Это судьба, ангелочек!

- Убери от меня эту гадость! – вопила Раф не жалея своего больного горла с комком во рту, как и вообще своего не самого лучшего состояния, которому был просто необходим покой и как раз горячий чай. - Маленький мой ангелочек, бери чашечку и пей и тогда все микробики уйдут, а ты будешь дальше бить меня подушками, - сменив свой голос до противного писклявого тона, которым уговаривают малышей съесть противное лекарство, просил Сульфус, увернувшись от очередной подушки, чудом не разлив противный ромашковый чай. - You have a big trouble young lady!* – грозно заключил он, всё-таки пролив чай. Во всяком случае, это не его ковёр и не его бедная подушка, ударяющая его уже раз десятый.       Раф не выпуская подушку из рук, уже прикидывала куда ударит в следующий раз, да так что мало не покажется. Будет знать, как совать ей всякие гадкие чаи, портить ковёр и выносить ей мозг своим флиртом и английскими фразочками. Правда жаль, что это всего лишь подушка, а не сковородка или бензопила. Эффект был бы несомненно лучше. Хотя сейчас единственное, на что она была способна, как раз оказалось типичное и совсем неэффективное битьё подушками. Но только так можно было сохранить лежачее положение, не чувствовать болезненных покалываний в голове и оставаться под тёплым одеялом.       Зато это была её кровать, с её одеялом, а не узкое сидение машины на котором её так неудачно «отключило». А всё эта простуда, каким-то чудным образом прилипла к ней в самый неподходящий момент. Если это вообще было простудой, а не каким-нибудь вирусом. Теперь к предположениям о заскучавших от однообразной жизни инопланетян и призраков Хэллоуина, добавился неизвестный вирус, из-за которого все может и исчезли. Значит и она может испариться и вообще не вернуться. Хоть это и было заманчиво избавиться от Сульфуса с его противным чаем и вредной Мисс Крюгер, но и несомненно было что-то неправильное и подозрительное в таких мыслях. Так что лучше лежать под одеялом и не вылезать оттуда пока не спадёт температура и главная боль. Горячий чай бы тоже не помешал, но Раф так не считала и поэтому сильнее завернулась в одеяло, выжидающе уставившись на своего горе-врача.       Естественно он должен взять тряпку или ещё что, но спасти её ковёр от чая, а то, что он как герой любой типичной мелодрамы донёс её до её же дома, положил в кровать, накрыл тёплым одеялом и теперь пытается помочь перебороть простуду, меркло и бледнело перед таким серьёзным преступлением. (Пичкать её противным ромашковым чаем и портить ковры было неслыханной наглостью. К тому же, пусть ещё за свои шуточки и английские фразочки наказание отрабатывает. Так что всё очень даже справедливо.)       Но, как и следовало ожидать, Сульфус и не думал о мокром ковре и отреагировал довольно предсказуемо – с самым наисерьезнейшим видом поплёлся на первый этаж за новой порцией чая или ещё чего такого же противного. Конечно, специалистом по лечению простуды он не был, и сам (что самое интересное) практически не болел, а про целебные свойства ромашкового чая знал отлично. Ну и о простых жаропонижающих таблетках, которые он так и нашёл, по крайней мере, на первом этаже.       А поведение этой болеющей особы поражало его больше всего. Начиная её вредными тараканами из головы и заканчивая совсем ненужными возмущениями и капризами. По идее Раф должна лежать в кровати, под одеялом, литрами пить пусть и не ромашковый, но горячий чай и хотя бы уставиться в телек и выздоравливать. Хотя если вспомнить о её поистине вредных «тараканах», обитающих в куче её разнообразных мыслей, то такое поведение ещё можно оправдать. Но тогда вспоминается совершенно другое сильно действующее чувство и не у болеющей особы… - А теперь убери подушку и выпей жаропонижающее, - сохраняя свой серьёзный вид «ведущего специалиста по лечению простуды» приказал Сульфус и протянул ей уже стакан с шипящими пузырьками и неприятным запахом . - Хоть не чай, - вздохнула Раф и выпутавшись из объятий одеяла забрала стакан с лекарством, которое к счастью на ковре не осталось. – Но тоже гадость, - после последнего глотка липкой жидкости она скривилась и моментально поставила стакан на тумбочку. - Заметь, сейчас бы ты оказалась в мире своих любимых пылесборников, но кое-кто совершенно меня не слушает и ходит в майках шортах в любую погоду, - не удержался от очередной колкой фразы брюнет, разместившийся в кресле, рядом с рабочим столом. – Но если так подумать… - Ну и? - К сожалению или к счастью всё короткое тебе идёт, -как-то отстранёно, заключил парень, направив свой взгляд куда-то в сторону окна.       