Кино

      — И тогда я сказала ему: «Пока не докажешь, что тебя не пугает внезапный отказ двигателей с последующим возгоранием, и что ты знаешь, как справиться с этой ситуацией, говорить нам не о чем. А уж о свиданиях можешь даже не заикаться». А он, вы представляете…       — Тш-ш-ш-ш! — Кир внезапно приложил палец к губам, вынуждая Марину умолкнуть на полуслове возмущенного рассказа об очередном ухажере, который и в подметки не годился обожаемому папе, который являлся для девушки эталоном мужчины. — Там что-то происходит, вы слышите?       Тэтта и Марина тут же затихли и навострили ушки. Они пока еще ничего не слышали, но у Кира было чутье на сильные всплески эмоций, он словно чувствовал их еще до того, как они проявлялись на осознаваемом уровне, так что сестра и подруга ни на секунду не усомнились, что сейчас что-то будет. И не ошиблись…       — Это не просто неправдоподобно, это кошмар. Тихий ужас, поверьте мне на слово. Мне хотелось ослепнуть прямо на месте, лишь бы не видеть того, что они наснимали. Хуже, чем любые пираты, в десять…нет, в сто раз. В тысячу! Боги космические, в кого они нас там превратили! И что самое ужасное, зрители в полном восторге, представляете? За почти три часа ни один человек не вышел из зала, я специально следил, мы же у самого входа сидели. Ни один! Следили за… этим, чуть ли не открыв рты. Да как вообще можно было…       Кир, Марина и Тэтта переглянулись. Видеть Второго капитана в таком душевном раздрае им еще не приходилось. Даже Марина никогда не видела своего папу таким — дома он всегда был веселым и сдержанным в проявлении плохих эмоций. А сейчас его словно заставили смотреть на что-то настолько возмутительное, что даже у железного капитана сдали нервы. Может, какая-то хроника жутких убийств вроде тех, что имели место быть после встречи с особо озверевшими пиратами? Но… три часа? «Смотрели, чуть ли не открыв рты»? Троица переглянулась и решительно прилипла к чуть приоткрытой двери, стремясь не упустить ни слова, ни жеста.       — Неужели все настолько страшно? — Третий вопросительно взглянул на стоявшего рядом с Кимом Всеволода. Тот мрачно кивнул и скрестил руки на груди.       — Я бы сказал, полный… но не хочу так выражаться в доме эмпатов. Они переделали столько, что от нас там только имена и основной каркас событий остались. А остальное… — Первый издал странный звук, напоминающий рычание.       — Сразу видно, что снимали люди, которые в космос хорошо если на экскурсию летали хотя бы раз, а то и вовсе от планеты не отрывались. Все, что показалось им непонятным и невозможным просто вырезали и заменили на более легко объяснимое. Большинству оно может действительно понятнее, но лично у меня зубы сводило от такого перевирания.       — А примеры можно? — Алиса вышла из кухни, осторожно неся две чашки с чаем. Упавший в кресло Ким с благодарностью принял одну из них, вторую взял Всеволод.       — Как тебе пример, что в Медузе, — Первый бросил короткий виноватый взгляд на Норна, — Ты в одиночку разбросала пиратов, прорываясь к выходу вслед за Говорушей? При этом, у Крыса оказалась сломана рука, а Весельчак остался с громадным кровоподтеком под глазом.       Хорошо, что Алиса уже отдала капитанам чашки, а то точно выронила бы их от неожиданности.       — А…а шапка? — в конце концов растерянно спросила она. — Невидимка которая?       — А шапки-невидимки там нет, — с горьким смешком отозвался из кресла Ким. — Вообще. И я своими ушами слышал, как после сеанса обсуждали этот момент и какая-то парочка порадовалась, что режиссеры не докатились до подобного читтерства. А то, видите ли, антинаучно это.       — Но… — Алиса все еще растерянно моргала, пытаясь переварить услышанное. — А как же секретная разработка Крокрыса, единственный и утерянный экземпляр? Поглощение световых лучей, система «хамелеон» и прочее?..       — Ну, это мы знаем, что оно такое, — устало сказал Всеволод, опускаясь на диван и баюкая в руках чашку. — А они с таким не сталкивались, вот и решили, что подобного не существует. На слово-то никто не верит. Подумали наверное, что мы шутили, когда про шапку говорили.       — Но так нельзя! — возмутилась Алиса. — Антинаучна не шапка-невидимка, а такой подход! Нельзя ничего сбрасывать со счетов только лишь потому, что ты с этим не сталкивался! Если бы ученые всех времен так думали, они бы никогда не открыли ничего нового.       — Да мы-то понимаем, — грустно усмехнулся Всеволод, отпив чая. — А вот режиссер… И ты думаешь, там только в шапке дело? Они ведь весь сюжет перевернули так, что я на это спокойно смотреть не мог, сидел и зубами скрипел. Сделали из нас каких-то боевых машин, крови на экране пролили столько, что тошнит просто. Наверное, для зрителей это интересно, но когда ты столько раз видел эту кровь в реальности… Они просто не понимают, каково это, для них это обычное развлечение, безобидная красочная картинка. Отвратительно.       Всеволод расстроенно умолк и принялся мелкими глотками поглощать чай. Ким тоже молчал, угрюмо сдвинув брови.       — Так… — Норн присел на подлокотник дивана и одной из рук приобнял стоявшую рядом жену, которая тут же прижалась к нему, явно в расстроенных чувствах. — Раз уж начали, выкладывайте все до конца. Какие еще «сюрпризы» там были?       — Да там весь фильм — один большой «сюрприз», — мрачно сказал Второй, отставляя чашку. — Например, вас они сделали шестирукими боевыми машинами, которые могут сражаться всеми руками одновременно, при этом каждой абсолютно независимо.       Норн представил себе эту картину и издал какой-то сдавленный звук, который друг принял за смешок. Ким угрюмо взглянул на него.       — Тебе смешно, а на экране это смотрелось страшно. Действительно страшно, я бы не хотел в жизни встретиться с таким чудовищем. Хорошо, что с реальными фиксианцами оно ничего общего не имеет. А еще мы, по мнению режиссера, через каждое слово ругаемся так, что уши в трубочку сворачиваются. Сразу видно, что человек Академию не оканчивал и не знает, как строго там с чистотой языка. Не хватало еще, чтоб космолетчики несли на другие планеты низкие представления о моральном облике своей расы. Тогда сразу можно распускать Содружество, потому что рано или поздно скатимся до уровня Крокрыса и перебьем друг друга. Всегда начинается с малого — сперва не следим за речью, потом за поступками, а дальше по накатанной.       — Мы ведь там не только ругаемся, — включился в беседу Всеволод. — Мы еще и до отключки напиваемся в межгалактических барах, бьем морды всем, кто косо на нас посмотрит, клеимся ко всем симпатичным девушкам и плевать, что все здесь присутствующие вообще-то семейные люди.       — Угу, — угрюмо подтвердил Ким. — Они думают, что это так просто — напился, отключился, валяешься где-то в недрах корабля, а он тебя несет, куда глаза глядят. И это абсолютно безопасно и с тобой по определению ничего не случится. Я бы взял этих умников за шиворот и погонял с неделю, показал, что такое корабельная дисциплина. Чтоб немного дошло, что такая потеря бдительности обычно заканчивается очень быстро и очень печально. В Академии это вбивают еще на первых неделях обучения, потому что это — гарантия твоего выживания в космосе. Ну так…       Второй устало потер лоб и невесело усмехнулся.       — За каждым простым событием у них там какой-то темный подтекст. Змея, подарившая Алисе индикатора — представитель каких-то нацистов, а индикаторы — угнетенный ими народ. Говорун — вполне разумный шпион из другой галактики, мы втроем — спецагенты, буквально, боевые роботы, которые не задумываясь уничтожают вместе с пиратами и мирное население, если того требует выполнение задания. Алиса — ребенок-гений и через весь сюжет идут намеки, что ее специально обучали и тренировали, что она чуть ли не маленький киборг, созданный для спасения мира. Я уже промолчу, сколько там намеков на нездоровые взаимоотношения персонажей.       — В смысле? — непонимающе уставилась на него Алиса, которая уже была слегка зеленая от таких «откровений». Ким скривился как от зубной боли и отрицательно качнул головой, давая понять, что не хочет об этом даже говорить. Они с Всеволодом украдкой обменялись мрачными взглядами, вспоминая, сколько раз за сюжет режиссер пытался дать зрителям понять, что Второй неровно дышит к Третьему, что у Селезнева непонятные отношения с Полосковым, что Громозека явно не удовлетворен одной дружбой с Игорем и не против получить большее, что Весельчак был бы рад остаться наедине с Алисой — ребенком, что… Всего и не пересчитать. И если в отношении пирата еще можно было заподозрить что-то подобное, то от остальных намеков было тошнотворно-мерзко и хотелось разнести на куски экран, а то и весь кинотеатр целиком. Норн прекрасно понял, о чем друзья не захотели договаривать, но промолчал. Он слишком уважал свою жену, чтобы озвучивать подобное в их доме и в ее присутствии, а Сева с Кимом полностью его в этом поддерживали. Что до Алисы, то она была настолько в растрепанных чувствах, что даже не заметила, как ее муж осторожно затер одну из эмоций, не желая беспокоить ею свою половинку. Девушка устало вздохнула и нехотя отстранилась от его поддержки.       — Вы наверное проголодались, — грустно улыбнулась она капитанам. — Пойду что-нибудь приготовлю. Я быстро, не уходите.       И поспешно ускользнула на кухню. Норн взглянул на колыхнувшуюся за ней легкую занавеску, отделявшую кухню от основной комнаты, и сердце сжалось от обиды. Это была не его эмоция, а Алисы, но для фиксианской пары — какая разница. Его жене было неимоверно горько, что все так получилось, это ведь была ее идея. Она хотела, чтоб люди узнали о подвигах капитанов, чтоб им было, кем вдохновляться и с кого брать пример, хотела, чтобы свет их эпохи можно было донести туда, где он еще только зарождается. Чтобы скорее разгоралось это сияние дружественных звезд, чтобы первопроходцам было на что ориентироваться в своих поисках. А получилось вот как… Хорошо бы, хоть один или два человека действительно правильно поняли смысл послания, и мечта Алисы все же нашла отклик, хотя бы у них. Так хотелось верить…       …Марина, Тэтта и Кир тихонько прикрыли дверь и вернулись обратно к столу, на котором мерцали голограммы учебных схем. Они растерянно переглядывались.       — Кто-нибудь понял, о чем вообще шла речь? — наконец спросила Марина. — О каком фильме они говорили?       — Я не в курсе, — мотнула головой Тэтта. Она взглянула на задумавшегося брата.       — Кир?       — Не знаю, — покачал он головой. — Единственное, что я знаю, это что в последнее время мама днями пропадала в Институте Времени. А больше ничего.       — Жаль. Ну да и ладно, — Марина пожала плечами. — Позже просто спросим у них, да и все. А пока, снова за уроки?       Ее друзья согласно кивнули. Они вновь расселись вокруг стола и углубились в расчеты. Из кухни тянуло ванилью и выпечкой, в открытое окно было слышно, как заливаются фиксианские птицы и все вокруг дышало весной, солнцем и чистотой. Им не было нужды беспокоиться о непонятных проблемах взрослых или волноваться о своем будущем, ведь свет дружественных звезд ярко освещал их дороги. И наверное, кто-то все же услышал то послание, что так хотела передать Алиса, ведь кто-то же сделал их эпоху такой, какой они ее знают, верно?