Выбор бессмертного

— Она знает где мы обитаем. О Болонье. — И что? Она никак не может быть угрозой. — И все же лучше не оставлять в живых тех, кто в курсе. Она должна обратиться или умереть. — Эмилия не угроза. И не обуза. — Есть правила. Или за те годы что тебя не было с нами ты забыл о них? Если она откажет… — Не откажет. — Она должна умереть. Или стать одной из нас. Так ее оставлять опасно. — Ну и что она сделает? Попытается сообщить полиции? Властям? Власти города в курсе, полиция тоже. У нас все схвачено. — Есть еще интернет. Сейчас все там сидят! Она может начать активно продвигать информацию о том что узнала от тебя, про экскурсии и прочее. Ты этого хочешь? — Да зачем ей это? Зачем привлекать внимание? — Все равно я не хочу оставлять ее так. Это небезопасно. Девушка с нарастающим ужасом слушала разговор двух мужчин. Ее хотят убить. Точнее, хочет один из них, темноволосый, с угольными ужасными глазами. А учитывая кем он является, ей не спастись. Не убежать. Ее приговорили. А затем горло сдавило тисками, она начала хрипеть и, наконец, открыла глаза. Эмилия в своей комнате. Одна, не считая кошки. Дотронулась до горла, четко помня, что ее кто-то душил во сне и этот кто-то был Кесо. — Сон! Фуф… Итак, от меня хотят избавиться… Шанталь издала короткое вопросительное «мр-р-р». — Но ведь это только сон. Странный сон, какие в целом и бывают мои сны, разве не так? Я не угроза. Мне не зачем палить их логово. Для чего? «Перестраховка. На всякий случай». — Да даже если… Черт! Они же практически всесильны! Разве они не справятся с любой армией? Эта их супер скорость, сила, регенерация в конце концов! Что за перестраховки еще бредовые?! «Это всего лишь сон. Ты нервничаешь и сны это отображают. Не должны тебя тронуть. Они просто уедут, словно их и не было». В груди тоскливо сжалось. Адриан. Однажды их очередная встреча окажется последней. Если только… Вспомнились дни после поездки в Вену. Как она размышляла, что он ворвался в ее жизнь ледяным вихрем и что после него жизнь никогда уже не будет прежней. У нее до сих пор нет его номера телефона, а тогда, скорее всего, возникло бы желание написать, а это лишнее искушение. «Вдруг со мной случится что-то плохое и он не успеет… по закону подлости что-нибудь произойдет… И это покажет, что я недостойна стать одной из них. Что не судьба… Значит надо пошевеливаться, — ответила она сама себе в голове. — Приехать повидаться с родителями, возможно с друзьями, попрощаться с работой и вообще с прежней жизнью. Сказать ему о своем решении и уехать с ним. Он же сказал, что я не буду одна! Значит ли это, что я буду именно с ним? Возможно, с кем-то другим, в клане, или что-то еще, но не с ним…» — Стоп! Мария сказала, что точно не умру сейчас. Я почему-то верю ей. И еще что я небезразлична ему. Сказала уверенно. Но что будет для меня потерять его расположение? Его покровительство? Бессмертной я смогу обрести счастье с кем-то другим? Или я буду вполне себе счастлива одна просто меняя партнеров? Смертных и бессмертных? Буду достаточно самодостаточна, чтобы быть довольной такой жизнью! С другой стороны, а если я действительно удачно выйду замуж? Что если встречу своего человека как и говорила Мария? Удачный брак и рождение здорового ребенка. Ее слова. Я никогда особо к этому не стремилась, не ставила цели, не грезила о свадьбе и белом платье, но если мне суждено, отказываться глупо от этого, разве нет? Очень глупо. Очень. Но только в том случае, если я действительно хочу продолжить род. Хочу стать матерью. Это мое? Есть женщины, которые не стремятся к этому. Которые не видят себя матерями. И пока не знаю, отношусь ли я к ним. Казалось, голова взорвется, или треснет как переспелый арбуз. На работе она встретилась с Катей и тут же вспомнила их последний диалог. — Привет. — Привет. — Буркнула в ответ Катя и как-то настороженно посмотрела на Эмилию. — Как ты? — В порядке. — На самом деле нет, я же вижу. Чувствую. — На самом деле я стала побаиваться тебя немного, — покосилась на нее Катя, поправляя платья