Раф решила воздержаться от любых комментариев и снова завернулась в одеяло. Периодически ей становилось то очень жарко, то холодно и ещё кашель появился. Все симптомы обыкновенной простуды были на лицо. Хорошо, что хоть голова уже не так раскалывалась от боли, что позволяло хоть немного, но адекватно мыслить. А значит, лучше и правда помолчать и наслаждаться целебным теплом одеяла.       За окном неизменно было темно и пусто, если не считать звёзд и бледной луны, светящейся точно самый яркий фонарь, даже лучше. К и так пугающим элементам ночного пейзажа присоединился завывающий ветер, подарив ещё одну добрую порцию настораживающих ощущений. Что-то да случиться, и судя по всему очень скоро, что конечно плюсов не добавляло. А Ветер только усилился, взъерошив летнюю листву на кустах и не подстриженную траву газончиков, заставленных сплошными клумбами и керамическими фигурками. И всё же поистине раздражающее жужжание газонокосилки определённо было бы лучше, чем предостерегающий вой ветра. (К тому же газоны давно нуждались в хорошей стрижке)       Если бы ветер прекратил будоражить своим воем уже порядком разыгравшуюся фантазию Раф, может быть, тогда она бы снова не вспомнила о пропаже всех её любимых и дорогих людей, и стало бы легче избавляться от головной боли. Но всё равно так не хватает этих глупых расспросов подруг, тупых подколов мальчиков, горячего шоколада, вместо таблеток и ромашкового чая и мамы с вопросами о «милом мальчике на мотоцикле». А простуду голубоглазая бы и с ними пережила, это вполне реально, в отличие от противных ощущений, вновь вернувшихся тоски, пессимизма, да и безысходности.       Все они периодически посещали её больную белокурую голову и через какое-то время уходили, что было очень даже хорошо. Меньше мыслей-меньше проблем и головной боли, а значит больше идей как избавиться от проницательного взгляда её горе-врача, нагло развалившегося на её кресле у рабочего стола и бессовестно положив ноги на стол.       Может тоска со своими вредными подружками и ушла, но как-либо реагировать и контролировать ситуацию Раф была не в состоянии или же просто не хотела. (И не только из-за головной боли) Всё равно каждая её реплика или фраза, неизбежно будет «отбита», а крыть будет нечем. Сульфус всегда моментально находил и выдавал все аргументы и комментарии на её многочисленные и очень бесполезные попытки разрешения их отношений.       Да и у Раф просто не осталась остальных доводов, говорить и правда было нечего, а вся эта пустота только усугубила ситуацию, оставив их одних в этой комнате, городе и может даже стране. Если же раньше всего неловкого и интимного можно было легко избежать под предлогом сильной занятости, то сейчас, где бы она ни оказалась, и что бы она не делала все предлоги и отговорки не прокатят. Хотя спасти её может, как бы это странно не звучало только Мисс Крюгер, которая так и осталась лежать на подоконнике в комнате Сульфуса. А она бы сейчас со своей вредной и ревнивой натурой тут очень бы пригодилось.       Мягкое одеяло совсем не спасало от красивых глаз брюнета, с нескрываемым похотливым интересом рассматривающими её. Это каким же магическим способом, он может всё рассмотреть через переплетения толстых нитей в ткани? По крайней мере, тут его ждало разочарование, ибо под одеялом его на девушке была обыкновенная пижама. Так что за свои спортивные и удобные предпочтения в одежде Раф можно смело похвалить. Она сама терпеть не могла эти щёлоковые короткие сорочки, скрывающие лишь грудь, да и то наполовину. И вообще, зачем такая сорочка, если всё равно она под халатом, а ночью её никто не увидит?       