображений экономии. Лунный свет лился в узкое окно в конце коридора, все остальное было погружено во мрак. И в этом мраке двигались едва различимые тени. Мёрдок насчитал четверых: двое из них как раз вытаскивали чье-то тело из приоткрытой двери через два номера от его. Тело, по крайней мере, было живо: оно слабо сопротивлялось, и третий ударил его в живот. Из соседнего номера послышался грохот. Поняв, что конспирация накрылась, нападающие бросили свою жертву на пол, и один из них хорошим ударом выбил еще одну дверь. Но он не успел даже толком обрадоваться успеху, когда кулак Ганнибала встретился с его головой. Мёрдок выскочил в коридор и дважды выстрелил в воздух. Двое противников послабее духом рванули к лестнице. В три прыжка Мёрдок догнал их и схватил одного сзади за куртку. Тот развернулся и попытался съездить ему по лицу, но Мёрдок мгновенно выпустил его, пригнулся и коротко саданул ему локтем в солнечное сплетение. У нападавшего вырвался хриплый вой. Мёрдок добил его коленом между ног и, перепрыгнув через сползшее на пол тело, понесся за вторым. Тот был уже на последних ступеньках лестницы. Мёрдок сбил его с ног, сгреб за грудки и... получил прицельный удар по голени. Руки его рефлекторно разжались. Противник попытался пнуть его в бедро, но не рассчитал, и основная сила удара пришлась в воздух. Мёрдок перехватил его ногу и дернул. Противник стукнулся затылком об пол, и Мёрдок снова схватил его за куртку и дважды ударил кулаком в лицо. Грохот наверху сменился руганью Би-Эй. Добавив поверженному противнику еще разок для верности, Мёрдок взлетел на второй этаж. Кто-то – наверное, Би-Эй – успел включить свет. На полу в коридоре лежало четверо мужчин в одинаковой темной одежде. Из нескольких занятых номеров опасливо выглядывали любопытные, а Ганнибал как раз помогал подняться Красавчику, чье лицо было залито кровью. – Внизу двое, и у меня еще один, – сообщил Мёрдок, указав на свою дверь. – Хорошо, – ответил полковник. – Свяжите их. И, повернувшись к Красавчику, негромко спросил: – Ты в порядке, парень? – Голова... – Что здесь происходит? – раздался тонкий от страха, но требовательный голос. Хозяин гостиницы стоял на лестнице – растрепанный со сна, в семейных трусах и тапочках. В руках он держал охотничье ружье. – Именно это я и хотел спросить: что здесь происходит? – мгновенно сориентировавшись, парировал Ганнибал. – Как эти люди здесь оказались? С этими словами он забросил руку Красавчика к себе на плечо и сделал шаг в сторону комнаты. – Не... не двигайтесь, – пробормотал хозяин. – Я буду стрелять! – К концу фразы его голос окреп. Перегнувшись через перила, он крикнул: – Марта! Вызови полицию. – Никакой полиции. Би-Эй, Мёрдок! Поняв, что от него требовалось, Мёрдок снова сбежал по лестнице вниз и мягко отобрал у хозяйки телефонную трубку. – Не волнуйтесь, мэм, мы ничего вам не сделаем и скоро уедем. У вас есть веревки? – Бельевые... внизу... – пролепетала перепуганная женщина. – Покажете, где? Тем временем Би-Эй аккуратно отобрал у хозяина ружье, разрядил и вернул ствол остолбеневшему владельцу. Вдвоем с Мёрдоком они связали всех нападавших толстыми бельевыми веревками и затащили их в одну из комнат. – Отлично, – прокомментировал Ганнибал и щелкнул зажигалкой. Он уже успел довести Красавчика до ванной, одеться и достать пистолет. – Приведите себя в порядок, встречаемся внизу через десять минут. А я пока задам нашему гостеприимному хозяину несколько вопросов. Красавчик спустился в общий зал последним – бледный, кое-как одетый, из раны на виске еще сочилась кровь. Мёрдок подставил ему плечо и довел до ближайшего кресла. – Сядь, я пойду поищу аптечку. Тем временем Ганнибал сверлил изучающим взглядом мужа и жену, испуганно жавшихся друг к другу возле конторки. – Кто... кто вы такие? – набравшись смелости, заговорил хозяин. – Что вам нужно? У нас... есть немного денег, возьмите все, только не убивайте. Ганнибал поднял руку, призывая его замолчать. – Никто не собирается причинять вам вред. Когда мы уедем, можете сдать этих ублюдков наверху в полицию. Скажите только, как они сюда попали? Вы дали им запасные ключи? На кого вы работаете? На армию? – Ка... кую армию? – Женщина смотрела на него непонимающими, круглыми от страха глазами. – Мы не знаем, откуда они взялись, богом клянусь! – подхватил хозяин. – Наверное, вошли с заднего крыльца и взяли универсальный ключ на конторке. Пожалуйста... – Вы что, не запираете на ночь заднюю дверь? – не выдержал Би-Эй. – Здесь почти никого не бывает... Пока они разговаривали, Мёрдок вернулся с аптечкой и осторожно, чуткими пальцами исследовал рану Красавчика. – Ну, не все так страшно, как могло показаться, мучачо. Жить будешь. Ну-ка, посмотри на меня... Ага, зрачки одинаковые, отлично. Нет мозга – нет и сотрясения. Сейчас только перевяжем... – Красавчик закусил губу, и Мёрдок сочувственно поморщился. – Болит? Вместо ответа Пэк выдал витиеватую матерную тираду. Мёрдок укоризненно покачал головой. – Красавчик, это плохие слова. Очень Плохие Слова. Разве мама тебя не учи... – и осекся. Красавчик зло оттолкнул его руки. – Засунь свою культуру речи куда подальше, придурок! И без тебя тошно. В этом обращении не было ровным счетом ничего особенного, Би-Эй называл его придурком по двадцать раз на дню, но сейчас Мёрдок дернулся так, будто его ударили. Красавчик поднял голову и увидел, что лицо Мёрдока буквально окаменело. Не меняя выражения, он молча уронил руки, отступил и повернулся спиной. Красавчик вполголоса выругался. Тем временем Ганнибал закончил разговаривать с хозяевами гостиницы, а со второго этажа спустился Би-Эй, допрашивавший пленников. – Это громилы Джесса, – мрачно сообщил он. – Этот недоносок посчитал прибыль, прикинул и решил отхватить награду за наши головы. Джессом звали их последнего нанимателя. – Я говорил, что не стоило связываться с игорным бизнесом, – бесцветно заметил Мёрдок. Красавчик только устало прикрыл глаза. – Ладно, – после неловкой паузы сказал Ганнибал. – Теперь поздно посыпать головы пеплом. Убираемся отсюда, а этих, – он махнул пистолетом в сторону лестницы, – оставим полиции. Может, наш приятель окажется понятливым и не станет предпринимать новых попыток. – Он знает, где нас найти, – напомнил Би-Эй. – В Лос-Анджелесе? Ха! Никто не может найти команду “А”, если она сама того не захочет. – Ему и не понадобится, – спокойно сказал Мёрдок. – Здесь всего одна дорога, кругом пустыня. До Лос-Анджелеса еще нужно добраться. – Погодите, – вмешался хозяин гостиницы. – Так вы – команда “А”? Ганнибал невесело усмехнулся. – Простите, что не представились раньше. Я Ганнибал Смит. Это Мёрдок, Пэк и Би-Эй Баракус. Теперь вы верите, что мы ничего вам не сделаем? – Я... да... Знаете, мы читали все статьи про вас! Здесь все равно нечем заняться зимой, и... о боже... Не могу поверить! – Да, да, очень приятно познакомиться, – мягко, но непререкаемым тоном прервал его излияния Ганнибал. – Ребята, уходим. Будьте так любезны, мэм, – добавил он, обернувшись к