в зале. «Приехали!» — После того как в твоей жизни появился этот загадочный парень, то… то… Катя запнулась и удрученно покачала головой, нервно вешая одно из платьев на место. «Хоть бы ее не тронули! Адриан не посмеет… а что если посмеет?! Если я откажу ему сейчас и попрошу дать время еще подумать, он может разозлиться? Он сможет отомстить таким образом? Он говорил что понимает как мне тяжело, но если я сейчас откажу ему и не поеду с ним? Нарушит ли он данное мне обещание?» Эмилия опустилась на один из стульев, Катя в подозрении на нее посмотрела и сказала: — Ты выглядишь измотанной. Затраханной жизнью, правда! — Правда? — Да. Правда. И еще мне кажется, ты нервничаешь. — Да я особо стараюсь не подавать виду! — Возможно, но мне заметно. — Экая наблюдательность! — Прочь сарказм! — Ха-ха! — Еп твою мать! Мне это не нравится! Эмилия хрипло рассмеялась. У нее очень мало времени. Вот-вот она должна принять решение, от которого будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь. Ей нужен знак. Пусть Вселенная подаст ей его. «Вечность, где можно совершать сколько угодно глупостей, неправильных поступков и есть время что-то исправить. Ты силен, болезни тебе не страшны, старость тоже. Сколько угодно любить и ошибаться. Сколько угодно жить, пока не надоест окончательно. Бесконечно много лет. Море возможностей. Вечность! Сколько в этом слове!» Эмилия припомнила как прочла недавно в сети чей-то комментарий, который показался ей весьма здравым: — Желание стать бессмертным — это страх смерти прежде всего. Я бы узнала свое будущее, если бы была такая возможность. Если там меня не ждет ничего радужного, если бы узнала, что умру молодой, я бы стала бессмертной. Но если я узнаю, что умру в старости в окружении любящих родственников — я бы выбрала остаться человеком. Другое дело, что все эти ясновидящие и медиумы те еще аферисты, так что тут сложно узнать что-то наверняка. Да и будущее, говорят, изменчиво, и многое зависит от наших собственных решений. Но Эмилия уже знала, что не все аферисты. Эмилия осознавала, что ей не сказали умрет ли она молодой, или старой, в теплой постели в окружении детей и внуков. Ей сказали не это, а то, что она еще сможет пожить и пожить довольно счастливо. Удачно выйти замуж и родить ребенка. Пожить какое-то время, а вот какое… — Мне что, теперь задавать себе один и тот же опрос? — Какой?! — Как поступить? — Эй, ты стала странной, ты знаешь? — И в чем заключается странность? Знала бы ты, Катюш, какие вещи творятся в моей жизни сейчас, любой бы казался странным на моем месте. — Ну что уже там такое?! — Не могу сказать. — Ой, да брось! — Правда, Кать, извини. Но все разрулится. Скоро. Совсем скоро, я думаю. Так или иначе. Катя ответила с самым серьезным видом спустя небольшую паузу: — Смотри не попади в беду, мать. Эмилия кивнула и выдавила кислую улыбку. — Я серьезно. Я переживаю за тебя. Эмилия молча встала и обняла девушку. — Теперь я еще больше переживаю за тебя! «Хоть бы ее не тронули! Может попросить об этом Адриана? Еще раз напомнить о его обещании? И чтобы он предупредил Кесо и Райля. И так уже Ады не стало, а до этого Веты… Но смею ли я просить его об этом, если надумаю не идти сейчас за ним?» — Или стоп… Эмилия пошла в кабинет, не заметив, как Катя после вслух сказанного «или стоп» покосилась на нее. «А что если меня все же заставят? Я уже думала над этим. Я знаю о замке, и это я считаю, что меня не нужно за это трогать, но какая им разница что я думаю, не так ли? — предусмотрительно уже мысленно произнесла она. — Хотя оказалось бы весьма прискорбным, если бы Адриан наплевал на мои пожелания и обратил меня против моей воли. Кстати, куда он пропал? Чем занимается?» Действительно, Адриана Эмилия не видела уже несколько дней. Это был самый большой перерыв не считая той разлуки, когда он пропал после их страстного поцелуя возле подъезда. «Он с создателем. Он занят. Вопрос: чем же таки он занят, что нет на меня времени? Он… а если он передумал? Если он-таки передумал меня обращать? Ну и что, что