Но похоже Сульфусу было всё равно какая на ней пижама, это в любом случае не помешает ему стрелять в неё похотливым взором. Но это сразу наскучило – Раф совсем не реагировала на него, даже и слова не сказала, что он сразу же посчитал подозрительным. А так и правда, было скучно, даже больше чем просто скучно. Тишина, темнота, мерцающие звёзды и белоснежная луна. Всего второй день, а уже всё так раздражает и клонит в сон. Былое восхищение мрачный и с тем мистический пейзаж, вдохновляющий и мотивирующий на новые творческие и полезные вещи, утратил. Осталось одна скука, давящая тяжёлым грузом, на и так не самую лучшую обстановку в комнате.       В доме номер десть, парень никогда толком-то и не был. Разве что в этой комнате, просто переполненной всеми светло-голубыми и розовыми цветами и ненавистными пылесборниками на каждой полочке и даже на полу и подоконнике. Пожалуй самым симпатичным и привлекающим было только окно с отличным видом на толстые ветки растущего рядом дуба. Или это был клён? Сульфус никогда не интересовался этим вопросом, его интересовала лишь толщина и крепость веток непознанного дерева. Поскольку именно благодаря этим веткам он и попал первый раз в эту «плюшевую» комнату, получив добрую порцию криков и ударов подушками. Ну и ещё, он был в коридоре на первом этаже, рядом с лестницей вместе с просто источающей веселье и счастье Анжели с фотоаппаратом. Они ждали Раф, которую он сопровождал на выпускной.       Всё в точности как в однотипных американских мелодрамах. Лестница, по ней спускаться прекрасная девушка в аквамариновом нежном платье, превратившись в самого настоящего ангела. Голубые глаза в блеске сиреневых теней в смущении осматривают всё вокруг, четно пытаясь понять, что тут вообще происходит и почему же всё так идеально? В конце её ждёт он, от самый парень, который пригласил на выпускной, и на удивление в отлично подобранном смокинге. Но стоит посмотреть в низ, то можно вздохнуть с облегчением – не всё настолько идеально, ведь вместо обыкновенных лакированных ботинок на нём кеды в тон чёрного костюма. Да ещё и мама с фотоаппаратом и не самыми лучшими, скорее даже провальными шутками на счёт «сладкой парочки» или ещё хуже номеров в отеле. (Если честно после той неожиданной фразы Анжели, краснела не только Раф, которая о чём-то интимнее медленного танца в этот вечер не предполагала.) А вообще начало самого незабываемого вечера в жизни, было вполне нормальным. Во всяком случае, Сульфуса устраивало всё, даже те неудачные шуточки. Все же остальные последующие косяки его не взволновали совсем, их перекрыла одна более важная и любимая вещь… - Ты всё-таки поставила её в рамку, да? – улыбнулся брюнет, разглядев на столе ту фотографию самого «идеального» начала их выпускного. Вроде ничего особенного – они стояли возле лестницы и улыбались, но, к сожалению или может к счастью всё не так уж просто. Стоял только Сульфус, Раф же оказалась на его руках, а на лицах застыл смех и крики, уже предвещавшие дальнейшие косяки. - Маме она понравилась, - раздалось хриплое бурчание со стороны кровати. Конечно в том, что за место сна пришло раздражение, ничего хорошего не было, и поэтому девушка бы с удовольствием побила парня чем-нибудь. Но вот как это она провернёт с её-то простудой и ленью, также неожиданно появившейся оставалось загадкой даже для Раф.        А зачем ему вообще понадобилась рассматривать всё её вещи? В особенности ту фотографию, от которой в восторге была только Анжели и это ещё мало сказано. Она буквально светилась от переполняющего её счастья и могла буквально парить над землёй. По идее это Раф должна бегать и прыгать от счастья, что у неё был потрясающий выпускной, да ещё такое фото на память. По непонятным причинам или же ещё чему такому же мудрёному, фотография и сам выпускной наводили на неё смешанные чувства, поскольку косяков было гораздо больше чем чего-то приятного. Вот фото, например. У всех фото как фото, а неё какое-то нечто, которое Анжели считала самым лучшим событием и воспоминанием в жизни дочери. - Между прочим ты тут очень хорошо получилась, особенно лицо, - Раф даже смотреть на этого шутника не надо было, ибо и так понятно что он улыбается и злорадствует. Это как раз у него лицо вышло хорошо, застывшее в смехе, с улыбкой из белоснежных зубов, а про себя блондинка даже вспоминать не хотела. - Очень смешно, - протянула она самую избитую и скучную фразу в мире, и, встав с кровати, потянулась к рядом стоявшей тумбочке, намереваясь отодвинуть заветный ящик и найти халат.       