***
- Проходите, проходите… - шамкает сгорбленный старик с толстой тростью в руке – В Хижине Чудес вам всегда рады… Я не слушал его болтовню – оказавшись, наконец, в подобии цивилизованного жилья я вертел головой по сторонам. Возможно, когда-то в этом домике и было уютно, но сейчас пыльные окна затянуло паутиной, а за стойкой продавца уже давно никто не сидел. Вдобавок, в комнате было темно, и свет давала только чадящая лампа под почерневшим низким потолком. - Простите, - я невежливо прервал старика, все еще что-то мелевшего мне про "замечательные условия" - Мне хотелось бы остановиться ненадолго… - я обвел брезгливым взглядом домик - … В этом, кхм, доме. Можно снять здесь комнату? Я заплачу. В глазах дедули мелькнул алчный огонек. Я принял его за намек платить побольше и поставил в уме галочку. - Комнату? Комнату можно, да, можно, снять комнату, конечно, как без этого старый Стэн кормил бы деток? Комнату, все хотят снять комнату… - что-то бурча себе под нос, старик, шаркая дряхлыми ногами, начал продвигаться в сторону лестницы, махнув мне рукой. Поправив рюкзак, я зашагал следом. Подняв взгляд на лестницу, я остолбенел от ужаса. На верхней ступеньке стояла девушка с бледным лицом и каштановыми волосами ниже плеч. Глаза ее полыхали нездоровым огнем. Если глаза не подводили меня, то она была обнажена. - Мэйбл! Пошла вон! – забрызгал слюной старик – Пошла, пошла! – он словно прогонял собаку. Девушка ничуть не испугалась напора старика, только с жадностью глянула на меня своими безумными глазами. А потом ее тонкие губы растянулись в плотоядной улыбке. Так улыбаются перед тем, как пообедать. - МЭЙБЛ! Девушка не перестала улыбаться, но через секунду ее уже не было на лестнице. - Кто это, сэр? – думаю, любой бы испугался на моем месте. - Племянница… Она хорошая, хорошая… Только не ела, вот и все, только не ела… Стэн не разрешает ей есть много… - закудахтал старик, и я не стал вслушиваться в его бесполезную болтовню. А между тем мы спускались все ниже и ниже. Я увидел перед собой узкую дверь. В ней что-то странно отблескивало металлом. - Сэр, а вы уверены?.. – я не успел закончить: перед моими глазами возникла железная клетка. Я попятился, но меня тут же ткнули в спину чем-то тяжелым, и я упал на колени. Дверь с металлическими прутьями с грохотом захлопнулась за моей спиной. Ключ с отчетливым звуком повернулся в скважине. - Откройте! – завопил, вскакивая с колен, я. Содранная кожа на ногах и руках тут же заныла. Морщась, я продолжал колотить в дверь – Откройте! Это запрещено законом, сэр! Откройте же немедленно! - Мои детки хотят есть… Детки хотят есть, они должны поесть… Стэн должен накормить свою девочку, свою Звездочку… - голос старика удалялся. Потом я услышал его булькающий смех, а вскоре затих и он. Безвольно сползая по прутьям, я присел на холодный пол своей темницы. В голове, на самых задворках сознания, теплилась мысль: может, это просто глупый розыгрыш?.. Нет, боюсь, все слишком реально. Из груди сами собой вырвались рыдания. - Вот черт, неужели теперь я не одна в этой дыре? Я замолчал и с ужасом огляделся вокруг. Что еще готовит мне это место? Оказывается, моя клетка не занимала все пространство комнаты. В ней стояло еще пара клеток, и в одной из них кто-то сидел. - Кто это? – дрожащим шепотом спросил я. - Не столь важно, - прохрипели в ответ. Я присмотрелся к месту, откуда донесся звук. Незнакомая мне девушка сидела, прикованная одной рукой к стене, а голова ее была безвольно опущена. На ней была жутко потрепанная кофта и грязные джинсы, а изо рта вылетало едва заметное облачко пара. Как она до сих пор не замерзла?.. - Господи… - прошептал я. - Неприятное зрелище, правда? – в голосе девушки прозвучала горькая усмешка. Она подняла голову, и в свете, проникающем в комнату сквозь крошечное окошко, я увидел, насколько у нее худое лицо и выпуклые глаза. - Кстати, у тебя еды нет? – внезапно спросила она. Дрожащими руками я пошарил по карманам и нашел там немного засохшего печенья. Она протянула руку, и я бросил ей все свои