Кесо нашел его и явился собственной персоной? Это же не повод меня оставлять настолько! Другое разумное объяснение, что мне дали время подумать и оставили пока в одиночестве. Затишье перед бурей?» — пришли мысли на седьмой день. Но какой именно бурей, она не знала. Просто так подумалось. Эмилия решила навестить родителей. Ей стало стыдно, что долго не приезжала, ведь они не так далеко живут и надо бы приехать. «Мало ли что случится? Я так и не приняла окончательного решения. Меня оставили думать в одиночестве, если вообще оставили думать, а не просто оставили». Иногда, не спеша, робко, но эти мысли стали закрадываться в ее голову. «Дом, милый дом. Если захотят, они все равно узнают про меня все. Скорее всего, они уже знают где живут мои ближайшие родственники, что уж тут? Но я должна увидеть мать и отца. Должна. Пока я человек. Дьявол! Нет! Не верю! Не верю, что они свалили без меня! Он бы так не поступил со мной! Если только…» Мысль оборвалась, когда она услышала голос матери. — Дорогая, как доехала? — Хорошо. Па дома? — Нет. Он соскучился по тебе, правда, — женщина как-то виновато посмотрела на дочь. — Позвони ему. — Хорошо. Я обязательно позвоню, — Эмилия приласкала двух крутящихся у ног собачек. — Я, кстати, не с голыми руками. — Как и в тот раз? — улыбнулась Наталья Витальевна. — С бутылочкой? — Ага. С бутылочкой, — и Эмилия выудила из рюкзака бутылку мартини. — Ну что, расскажи что-нибудь, — попросила женщина чуть ли не с мольбой. — Мы созваниваемся, либо списываемся каждый день, но ты толком не рассказываешь ничего о своей жизни сейчас. Эмилия протяжно выдохнула, мать не знает ни про поездку в Венскую оперу, ни вообще ни про что. Нельзя ей знать про Адриана. Нельзя. Даже имени его лучше ей не знать! — У тебя какие-то проблемы? — Наталья Витальевна с легкой тревогой посмотрела на дочь. — С чего ты взяла? — Кажется так. Не знаю. Не уверена, но… У тебя все в порядке? Или ты мне не расскажешь, скрытная моя? — Нормально. Просто ты же знаешь, что я верю в то, что лучше не рассказывать много о своей жизни и планах даже близким и любимым людям, чтобы не спугнуть хорошее, не сглазить, поэтому никому ничего не рассказываю. — Ты с детства про болячки до последнего не говорила, когда заболевала — молчала как партизан, когда падала, получала травмы и ушибы — почти никогда не плакала. Нахмурится, потрет ушиб и пойдет! Или сразу побежит! И это будучи ребенком! Странная гордость у моей дочери. «Ты как-то странно горда, — вспомнила Эмилия его как-то брошенную фразу. — И он признался, что ему это нравится». — Прям не совсем по женски как-то! — Я вообще не очень женственна, как мне кажется. — Эх, как ты в детстве носилась! Таким была живчиком и непоседой! Усидеть не могла на месте. Ты не пошла, а сразу побежала! Столько энергии было в тебе! Эмилия устало улыбнулась, вспоминая, как мать не раз рассказывала какой она была в раннем детстве. Непосредственной, шустрой, забавной и немного наглой. А еще она очень много болела, практически через каждые две-три недели, максимум пару месяцев. Потом, ближе к институту, Эмилия переросла столь частые заболевания и стала болеть не чаще двух-трех раз в год, как и большинство людей, а сейчас у нее появился шанс перестать подхватывать какую-либо заразу навсегда. — Как на личном фронте, партизан? Есть кто толковый на примете? Плечи Эмилии стали подрагивать от нервного смеха. Джоди, сидевшая у нее на коленях, удивленно повернула на девушку голову. — Ясно. Сразу все понятно, — женщина сделала пару глотков из бокала. — Ммм… очень вкусно. «Твоя дочь вляпалась в такую ситуацию, что ты бы сошла с ума, если бы узнала о ней. Или инфаркт с инсультом обеспечены. Дьявол! Мне иной раз кажется, что из-за груза всего того что на меня свалилось и из-за переживаний, меня саму рубанет инсульт бл*ть! Если я стану вампиром, род на мне закончится, другое дело, если бы мне позволили стать им после того как я воспитаю ребенка… Но мне тогда будет глубоко за сорок, скорее всего, разве я в таком возрасте буду нужна