Правильное решение

Несмотря на теплую погоду, Падме замерзала в своих пышных одеяниях. Гордая и прекрасная, само воплощенное достоинство внешне, внутри она дрожала от страха. Не за себя — за себя Падме Амидала не боялась никогда. Но ребенок... Она одернула себя. Нельзя, непозволительно думать о нем. Сейчас она не имела права на страх — пусть даже за нерожденного малыша. Оби-Ван будет защищать ее лично. Самые могущественные рыцари Ордена будут присутствовать на чрезвычайной сессии, чтобы обеспечить безопасность сенаторов Делегации, и в первую очередь — тех, кто войдет в руководство Альянса. Кто сможет причинить им вред, если Великая Сила на их стороне? По крайней мере, так говорил магистр Винду. А у Падме не было ни малейших оснований не сомневаться в его суждениях. — Госпожа, если позволите... — Тайфо галантно предложил ей руку, но Падме остановила его непривычно жестким взглядом. — Благодарю, капитан Тайфо, но я в состоянии самостоятельно дойти до машины. Навязчивая забота начальника охраны уже начинала ее тяготить. Падме не желала обижать его пренебрежением, но существовала граница, нарушать которую позволялось лишь самым близким людям. И Тайфо в их число не входил. Она не видела, как он неодобрительно покачал головой. Не видела, как заиграли желваки на его лице, когда он бросил взгляд на спидер, дожидавшийся их на парковке. А чуть раньше — не обратила внимания на его непривычно нервное поведение и подозрительно частые переговоры по комлинку. Падме никогда не разбиралась в тонкостях работы собственной охраны. И доверяла ей безоговорочно. Именно поэтому она не насторожилась, когда Тайфо сам открыл перед ней дверцу спидера — хотя это всегда входило в обязанности шофера. Именно поэтому не стала присматриваться к лицу телохранителя, сидевшего на переднем сидении. Мысленно она была уже в зале Сената, обличая Палпатина и его приспешников в преступлениях против Республики и бесчисленных разумных существ, живущих вне ее границ. Порой шальные мысли уносили ее на несколько часов вперед, к сумасшедшему бегству под прикрытием сепаратистской орбитальной бомбардировки, и тогда ее сердце замирало от ужаса и болезненного предвкушения. "Мы переживем это, маленький, — мысленно повторяла Падме, поглаживая беспокойно вздрагивающий живот. — Мы справимся. Папа и его друзья не допустят иного". * * * Собственный кабинет в здании Сената казался Мон тюрьмой. Комфортабельной и укомплектованной расторопной обслугой — как и полагалось узилищу приговоренной к казни высокородной дамы. У ее дверей по-прежнему стояли чандриллианские гвардейцы, но напоминали они последних защитников осажденной крепости, обреченной на скорое падение: жалкая горстка людей, окруженных врагами — безликими, с ног до головы закованными в доспехи Стражами Сената и людьми Арманда Айсарда. Те не носили шлемов, но Мон с трудом отличила бы лицо одного службиста от другого, настолько схожи они были. Равнодушные. Неприметные. Внимательные. Холодные. Новое лицо Республики — одно на миллионы. Мон содрогалась при мысли о том, как стремительно государство, тысячелетиями воплощавшее собой свободный альянс миров и систем, облачилось в серый мундир вместо золотых сенаторских одежд. Здесь уже нечему хранить верность. Кем бы ни заклеймили ее приспешники Палпатина после сегодняшнего, себя Мон изменницей не чувствовала. Зато она чувствовала себя очень уязвимой. Чтобы избавиться от изматывающего страха, она раз за разом перечитывала текст речи перед Сенатом. Прокручивала в голове план побега. И — молилась. Сама не знала до сегодняшнего дня, что ее память по-прежнему хранила слова древних псалмов, обращенных к полузабытым чандриллианским богам. Оно и к