хозяйке, – вызовите полицию через час после того, как мы уедем. Мердок и Би-Эй двинулись к выходу. Красавчик поставил на пол неиспользованную аптечку и тяжело поднялся на ноги. – Подождите! – Хозяин замахал руками, привлекая внимание. – Да подождите же! Если вы хотите избежать полиции и преследователей... Что-то в его голосе заставило Ганнибала обернуться. – Ну? – Есть еще одна дорога. Старая, по ней давно никто не ездит. Она отходит от основного шоссе в десяти милях отсюда и забирает круче на юго-запад. Я сейчас покажу на карте. Ганнибал внимательно рассмотрел маршрут и выслушал все пояснения. Выходило, что старая дорога была построена лет двадцать назад – когда в этих краях еще встречались небольшие уединенные городки. По словам хозяина, они до сих пор стояли, но были давно заброшены: жителей переманили более крупные города. По этой дороге можно было срезать изрядную часть пути и добраться до границы штата всего за сутки. – Правда, остановиться вам будет негде, и места там совсем глухие. – Это не важно. Кто-нибудь еще о ней знает? Хозяин гостиницы пожал плечами. – Местные... Да здесь почти никого не осталось, а туристы знают только то, что написано в путеводителе. Ганнибал задумчиво прикусил кончик сигары, которая успела потухнуть во время разговора. – И все же не будем сбрасывать со счетов вероятность, что нас может там поджидать ловушка. – Джесс – идиот, – вставил молчавший до сих пор Би-Эй. – Он видел нас в деле и все равно послал за нами кучку сосунков с бейсбольными битами. – Ты бы предпочел Деккера и его парней? – Деккер хотя бы знал свое дело. – Би-Эй насупился. – Хватит уже трепаться, пошли. Ганнибал обменялся рукопожатием с хозяином гостиницы и улыбнулся его жене. Би-Эй чувствительно подтолкнул задумавшегося Мёрдока к двери. Красавчик выходил последним, и дверь мягко захлопнулась за ним, как будто отрезая его от единственного на много миль островка безопасности, пусть даже иллюзорной. Снова приключения, черт бы их побрал. На стоянке рядом с их фургоном оказался припаркован пикап, принадлежавший, очевидно, людям Джесса. Би-Эй мгновенно помрачнел, но громилы, к счастью, слишком спешили (или оказались слишком тупы), чтобы испортить что-нибудь в фургоне. Мотор завелся с первого раза и обнадеживающе заурчал. – Кретины, – хмыкнул Ганнибал. – Интересно, на какой ферме Джесс их выкопал? Пэк и Мердок молча заняли свои места. Фургон вырулил на шоссе и набрал скорость. Внутри царила напряженная тишина. Ганнибал проверил, заряжен ли пистолет, снова щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, но заметно было, что его мысли заняты чем-то другим. – Ладно, – сказал он, убирая пистолет в кобуру на поясе, – хватит тянуть кота за уши. Говорите, что у вас на уме. Мёрдок молча смотрел мимо его головы в лобовое стекло и, казалось, даже не услышал вопроса. Красавчик попытался сформулировать то, что сгущалось в воздухе, как грозовые тучи, последние пятнадцать минут, но, к его удивлению, его опередил Би-Эй. – Это была гнилая работенка, чувак, – сказал он, не отрывая взгляда от дороги. – И ты взялся за нее только потому, что устал сидеть без дела. – Послушай, Би-Эй... – Нет, это ты послушай, Ганнибал. Мы не работаем на таких типов, как Джесс, и мы тебе об этом сказали. Но тебе хотелось подраться и пострелять, а теперь этот недоносок знает, как нас найти. У тебя опять джаз, чувак, и когда-нибудь этот джаз нас всех прикончит. Повисло гнетущее молчание. – Ну, вот что, – наконец сказал Ганнибал. – Я подумаю над