Жизнь, как она есть

- Дорогу, дорогу! Расступитесь! - Орал медбрат на столпившихся в проходе людей. - Твою мать! Расступились все!!!  Его коллега, шедший впереди, бесцеремонно отталкивал людей одной рукой. Другой, он катил за собой каталку. На ней лежала виновница суматохи.  Молодая, беременная девушка. Срок уже был большим, она вот-вот должна была родить. Должна была. Ткань легкого летящего платья, ниже живота, была залита кровью. Девушка судорожно всхлипывала, стараясь хоть как-то глотнуть воздуха. Все перед глазами плыло и как будто под черным фильтром. Ей с трудом удавалось разглядеть хоть что-то перед собой. Она четко ощущала лишь две вещи: 1 - ей дико больно, а это значит, что малыш может пострадать или уже пострадал, и 2 - ее держат за руку.  Оливер. -Джен. Милая, я здесь. Тише, дорогая. Все будет хорошо. Потерпи. Скоро все закончится. Только держись. Бедняга. Он так бледен. Но ни на секунду не смеет отстать и отпустить руку, что так отчаянно хваталась за него. -Оливер, - тихо прошептала девушка - вдруг что-то случилось с малышом?  -Успокойся, все хорошо. Ничего страшного не случилось. Просто лопнули мелкие сосуды. Такое случается. -Мелкие?! – ахнула девушка, в неудачной попытке пошутить. -Что тут у вас? – спросил врач. Они стояли у входа в операционную. -Девушка, 21 год, срок – около  35  недель. За ужином почувствовала режущую боль в брюшной полости. Схватки – в качестве последствий. -Завозите ее. Мисс, как вас зовут? – обратился он к Джен. -Дженифер. -Дженифер, не бойтесь. Все будет хорошо. Медсестры обступили каталку и стали завозить ее внутрь. Оливер ступил следом, когда ему преградили дорогу. -Простите, сэр. Вам сюда нельзя. -Оливер?! – в панике вскрикнула Джен, почувствовав, как сильная ладонь выскальзывает из рук. -Но я отец ребенка. – Попытался возразить Оливер. -Простите, сер.  Покиньте помещение. Нежные, ослабевшие пальцы выскользнули, и дотянуться до них уже не было возможности. -Джен, я тут. Не бойся. Я буду здесь. Не волнуйся, все будет хорошо. Люблю тебя! – уже вдогонку крикнул парень. -Оливер! – Лишь успела крикнуть Джен когда двери противно-зеленого цвета захлопнулись перед его носом. Боже. Что теперь делать? На ватных ногах Оливер развернулся и подошел к креслу в фойе. Он не сел в него, он просто упал на него. Он сидел, обхватив голову руками, и раскачивался взад вперед.  Он стоял, подперев стену лбом и старательно вслушиваясь, что происходит за дверью операционной.  Он просматривал брошюрки на тумбочке, не видя их содержания.  Он стоял напротив дверей, ломая пальцы. Раза два дежурная медсестра предлагала ему то воды, то успокоительного. Но Оливер отказывался. Он все ждал. Прошел час. Два. На втором с половиной часу из операционной вышел врач. -Оливер Кемберт? –окликнул он парня. Оливер поднял, кажущуюся свинцовой голову и с волнением посмотрел на врача. Лицо мужчины ровным счетом не выражало ничего, от чего волнение парня лишь усиливалось. -Роды шли очень тяжело, в таком состоянии Дженифер нельзя было давать анестезию. Она потеряла очень много крови и вовремя родов у Джен произошла остановка сердца. Мне очень жаль мистер Кемберт, мы были бессильны. Оливер смотрел на человека перед ним пустыми, не верящими глазами. Ни одни слова, ни одного языка не способны описать состояние человека в такой момент. Он молча сел, продолжая смотреть на врача, который обещал Джен, что все будет хорошо, который пытался спасти ее. В голубых глазах Оливера не отражалось ничего, лишь пустота. Плечи его затряслись, челюсть сжалась, лицо покраснело от сдерживаемого крика рвущегося наружу, а в стеклянных глазах стала проглядывать жизнь. Жизнь, которая каплями собиралась в уголках и стекала безудержными струями по лицу, попадая на раскрытые в немом крике губы. Оливер никогда не был слабым человеком. Ни духом, ни телом. Лишь спустя час он понял, что не знает, что случилось с малышом. Точнее он просто не услышал, стлов врача. Честно сказать он о нем и не думал. Какой к черту ребенок, когда Джен больше нет. Оливер забыл про него, и вспомнил лишь тогда, когда медсестра вынесла ему сверток белого полотенца. В этот момент ему и понадобилась вся его сила.  