припасы. Она жадно вцепилась в печенье и, прикончив добрую половину, учтиво спросила: - Не хочешь?.. Я покачал головой. - Меня зовут Эмили, кстати, - представилась она, доедая печенье и собирая редкие крошки. - Джек. Ты давно здесь? - Посмотри на меня и подумай сам, - невесело откликнулась она – Я – заядлая туристка, но услышала волка ночью и решила перебраться ближе к человеческому жилью. Так, на всякий случай. Вот только живут тут… Не совсем люди, – она горько вздохнула – Я здесь уже недели две, не меньше. - Что ж, – я сделал храбрую попытку улыбнуться - Теперь нас двое, и у меня, кажется, осталось немного еды… Она робко улыбнулась в ответ.***
Судя по свету луны и солнца, мы сидим в этой тюрьме уже трое суток. Еда в моем рюкзаке уже кончилась, что доказывало, что турист из меня преотвратный. У меня жутко болела спина – спать в полностью железной клетке было не в радость. Наверное, я еще не отчаялся только потому, что был жив. Может, и в правду дурацкий розыгрыш?.. Мне очень повезло, что я встретил Эмили. Она, несмотря на свое заключение и то, что провела здесь гораздо больше времени, чем я, пыталась шутить и рассказывать мне какие-то истории – наверное, ей и самой было так почти не страшно. Оказалось, что ей двадцать пять лет, работает она в цирке; семьи, да и парня у нее нет и никогда не было – она говорила, что не вышла внешностью, а я убеждал, что она очень симпатична и нужно только отмыть ее как следует. Она смеялась, и этот смех, пусть слабый и негромкий, заставлял меня открывать рот каждый день, выпуская живительное тепло в промозглый воздух комнаты.***
Это был четвертый день моего заключения. Мы с Эмили снова разговаривали и периодически ели странное варево, что принес нам старик: Эмили говорила, что если съесть слишком много, то уснешь, а если чуть-чуть, то только немного утолишь голод. Но мне казалось, что такой голод можно утолить только огромным жареным быком. И то не одним. Я поделился своими мыслями о быках с девушкой. Она улыбнулась, а потом слабо застонала. - Не напоминай мне о еде. Пожалуйста. - Ладно, - я пожал плечами – Считаешь, мне самому охота думать о сочных, нанизанных на вертела вкусных тушах коров или… - Хватит! – она резко оборвала меня и прикрыла глаза. - Брось, Эм, я же пошутил, - встревожился я, заметив, какое бледное у нее стало лицо. - Хороши шутки, - буркнула она, но открыла глаза – Ох, черт, мне опять захотелось есть. У тебя еще осталось та штука? Она говорила о "сонной" каше. - Разве на сегодня мы съели ее не достаточно для успокоения желудка? - Ничего страшного, если я посплю пару лишних часов, - сказала она и протянула руку. Вдохнув, я отдал ей свою плошку с остатками варева. Аккуратно собрав на палец кашу, она засунула его в рот и удовлетворенно застонала. - Я рассказывала тебе, как однажды маленький пушистый пес спас меня? - Пес? Спас? Ха-ха! - Нет, это правда! – и Эмили пустилась в запутанные объяснения, как в ее цирковой практике один из слонов неизвестно от чего взбесился и встал на дыбы – Эмили же в это время жонглировала горящими булавами, поэтому слона не заметила – а цирковой песик, Макс, залаял на слона. Тот испугался и тут же успокоился, а Макс еще долго был героем дня – а Эмили в нем души не чаяла, все таскала ему конфеты и печенье, невзирая на запреты дрессировщиков. С этого момента Эмили считала Максика "своим" псом. Я посмеялся – история действительно была забавной, хотя я и подозревал, что Эмили все выдумала. - Погоди, - спохватился я – Если ты – актриса, то почему тебя никто не ищет? Девушка выглядела смущенной. - Ну знаешь… Я ведь говорила, что люблю путешествовать… Ну и вот, в прошлом было такое что я, вместо, например, июня, возвращалась из путешествия в августе – не со зла или лени, просто я не замечала хода времени. Так что пройдет полгода, прежде чем кто-нибудь начнет волноваться обо мне, - девушка поникла, и я пожалел, что задал такой бестактный вопрос. - Прости, - выдохнул я. - Ничего, - она храбро улыбнулась и протянула мне свою тонкую руку сквозь железные прутья клетки. Я ответил ей тем же. На полпути наши ладони встретились, а пальцы сплелись. Неловкое, нелепое касание людей, у которых не было надежды на жизнь. И все же мы улыбались, словно десятилетние школьники, у которых впереди светлое и необъятное будущее. Внезапно где-то рядом с Хижиной раздался ужасный, жуткий, пронизывающий до мозга костей волчий вой.***