ему? Конечно же нет! С другой стороны, я могу попросить его об услуге…» Женщина что-то сказала, но Эмилия не расслышала. «Обратить меня для себя, когда я решу что пришло время. Но так припереться в замок — безумие!» — Да что у тебя происходит? Эмилия вздрогнула, резко выныривая из своих мыслей. Она спросила, смотря на мать с плохо скрытым замешательством: — А что? — Что а что? Что с тобой? У тебя такой напряженный и даже потерянный вид! Я прям сердцем чувствую, что в твоей жизни что-то происходит и не могу сказать, что это что-то наполняет тебя радостью и счастьем, учитывая твое выражение лица и эти вздохи! — Глупости, я просто устала на работе… — Не ври, — сказала раздраженно женщина и нахмурилась сильнее. — Со здоровьем что-то? «Мое здоровье будет в полном порядке на века, если я скажу «да» ему», — подумала, а вслух поспешно сказала: — Да вроде так же… все хорошо… ну про некоторые хронические болячки ты и сама знаешь. Реально это просто депрессия, наверное… — Ничего не болит? — перебили ее. — Нет, не болит. «Про Виолетту и Аду я тоже не могу сказать… начнет переживать за меня, накручивать… Интересно, к какому выводу приходят следователи, когда находят странные трупы? Адриан рассказывал, что сжигают они далеко не всегда. Я, допустим, вообще не понимаю зачем сжигать! Зачем им вообще скрывать следы? Не убивать у всех на виду и этого достаточно! Поймать вампира, особенно как Адриан, в любом случае нереально! Тогда зачем такие перестраховки?» — Лия? — Да? — Ты к матери приехала, или сама с собой что-то шептать сидеть? — Я шепчу? — Что-то бормочешь, — Наталья Витальевна с подозрением на нее смотрела, и этот взгляд Эмилии очень не нравился, — может тогда тебе пойти отдохнуть в комнату? — Извини, — Эмилия налила себе и матери остаток мартини, — давай какой фильм глянем вдвоем? Больше в себя уходить не буду, обещаю! Просто я иногда зависаю и, скорее всего да, из-за накопленной усталости. Мало отдыхаю наверное и плохо сплю… В ту ночь у родителей она почти не спала. Сон пришел только под утро и на этот раз она смутно помнила что-либо. Единственное, Эмилия помнила большие медные весы, на одной чаше которых была ее смертная жизнь, а на другой бессмертие. Весы стояли в темной комнате и на них лился откуда-то сверху тонкий луч света. Больше Эмилия ничего не видела или не помнила. Помнила лишь свои метания, как ей тяжело сделать выбор. Какая чаша весов перевесит? Почему она держится за слова Марии? А что если видящая все же ошибается? Если она может ошибаться? Что если… «Я же хотела стать вампиром, пусть это и звучит как-то по подростковому! Нет, я не против родить, но неизвестно когда это случится и он ждать не станет. И тогда я буду еще старше, возможно на много и… вампиром разве я смогу позаботиться нормально о ребенке? Сколько бы у меня тогда не было денег, я буду не человек, и не смогу уже полноценно принимать участие в жизни своего чада, разве нет? Конечно не смогу! Согласилась бы я не раздумывая, если бы не слова Марии? Скорее всего да». — Так, надо остановить болтовню ума, иначе точно крыша поедет, если уже… Успокоиться и все взвесить. И придти еще раз к Марии на консультацию не мешало бы. Господи, неужели я без видящих этих не могу решения-то принять? Приехали! Прощалась с матерью Эмилия на этот раз с тяжелым сердцем. Она прекрасно замечала чересчур пристальный, даже испытывающий взгляд, и ей становилось не комфортно от него. Даже захотелось быстрее уехать. — У меня все нормально, правда, мам, не волнуйся. Просто устала. «Если бы не приезд Кесо, возможно, мне бы было куда легче. Его присутствие в городе давит и заставляет нервничать». — Береги себя. И звони. Не пропадай! Аккуратней во всем, слышишь? — Слышу. Мы и так почти каждый день сообщениями в мессенжерах обмениваемся, мемы шлем друг другу. Все, давай. Я поехала. Люблю тебя. Эмилия неожиданно для женщины развернулась в дверях и обняла ее, прижала к себе сильно, что делала крайне редко. Почти никогда. — Что? — Эмилия улыбнулась. — Что с тобой случилось? — Просто