твоими словами, сержант, когда мы вернемся в Лос-Анджелес. А пока давайте решать проблемы по мере поступления. Это не слишком разрядило обстановку, но, по крайней мере, у Красавчика пропало ощущение, что на полу перед ним лежит неразорвавшаяся граната. Чуть-чуть расслабившись, он откинулся в кресле и тоже стал смотреть на едва освещенную фарами дорогу впереди. Фургон шел быстро и ровно, и все четверо сосредоточились, чтобы не пропустить поворот. Если верить часам на приборной панели, было начало четвертого, минут через двадцать должен был начаться рассвет. Красавчику становилось все труднее держать глаза открытыми, но клонило не в сон, а в какое-то мутное забытье. Голова казалась тяжелой и гудела, как церковный колокол. Какое-то время он уныло размышлял, почему ему всегда достается больше всех, потом, кажется, отключился и очнулся, как от толчка, когда фургон вильнул, резко потерял скорость и съехал в кювет. Би-Эй выругался и стукнул кулаком по рулю. – Колесо спустило. Черт! Очень вовремя! – Может быть, и правда вовремя. – Ганнибал прищурился в лобовое стекло. – С оружием на выход, ребята. И глядите в оба. Красавчик снял с пояса свой браунинг. Он совершенно не был уверен, что сейчас хоть куда-нибудь попадет, но Ганнибал был прав: слишком невероятное стечение обстоятельств. Возможно, не все люди Джесса такие уж идиоты. Или, чем черт не шутит, вдруг их бывший наниматель раскаялся, осознал свой гражданский долг и сообщил в полицию? Команда выбралась из фургона и окружила его, вглядываясь в темноту и целясь из пистолетов в разные стороны. Разбитое шоссе казалось абсолютно пустым. Фары освещали дорогу на десяток шагов вперед, но дальше все тонуло во мраке. Насколько можно было разглядеть, по обеим сторонам лежала холмистая равнина, заросшая сухим кустарником. В небе на востоке наливалась зеленью узкая полоса. Убедившись, что нападать на них никто пока не спешит, Ганнибал вышел на шоссе, присел на корточки и поободрал что-то с асфальта. – Ежи, – сообщил он, выпрямляясь. – Самодельные. Штук десять. Красавчик подошел ближе и взял у него из рук примитивную конструкцию из трех сваренных вместе металлических штырей. Он не раз видел подобное во Вьетнаме. Теперь не осталось никаких сомнений – их ждали. Вот только куда подевалась группа встречающих? Вокруг по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только треском каких-то ночных насекомых. Нужно было что-то решать. – Би-Эй, – позвал Ганнибал. – Займись колесом. Красавчик и Мёрдок тебя прикроют. Я пока соберу эту дрянь. Би-Эй молча кивнул и полез за домкратом и запаской. Мёрдок отошел к задней части фургона, так что Красавчику оставалось только взять под наблюдение шоссе впереди. От прохладного ночного воздуха ему стало получше, почти терпимо. Пэк всматривался в кусты по обеим сторонам дороги, иногда бросая взгляды на Ганнибала: тот собрал разбросанные ежи и теперь молча курил, чему-то усмехаясь. Продолжая целиться в темноту, Красавчик подошел к нему поближе. – Ты что-то видишь? – Они здесь, – негромко ответил Ганнибал. – Понятия не имею, чего они ждут. Может, просто боятся. Красавчик поежился. – Мы тут как на ладони. – У них нет огнестрельного оружия, иначе мы уже давно были бы покойниками. Видишь, вон за тем холмом? Пэк взглянул в указанном направлении, но ничего особенного не увидел. Просто небольшая возвышенность, за которой можно укрыться разве что в положении лежа, вокруг – густой кустарник и высокая сухая трава. – Теперь они знают, что мы их