Ему протянули ребенка, к которому он теперь ничего кроме безразличия не испытывал. Чувство возникшее в нем в этот момент было сродни тому, если бы вам вдруг, ни с того ни с сего вручили ребенка со словами: «Держи, это тебе. Расти». Ощущение того, что кто-то ошибся и сейчас это недоразумение решится. Но никакого недоразумения не было. Оливер, растерянно посмотрел на медсестру, будто спрашивая: «это мне?». -Девочка. – По-своему истолковав его взгляд, ответила женщина и удалилась.  Оливер шумно вздохнул и посмотрел на «девочку». Хм-м-м. Девочка. Джен не хотела знать наперед, но была уверенна, что это мальчик.  О Боже!  Ребенок! Этот факт как гром среди ясного неба всплыл в сознании Оливера. Это же ребенок! За ним надо ухаживать, кормить, купать, убирать, обучать. А еще дать имя! О Боже! Настоящая паника стала зарождаться в голове Оливера. Он же совершенно не знает что делать. Будь здесь сейчас Джен, она бы плакала от счастья, и представляла бы, как отправит малышку в колледж.  Малышку. Странное слово. По крайней мере, Оливеру так показалось. Оно казалось совершенно неуместным. Девочка. Малышка. Нет! Это не девочка! И уж точно не малышка! Это ОНО. Просто оно. Несколько дней спустя. -Добрый день, Оливер. Девочку укутывают, подожди немного. -Хорошо. Я приходил сюда последние несколько дней и медсестра по имени Кейт–женщина лет сорока, старательно за мной присматривала. Не дай бог уроню ребенка, или сам слечу с катушек. Вот и сейчас она внимательно меня разглядывает, не решаясь что-то спросить. -Оливер, - неуверенно начинает она – как ты назовешь ее? У тебя остается всего неделя, потом надо будет документы оформлять. Я безразлично пожал плечами. Можно сказать даже слишком безразлично. -Не знаю, Кейт. Джен была уверенна ,что это мальчик. Она очень сильно хотела назвать его Михаилом. А варианта для девочки так и не нашлось. То Софи, Филиция, Ребека, Лиза. Не знаю, Кейт. Не знаю. -Мистер Кемберт. – Позвали меня из-за спины. -Да?- Оборачиваюсь. Медбрат протягивает мне красивую, приятного бежевого оттенка люльку переноску, которую еще месяца четыре назад выбрала Джен. Рядом стояла медсестра, бережно укачивая сверток, в котором лежало «оно». Сил, да и желания называть этого ребенка дочерью, или как-то иначе нет. Я взял люльку, поставил ее на стол, оттянул верхнее одеяло и повернулся к медсестре. Женщина осторожно переложила ребенка в мои руки и с трепетом наблюдала, как я осторожно, укладываю это тельце в люльку. Выполнив свою миссию, пришедшие удалились. Я повернулся к Кейт. Она, с переполненном тоской выражением лица, протянула ко мне руки и нежно обняла. -Все наладится, Оливер. Слышишь? Все будет хорошо. Я не раз это слышал, И что же? Я не уверенно улыбнулся ей и кивнул. -Надеюсь. Спасибо, Кейт. – с этими словами я взялся за ручку люльки и направился к выходу. Уже у самых дверей я притормозил. Мое внимание привлекли брошюрки на тумбочках. Одна из них гласила: «Агентство по усыновлению детей».  Агентство по усыновлению… Если вы хотите детей, у вас два выхода: наведаться в детский дом, или обратиться в агентство, где вам подберут ребенка, от которого отказываются родители. Ладони вмиг вспотели. Вытерев свободную руку о штаны я уверенно взял брошюрку и вышел прочь. Боже!  Разве можно столько кричать!  Младенец ревел,  не прерываясь. Ревел, кричал, пинался и совершенно точно не намерен был останавливаться. Уже второй день я не спал. Этому…, постоянно что-то надо!  Подгузники поменяй, вымой, подотри, разведи детское питание, подогрей его, остуди! А оно все продолжает кричать и плакать. -Что ты хочешь? – обессилено повторял я. В ответ плач. Я сидел на полу, а перед мной, на одеяле лежало оно. Оно брыкалось, вырывалось, плакало и визжало.  -Что тебе надо? Что не так?! – начинал злиться я. Крик, плачь. -К черту! – плюнул я. Поднявшись с колен, я взял брошюру из кармана и сел за стол.  "Агентство по усыновлению". На обороте был написан номер. Я подтянул куртку, висящую на соседнем стуле, и выудил телефон. Дыхание перехватило.  Я сейчас сделаю это. Откажусь от ребенка. Вот так просто. Девять долгих, забавных, и одновременно напряженных месяцев ожидания. И все это ради этого. Ради звонка. Не дав мне переварить информацию, что, вдруг, так неожиданно для меня, обрушилась с небес, раздался звонок. Я вздрогнул от неожиданности, и даже не взглянув на определитель, ответил. -Ало? -Привет, дружище. Как ты? – Знакомый голос, вызвавший вздох облегчения. Оскар.  