захотелось. Все, мамуль, я погнала, береги себя, давление меряй на забывай, лекарства пей. А то я до сих пор помню звонок отца во время твоего последнего гипертонического криза, спасибо, не надо. Женщина понимающе улыбнулась и закивала головой. Дочери не было все равно на нее и это главное. А все эти «люблю» и не обязательны вовсе, хотя ей порою очень хотелось услышать что-то такое. Эмилия в тот же день решила сходить к Марии, но ей никто не открыл. Магазин оказался закрыт. Телефона ее она не знала и потоптавшись возле двери, ушла ни с чем. Вернувшись в тот же вечер, отметила, что вывеска не горит. — Может заболела или случилось что? Придти завтра или в другой день? Мне нужны ответы. Мне еще раз нужно с ней поговорить! "И сейчас бы его фото пригодилось как никогда!" — Все ответы уже в твоей голове. Ты сама в состоянии принять решение. Не гоняясь за всякими там гадалками и ясновидящими. Эмилия громко охнула и обернулась. В нескольких метрах от нее стоял ни кто иной, как Райль. — Вы?! — Я, — и мужчина слегка склонил голову, как бы приветствуя. А затем насмешливо улыбнулся. — Вы следите за мной… — Вот еще! Делать мне больше нечего! — и улыбнулся еще шире, показывая на миг смертоносные зубы. — Ну да, я поняла. Так что, спалили меня? — Ну что-то типа того, да. Но не волнуйся, я не скажу… мы не скажем, что ты по всяким там ходишь в надежде принять правильное решение. Эмилия вспыхнула. Ей стало безумно стыдно за себя. Она готова была провалиться сквозь землю в тот момент. Девушка думала, что что-то ему объяснять бессмысленно, а еще думала, причастны ли они к тому, что Марии нет на месте? А еще о том, что Райль ей скажет дальше? Как поведет себя? Ведь не просто так он с ней вдруг заговорил! — Голову ломаешь, да, Эмилия? — Что вам нужно от меня? — Мне? От тебя? Абсолютно ничего! — Тогда я пойду. — Он уверен, что ты ему не откажешь. Эмилия остановилась и медленно обернулась. — Чего вы добиваетесь? — Дьявол! Да ничего! Вот же подозрительная! — и снова усмешка, которая на этот раз выбесила ее. — Я полагаю, такие как вы никогда ничего просто так не делают. — Иногда бывает, почему нет? — Какой-то все же умысел есть… — сказала и сделала несколько шагов прочь. — Дорогуша… — Что? — Эмилия резко повернулась. — Что вы сказали? — А что не так? — Вы вроде как не имеете права так меня назвать, я его… — Кто? Кто ты его? — Вы прекрасно знаете кто. Его женщина. И поэтому ваше поведение… Ее реплику прервал громкий мужской смех. Эмилия опешила и вмиг растерялась. — Почему смеетесь? — Детка, да знаешь ли ты, сколько женщин было в его жизни и будет?! Аха-ха-ха! — Я догадываюсь… он даже рассказывал… — Рассказывал? Ох, не думаю, что он прям все тебе рассказывал! — Что посчитал нужным… — Так что, думаешь, ты моя будущая госпожа, что я должен на цыпочках ходить перед тобой? Райль приблизился к девушке, смотря обманчиво ласково, приятный голос, в котором не чувствовалось угрозы, ласкал слух, но темные глаза были холодны. Совершенно холодный бездушный взгляд убийцы. Эмилия не ответила, но смотрела прямо, выдерживая этот взгляд. — До тебя барышни, насколько я знаю, не особо задерживались в его вечности. — Может я стану первая? А вдруг? Почему нет? — Ну не знаю, дорогуша… — Это у вас такая вампирская привычка? — Что, он тоже так называет тебя? — смеясь спросил Райль. — И я просила его не делать так. — Даже так! — весело улыбаясь. Эмилия не выдержала и закатила глаза, на что ищейка засмеялся пуще прежнего. — Кажется, после общения с вами я уже определилась… Райль внимательно всматривался в женское лицо, смех растаял в воздухе, но на губах все еще играла улыбка. — Вечность? Эмилия почему-то не ответила, так же внимательно смотря в глаза напротив. Холодные, карие глаза вампира, но от них не было в груди той особой странной тяжести, которую она испытывала, когда на нее смотрели Адриан или Кесо. Темные, слегка волнистые волосы по плечи, стройный и худой, плавные движения как у грациозной кошки. Привлекательный. Почти книжный Деметрий. — О чем задумалась, не