Если уж терпеть, то только его злорадную ухмылку и шуточки, но не как «супер-проницательно-пошлый взгляд». Только всё равно жаль, что халатик не длинный, что непременно привело к очередной раздражённой реплике со стороны брюнета: - У тебя только короткие вещи в гардеробе? – и для пущей важности, он скрестил руки на груди, напомнив чем-то Раф мать, а это вообще две не совместимые личности, отчего девушку передёрнуло. - Было длинное платье, - пожала плечами она, четно отгоняя неплохие мысли о том, что в тумбочке помимо пары вещей ещё завалялся толстенный словарь, который ещё никто не проверял на прочность, - Но, вот проблема. Оно как раз таки БЫЛО, - метнув в парня озлобленный взгляд, добавила голубоглазая, снова занявшись защитой своих мыслей только уже от воспоминаний. - Ты намекаешь на то, что это я пролил на твоё платье газировку, я же сломал тебе каблук, и я же потерял твой букет, и… - Может и да! Намекаю, - дальше слушать про свои косяки в самый незабываемый день в жизни, девушка слушать не захотела. И вспоминать даже ничего не хотелось, всё было действительно плохо, за исключением идеального прохода по лестнице у неё дома. - Я же не жаловался, когда ты на меня кофе проливала в столовой каждый день, - с ухмылочкой саркастично произнёс он. Только причём тут эта ухмылка и такой наглый тон, так раздражающий блондинку. (По-крайней мере в данный ситуации) - Это было всего одну неделю, и то в начале года. Ты ещё начальную школу вспомни! – буквально краснея от возмущения, усердно парировала Раф, будто забыв о простуде и головной боли. - К сожалению, в начальной школе мы не так тесно общались, - не сменив ни выражения лица, ни тона, выдал Сульфус, неожиданно встав с кресла, направляясь прямо к кровати. – Но даже там, ты была такой же с вредными тараканами в голове. Раф, просто объясни, вот что ты такое творишь? – всё-таки избавившись от прежнего наглого тона и ухмылки с каким-то измученным видом, спросил он, сев рядом с обескураженной от всего происходящего девушкой.       Если уж на то пошло, то резко менять темы и возмущаться должна она. Всё это непонятное и порядком доставшее её состояние и вообще вся атмосфера, постепенно и медленно, но добрались до своей цели – окончательно смешали все мысли, создав ещё больший водоворот всего неразобранного. А Сульфус видимо присоединился ко всем раздражителям, вогнав её в ещё одно давно забытое поле, глубоко прятавшихся идей и размышлений. И ещё смеет изображать из себя бедного ничего, не понимающего и возмущённого, когда сам всё должен прекрасно понимать. Уже как три месяца должен понять, а не хочет. Неужели это настолько сложно?       Как не забивала Раф свою голову отвлекающими вопросами, всё равно неизбежно возвращалась к забытым и нерасшифрованным мыслям, уже начинающих заполнять её голову и как не странно, становиться более менее понятными. Но только более менее, так что большая часть всё равно оставалось непонятной и не тронутой. Прояснился лишь ответ на давно мучавший её вопрос, прозвучавший в её голове буквально секунду назад. Получается, она очень плохо отмахивалась от всех нежных жестов парня или же не хотела отмахиваться вовсе, но тогда почему она не хотела этого делать? Почему вместо того чтобы мучится в кровати от головной боли, бедняжка мучается от всех этих зашифрованных мыслей, не желавший так просто раскрываться? А может она опять плохо старается? - И что же я такое творю? – на мгновение выбравшись из океана своих раздумий, сообразила Раф. Конечно, отвечать вопросом на вопрос было её вечной фишкой, в похожих разборках. Но вот проблема, сейчас это ей мало поможет – бежать некуда, что она к сожалению прекрасно осознавала. - Признайся, тебе всё это очень даже нравится, но ты по непонятным мне причинам, страдаешь фигнёй, - Сульфус всё ещё сохранял свой серьёзный вид, смотря прямо в глаза Раф, которая было, открыла, да так и застыла. На что парень неожиданно усмехнулся. - Заметь, самый главный твой косяк на выпускном я не упомянул, а надо бы, - с какой-то спокойной и даже тёплой полуулыбкой произнёс он, повернувшись к окну. – И не делай вид, что ничего не помнишь. - Я не собираюсь вспоминать этот не самый лучший день, - как не старалась она говорить серьёзно или убедительно, её голос предательски дрожал.       