Будто только в моменты ИХ звонков я мог расслабиться. -Ну, как сказать... – промямлил я. -Ты держись, друг. – Раздался подбадривающий голос Люка. – Мы скоро приедем. «Скорее бы. Вы мне нужны как никогда». – Звучит в голове поверх крика младенца. Но из уст выходи лишь: -Когда заканчивается конференция? -Эрик как раз пошел узнавать. – Сообщил Оскар. -Кажется все протекает не слишком гладко. – Обеспокоенным голосом поделился наблюдениями Люк. -Ты о чем? – не понял я. -Заявился тут один. Воду мутит. -Этот тип подает на Джордана в суд. Говорит, прототип был украден. – Сказал голос приближающегося человека. Это Эрик подошел к нашему разговору.  -Чем это для нас грозит? – не на шутку испугался я. -Дачей показаний. Вроде ничего серьезного. В этом случае мы являемся чуть боли не «пострадавшей частной компанией от рук маньяка». -Не волнуйся, Оливер. Мы скоро возвращаемся. – Поспешил заверить Оскар. -Я бы не был так уверен. – Тихо опроверг Эрик. – Нам надо будет прийти на дачу показаний. Вряд ли вся эта процедура будет быстрой. На дней 5 мы точно застряли. «ПЯТЬ дней. Боже. Я же за это время успею раз 200 убить ребенка, ну и пару раз повеситься самому». -5 дней?! – ужаснулся Оскар. – Но Оливер... – он не успел договорить. Я его перебил. -Взрослый мальчик. Не волнуйтесь, ребят.  Смогу о себе позаботиться. -Тебе заботиться о двоих. Не забывай. – Напомнил Люк. -Да. – Подхватил Оскар. - Слушай, если нужна будет помощь, в мастерской на полке записная книжка. Там есть номер моей матери. Она поможет. Оливер, я серьезно! Позвони ей. «Ага, как же». -Оливер, послушай его. – Попросил Эрик, будто прочитав мои мысли. -Мы скоро вернемся. Ты можешь на нас рассчитывать, ты же знаешь. Но сейчас тебе просто необходима помощь. -  Добавил Люк. -Оливер, мы постараемся приехать, как можно быстрее. А ты постарайся не наделать глупостей.- Попросил Оскар.  «Это самое сложное, учитывая то, что жить не хочется». - Кстати, что на счет имени?– вдруг вспомнил Оскар. -Имени? – переспросил я. -Да, для девочки. Я знаю, Джен хотела назвать мальчика Михаилом. Ох.. – Оскар вдруг запнулся. Создалось впечатление, что кто-то дал ему под дых, затыкая. Готов поспорить, так и есть. Ребята. Кто-то, наверное Люк, решил, что не стоит мне лишний раз напоминать о Джен,  а вот Оскар наоборот думает, что напоминая, я быстрее смогу свыкнуться с мыслью, что Джен нет. Они говорили со мной на эту тему, но я так и не понял, что думаю на этот счет. -А что на счет девочки? – наконец восстановив дыхание и не думая отступать, спросил Оскар. -Помню, вы что-то говорили об Эйлин, а еще Аннабелль, Оливии и Филис. Ты что-нибудь уже выбрал? – подхватил Эрик. -Нет, не выбрал. Честно сказать от любых прежних вариантов меня просто тошнит. «Нет. Тошнит – неверное слово. Скорее выворачивает. Ломает.» -Тебе помочь? – предложил Люк. -Мы можем что-нибудь найти. – Добавил Эрик. -Да, наверно. – Неохотно выдавил я, но уже через мгновение воодушевился - Да, пожалуй. С именем надо определиться уже к концу недели, а я... – А я... Что я? – Я не знаю.  «Черт!» Голова уже трещит. Я с силой надавил на глаза большим и указательным пальцами, чтобы хоть как-то подавить возникший гул в голове и крик в ушах. -Ничего, приятель. – Раздался из динамика голос Эрика. – Давай мы тебе завтра позвоним со списком. Может, что и приглянется. -Да. Так и сделаем. – Изрядно сопя носом ,согласился я. - Спасибо, ребят. До завтра. -Пока, Оливер. До завтра. Руки предательски тряслись, пока нажимал кнопку отбоя. Черт тебя подери! Друзья. Вот они.  Не те, что ходят с тобой по вечеринкам, а те, что рвутся вернуться с другого города с мероприятия, обещающего хорошую прибыль, что бы помочь менять подгузники. Глаза щипало, а плечи затряслись. Только гляньте на меня.  Парень, 23 года, а плачу от переизбытка сентиментальных чувств. Нет. Вы гляньте не на меня. Вы гляньте на НАС. На меня и на эту...  