лучшему. Сейчас ей пригодится любая помощь, пусть даже самая иллюзорная. Штат помощниц и секретарш напуганной стайкой жался поближе к начальнице, боясь лишний раз выйти в коридор, под пристальные взгляды тюремщиков. Каждая из этих женщин и девушек смотрела на Мон как на спасительницу и защитницу, мудрую, сильную и всегда готовую указать верный путь. Она улыбалась, заверяла, что все будет хорошо, ласково касалась их рук, холодных от ужаса. И, конечно, лгала. Врать ей было не в новинку, а уж вселять чувство ложной надежды сенатор Мотма умела, как никто другой. Во всех, кроме себя самой. Она в тысячный раз за утро поправила безупречную прическу. Бросила взгляд на рыцаря-джедая, что неприметной тенью стоял у входа в кабинет и, похоже, медитировал. "Хватит ли его сил, чтобы защитить меня?" Мон предпочитала не задумываться об этом. И срочный звонок Бейла, пусть не предвещавший ничего хорошего, восприняла едва ли не с радостью: любая катастрофа сейчас показалась бы ей лучшей альтернативой этому мучительному ожиданию. — Мон, у меня плохие новости. Женщина едва сдержала нервный смешок. Иных новостей она и не ждала. — Догадываюсь, Бейл. Что случилось на этот раз? Альдераанец мешкал — всего несколько секунд, но для Мон они показались часами. Она почти была готова закричать на союзника: каждый его шумный вздох бил по напряженным нервам. — Набу, — выдохнул Бейл наконец. Чандриллианка могла легко представить, как он озирается по сторонам, остерегаясь лишних ушей и любопытных глаз. — Они прислали нового сенатора. Он сейчас в кабинете Падме, прибыл меньше часа назад. Мон похолодела. Пальцы крепко стиснули корпус комлинка. — Проклятье, — выдохнула она едва слышно. — Бейл, ты в этом уверен? — Я говорил с ним только что. Он уверяет, что Падме была временно отстранена от своих обязанностей из-за ее... состояния. У него на руках верительные грамоты, подписанные Апалайной и министром Бибблом. Может быть, подделка, но проверить нет никакой возможности. Мон снова выругалась — уже куда крепче, прикрыв динамик комлинка ладонью. Не был этот новый сенатор самозванцем. Их попросту предали. Правительство Набу продало лидеров оппозиции Палпатину, а очаровательная кукольная королева поставила свою изящную роспись на акте купли-продажи. Ей следовало бы уже привыкнуть к такому, право слово. — А что с Падме? Ты связывался с ней? — Не смог: комлинк не отвечает. Я передал информацию магистру Винду, он обещал отправить нескольких джедаев к ее апартаментам. Бейл старался казаться спокойным, и ему это даже почти удавалось. Вот только Мон знала его слишком хорошо, чтобы не расслышать напряжения в этом ровном, сильном голосе. Сенаторов от Набу и Альдераана связывали нити куда более крепкие, чем дружба, взаимное уважение и схожесть политических интересов. "Этот рыцарь нужен мне на Корусканте, присмиревший и послушный военной хунте. Если сейчас он выкинет какую-нибудь глупость и погубит всю легенду..." — Бейл, я благодарна тебе за предупреждение. Но прошу тебя... — Мон, я не намерен лезть ни в какие авантюры. Даже ради Падме. Я прекрасно помню свою роль. И знаю, что стоит на кону. Чандриллианка понимала, каких усилий ему стоило произнести это. Бейл был кем угодно, но не подлецом или трусом. Бросая на произвол судьбы боевого товарища и любимую — пусть и безответно — женщину, он наверняка чувствовал себя именно так. — Они не тронут ее, Бейл. Не посмеют. Репутация Падме безупречна, ее любят и уважают и в Сенате, и в народе. Мы найдем способ связаться с ней, когда все закончится. Белая ложь, шитая белыми нитками. Даже более наивный человек, чем Бейл, вряд ли поверил бы в нее. Но Мон должна была сказать хоть что-то. Из динамика