Каникулы с убийцей

Проснулся Макнейр на рассвете и не сразу понял, что его разбудило. Из-за стены раздавалось странное шуршание. Он вскочил с кровати и потом только вспомнил о Поттере. Рановато мальчишка очухался. Может, на него зелья слабее действуют? Макнейр набросил килт, неслышно подкрался к комнате и распахнул дверь. Замотанный в одеяло Поттер метнулся навстречу. — Мне нужно в туалет, — скороговоркой пробормотал он. Голос был под стать внешности, ломкий и хрипловатый. Макнейр посторонился и указал на дверь ванной. — Туда. Погоди, — он достал из шкафа полотенце. – Помойся заодно. — Может, я не хочу? — Как угодно. Воняй канавой дальше. Поттер вспыхнул, подхватил брошенное ему полотенце и засеменил к ванной. — В шкафу есть зубная щётка, — мрачно прибавил Макнейр. В памяти всплыла обидная кличка из школьных лет – «тугодум». Комнату подготовил, а про то, что Поттеру как-то надо ходить в туалет, забыл. Повесить ему шнур с колокольчиком и выпускать по требованию? Или горшок поставить? Ещё чего не хватало. Ладно, пусть гуляет по дому. Придётся наложить Сигнальные чары на окна. Морщась, словно от зубной боли, он опять сунулся в шкаф. Когда замотанный – на этот раз в полотенце – мальчишка вернулся, Макнейр швырнул ему пару выбранных тряпок: — Одевайся. Это были невесть как затесавшиеся в его гардероб шорты и самая нелюбимая рубашка. И то, и другое было Поттеру велико настолько, что Макнейр при виде получившегося пугала расхохотался. Тот злобно зыркнул из-под мокрой чёлки и принялся подворачивать рукава. Макнейр, всё ещё фыркая, вышел. Нечасто ему удавалось так посмеяться. ***** Приготовив завтрак, Макнейр задумался, что лучше: тащить еду наверх или Поттера вниз. Остановился на втором варианте. Не с подносом же ходить. То ли остатки боевого запала схлынули, то ли снотворное всё ещё действовало, но Поттер был квёлым. Даже не спросил, куда зовут, просто пошёл с ним, шурша непомерно большими шортами. На кухне молча плюхнулся на стул и просидел так полчаса, не притронувшись к разогретой мясной запеканке. Макнейр проглотил три куска и занялся кофе. Сварил на двоих такой, как любил сам: крепкий до густоты, пополам с жирными деревенскими сливками и хорошей порцией виски, что в горах нелишне. Сахар в этом кофе тонул с трудом. Поттер подозрительно глянул на угощение, наклонился, понюхал. Макнейр сначала не понял манёвров, а потом усмехнулся: — Эй, — мальчишка поднял глаза, — захоти я влить в тебя зелье, сладил бы и так. Тот по-прежнему смотрел недоверчиво. Макнейр закатил глаза и, неожиданно для самого себя, поменял их кружки: — Вот. Пей давай. Хоть так, чтобы Лорду не достался высохший труп, думал Макнейр, прихлёбывая кофе. Поттер и впрямь немного ожил: глаза, до этого тусклые, заблестели, на щеках проступил румянец. Он быстро опустошил кружку и, к изумлению Макнейра, поставил её на мойку. Кто-то явно вбил в него любовь к чистоте. Хм, а ведь его наверняка ищут. А если кто из деревенских увидит объявление о пропаже? Надо быть осторожнее. Макнейр вспомнил о намерении попугать Поттера. Тот как раз выходил из кухни. Брошенный нож тихо стукнул в косяк, пришпилив широкий рукав рубашки. Мальчишка замер. — Знаешь, кто я? — В министерстве ты не представился, — ровно ответил Поттер, не поворачивая головы. — Уолден Макнейр. Я быстро бегаю, а мой нож ещё быстрее. Так что не дури, понял? Поттер не ответил. Извернувшись, он с усилием выдернул нож и аккуратно положил его на мойку, в пару к кружке. И вышел. Макнейр проводил тощую спину задумчивым взглядом. И маги, и магглы реагировали на него предсказуемо – боялись. Но с этим всё было иначе. Наверху хлопнула дверь. Макнейр прикрыл глаза и позвал своего внутреннего зверя. Анимагия давала особую, на уровне инстинктов чувствительность; он мог ощущать людей, воспринимать звериным нутром. Представив Поттера, он невольно поморщился. Вода, нечистая, вроде той, из которой он его вытащил. Муть, горькая накипь и тина. Холодное безразличие – будто въевшийся запах грязной реки. А ещё он не мог сказать, отчего и как скоро сломался бы Поттер, угодив к нему в руки, хотя обычно видел это с первого взгляда. Интересно. Макнейр открыл глаза. Вот объявится Лорд, может, доведётся выяснить. Утреннее солнце играло на расписанной незабудками кружке и лежащем рядышком метательном ноже. ***** Всё утро Макнейр прислушивался. Судя по звукам, Поттер расхаживал по комнате взад-вперёд, останавливаясь иногда у окна. Пару раз скрипнула кровать, но дверь молчала. Видимо, решил всё же быть послушным. Или замышлял что-то? Макнейр взялся