заметили. Может, все обойдется. – Полковник вытащил свободной рукой изо рта сигару и продолжал, повысив голос: – Я не полезу их оттуда выковыривать, если они просто будут тихо лежать. Как только Би-Эй поменяет колесо, давай быстро к фургону. – Понял. Красавчик вернулся на свою позицию, держа холм под наблюдением. Он сам ничего не видел и не слышал, но чутью Ганнибала доверял без сомнений. Это чутье не раз спасало им жизни. В нескольких шагах от фургона в темноте слабо вырисовывался силуэт Мёрдока с кольтом. Казалось, он тоже что-то заметил: дуло его оружия перестало описывать плавные круги и нацелилось куда-то по другую сторону дороги. А в следующий миг Мёрдок заорал: – Ложись! – и плюхнулся носом в пыль, а еще через пару секунд в борт фургона ударили пули. Красавчик мгновенно распластался на земле. Краем глаза он успел увидеть, как нырнул под защиту фургона полковник. Би-Эй скорчился возле колеса, стараясь занимать как можно меньше места. Мёрдок перекатился ближе, приподнялся на локте и открыл ответный огонь без особой надежды попасть хоть в кого-то. Красавчик тоже выстрелил два или три раза. В ушах слегка звенело, но он слышал, как безоружный Би-Эй с ненавистью бормочет себе под нос: “Мой фургон! Эти уроды понаделают дырок в моем фургоне!..” Пальба продолжалась, наверное, с полминуты и прекратилась так же неожиданно, как и началась. Стало вдруг очень тихо, и Красавчик отстраненно подумал, что в суете они, кажется, кое о чем забыли. Он успел перекатиться на спину как раз вовремя, чтобы угостить нападающего ногой в живот. Темный силуэт глухо ахнул от боли, качнулся, и Красавчик пнул его снова, на этот раз – по голени. Противник коротко взвыл и упал на колени. Красавчик резко сел, поймал его за руку, заломил и выставил перед собой, как живой щит от следующего врага. Слева доносился шум борьбы и невнятные ругательства полковника. Кто-то, отступая, споткнулся о Красавчика и едва не упал на него сверху. В следующую секунду Би-Эй перехватил нападавшего поперек туловища и отшвырнул в сторону. Из темноты выскочил еще один – долговязая темная фигура, от которой разило табаком и застарелым потом; Красавчик толкнул своего противника в его объятия и наконец вскочил на ноги. Ему тут же прилетело кулаком по уху – он не успел заметить, от кого. Перед глазами вспыхнули яростные солнца. Красавчик зарычал от злости и боли и слепо ударил. Кулак врезался во что-то мягкое, кто-то вскрикнул, а потом его снова повалили. Противник оказался тяжелым малым, он вдавил Красавчика в землю и сгреб в охапку так, будто намеревался раздавить. Недолго думая, Красавчик ударил его лбом в лицо, а когда враг рефлекторно отпрянул, изловчился и засадил ему коленом пониже пояса. В голове теперь звенело так, как будто там состязались в громкости все колокола собора Святого Петра. Спихнув с себя оглушенного противника, Красавчик почти на ощупь подполз к фургону и привалился к прохладному металлическому боку. Снова стреляли, только он никак не мог понять, кто. А потом он услышал голос Мёрдока. – ...