Тайна Ким Сокджина

6:30 утра. Солнце лениво выползает из-за горизонта. Окидывает своими лучами землю, медленно проникая в окна домов, намереваясь в скором времени разбудить всех жителей города. И только в одном окне многоэтажки уже давно горит свет. Ким Сокджин — ранняя пташка. Он уже давно привык вставать в самую рань, чтобы приготовить завтрак для всех мемберов. Привык, что все ребята любят поспать, и помощи от них ждать бесполезно. Казалось, что сегодняшнее утро будет каким-то особенным, отличающимся от других. Создавалось ощущение, что именно этим утром должно случиться что-то необычное, запретное, о чем нельзя рассказывать никому. Сегодняшний день обещал быть насыщенным: на день запланировано много работы. Сокджин решил сильно не заморачиваться с завтраком, и сделать что-нибудь простое. Открыв навесной шкафчик, Джин заметил на полке совсем новенькую сковороду. Еще в магазине эта сковорода приковала к себе взгляд Кима. Сокджин знал, что сковорода из нержавеющей стали – лучший вариант для приготовления вкусной и здоровой пищи. Ведь нержавеющая сталь не взаимодействует с другими металлами и не портит вкус продуктов. Да и сама сковорода была изящна как диснеевская принцесса: немного холодна, когда впервые к ней прикасаешься, но отдавала теплом при особом уходе. Взглянув на нее можно было увидеть намного больше, чем кусок металла, больше, чем отражение в её блестящей стенке, сковорода словно смотрела на тебя, видела насквозь. Не слишком тонкая и не слишком толстая длинная ручка, такая, которая удобно ложиться в руку и словно становится её продолжением. Толстые стенки, которые не только сдерживают в себе всё распалённое масло, но и любовь, с которой готовится блюдо. Сильное дно, сдерживающее, кажется, намного больше, чем куски ещё не до конца прожаренного мяса. И стеклянная, словно хрусталь, крышка, до того хрупкая, что возьми её чьи-то другие, не Сокджиновы нежные и мягкие, руки, она бы рассыпалась на тысячи осколков. Достав сковороду с полки и поспешно захлопнув дверцу шкафчика, Сокджин принялся избавляться от раздражающей взгляд упаковки. Быстро разорвав бумажную преграду, Ким с трепетом под рёбрами и болезненным покалыванием в сердце нежно взялся одной рукой за ручку. В тот самый момент, словно тысяча вольт прошлось по телу парня, заставляя глаза искрится, а грудь вздыматься в предвкушении. Именно в этот момент Сокджин понял, что хочет не только владеть ею, но и подчиняться ей. Взглянув на ручку сковороды, Джин отметил про себя, что она довольно-таки длинная и, краснея от собственных мыслей, поставил её на плиту. Переведя взгляд на потолок и устало вздохнув, Сокджин снова посмотрел на ручку. До чего же она сексуальна, подумал Ким. Легонько проведя пальцем по ручке, он заметил, что она гладкая как шелк. Хотелось касаться ее еще больше, оставляя на кончиках пальцев каждый фрагмент этой алюминиевой гладкости. Внезапно, Ким почувствовал жар, распаляющий его тело изнутри. Он слегка одёрнул майку, оголявшую его сильные мужественные руки, в надежде, что жар скоро спадёт, однако, лёгкий холодок, прошедший по его торсу в этот момент, дал совершенно обратный эффект. Он напрягся всем телом и опустил глаза вниз, зацепившись взглядом за внушительных размеров стояк, выпирающий из черных, обтягивающих задницу, боксер. «Это ведь не из-за сковороды?» — на долю секунды подумал Джин, но сразу же отверг эту безумную мысль. Его рука снова потянулась к сковороде, ему хотелось еще раз почувствовать ту гладь, словно это самое нежное, что он когда-либо трогал. Кончиками пальцев Джин прошелся по ручке, затем, огибая ее основание, провел всей ладонью по толстой стенке. Собственный тихий стон заставил его вернуться в реальность. Он осёкся