Такое ощущение, что Сульфус и правда, ждал всего этого, чтобы только напомнить ей о самом косячном дне в её жизни. Испорченные платье и туфли, неизвестно куда залетевший букет, растрёпанная причёска, потому что «на мотоцикле было интересней, чем на машине», а о мечтах, о медленном танце в свете прожекторов так вообще можно сразу забыть, как и постараться сделать то же самое с заключительной частью того «незабываемо-косячного вечера в жизни». Сколько ей понадобилось усилий, чтобы заставить, себя не нервничать, упиваться горячим шоколадом и просто закинуть все воспоминания далёко и глубоко в своё подсознание и не трогать. Но, похоже, брюнет решил всё сделать по-своему - окончательно докопаться до её больной головы и выпотрошить её полностью. - Да? И то, что это был «Самый худшей день в твоей жизни и всё настолько плохо, что и представить нельзя», - взглянув на его уже обычную надоедливую лукавую физиономию, Раф вдруг вспомнила, что на тумбочке стоит ещё и ночник. Хороший и металлический ночник. Правда синяк получится слишком большой, но это даже хорошо. – А по-моему всё было отлично, пока ты опять своих тараканов в голове не послушала.       Белокурая всё ещё сохраняла молчание. Может ему это просто надоест, и он прекратит разбирать её мозг по кусочкам? Чему, похоже, вообще было не суждено свершиться: - Сама подумай, медленный танец на газоне около твоего дома куда веселей и главное романтичней, что ты точно должна была оценить, так как всё это любишь. И было бы ещё «романтичней» если бы ты всё-таки поцеловала меня, а не убежала. - Я не собиралась этого делать! – в ту же секунду прокричала Раф, вскочив с кровати и направившись к окну. Там было не так светло, что позволило скрыть красные пятна на щеках. - Но хотела, - невозмутимо, точно это научно доказанный факт, произнёс Сульфус над самым её ухом, отчего голубоглазая естественно вздрогнула.       По действительно неизвестным причинам в неё поселился страх. Сердце бешено колотилось в груди, разнося тончайшие, но довольно ощутимые струйки чего-то тёплого и одновременно холодного. А голова уже тикала как бомба замедленного действия и вот-вот была готова взорваться, только бы выпустить весь винегрет из неразгаданных мыслей. Но ведь всё так просто… - Там кто-то есть! – вскрикнула Раф и в один момент отскочила от окна к кровати.       Окно загораживали занавески, узоры на которых заменили размытые тени, отбрасываемые толстыми ветками от дерева. Тёмные тонкие линии растянувшиеся по всей голубоватой ткани, чем-то напомнившие таинственные знаки ли в случае героини следы от когтей какого-то монстра или кустиков-монстров, например. Девушку это всегда напрягало, особенно после просмотров ужастиков на ночь и в полнолуние, когда её фантазия без всякого разрешения, мучила её голову самыми возможными картинками с наглядными примерами её похищения или того хуже смерти. Но самое главное тени никогда не двигались, а тем более так рычали… - Хм, и всё-таки Мисс Крюгер от тебя в восторге, - заключил парень, не забыв привычно усмехнуться и подколоть испугавшуюся девушку, раздвинув занавески и взглянув в окно, попав взглядом в дерево. На самой толстой ветке, расположившейся близко к карнизу, как раз и сидел пушистый комочек, сверкая жёлтыми глазками, точно яркими фарами. - М-мисс Крюгер? - Она любит гулять, - пожал плечами брюнет и, махнув рукой на прощанье, задёрнул занавески. – А мы не договорили, - повернулся он к на миг расслабившейся девушке. – You absolutely know that I love you, Raf, and I want to understand*. Почему ты такая вредная? - Я не вредная! – моментально отрезала она, даже не возмутившись на счёт его отличного английского, - Может…, просто я…, ну. – и в этот момент она ощутила знакомое желание провалиться сквозь землю или на худой конец исчезнуть, лишь бы не краснеть и не отвечать на этот вопрос. Это как раз он вредный и ещё раздражает когда не надо.       