Мы поспешно разжали пальцы, забравшись в угол своих клеток. - Как думаешь, что это было? – мой испуганный голос прозвучал резко в наступившей тишине. Эмили молчала. - Эмили? Я оглянулся на нее. Она смотрела на меня, но взгляд ее не был осмысленным. - Ох, Эм, не засыпай, нет! – крикнул я, но девушка только мигнула, и ее зеленые глаза закрылись. - Я же говорил, не ешь эту кашу! – воскликнул я, но девушка уже не слышала. Нет, я не был против, чтобы она спала, но ведь я тоже съел много этого чертового варева, а спать вдвоем одновременно – непозволительная роскошь в этой тюрьме. Я негромко выругался, специально устроился неудобно, чтобы не уснуть, и стал смотреть на Эмили. Она нравилась мне. Несмотря на свою худобу, она мне нравилась. Волосы ее, если расчесать отливали бы золотом и красиво струились по прямой спине. У нее был маленький аккуратный нос и совершенно чудесные изумрудные глаза. Именно эти глаза привлекли меня еще тогда, когда старик толкнул меня в эту клетку. Ради этих глаз стоило жить. Мной овладела странная решимость – я должен вытащить нас отсюда. С этими мыслями я, несмотря на все свои ухищрения, почувствовал, что глаза слипаются, а картинка перед глазами становится размытой. Еще раз успев бросить взгляд на Эмили, я почувствовал, как проваливаюсь в тяжелый, навеянный кашей старика, сон.***
Проснулся я ночью – от ощущения того, что моя нога находилась в чем-то теплом и мокром. В нашей тюрьме всегда было холодно, поэтому я немало удивился и перевел взгляд на свою ногу. От увиденного я едва не лишился чувств. Моя лодыжка находилась в пасти огромного волка, который утробно рычал и скалил клыки, пожевывая мою ногу. Мне чуть не сделалось дурно, но от ужаса я смог выдавить из себя только: - Пошло прочь! – да и то писклявым, тихим голоском. Но волку было все нипочем – даже если бы я не сидел в клетке, серое исчадие ада было бы раза в два больше меня – и, судя по всему, собиралось слопать меня живьем, так что я, как человек здравомыслящий, понял, что никаких шансов у меня нет. Хилый и ослабевший от голода – куда мне тягаться с этим зверем?.. - Фу, пошел отсюда! – заорал кто-то, и я запоздало понял, что это Эмили. Конечно, кто же еще? Он высунула из клетки свободную руку и принялась колотить волка, надеясь, что тут отпустит меня. Ее надежды оправдались, потому что чудовище, ослабило хватку – я готов поклясться, что до этого оно секунду смотрело мне в глаза, словно наблюдало за моей реакцией. А потом оно развернулось к Эмили. Девушка застыла от ужаса, а потом быстро засунула руку обратно в клетку и зажалась в угол. Я облегченно выдохнул и тоже забрался глубже в клетку, стараясь не тревожить неприятно пульсирующую ногу. «Теперь оно не достанет нас», - пронеслось в голове. Но волк, вновь глянув на меня, вцепился в прутья клетки Эмили клыками и резко дернул – покореженная дверь отлетела в сторону, а Эмили отчаянно завизжала, когда животное потянуло ее из клетки. - Пусти, пусти! – закричала она и посмотрела на меня - Помоги мне, Джек! - Пусти ее! – завопил я, но волк не обращал на меня внимания. Конечно, в моей клетке ведь до сих пор есть дверь! Зверь дернул Эмили со всей своей силы, и от ее крика у меня заложило уши. Я высунулся из клетки, и начал было колотить волка, но заметил, что он вытащил бездыханную девушку на земляной пол и теперь тащит в сторону выхода. - Эмили, Эмили! – заорал я, но девушка не отзывалась. Голова ее безжизненно моталась из стороны в сторону. Внезапно раздался другой крик – высокий и громкий: - Диппер, это мое! Положи на место, Диппер! - а потом девчонка, которую я видел на лестнице еще в первый день своего заточения, подбежала к присмиревшему, но