Мы стоим друг друга. Так. Пора взять себя в руки. Одним движением стерев проступившие слезы, я откинул брошюру и вернулся к прежнему занятию. А именно – снова уселся на колени перед одеялом с кричащим ребенком и пытался понять: что же ему надо. Время 03:26. Ночь. У меня наконец получилось. Ребенок лежит в колыбели в детской. И что самое главное – спит. Сам же я спать кажется уже не способен. Сижу за столом на кухне. В руках рамка с фотографией. С фотографией Джен. Какая она все-таки красивая. Вроде ничего особенного, но всегда привлекала внимание. Очень яркая внешность. Длинные, темные и слегка вьющиеся локоны плавными линиями спадают на плечи, выделяющиеся скулы, слегка курносый нос, красивая белозубая улыбка. Это смешно, но ее улыбка… другая. Эти клыки… Я частенько слышал, как у нее спрашивали: «У тебя клыки сами такие?». Они у нее шире, чем обычно – наравне с верхними резцами, и острее обычного. Настоящая голливудская улыбка. От этого у знакомых возникала мысль, что она специально их точила, или это накладные.  Я не удержался от смешка.  Это бред конечно. Но мы не раз смеялись над этим. А ее глаза… Большие, выразительные, с густыми ресницами. Цвет их, меня завораживал. Карие, с зелеными жилками. Будто в лесу на стволе многовекового дерева целая сеть мелких ниточек зеленого мха.  Милая… Ох… Как же больно! В груди все так болит. Ощущение такое, будто петарда под ребрами рванула. Каждый орган поврежден. А что до сердца, то его разорвало. Моментально. По щелчку пальцев. Вдребезги! Это как будто… Как будто воздушный шарик. Воздушный шарик, наполненный краской. Возьми такой шарик и с размаху кинуть в стену. В чистую, белую стену шариком с красной краской. Вот как я это представляю. Вот чем стало мое сердце. Пятном на стенах. А в груди пусто. Хотя нет. Там не пусто, там она. С ее глазами леса и клыками вампира. -Ох, Джен. Что мне делать. – Голова вмиг стала свинцовой, и я обессилено уткнулся лбом в фото-рамку.  Раздался крик. Детский крик. От неожиданности я подскочил и умудрился удариться коленкой о стол. Я уснул за столом с фотографией в руках.  -Ох. – Тяжело выдыхаю. Взглянув на настенные часы, выдохнул снова. Я проспал на столе 6 часов. Не хило. Интересно, как вставать буду. Плач из детской заставил меня узнать это раньше, чем хотелось бы. Что бы подняться пришлось опереться руками на стол. Встав, кровь побежала по венам с новой силой от чего все конечности неприятно закололо. Болезненно поморщившись, я покорно пошел в детскую. Комната не слишком большая, но мы с Джен приложили все силы, что бы она была уютной. Поскольку мы не загадывали, кто у нас родится, мы выбирали нейтральные цвета. Стены были покрашены краской цвета кофе с молоком. На окне висела легкая тюль и тяжелые ночные шторы, будто белые холсты запачканные красками разных оттенков. Справа от окна, у стены стоит кроватка для малыша. Она обита тканью светло зеленого цвета. А над кроваткой висит подвеска с мелкими разноцветными игрушками. Помню, мы из-за подвески долго спорили, хорошо, что продавец нашел для нас эту. Теперь это кажется таким глупым. Разве это существо способно оценить, то, что значило для меня так много. Оно только и может, что хныкать, делать в подгузники и постоянно напоминать о той, кто даровал ему жизнь. Кажется, ребенку совершенно наплевать на мои философские мысли. Проголодался. -Ладно, поехали. – Будто подбадривая сам себя, пробормотал я и протянул руки за ребенком.  Так, одной рукой придерживать головку, другую под спинку. Какие же они маленькие. Младенцы. Половина его тела умещается у меня в ладони. Так и кажется, что сейчас раздавлю, особенно когда руки сами по себе сжимаются в кулаки. Радует, что хотя бы запаха нет. Пока нет. Сейчас покормлю и менять подгузники. Но все по порядку. Вернувшись на кухню я уложил визжащее создание в люльку-переноску и поставил рядом с собой на кухонную тумбу. Достал коробку с детским питанием из шкафчика и из мойки бутылочку. Налил в чайник фильтрованной воды и поставил греться. Как же ребенок громко плачет. -Тшш!!!– Шикнул я на ребенка.  Сильно мне это не помогло. Хорошо, что чайник быстро вскипел. Пересыпав одну мерную ложку смеси в бутылочку, я на четверть залил ее кипятком. Остальное фильтрованной водой и хорошенько встряхнул. Я приложил бутылочку к щеке. Слегка теплая. В самый раз. -Такс.  Я снова потянулся к этому существу. Как же оно сильно брыкается. Я все ни как не могу уверенно взять его. Чувствую, что высунул язык и прикусил его от напряжения. -Успокойся. – Велел я ребенку. Да, так он и сделал. Ладно, соберись. Я прикрыл глаза и сделал медленный вздох. Это помогло более уверенно перехватить ребенка и уложить на руку. А он все кричит.  -Тише, тише. – Бормотал я пока, другой рукой тянулся за бутылочкой. -Вот, держи. – Протянул я бутылочку к ребенку. Ребенок немного нелепо обхватил соску губами и стал медленно поглощать свой завтрак. Кстати о завтраке. Я бы от него не отказался.  Последовавшие десять минут я провел, облокотившись о кухонную тумбу. Накормив ребенка, я занялся и собой. Остатками кипятка я развел себе кофе и сделал пару сэндвичей. Я медленно, даже безвольно жевал бутерброды, вдруг осознав, что не знаю, что делать. Ладно, следить за ребенком, а дальше? На работу? Нет. Ребят нет в городе, а я с ребенком. Это бред. Что еще. Погулять? Я с новорожденным ребенком на руках. Какие гуляния? Это противопоказано. Так. Значит, из дома мне не выйти. Тогда книгу почитать? Телевизор посмотреть? От одной мысли об одном и о другом просто тошнит. Я устало провел рукой по лицу. Колется. Щетиной оброс. Надо бы побриться. Закончив с завтраком, я убрал посуду в мойку, перенес люльку на диван, а сам направился в ванную.  Картина, представшая в зеркале не из приятных. Вот он я во всей красе. Русые волосы торчком, высокий лоб, широкая челюсть, прямой нос, ровный строй белых зубов и, цитирую: «очень выразительные» голубые глаза. Ну и конечно щетина, набежавшая за дня 4. На счет «выразительных» глаз: так Джен говорила.  Она считала, что мои глаза разговорчивее меня, в том плане, что говорят больше. Именно этими словами она подбила меня признаться ей в любви,  и именно их вспоминал, перед тем как сделать предложение. До свадьбы так и не дошло. Я открыл кран и, набрав в ладони холодной воды, умылся. Размазал по лицу пену для бритья и принялся за дело. Через пару минут я стер остатки пены. Так-то лучше. Немного щетины осталось на подбородке и чутка усов. Но если до этого перед зеркалом стоял бомж, то теперь, опять же цитирую: «чрезвычайно привлекательный, уверенный в себе, а еще стильный молодой человек». Ну вообще-то Джен говорила это Оскару, когда тот не как не решался подойти к понравившийся, очень своенравной девушке, но стояла Джен у него за спиной и смотрела на меня. Вот я и подумал…  Что пора менять подгузники. Ребенок снова заплакал. -Слушай, ты тетрадку что ли с ручкой приготовь. – Попросил голос Люка из динамика телефона. - У нас тут у каждого в списке минимум по две дюжины имен.  -Уже. – Заверил я его, вертя ручку. -А девочка где? – Спросил Оскар. -Рядом, в люльке лежит. Успокоилась, наконец. -Так, приступим. – Объявил Эрик. – Кто начнет? -Я естественно! – Прыснул Оскар. – Начну, пожалуй, с Абигэйл. Задумайся. Переводится как «радость для отца». Как раз в тему. -Абигэйл? – Переспросил Люк. – Как та Абигэйл –  стриптизерша, которую ты кадрил? Это ж какая радость будет для отца. -Хорошо. – Как-то легко сдался Оскар. – Ну что у тебя? -Агата. Переводится как «хорошая». -Да. Хорошая стриптизерша. – Фыркнул Оскар. Оскар – любитель по прикалываться. Люк же много огрызается ему, а сам любит похвастать в шутливой манере. -Если так и будите сравнивать с вашими бывшими, то ничего из всего этого не выйдет. – Оборвал их Эрик. Эрик. Пожалуй самый серьезный и ответственный из всех нас. Себя я вижу среди них своеобразным связующим звеном. Я молча сидел на своем кресле с тетрадкой в руках и улыбался. -Я предлагаю Алексис или Алексия. – Продолжил Эрик. -Алексис. – На распев протянул Люк, будто пробуя на вкус. – Алексия… Так и вижу перед собой знойную стерву. Уж простите, как есть. -Возможно… - Призадумался Эрик. – Анабель? -А здесь точно да наоборот. – Заявил Оскар. – Монашка из монастыря. -Да нет. – Возразил я. – Но боюсь полюбит она чудовище. Бель, Анабель. -Блер? – предложил Оскар. -По-моему не плохо – сказал Эрик. – Сильное имя. -Угу. – Согласился Люк. – Сильное имя, сильная девочка. Так. Дальше. Бриджит. -Бриджит Джонс. – Выпалил Оскар. – Помните книгу? Дневник Бриджит Джонс. Честно сказать меня пугает мысль, что ребенка могут называть так, после выхода этой книги. Бедный ребенок! Оливер, пообещай мне. Ни какой Бриджит! -Хорошо, хорошо. – Засмеялся я. – Вот, уже поставил крест рядом с именем. -Отлично. Как на счет Велари? Все на секунду призадумались, оценивая. -А что обозначает? – Спросил Эрик. -Сильная. -Неплохо. – Вынес вердикт Люк. -Даже очень неплохо. – Согласился я, подчеркивая выведенное мною имя на бумаге. -Вероника. – Предложил Эрик. -Вероника? – переспросил я. – Нет. Ты только вспомни ту «подружку» Джен. Вдруг Вероники все такие сволочи? -Ууууу – Понимающе протянул Люк. – Ну тогда ты просто влюбишься в Гвенет. Ты только вслушайся… Гвенет… Удача, счастье. -Убедил, подчеркиваю. – Согласился я. -Слушай, - осторожно протянул Оскар. – А ты не думал на счет Дженифер. -Нет! – Грубо отрезал я. – Не хочу. -Хорошо… А что думаете на счет Джессалин? -Ничего так. – сказал Люк и сразу предложил – Джейла. -Иоланда. – Не услышав комментариев, сказал Эрик. Кто-то из ребят отрицательно цокнул языком. -По-моему слишком громоздкое. – Сказал Оскар. В общем, длилось это долго.  