Но все отговорки и придирки не меняли того факта, что Раф не могла ответить, точно все идеи и слова закончились. Зато осталась большая свалка всего неизведанного и всё ещё быстро колотящееся сердце, да и вдруг вернувшаяся головная боль вместе с ознобом. Что? Почему? Зачем? А главное как от всего этого избавиться раз и навсегда? Да хоть на одну минуту! Этого может ещё и хватит, чтобы как-то что-то сообразить, если конечно не обращать внимания на боль, озноб и мешающие нераскрытые мысли. Хотя, даже так мозг совершенно отказывался принимать участие в этом сложном процессе, что было совсем некстати… - Расслабься, - сказал Сульфус, медленно направляясь к девушке, - Не бойся, я если ты забыла не маньяк-извращенец, - тут же добавил он, заметив какими глазами, вредная особа наблюдала за его действиями. - Хоть раз, не слушай ты своих тараканов, м? – улыбнулся он, присев напротив остолбеневшей блондинки. – Скажешь если не понравиться, - прошептал он и не дав Раф, прислушаться к «своим тараканам» поцеловал.       Тут всё взорвалось. Может и не буквально, но девушка не могла это объяснить иначе. Её голова и правда как будто взорвалась теми самыми неразгаданными мыслями, наконец-то освободившись от них и приобретя что-то новое. Нечто настолько тёплое и приятное, что даже и это Раф не смогла описать. Бомба? Огонь? Так тепло и ярко, так вся ясно и понятно. И она ответила на столь нежный, приятный и самый нормальный и в кое-то веки не раздражающий жест с его стороны.       Конечно, всё не так романтично и мило как она себе представляла, но всё же лучше чем на косячном выпускном в испорченном платье и на газоне рядом с домом, где за тобой наблюдает через - чур, любопытная и заботливая мадам с фотоаппаратом. ( Как же голубоглазая была рада, что Анжели не додумалась включить «подходящую мелодию», а то она и не такое может сотворить, и тогда всё действительно было бы хуже некуда). И как это ни прискорбно, Раф была обязана признать, что Сульфус был абсолютно прав все эти три месяца: да, она влюблена в него и ей хотелось поцеловать его в тот злосчастный день на газоне. И вообще чувствовать этот бешеный фейерверк в сознании, в сердце, внутри самой себя и наконец самой взорваться вслед за остальными чувствами. А этого явно торжествующего недо-Фредди Крюгера забрать с собой. - Ещё, - непонятно откуда взявшимся хриплым голосом, попросила девушка, запульнув далеко-далеко все мысли, говорящие ей слушать вдруг очнувшийся мозг, а значит понимать, что, то что сейчас происходит не должно продолжаться. Но ей самой, её уже быстро стучащему сердечку, хотелось поддаться ярким, точно взрывным звёздочкам салюта, импульсам, желавшим дать ей массу наслаждения от новых поцелуев.       А поскольку, это был весьма весомый аргумент, Раф смело выполняла их указания, превратившись в лёгкую куклу в руках Сульфуса, готовую следовать за всеми его действиями. Например, ответить на новый горячий, поистине жаркий поцелуй, позволив парню расположить себя на его коленях и что самое интересное избавить себя от халатика, в который она специально завернулась, чтобы у этого брюнета не возникало неприличных идей. Хотя, даже если бы она была в гидрокостюме или экипировке снайпера, Сульфусу бы это всё равно не помешало придумать целую подборку всего неприличного и, пожалуй, приятного и не только для себя.       Он уже как три месяца докапывался до её истинных чувств и желаний и теперь она уже полностью в его подчинении, а тем более на его коленях, с такой нежностью целующая его в ответ. Не зря же он всегда называл её ангелочком или же милой. Нежность, теплота, что-то доброе, присутствовало именно в этой девушке грациозно опрокинувшей на него ненавистный им кофе и феерично свалившей ни в чём неповинный стенд с правилами по английскому языку. А уж тот факт, что он запросто может заразиться простудой, вообще отступил довольно далеко, а потом исчез вовсе. Какая тут может быть простуда, когда тебя просто распирает от вдруг нахлынувшего счастья, вместе с чем-то не очень разборчивым, но трепетным и очень требовательным, заполняющим при этом весь разум. - Ты что задумал? – отодвинувшись, Раф непонимающе взглянула на парня и поправила тонкую лямку маечки, которою именно он стянул с её плеча.       