не собиравшемуся отдавать свою «добычу» оборотню. Неизвестная принялась ударять волка, но тот лишь приглушенно рычал. - Дядя Стэ-э-э-эн! – заорала сумасшедшая, принимаясь топать ногами и плакать – Диппер испортил мой свитер! Теперь Мэйбл придется шить безрукавку! «Безрукавку?» - удивился я, если в таком состоянии еще можно удивиться, а потом заметил, что от тела Эмили к клетке идет кровавый след. Я бросил быстрый взгляд на развороченную клетку. Рука Эмили, прикованная к стене, так и болталась на короткой цепочке. В глазах помутилось; меня вырвало на каменный пол, последнее, что я услышал – это крики чокнутой Мэйбл, рычание неизвестного Диппера и ругательства старика. А потом я провалился в темную пропасть.***
Я рывком встал, щурясь от непривычно яркого света. Сначала мне показалось, что я либо сплю, либо проснулся от кошмара, которым была моя жизнь последние пару дней, потому что меня окружала вовсе не мрачная сырость, а довольно светлая незнакомая комната. «Неужели я дома?» - с надеждой подумал я, но буквально тут же в нос мне ударил мерзкий запах крови и еще какой-то, холодный и страшный. Запах смерти. В страхе оглянувшись, я чуть не лишился чувств вновь – передо мной сидела та самая девушка с безумной ухмылкой, со странным сочувствием в глазах перебирая мои волосы. Наверное, она заметила, как я замер, и потому произнесла: - Я – Мэйбл. Все зовут меня Мэйбл, и я очень люблю шить свитера. А как тебя зовут? Я молчал. - Я спросила, - она сильно дернула меня за волосы – Как. Тебя. Зовут? - Джек, - выдавил я, чувствуя, как несколько волосков навсегда отделились от моей головы. - О, Джек, очень приятно! – воскликнула она, принимаясь ощупывать меня. - Что ты делаешь, черт подери? - Не отвлекай, - она продолжила меня ощупывать – Кожа мягкая – выйдет хороший свитер, а вот глаза и губы никуда не годятся – даже на узоры не пойдут, нужно отдать бро-бро… От этих слов меня прошиб холодный пот. - И нога повреждена, - продолжила Мэйбл – Гадкий, гадкий Диппер! – внезапно воскликнула она, заставив меня вздрогнуть. Впрочем, девушка явно не собиралась ничего делать со мной сейчас; она схватила большие ржавые ножницы, толстую иглу и лоскут какого-то светлого материала, принимаясь ожесточенно кроить. Я же решил не терять времени даром и, пока девушка была занята, аккуратно стал отодвигаться от нее. Пока не наткнулся на что-то теплое, большое и визжащее. В страхе я отскочил обратно, но визжащим существом оказалась свинья. Но не просто свинья – это был огромный розовый боров со складками на морде и боках, которые жирно лоснились. Глаза у борова заплыли, а из-под верхней губы явно выпирали маленькие желтые клыки. Свинья захрюкала снова – как мне показалось, обиженно – и стала пробираться к девушке, которая завопила: - Ты разбудил Пухлю, гадкий Джек! – но, когда свинья лениво свалилась ей на колени, девчонка принялась гладить ее и заботливо зашептала – Пухля, мой милый, ты проголодался, да? Сейчас, сейчас я накормлю тебя, - с этими словами она подошла к чему-то на полу, скрытому от моего взгляда. Потом подтащила к себе корыто, из которого, по всей видимости, кормила своего Пухлю, и высыпала в него что-то кровавое. Органы, понял я, и к горлу подкатила горячая волна тошноты. Теперь я понял, что материал, который Мэйбл так самозабвенно кромсала, был вовсе не безобидным шелком или хлопком. Это была кожа. Человеческая кожа. И хуже всего то, что я знал, кому раньше принадлежала эта кожа, и почему девушка собралась шить из нее безрукавку. Свинья принялась жадно хрюкать, когда жевала сердце и печень Эмили. К моему ужасу, Мэйбл присоединилась к ней. - Сблюешь – заставлю убирать самому, и тебе этот способ уборки не понравится, - резко заявила мне Мэйбл, привычная, видимо, к такому повороту событий. Она алчно облизнула губы, которые были в темно-красной крови, а потом нежно потерлась носиком о морду Пухли. Она продолжила есть, а я закрыл глаза, стараясь отогнать мерзкую волну тошноты.***