Предлагали они много и самые разные варианты. Керолин, Лана, Лекса, Линдси, Мари, Марселин, Мишель, Микаела, Оллана, Поллин, Рейлин, Сара, Саманта, Триш, Фелисити, Флэр, Эйлин, Эланор. И это лишь часть списка. Подчеркнуты: Велари, Гвенет, Марселин, Микаела, Холли и Шерел. Прошел один день. Прошел второй. Время 04:12. Плач. Время 05:02. Плач. Время 08:48. Плач. Время 09:30. Плач. Время 11:57. Плач. Время 12:23. Плач Время 13:06.  -Гр-а-а-а-а-а!!! –Заорал я что есть мочи и не в силах совладать с гневом с размаху ударил кулаком по кухонному шкафчику. Дверца его не выдержала и проломилась, больно впиваясь щепками в руку. Черт! А ребенок все продолжает кричать!  Я размашистым шагом, пошел прочь с кухни-гостиной в спальню, оставив ребенка в люльке на столе. У меня в голове пробежала мысль вернуться и взять брошюру, что бы позвонить в агентство. Но сил вновь зайти в эту комнату не было. Я с силой захлопнул за собой дверь, так, что по всему дому прошел грохот. Ведомый гневом, я стал сбрасывать все упаковки от подгузников, присыпок, тюбики детского мыла, крема и книги по уходу за новорожденными на пол. Когда кровать оказалась  чистой, я обессилено рухнул на нее, накрывая голову подушкой. Так я надеялся заглушить крик младенца,  звучавший в ушах и во всем доме. Я ненавидел все. Себя, этот дом, ребенка. Я не заметил, как уснул. Проснулся я через часа три. В доме была гробовая тишина. Я умиротворенно сопел, не жилая открывать глаз. Но что-то меня смутило. Тишина. Такая приятная, блаженная. Нет. Не блаженная. Давящая. Я распахнул глаза и рывком поднялся с постели. А если люлька перевернулась и ребенок пострадал? -Ох… - вырвалось из груди. Я наступил босыми ногами на баночку с тальком. Пластик с неприятным звуком хрустнул и краями врезался в ногу. Я раздраженно пнул баночку из-под ног, даже не подумав, что теперь придется вымывать весь пол от белого порошка. Я направился прямиком на кухню. Люлька все также стояла на столе. Я на цыпочках, затаив дыхание стал подходить ближе, боясь разбудить ребенка, или увидеть, что его постигла внезапная смерть, так распространенная среди младенцев. Сделав пару шагов, я увидел, что ребенок не спал, а спокойно лежал, теребя своими крохотными ручками край своего платья. Я тихо выдохнул. Столько времени прошло, а я так и не посмотрел на него. Не посмотрел на моего ребенка, как смотрят родители, первый раз держа свое дитя на руках. Какое милое, маленькое, совершенно беспомощное  создание. Я даже не задумывалась, а каково будет  ребенку. Без мамы. Какое будет первое слово моего ребенка, кто должен тихо напевать колыбельные на ночь, кому она расскажет о первом понравившемся мальчике в школе. Это жестоко по отношению этого крошечного существа. Она же ни разу не видела свою маму. Меня обуяли какие-то странные эмоции, и идя у них на поводу, я дослал из кармана джинс телефон. Я дрожащими пальцами искал на устройстве видеозаписи. И наконец нашел. Я включил самое последнее заснятое видео. С Джен. Я развернул телефон экраном к ребенку и сам встал рядом, что бы видеть. -Ох! Оли! Не надо! – Засмеялась девушка  на экране. -Джен, это на будущее. Представь как наш уже 15-летний ребенок увидит себя… Вот такого. -Какого еще такого?! – Возмутилась Джен, сидящая в кресле.  -Любимого и прячущегося. – Выкрутился я.  -Да, я как бочка. – Согласилась Джен. -Не отрицаю. – Поддел я ее со смешком. Джен наигранно насупилась и показывает язык, а затем любовно кладет руки на воистину огромный живот. -Я чувствую, как он шевелиться. Как ему тесно. И как не терпится появиться на свет. – Поглаживая живот, рассказывала Джен. – Оли, дай руку.  – Потянулась она ко мне. В кадре показалась моя рука. Джен крепко схватила ее и положила себе на живот. -Чувствуешь? – Спросила она. Я какое-то время молчал, а потом в кадре показалась и моя голова. Я приложил ухо на место ладони и с улыбкой на лице стал вслушиваться. Одна рука Джен гладила живот, другая – мое плечо. Ребенок в колыбели, лишь изредка моргая, не отрывался от экрана. В какой-то момент даже потянулся ручкой к экрану. За все прошедшее время, я не видел его более тихим, чем сейчас. Ребенок смотрел на экран и слушал разные ласковые слова в свой адрес исходившие то от Джен, то от меня. Мы вместе слушали ее рассуждения, по поводу того, кто это: мальчик или девочка. Что если мальчик, то Михаил, и сотню разных вариантов, если девочка. Кем будет наш ребенок в будущем. Врачом, космонавтом или актером. Когда видео закончилось, я поставил чайник греться, насыпал мерной ложечкой смесь в бутылочку и развел кипятком с холодной водой. Взболтнув бутылочку, я убедился, что она не горячая и вынул ребенка из люльки. Ребенок, издавая разные тихие звуки, принял бутылочку и стал равномерно вытягивать детское питание. Я стоял облокотившись на кухонную тумбу и наблюдал за этим процессом. На лицо осторожно пробиралась неуверенная улыбка. Я медленно присел на корточки и, прислонившись спиной к тумбе, вовсе сполз на пол.  Я сидел на полу и смотрел, как ребенок выпил почти всю смесь, при этом забавно причмокивая. Он поглощал жидкость, зажмурив глаза и беспорядочно шевеля ручками. Я подставил палец под его ладошку. Увидев, что его ладошка размером с одну фалангу моего пальца, я заулыбался.  Наконец выпив всю смесь, он выпустил из губ соску и приоткрыл глаза. У меня перехватило дыхание. Воздух лился в легкие тягучей, густой жидкостью. Глаза девочки… Нет, это были не глаза Джен. Это были мои глаза. Светло-голубые, но поверх… Поверх ветвились зеленые жилки, цвета лесного мха. В ее случае, листьев лотоса, на чистой воде пруда. Как я этого не видел раньше? Как не видел эти крошечные пальчики, эти сказочные глаза и надутые щечки? Я отставил бутылочку и свободной рукой потянулся к столешнице тумбы. Я стал на ощупь шарить по пустой, ровной поверхности, но вскоре наткнулся на то, что искал. Брошюра. Посмотрев на титульный лист с названием агентства, я одним уверенным движением смял чертову бумажку и закинул в мусорную корзину в углу комнаты. Я поднялся на ноги, и держа девочку в руках, подошел к столу на котором лежал список имен. Я пробежался взглядом по подчеркнутым именам, бормоча их себе под нос и то и дело поглядывая на девочку. -Велари, Гвенет, Марселин, Микаела, Холли и Шерел. Подумав еще с минуту, я снова пробормотал: -Велари, Марселин, Микаела, Холли. Еще через минуту: -Микаела, Холли. – И вновь затих.  Не знаю почему, но меня привлекало имя Микаела. Но при этом мне казалось, что что-то в нем не так… -Микаела… Микаила… Микаил… Михаил…– выстроил цепочку я. И в этот момент до меня дошло. -Оливер!!! – Хором закричали Люк и Оскар, влетая в дом. -Привет, ребята! – Искренне обрадовался я. Еще бы. Оскар с разбегу обхватил рукой меня за шею, заставляя наклонится, и стал другой рукой растрепывать мои волосы. -Скучал? Скучал? – Допытывался он. -Еще бы. – Смеялся я, высвобождаясь из его хватки. -Привет, дружище. -  Приобнял меня Экик, похлопав по плечу. -Здорова. Эрик отошел и на его месте появился Люк. Он выставил вперед кулак. Я в ответ стукнул по кулаку своим. Люк наигранно нахмурился. -А где «пых»? -Да иди ты. – Прыснул я. -Оливер не томи. – Выпалил Оскар. -Да! – Подхватил Люк. -Вы о чем? – Смеясь, спросил я. -Черт, Оливер. Дочь покажи. – Притворно грозным голосом потребовал Эрик. Я заулыбался и направился за девочкой в детскую. Она не спала, и я бережно взял ее на руки. Когда мы с ней вернулись на кухню, то я увидел, что ребята стоят по бокам от Эрика возле стола с кипой бумаг и читают один из документов.  Кажется, не сильно вникнув в смысл, заключенный на листке Оскар посмотрел на меня. -О Боже… - тихо выдохнул он. – Ты только глянь. – Дернул он за рукав Люка и рванулся вперед. -Она такая маленькая… - благоговейно бормотал. – Можно? – спросил он протягивая руки. -Да, держи. – Протянул я девочку ему под удобным углом. – Держи головку. Оскар медленно перенимал ее с моих рук и не мог согнать с лица сумасшедшей улыбки. -Приятель, не урони. – Со смешком сказал Люк, подходя ближе.  