на дверь в кухню и, тихо прикрыв её, снова подошел к плите. Вбирая как можно больше воздуха в лёгкие, Сокджин взвешивал все за и против своей безумной мимолетной затеи. Он торопился, мысли не хотели складываться воедино, и, скорее всего, поэтому он принял решение, которое сложно назвать разумным. Подойдя к холодильнику, Ким достал пачку с фруктовым льдом и бросил ее на стол. Рывком, словно боялся куда-то опоздать, схватил масло с тумбочки и сковородку с плиты. Бережно поднес смазку и желанный предмет к кухонному столу. Аккуратно отложив их в сторону, Сокджин удобно утроился по середине стола. Спустив боксеры и приподняв вверх майку, Ким приступил неторопливо ласкать свое тело. Руки медленно бродили по груди, то и дело задевая соски, оглаживая кубики пресса. Взяв в руки пачку со льдом, Сокджин разорвал край и ловко подхватил двумя пальцами кубик льда, отложил пачку в сторону. Поднеся лёд ко рту, Ким принялся посасывать его. Лед, плавясь в такой горячей полости рта, растекался по сочным полным губам, стекая по подбородку к шее. Джин тихо постанывал, плавно ведя почти растаявшим льдом линию от губ к соскам. Обведя сначала один сосок, а после второй, Ким закусил губу до крови, еле сдерживая себя от громких стонов. Когда лед полностью растаял, Джин взял бутылку масла, открыл ее и, вылив немного на пальцы, поставил обратно. Разведя ноги, он опустил руку к ягодицам. Нежно провел пальцами по ложбинке между ними и остановился у сжатого колечка мышц. Легонько помассировав его пальцем, Джин взялся постепенно проталкивать палец внутрь. Прислушавшись к ощущениям, Сокджин отметил про себя, что боли совсем нет, и принялся растягивать себя одним пальцем. Следом добавился второй и третий палец, и губы слегка скривились от неприятных ощущений. Сгибая пальцы, и тем самым растягивая себя изнутри, Ким наткнулся на волшебную точку. Дотронувшись до этой точки еще раз Сокджин выгнулся в спине словно кот и застонал от нахлынувшего удовольствия. Потянувшись второй рукой к сковороде, Джин бережно взялся за ручку у основания и, поднеся её ко рту, провел по ней скользкую дорожку языком. Вобрав ручку сковороды в рот, стал посасывать ее. То засасывая на всю длину, то играясь кончиком языка с ее концом. Достаточно растянув себя, Джин вытащил пальцы и, взяв масло, вылил немного на ручку, растирая его по всей длине. Разведя ноги еще шире, Ким стал плавно вводить ручку сковороды в себя. Даже после долгой растяжки оставались неприятные ощущения. Введя ручку на половину, Джин остановился ненадолго, чтобы привыкнуть к ощущениям. Медленно вытащив из себя ручку сковороды, Джин резко вошел до основания. Громко вскрикнув, Ким быстро закрыл второй рукой рот, боясь не разбудить всех. Прислушавшись к звукам, он услышал только храп Мона, и поэтому, дабы не быть застуканным, не стал убирать ладонь ото рта. Привыкнув к ощущению наполненности, Сокджин стал нежно двигать сковородой внутри. Войдя в себя под другим углом, Ким снова попал по той чарующей точке, о которой часто пишут на гей-сайтах. Уже не сдерживая себя, Джин начал переходить на более быстрый темп. Вбивая в себя ручку сковороды, Ким стонал как сумасшедший, кусая ладонь и оставляя на ней следы от своих зубов. Сделав еще несколько быстрых рваных толчков, Сокджин бурно кончил, испачкав все, что находилось на расстоянии двух метров. Убрав ладонь ото рта и вяло вытащив из себя ручку, Ким отложил сковороду в сторону и начал восстанавливать дыхание после пережитого оргазма. Лёжа на столе и глядя в потолок, Сокджин понимал, что больше не сможет нормально реагировать на новоиспеченного любовника. Он никому не разрешит прикоснуться к любимой сковороде. И он был уверен, что это не последний раз в его скромной жизни.