После трапезы мерзкое розовое животное, довольно хрюкнув, завалилось спать, подрыгивая хвостиком, а Мэйбл вновь кроила. Наверное, я ненадолго провалился в тяжелое забытье, потому что очнулся от грубого окрика девушки: - Эй, посмотри на меня! Она вертелась передо мной в мастерски сшитой безрукавке, очень довольная собой. - Красиво, правда? Очень повезло, что у той девушки были красивые глаза – идеальный узор, скажу я тебе. Осталось только пришить их – и еще волосы. Знаешь, с помощью ее волос я смогу сделать настоящий меховой свитер! У меня давно не было меховых свитеров! – тараторила девушка, а мне хотелось прикончить ее теми ржавыми ножницами, что валялись неподалеку от корыта. - Ох, бро-бро, и ты пришел! – закричала Мэйбл, и я обернулся, ожидая увидеть огромного серого волка, но передо мной был только щуплый парнишка лет шестнадцати в старом и жалком рубище. Он тяжело дышал. - Даже ты не смог испортить мне безрукавку! – радовалась девушка, а парень только зарычал на нее, подняв голову. И тут он заметил меня. И зарычал снова. - Мое! – рыкнул он, бросаясь ко мне. Я закрыл глаза, ожидая, что он перекусит мне горло или еще чего похлеще, но сестра, как видно, оказалась быстрее. - Не трогай, Диппер! – взвизгнула она, а я решился открыть один глаз, слыша лязганье зубов над ухом – Не трогай, не трогай! Я отдам тебе ноги, Диппер, успокойся! Пухля, Пухля, дядя Стэн! – кричала девушка, еле сдерживая своего брата-оборотня. - Что такое, моя Звездочка, моя девочка? – раздался противный голос старика – Диппер, фу, нельзя! Мэйбл, милая, уступи ему этого костлявого! – старик подразумевал меня. - Ни за что! Он мой, я ждала так долго, а Диппер сожрал семейную пару из Нью-Джерси в прошлом месяце один и даже не поделился! – тараторила девчонка, жалуясь и умоляя одновременно. А я попятился, а потом заметил, что дверь в комнату была приоткрыта, а плотоядной свиньи рядом нет. Семейка же сцепилась, не в силах поделить одного человека с поврежденной ногой. У меня есть один-единственный шанс. Боком, стараясь не шуметь, я выбрался из комнаты, спустился на первый этаж, опираясь на здоровую ногу, а потом отпер входную дверь. В легкие ударил свежий воздух, и голова на мгновение закружилась. Быстрее, быстрее, пока не хватились! Подобрав с земли крепкую палку, я бросился в чащу.***
Я бреду по чертовому лесу уже дня три, питаясь корой и ягодами. Я истощал и устал до невозможности, но останавливаюсь только днем, и то на пару часов. Иногда я слышал волчий вой (или вой голодного серого оборотня?), и брел быстрее. Раненая нога опухла и невыносимо болела, хотя я и перевязал ее рукавом от своей рубашки. Вдруг я услышал шум, который совсем не принадлежал лесу. Напрягши слух, я понял, что это шум автострады. Господи, неужели я выживу, неужели?! Я стал брести в направлении шума машин, иногда проезжавших по дороге, и вскоре выбрался на довольно пустынную трассу. Упав, я целовал грязный, мокрый асфальт, а машины летели мимо, не желая подбирать умалишенного калеку. Впрочем, скоро я поднялся и выбросил вперед руку. Три машины проехали мимо, но вот четвертая остановилась. Я распахнул дверь. За рулем сидел полный молодой парень в серой кепке и грязной футболке цвета хаки. - Вам куда? – весело спросил он. - Подальше отсюда, - произнес я, усаживаясь на переднее сиденье – Я заплачу, как только мы доедем до города. - Идет, - согласно кивнул парень, и мы тронулись. Наконец-то я выбираюсь из кошмара. Наконец-то я буду дома.***
Я задремал, а проснулся от того, что мы остановились. - В чем дело? – встревоженно и сонно спросил я – Мы не могли приехать так быстро, потому что… Я осекся. Передо мной была треклятая Хижина, и старик, оборотень и сумасшедшая стояли на крыльце, улыбаясь мне, словно старому другу. - Мой свитер! – завопила девушка, бросаясь к машине. Я с ужасом глянул на водителя. Он улыбался. - В Хижине Чудес вам всегда рады, - только и сказал он. Из глаз моих потекли слезы.***
- Знаешь, когда ты сбежал, я даже шить от огорчения не могла. Придется доделать узоры на безрукавке потом… - весело трещала Мэйбл, занося надо мной скальпель…