Жуткая головная боль и озноб вообще не ощущались, что также было странно, как и то, что она вообще сидит на коленях недо-Фредди Крюгера, с которым она буквально секунду назад так увлечённо целовалась. Но мозг голубоглазая всё равно отказывалась слушать и не только потому, что все импульсы-вспышки перекрывали все доступы к нему. Ей и правда сейчас хотелось всех нежных поцелуев, перерастающих в страстные, а с коленей его слезать она вообще не думала, тем более так даже удобней. И тогда возникает вопрос? Почему если всего так хочется, она так отчаянно отстраняется от большего и такого заманчивого. Конечно, всё можно списать на не умение, страх и прочие неловкости, но всё же, здесь было что-то другое. Более весомое и сильно действующее. А главное, это точно не простуда.       Пристально глядя на Сульфуса, Раф пыталась отвлечься, спрятаться от этого непонятного чувства мешавшего ей в полной мере ощутить всю прелесть взрывов и фейерверков и всё же избавиться на какое-то время от всех признаков простуды, в особенности головной боли. К тому же сейчас всё было как-то по-особенному идеально и как не странно романтично, если не брать в счёт простуду, так и не убранный чай с коврика, да взять хоть их внешний вид. Об этом блодинка сразу прекратила размышлять. Она-то точно не блещет привычной свежестью и блеском, а Сульфус. Да он и с шухером на голове и лицом мертвеца ходит по жизни и независимо от ситуации всегда обворожителен. И даже здесь, но опять же как-то по-особенному.       Было что-то в его блестящих глазах, тёплой улыбке, взъерошенных волосах и смятой футболке, которую он с совершенно спокойным видом, вдруг снял и откинул на пол. И естественно вызвал более недоуменный взгляд, чем минуту назад. А что самое противное, он снова оказался прав – без футболки он ей действительно нравиться больше. Ну по крайней мере в данный момент и пожалуй ситуации. - Я же говорил тебе, расслабься. - и зачем же так шептать, отчего по коже пробегают мурашки? Но на это Раф также ответить не могла, да и зачем, когда это просто нереально и приятно. – Знаешь, надо было давно тебя поцеловать, а не быть джентльменом, – наконец-то усмехнулся брюнет, придвинувшись к девушке вплотную. - Джентльмен, смешно, - улыбнулась за всё это время Раф, виновато косясь куда-то в сторону. – I love you too, - совсем тихо, буквально прошептала она, встретившись с блестящими в полумраке золотистыми глазами.       А дальше следовал поцелуй, бешеный и страстный, чего блондинка никак не ожидала. (И не только потому, что не особо это всё умела). Если на то пошло, то она много чего не ожидала и не думала, как сейчас попав в плен его сильных рук и одеяла, даже не заметила, как оказалась без майки и вздыхает от новой волны фейерверков и ощущений…

***

Maybe it was all too much Too much for a man to take Everything's bound to break Sooner or later, Sooner or later You're all that I can trust Facing the darkest days Everyone ran away But we're gonna stay here, We're gonna stay here* - Сульфус, с каких это пор ты запел голосом Мадонны? – сонно пробубнила Раф, перевернувшись на другой бок, подальше от яркого света солнечных лучей. Погода обещала быть солнечной и жаркой. Самое то для июня.       Момент и девушка замерла на месте, прислушиваясь к словам песни, а конкретно к мелодии и жужжащей вибрации смартфона по поверхности тумбочки. Медленно, ещё не открывая глаз, Раф потянулась рукой ко второй половине кровати, надеясь ощутить плечи или грудь её соседа, который по идее должен либо храпеть рядом или специально петь. - Какого…, - хотела возмутиться она, не обнаружив ничего живого, кто бы храпел или пел рядом, но поняв, что комнату заполнил солнечный свет, а на тумбочке поёт телефон, где белые циферки показывали 09:00, только вскрикнула. – А! - Раф, что с тобой? – Анжели точно вихрь влетела в комнату, обеспокоенно осматривая комнату и дочь. - Мама!? – ещё больше испугалась голубоглазая, уставившись на явно только проснувшуюся Анжели. – Ты что тут делаешь? - Живу как бы. Ты что кричишь? – слишком уж спокойно и невозмутимо прозвучали её слова, отчего Раф снова впала в знакомое состояние потерянности и непонимания. - Ничего, это всё сон, - охрипшим голосом проговорила она, вновь ощутив желание кашлять и страдать от головной боли, а главное прибывать в полном шоке от всего происходящего…