готовить обед и почти сразу услышал лёгкие шаги. Он поднял взгляд. Мальчишка стоял в дверях, словно не решаясь войти. Решив, что лучше держать его в поле зрения, Макнейр выпихнул из-под стола табурет и буркнул: — В ногах правды нет. Поттер сел, рассеянно огляделся и стал наблюдать, как он готовит. Кулинарные пристрастия Макнейра были очень просты: кусок мяса, да побольше. Вот и сейчас он размеренно молотил тупой стороной тяжёлого ножа по шматку говядины. Получившиеся отбивные не отличались идеальной формой, но придираться было некому. Макнейр смазал их смесью масла и растёртых пряных травок и шмякнул на разогретый противень. Вскоре по кухне поплыл аромат горячего мясного сока. Поттера вкусные запахи не тревожили. Он каким-то образом умостился на табурете с ногами и, казалось, задремал. Глядя на него, Макнейр представил птицу на жёрдочке, взъерошенного скворца. В детстве родители подарили ему такого. Предполагалось, что маленький Уолли обрадуется пернатому другу, но того замученный комок перьев не впечатлил. Скворец сидел, нахохлившись и повесив клюв, ничего не ел и нагонял тоску. Совсем как Поттер. Дед всегда говорил: «Если человек не ест, он либо болен, либо замышляет недоброе». Возможно, поэтому Макнейра так раздражало отсутствие аппетита у других. Когда мясо дошло, он разложил отбивные по тарелкам, растолкал Поттера и коротко приказал: — Ешь. Тот подчинился. Сначала ел неохотно, потом – всё жаднее. В результате убрал всё до крошки и умудрился обогнать Макнейра. А тот удивлялся про себя, куда это такой некрупный ещё мальчишка сложил столько мяса. Впрочем, не жалко. Поттер поднял чуть осоловелый от еды взгляд и спросил: — Мы в Шотландии? — Угу. Как догадался? — Вид из окна как в Хогвартсе. И эта юбка… — Это килт! – рявкнул Макнейр. Как и любой шотландец, он не терпел подобных слов в отношении национальной одежды. Поттер пожал плечами; поднявшись, привычно убрал тарелку и вышел. Это равнодушие начинало раздражать. Макнейр подумал, не догнать ли его, но плюнул: пачкаться ещё по пустякам. В конце концов, у него отпуск. Закончив обед, он заглянул наверх. Поттер сидел на кровати, сгорбившись, и смотрел в одну точку. Глядя на этого полудохлого скворца, Макнейр засомневался, так ли нужны Сигнальные чары, но всё-таки решил подстраховаться. ***** Колдовать Макнейр ненавидел. В своё время он пришёл в Хогвартс не за волшебством, как прочие. Его магия словно чувствовала это и, не прощая пренебрежения, мстила. Может, палочка была неподходящей (он взял у Олливандера первую попавшуюся, чем поверг старого мастера в шок); может, просто был слабым магом. Колдуя, Макнейр всякий раз словно укрощал дикого мустанга. От их с магией взаимной ненависти часто страдали окружающие. Во время его обучения у преподавателей появилась традиция: в конце каждого года собирать совет, дабы исключить Макнейра. Больше всех усердствовала гриффиндорская деканша – в её предмете он был особенно плох. Макнейр и впрямь не мог взять в толк, на кой чёрт брать яблоко и делать из него цыплёнка, если в мире и так полно обычных цыплят, непревращённых. На уроках трансфигурации мустанг его магии лягал всех, кто подвернётся, в том числе и профессоршу. На советах она умоляла директора избавить её от Макнейра. Остальные учителя тоже просительно роптали. Дамблдор благостно улыбался и говорил, что исключить можно только за шалости, а все иные причины – это минус преподавателям, что они не могут позволить себе такой удар по репутации, что «мальчик» не так уж и плох… Припомнив для вдохновения лицо профессорши в те моменты, он взялся за первое окно. Магия бросалась во все стороны, обжигала пальцы и норовила попасть в глаза, однако Макнейр, пыхтя и покрываясь потом, упорно плёл простейшую сигнальную сеть. Чёртов Поттер, возни с ним. Макнейр почти сочувствовал Лорду. Ближе к вечеру дело было сделано: окна были защищены сигнальной магией. Макнейр с отвращением отбросил палочку и вдруг осознал, что наверху уже давно царит тишина. Он быстро поднялся, заглянул в спальню... Она была пуста. Макнейр, не веря своим глазам, шлёпнул по ночнику. Комнату залил тёплый жёлтый свет. Оказалось, «чёртов Поттер» мирно спал, он просто не заметил его среди подушек. И не удивительно: тот забился в угол кровати, сжавшись в комок. Так спят, когда холодно. Или если что-то болит. Макнейр приглушил ночник и хотел выйти, но от порога вернулся. В окна комнаты бил ветер с гор. Обвешается ещё мальчишка соплями, возись тогда с ним. Макнейр сдернул со стула плед, не глядя, набросил его на Поттера и неслышно вышел.