Засыпая на сутки, мы проснёмся с приходом весны.

Пустой товарный вагон. Мы сидим на холодном полу, выложенном вздутой фанерой. Из открытой двери рвется ветер. Большая скорость. Были планы, надежды, девушки, деньги. Было всё. Как же я любил эту стабильность. Я вспоминаю тихий голос мамы, урчание кота, домашний уют и у меня печет глаза. Горячие слёзы текут по щекам, я шмыгаю носом, и широкая ладонь стирает слёзы с глаз. - Не верю, что ты превратился в мнительную беременную женщину, только плачешь и молчишь.- Даже сейчас он отпускает шуточки. Даня улыбается так беззаботно, будто ничего не произошло, будто все живы, будто мы не бежим от не пойми чего. Хотелось бы ему верить. Всё так же улыбающийся Даня приобнимает меня: -Вот увидишь, всё будет хорошо. Может, поговоришь со мной? – я мотаю головой. Любые звуки застряли в горле ещё в Питере. Предложения, даже при желании, не выходило построить - всё превращалось в серую кашу из букв и мыслей. - Всё это, правда сломает тебя? Я бы никогда не поверил. На этом Даня перестал улыбаться и опустил голову. Я придвинулся ближе к двери и отвернул голову. Слезы уже непроизвольно текут из глаз. Я видел смерть своей девушки и в ней однозначно виновен я. - Не знаю как она, но я бы хотел так погибнуть,- хрипит Рэнделл и кладёт руку мне на плечо- наверное, это глупое утешение, но умереть ради любимого-это не так уж и плохо. Если мы умрем, мы умрем просто, просто, потому что так надо. Он прав, как всегда. Ко всему относиться с холоднокровием и позитивом одновременно - большой труд. -Каждый сделал всё, что смог, но, думаю, лучше помолчим об этом. - Нет. – я пытаюсь сказать это громко и четко, но выходит хриплых шепот, растворенный в свисте ветра.- поговори о чём-нибудь со мной. Я смотрю в раскрытую дверь. Мы проезжаем поле, идёт легкий снег. Хотелось бы немного увидеть весны. -Как думаешь, какого цвета кофе?- уже слегка лучше получается говорить, но каждая буква дается с трудом. -Кофейного наверное.- я поворачиваю голову и снова придвигаясь к Дани, кладу голову ему на колени. – Поспи лучше. Тем для разговоров нет. Совсем. Наверное, они кончились ещё, когда зеленоватая вспышка, обжигающая сетчатку глаза, озарила полночное небо Питера. Я закрываю глаза и думаю. Мыслям мало место в голове и они, словно осиный рой, жужжат и мечутся в черепной коробке, бьют в вески, грозя проломить тонкую височную кость. -Знаешь, а ведь завтра может не быть.- шепчу я. Хладнокровный философ молчит. Он тоже это предполагает это. Я засыпаю быстро, но всякие кошмары делают сон долгим и противным. Шагающий по планете апокалипсис толкает в бездну мой скромный чемоданчик в сотый раз, он раскалывается вместе совсем нажитым о скалистое дно. Я только слышу это. Там слишком темно… Как и здесь… да и где мы уже? Хотя кто мы!? Я один. Один борюсь со своими кошмарами. Вдруг ко мне подбегает кто-то сзади хватает за капюшон и кидает в ту бездну…. Удар. Вода и темнота. Кошмары всё правдоподобнее. Меня уже тянет на дно… Как здесь глубоко? Почему я ещё не утонул? Тут меня резко будто что-то бьёт по лицу. Я делаю глубокий вздох и раскрываю глаза. Я всё ещё лежу на полу, но только без Дани. Он стоит передо мной с ведром, из которого тонкой струйкой стекает вода. Я весь мокрый, фанера раздулась ещё сильнее, теперь она крошится и ломается. - Ну, доброе утро! – вскрикивает «баба с пустым ведром»- я уж думал, ты помер! - Разве я так долго спал? - больше суток. -Эм.. почему мы стоим?- немного помолчав, говорю я. - Врезались в столб. Нужно уходить.- Рэнделл немного взволнован, но для данного положения это даже нельзя назвать волнением.- Кстати, тебе всё -таки удалось увидеть весну. Я вскакиваю и подлетаю к двери. Весна. Даже тут он угадал. Даня, как всегда неслышно подходит сзади и целует в шею. - Что ты делаешь- шепчу я. Мне нравится это, наверное, я задал этот вопрос на автомате. Он не отвечает, просто разворачивает меня к себе лицом и целует ключицы. Я запрокидываю голову назад и закрываю глаза. Его прикосновения такие легкие и нежные. Томное, тягучее, словно мёд, чувство заполняет тело, замедляет ход мысли. Он касается моей щеки. -Нужно идти. – говорит Даниил. Куда и сколько нам идти неизвестно. Как-то в долгой дороге он что-то долго говорил, а я его не слушал, думая о своем. Чётко в моем сознании отпечаталась лишь фраза «засыпая на сутки, мы проснёмся с приходом весны».