скажешь? Приятный тихий голос рядом с ухом. Эмилия еле заметно вздрогнула. Его близость, его дыхание, касающееся кожи, вгоняли в растерянность и пугали. Чего он хочет? Чего добивается? — Думаю, ты пытаешься сбить меня с толку… — Мы уже на «ты» перешли? — звонко цокнул он языком. — А еще? «Соблазнить» — Соблазн… — Аха-ха! — Не думаю, что Адриан обрадуется, если узнает, как ты говорил со мной… — Детка, а что, если ему совсем немножко все равно? А что, если я скажу тебе, что он убивал своих прошлых женщин и не только когда они были еще смертны? Что если я скажу тебе, что уже обратив их, рано или поздно он расправлялся с ними? Они так или иначе умирали! Он вряд ли рассказывал тебе про это, дорогуша. Ведь так? Райль снова осклабился, а Эмилия зябко поежилась. В ушах запульсировало, сердце гулко стучало, в груди сдавило тяжестью, но не от его взгляда. Убивал. Убивал. Убивал их всех. Нет… — Ты врешь… — Зачем мне врать? — Пока не знаю… — Ну вот когда узнаешь — скажешь мне, — и Райль развернулся к ней спиной, намереваясь уйти. — Мне кажется, я не понравилась Кесо. Возможно, вы не видите меня в своем клане, не хотите в свои ряды. И уж тем более не видите меня его женой… — Его женой! — воскликнул Райль. — Ха! — Да, он говорил, что никогда не был женат, но это не значит, что однажды он… — Ох, уж эти женские фантазии и мечты! — Да я не мечтаю особо… — Какая наивность! — Я же сказала, что не мечтаю, — резко ответила Эмилия. — И понимаю больше, чем ты думаешь. — Да неужели? Они встретились глазами и Эмилия, на удивление Райля, неожиданно лукаво, но в тоже время добродушно ему улыбнулась. — Может ты просто чокнутая? На этот раз засмеялась Эмилия, чем удивила вампира еще больше. Он ожидал немного другой реакции. — Как-то он спросил у меня примерно тоже самое, когда мои реакции на его действия оказались совершенно не такими, какие он ожидал увидеть. И, возможно, это и спасло мне жизнь однажды. А информация о том, что он прям всех убивал… Зачем убивал? Почему? За что? Просто так? Извини, Райль, я не верю в это. И мне пора! — Конечно не веришь, — полетело ей в след. — Влюбленная женщина всегда верит в то, во что хочет верить. Так всегда было. Она ушла, не оборачиваясь. В тот же вечер ей почему-то сильно захотелось сходить в какой-нибудь клуб. Эмилия сама не понимала своего возникшего из неоткуда желания, но пошла у него на поводу. И надела она в тот вечер сшитое собственноручно платье бледно-желтого цвета, то самое, с драпировкой на плече в виде цветка. Она решила, что хочет надеть именно его. Осмотрев себя в зеркало, поняла, что выглядит… — Нормально. Пойдет. Стройная, подтянутая, да и платье сидит идеально. Длина отличная, выгляжу не вульгарно. Единственное, этот цвет мне не очень идет, бледнит меня, но в принципе плевать на это. И так, попытаюсь хоть как-то развлечься, раз меня кинули. Да, Шанталь? В тот же вечер, только спустя несколько часов, Эмилия снова увидела Райля. На этот раз в клубе куда она и пришла, и пораженно уставилась перед собой. Потому что не только его она увидела. С ним рядом за уютным столиком возле стены, на диване расположилось двое мужчин, которые ей уже были знакомы. Блондин и брюнет. И так же какая-то девица с ними. Райль первый заметил Эмилию и как ей показалось, посмотрел с большим интересом и даже азартом, затем Кесо обратил на нее свой взор и только затем блондин, имя которого она прекрасно знала. — Адриан… — Эмилия наблюдала, как он что-то шептал девушке на ушко. В груди все оборвалось. Даже с расстояния в несколько шагов, в полумраке она смогла рассмотреть, насколько та была красивой и молодой! Даже юной! — Детка, да знаешь ли ты, сколько женщин было в его жизни и будет?! — Так вот почему ты пропал… Ну конечно! Рядом с такой очевидной красотой и молодостью! Длинные темные ресницы порхнули, девушка кокетливо улыбнулась и опустила взгляд, зарделась. В то же мгновение Адриан поднял глаза и заметил, как двое мужчин заинтересованно смотрят в одном направлении и тоже перевел взгляд. И только тогда он заметил ее.