называются глаголы, выражающие не действие, а отношение к нему. Они не изменяются по лицам, что означает, что вы, кретины, не можете определить, о ком идет речь, если прохлопали ушами местоимение! Вот, например... – Что этот идиот делает? – простонал Красавчик. – Отвлекает огонь на себя! – рявкнул Би-Эй у него над ухом. – Пошли! Не дожидаясь, пока Пэк поднимется самостоятельно, Би-Эй вздернул его на ноги, и, пригнувшись, они добежали до носа фургона, где сидел на корточках вооруженный и готовый к прорыву Ганнибал. Рядом на земле распростерлись трое громил, и только один из них слабо шевелился. – Пригните головы, – бросил Ганнибал со своей неподражаемой ухмылкой. – Вперед! Прежде чем Красавчик успел понять, что происходит, его уже вынесло на открытое пространство. Стреляли из кювета с другой стороны шоссе – видимо, из положения лежа. Придурки. В два прыжка Ганнибал достиг вражеской позиции и, рискуя получить пулю, вышиб револьвер из рук у ближайшего противника. Воспользовавшись тем, что второй стрелок отвлекся на вопли Мёрдока, Красавчик обрушился на него сверху и придавил своим весом. В голове у него пронеслось: “Это самый идиотский план Ганнибала из всех, что я видел... Сейчас нас пристрелят...” Но противник и правда оказался не очень опытным: вместо того чтобы нажать на курок, он попытался сбросить Красавчика с себя, и тот перехватил его руку с оружием. Противник выгнулся дугой, и Красавчик сломал ему запястье. От прозвучавшего вслед за этим вопля заложило уши. Красавчик милосердно избавил врага от лишней боли, оглушив его хорошим ударом, кое-как поднялся на колени и понял, что снова наступила тишина. Не совсем, конечно, тишина – слева доносились звуки ударов и тяжелое дыхание Ганнибала, методично расправлявшегося с последним противником, справа – приглушенная брань Би-Эй. Но никто больше не стрелял, и бредовые вопли о грамматике стихли. Красавчик похолодел. – Мёрдок! – заорал он, пытаясь подняться. Ноги запутались в конечностях поверженного противника, и он едва не упал. – Мёрдок! – Здесь, приятель! – отозвался вполне бодрый голос. Из-под стоптанных кедов взметнулась пыль, и чьи-то руки в неизвестно какой по счету за сегодня раз помогли Красавчику подняться. Длинная физиономия Мёрдока была перепачкана пылью и кровью и сияла, как новенький никель. – Кажется, моя маленькая лекция произвела сокрушительное впечатление... Здорово мы их, а? Красавчик принужденно усмехнулся. – Ага. Покончив со своим противником, Ганнибал нагнулся, подобрал револьвер, повертел в руках и засунул его за пояс. Выплюнул в пыль потухшую сигару и тут же полез в карман за новой. Ничто не могло поколебать его душевное равновесие настолько, чтобы забыть о давней привычке. Би-Эй был уже около своего драгоценного фургона и, ругаясь, разглядывал новые, не предусмотренные конструкцией отверстия. Темнота быстро превращалась в синеватые предрассветные сумерки. Небо на востоке уже вовсю зеленело. Красавчик вытер пыльной ладонью грязный лоб. – Давай-ка в фургон, дружище, – сказал Мёрдок, чуть пригасив радостную улыбку. – У тебя такой вид, как будто ты сейчас свалишься, где стоишь. Красавчик послушался, загребая ногами и мрачно размышляя о том, почему Мёрдок такой неуязвимый. Может хоть танцевать под пулями, и ничто его, засранца, не берет. Все-таки слава богу, что не берет. Вдвоем они дотащились до фургона. Би-Эй все еще причитал, во сколько обойдется ремонт, но тот факт, что пули не задели ничего важного и не пробили ни одно из колес, должен был несколько примирить его с действительностью. Дня через полтора. Мёрдок помог Красавчику забраться в фургон. Потом тоже плюхнулся на свое место, вытер капающую из носа кровь, откинулся на спинку и закрыл глаза. Неловкое молчание длилось минуты три, потом Красавчик осторожно коснулся его плеча. – Эй, приятель? Все в порядке? Мёрдок понял, что он имеет в виду. – Палки и камни, мучачо, – ответил пилот и снова широко улыбнулся. – Это были палки и камни.