Он наклонился, чтобы лучше разглядеть ее личико. -Да она вылитая Грейс Келли*!!! – Воскликнул Люк. – Да милая? – потянул он руку к ее ладошки. – Ты просто красавица. _________ *Грейс Келли – Американская кинозвезда, принцесса, супруга князя Монако. Покорила мир в образе аристократичной красавицы. _________ -Нет, ты глянь на ее глаза. – Посоветовал Оскар. – Это не может быть Грейс Келли. Готов поставить свою руку, на то, что она вырастет Одри Хепберн*. _________ Одри Хепберн - британская и американская актриса, фотомодель. Самая красивая женщина ХХ века по мнению большинства известных издательств. Снималась в таких фильмах как: Римские каникулы;  Завтрак у Тиффани.  ________ Тут к ним подошел Эрик, держа в руках один из документов, и вдруг спросил: -Ты продаешь дом? -Что? – Одновременно воскликнули Оскар и Люк, отрываясь от созерцания малышки. -Это договор с риэлтором. – Помахал листком Эрик. – Зачем? -Все просто. – Спокойно сказал я. – Я свихнусь, если останусь здесь. Тут слишком много призраков. -Но вы же с Джен купили этот дом. – Удивился Оскар. И удивление его было пропитано скорбью. – Вы хотели, что бы именно здесь вы жили со своим ребенком. -Ключевое слово «вы с Джен». Мы хотели. А теперь я один и я не могу здесь находиться. -И куда ты переедешь? – Спросил Эрик. -В мастерскую? – Догадался Люк. Я кивнул.  Это была мастерская моей семьи. Условно, дом можно поделить на две части: правая и левая. Правая часть, что выходила на дорогу, была мастерской, левая - жилой. Вообще, все здесь присутствующие работают в этой мастерской. Мы механики. Как бы это скудно не звучало, мы довольны. Мы не богаты, но и не бедны. А главное нам нравится наша работа. Урчание мотора машины, для нас слаще девичьей песни. Может не всегда, ну вы поняли. Еще зарабатываем тем, что участвуем в уличных гонках. Все таки мы еще совсем молоды. Мне всегда нравился тот дом, и он до сих пор остается моим. И я совершенно точно хочу туда вернуться. -Ты уверен? – Спросил Эрик. Я снова кивнул. -Точно? – Не успокаивался он. -Более чем. Я уже нашел желающих купить этот дом. -Хорошо. – Наконец успокоился Эрик. В этот момент девочка стала ерзать в руках Оскара и тихонько попискивать. Внимание вновь переключилось на нее. Вскоре она перекочевала на руки к Эрику, который стал потихоньку ее укачивать. -Оливер, ты же сегодня должен был делать документы. – Вдруг вспомнил Оскар. -Да. – Подтвердил я. – Все сделано. -Иии? – Выжидающе протянул Оскар. -Как назвал? – Подхватил Люк. Эрик тоже с не скрытым интересом ждал ответа. -Михаила. Я наблюдал дивную картину. На секунду лицо Люка вытянулось, а челюсть подрагивала, будто не знала куда деваться: закрыться или отвиснуть. Брови Оскара взметнулись вверх, а на губах играла удивленная улыбка. Эрик же спокойно улыбался. -Михаила? – Спросил он. -Михаила. – Подтвердил я. -Есть такое имя? – удивился Оскар. -Да. Якобы Греческое. – Сообщил я. Немного помолчав, я спросил: - Какие ассоциации? -Михаила… - пробормотал Люк, задумавшись. – Эм-м-м…. – протянул он прежде чем ответить – Пусто. У меня нет. -А что обозначает? – Спросил Эрик. -Равный Богу. -Ох… - Выдохнул Оскар и перевел взгляд с меня на Михаилу. – Черт побери! – Воскликнул вдруг он. – Вот это девушка будет! Определенно сильная, и точно богиня. Мне нравиться. – Подытожил Оскар. – Михаила. -И мне. – Сообщил Люк. Эрик же молча, но с улыбкой кивнул, глянув на Михаилу. Она засыпала. Эрик подошел ко мне и осторожно протянул. Я аккуратно подхватил ее и уложил себе на руки. Я улыбнулся, увидев, что «богиня» пускает слюни и щурит глазки. «Дааа… Богиня». Прошло 6 месяцев. -Нет, ты только глянь! – Пораженно вскрикивал Люк. Мы были в мастерской. Оскар, в специально установленном боксе-контейнере, занимался перекраской машины. Эрик стоял рядом со мной. Он придерживал крышку капота пострадавшей в аварии машины. Я же отпиливал болгаркой смятый металл, что бы хоть как-то добраться до «ночники». Шум стоял неимоверный. Искры долетали даже до улицы, чрез открытые ворота. -Что там? – Остановившись и подняв защитную маску спросил я. Люк стоял в дальнем углу зала, в зоне отдыха, где были пара диванов с креслами и журнальный столик, на котором стояла люлька-переноска. -Посмотри не нее! – Не мог уняться Люк. Я подошел ближе. – Тут грохот такой, а она спит во всю. И правда. Уже значительно подросшая Миа мирно посапывала раскинув руки в стороны.