послышался тяжелый вздох. — Разумеется. Береги себя, Мон, — сухо отозвался Бейл и оборвал связь. Он прекрасно знал, что после сегодняшнего до Падме никому уже не будет дела. Но был слишком разумен, чтобы кого-то в этом винить. Отложив комлинк в сторону, Мон какое-то время бездумно смотрела в окно, чувствуя, как паника медленно, но верно стискивает горло и вонзается в сердце ледяными иголками. Только что Альянс лишился Набу с ее плазмой. Всего сектора Хоммел — идеального плацдарма для операций в Центральных мирах. Падме с ее пробивной харизмой и репутацией героини-страдалицы, пацифистки и защитницы обездоленных. Пусть Мон была невысокого мнения о политической хватке подруги и ее способности к рациональному мышлению, но во всей Делегации не сыскалось бы человека, которому галактика верила бы больше, чем Падме Амидале. Один сокрушительный удар за другим, а ведь чрезвычайная сессия еще даже не началась. Мон с трудом удалось совладать с дрожью. Уверенной, твердой рукой она набрала сообщение для остальных членов Комитета. Раз им придется вычеркнуть Падме и Набу из числа союзников, каждый должен знать об этом заблаговременно. Оставшиеся же полчаса она посвятит речи. Дополнит ее, добавит ярких красок и выразительных акцентов. Их шоу не должно остаться без примадонны... и гвоздя программы. Мон не смогла удержаться от прикосновения к карману, скрытому в складках платья. Тонкий корпус инфочипа легко прощупывался сквозь ткань. Отсутствие Падме никоим образом не помешает ей предоставить на суд общественности документы, подтверждающие связь Палпатина с Хего Дамаском — серым кардиналом Межгалактического банковского клана, некогда державшим в кулаке весь его директорат. Погибшим при странных обстоятельствах в ночь перед инаугурацией Палпатина. Не помешает оно и Чи Иквей, занимавшей место главы Комитета по контролю над вооружениями, опубликовать данные о триллионных кредитах, выданных МБК крупнейшим военным компаниям Республики за год до избрания Палпатина на пост канцлера. "Деньги муунов — фундамент, на котором выросла военная машина Сидиуса. На их деньги он развернул свою избирательную кампанию, на их деньги купил верность одних сподвижников и выдвинул на ключевые посты других... Триллионы кредитов, которые так и не были возвращены. Труп влиятельного финансиста, приведшего его к власти. Тонны грязи, от которой ему было бы нипочем не отмыться еще какой-то год назад. Если бы мы только знали об этом, когда правда еще могла что-то изменить... если бы мы только связались с сепаратистами чуть раньше". Несмотря на страх и досаду, Мон все же смогла улыбнуться. Она не спасет Республику сегодня. Но уйти, громко хлопнув дверью, сумеет. * * * Здание Сената стремительно приближалось. Его гладкий купол горел в лучах солнца так, что резало глаза. Мимо проносились кортежи других сенаторов и высокопоставленных чиновников; юрко сновали патрульные машины. Впереди маячил внушительный полицейский кордон. Огромные бронированные скиммеры щерились бортовыми пушками; на площади перед главным входом было не продохнуть от клонов, сотрудников полиции и ССБ. Глядя на это, Падме чувствовала себя все хуже и хуже. К горлу подступила тошнота, и женщина велела открыть окно — глотнуть воздуха, которого вдруг стало ужасно не хватать в салоне спидера. В какой-то момент у нее потемнело в глазах, и Падме с ужасом подумала, что теряет сознание. Впервые за долгое время она по-настоящему была рада заботливым рукам Тайфо, подхватившим ее и удобно устроившим поближе к открытому окну. — С вами все в порядке, госпожа? Она тепло улыбнулась и слегка сжала его ладонь в своей. Дурнота понемногу отступала. Глубоко дыша, Падме откинулась на спинку сиденья и попыталась собраться с силами. Совсем скоро они будут на месте. А ей нужна всего пара минут, чтобы прийти в себя. Она уже почти в порядке... эта проклятая слабость сейчас пройдет. Все в порядке. Все... — Тайфо? — слабо выдохнула она, глянув в окно. Отступивший было страх впился в нее с новой силой. — Почему мы не заходим на посадку? Здание Сената проплывало по правому борту, стремительно отдаляясь. Спидер набирал высоту и наращивал скорость. Остался позади кордон, скрылись из виду посадочные площадки и многоуровневые парковки для личного транспорта сенаторов и их штата. — Вы не поедете на эту сессию Сената, госпожа. Падме обернулась к начальнику охраны, не веря своим ушам. — Что? — глупо переспросила она, не сумев скрыть растерянности. — Капитан, позвольте вам напомнить... — Это приказ ее величества, госпожа Амидала. Королева Апалайна считает, что в вашем положении вас нельзя допускать до исполнения обязанностей сенатора. И я в этом с ней полностью солидарен. Он смотрел на нее, как на капризничающего ребенка. Попытался положить ей руку на плечо, но Падме сердито оттолкнула его ладонь. — Ложь! — взвилась она. Ужас и злость охватили ее с головой: Апалайна не могла отдать такой приказ, у них ведь все было обговорено! Это все происки врагов, и Тайфо, ее верный Тайфо оказался их пособником! Падме с трудом смогла совладать с собой, чтобы не сорваться на истеричный крик: — О подобном решении меня обязаны были известить. Я свяжусь с ее величеством из своего офиса и уточню, имело ли оно место. А теперь я приказываю немедленно лечь на обратный курс и доставить меня в Сенат! Господин Дерро, полагаю, вы меня слышали. Шофер обернулся, и Падме едва не вскрикнула: подтвердились худшие ее опасения. Смуглый, в форменной фуражке, коротко стриженный, этот человек походил на Дерро... но не был им. — Стэла Дерро здесь нет, госпожа Амидала. Разрешите представиться: капитан Бреттон, Сенатская служба безопасности. Внутри все похолодело. Окаменев, Падме беспомощно переводила взгляд с Тайфо на службиста, не в силах выдавить из себя ни слова. "Вот и все, — билось в голове. — Вот и все". — Эти люди не причинят вам вреда, миледи, — мягко произнес Тайфо, касаясь ее плеча. — Они действуют по согласованию с правительством Набу и личной договоренности с ее величеством. Их задача — обеспечить вашу безопасность. Так же, как и моя. Падме ничего не ответила. Сжав губы, она неотрывно смотрела, как Сенат скрывается за поворотом аэротрассы. Спидер встроился в плотный поток машин уровнем ниже, и с каждой секундой все большее расстояние отделяло Падме от места, где вершилась судьба галактики. "По личной договоренности с ее величеством... это ложь. Набу никогда не поддержит военную диктатуру. Апалайна никогда не поступила бы так со мной и своим народом. Один звонок ей, и..." И ничего не изменится. Она все равно останется в руках людей Айсарда и собственного телохранителя, предавшего ее. Даже если ложь раскроется, она будет бессильна что-либо сделать. — Вы понимаете, что погубили меня, капитан? — спросила она тихо, стараясь, чтобы ее голос не дрожал — от гнева ли, от ужаса, Падме сама не могла бы сказать. — Я состою в ведущей оппозиционной коалиции, и если... — В первую очередь вы — героиня Набу, — резко оборвал ее Тайфо. — И женщина в деликатном положении. Я должен защищать вас, госпожа Амидала. Даже если для этого придется ненадолго ограничить вашу свободу. — Так я арестована, господа? — вскинулась Падме. Мужчина на водительском месте от души рассмеялся: — Поверьте, госпожа, арест выглядит не так. Благодарите судьбу, вашу королеву и директора Айсарда за то, что сегодня вам не доведется почувствовать разницу.