Когда ты проснешься...

When you cried I’d wipe away all of your tears. When you'd scream I’d fight away all of your fears. And I’ve held your hand through all of these years, But you still have all of me. (c) Запах лекарств окутал меня, словно плотный туман, сквозь который не разглядеть даже собственных рук. Ты сейчас лежишь там. В палате, напротив которой я стою уже сорок минут, не решаясь войти внутрь. Возможно я просто боюсь снова увидеть тебя таким. Беспомощным, подключенным к аппарату искусственного дыхания. Я чувствую вину за то, что случилось с тобой, а голова кажется вот-вот лопнет от этой давящей боли. Я должен заставить себя войти. Но не могу. Беспомощно скатываюсь по стене и закрываю лицо руками. Больно. Как я мог не понимать очевидного? Казалось, что все знали об этом, кроме меня. Такой проницательный, когда дело касается преступлений и такой идиот, когда речь заходит о простых человеческих чувствах. Хотя простыми их назвать точно нельзя. Ты всегда готов был подставиться ради меня. Ты столько раз спасал мою задницу, что и не сосчитать. А я просто принимал это как должное. Не замечал. Ничего не замечал. Почему, чтобы понять это, мне нужно было увидеть тебя таким? Черт. Какой же я дурак. Убираю руки от лица. Поднимаюсь с пола. На щеках едва различимые влажные дорожки, а в глазах ничего кроме отчаяния. Я собираю всю свою волю в кулак и толкаю дверь. Ты все еще без сознания. Подхожу к койке и смотрю на тебя. Долго. Не решаясь отвести взгляд. Такой спокойный. Кажется это именно то, чего тебе не хватало. Спокойствие и безмятежность. Я осторожно касаюсь твоей руки. Теплая. Произношу слова, которые уже говорил когда-то пехотинцу из своего отряда. - Дон, если ты меня слышишь, сожми мою руку. Сожми мою руку! Сердце готово остановиться. Что, если все будет как тогда? Что, если… Я не успеваю закончить свою мысль. Твои пальцы неуверенно сжимают мою ладонь. И вот теперь мне действительно кажется, что мое сердце сейчас остановится. Но уже совсем по другой причине. Не выпуская твою руку, я придвигаю стул и сажусь рядом. Обещаю, когда ты проснешься, все будет совсем иначе. Кажется я уснул, все еще продолжая сжимать твои пальцы. Солнце уже начинает пробиваться сквозь шторы, а в телефоне двенадцать пропущенных звонков от Стеллы, три сообщения от Дэнни и одно от Линдси. Возможно, где-то снова произошло убийство, но я должен быть рядом с тобой когда ты проснешься. И я буду рядом. Даже, если весь мир рухнет, я останусь здесь, потому что без тебя – это не тот мир, который мне нужен. Я наклоняюсь ближе к твоему лицу, изучая его словно в первый раз. Как же я раньше мог не замечать, насколько ты красив? Даже сейчас, находясь на грани жизни и смерти, ты очень красив... Я замечаю как твои ресницы задрожали и наконец ты открываешь глаза. Ясные. Голубые. Пытаясь сфокусировать взгляд, ты останавливаешься на моем лице. Видимо не понимаешь. - Мак. – Скорее утверждение, чем вопрос. Твой голос еще хриплый, но ты не представляешь как я рад снова услышать его. Сердце в груди начинает отбивать какой-то бешеный ритм. А на губах появляется улыбка. Нам нужно будет о многом поговорить. Но сейчас главное, что ты просто рядом, и я больше не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Наконец тебя выписывают. Я вхожу в ту самую палату, перед которой еще буквально неделю назад стоял в нерешительности. Ты уже собрал свои вещи и готов покинуть это неприятное место. Но для меня эта больница стала чем-то вроде чистого листа, на котором можно начать новую историю. И я хочу разделить эту историю с тобой. Я так и не решился тогда рассказать тебе о своих чувствах. Мне страшно. Очень страшно. Ведь я не знаю как ты отнесешься к этому. Я не хочу портить нашу дружбу, но и быть просто другом я теперь не могу. Все еще стою в дверном проеме. Ты заметил меня. Улыбка. Твоя улыбка. Как же я ее люблю. Ты подходишь ко мне почти вплотную и обнимаешь. Так тесно. Не вдохнуть – не выдохнуть. Я ощущаю твое дыхание у себя на шее и, черт возьми, я бы отдал что угодно, лишь бы узнать, что сейчас твориться у тебя в голове. Спустя несколько секунд ты отдаляешься и продолжаешь улыбаться. - Я рад тебя видеть. – Твой голос звучит так непринужденно, что я постепенно расслабляюсь. – Кстати, ты не мог бы закинуть меня домой? Всю дорогу я пытался сосредоточиться на вождении, но твое присутствие мешало этому. И, возможно, мы бы врезались в столб или еще что-нибудь, если бы не мои, отточенные во время военной службы, рефлексы. Когда все стало таким сложным? Ты открываешь дверь ключом и кидаешь сумку с вещами около кофейного столика. - Может зайдешь? У меня тут, кажется, оставалась пара бутылок пива. – И словно спохватившись, ты краснеешь. – Прости, ты же на службе. Нет, я не хочу уходить. Только не сейчас. - У меня сегодня отгул. – Ложь. И думаю, ты догадываешься, но не произносишь этого слух. Даешь обмануть себя. Мы устраиваемся на небольшом диванчике. Я должен. Должен все тебе рассказать. Но как начать, чтобы ты не решил сразу двинуть мне в челюсть? - Дон, можно задать тебе вопрос? Ты делаешь очередной глоток из бутылки и поворачиваешься ко мне. - Да, конечно. В горле вдруг пересыхает. Может не стоит? Если я сейчас все испорчу, то вряд ли можно будет что-то исправить... - Слушай, - я опускаю глаза и рассматриваю бутылку с пивом у себя в руках. – У тебя бывало такое ощущение, когда ты смотришь на человека, которого уже давно знаешь, и понимаешь, что испытываешь к нему гораздо больше? Твои ясные голубые глаза на мгновение расширяются, но затем ты улыбаешься и понимающе хлопаешь меня по плечу. - Ты что, влюбился в Стеллу? Черт. Не предусмотрел такого исхода. Теперь я еще больше начинаю паниковать. Может, пока не поздно, отступиться? - Нет. Не совсем. – Слова даются с трудом, словно что-то мешает им. Словно мой мозг сам создает себе преграды. Теперь моя очередь начинать краснеть. Чувствую себя пятнадцатилетним подростком на первом свидании. – Я имел в виду... - Глубокий вдох. - Я имел в виду тебя. Ну вот, сказал. Сейчас, я уверен, последует незамедлительный и отрезвляющий удар в челюсть. И я уже готовлюсь к самому худшему, но вместо этого получаю лишь странный взгляд с твоей стороны. Ты ставишь недопитую бутылку на стол и смотришь мне прямо в глаза. Зрительный контакт длится не меньше минуты, а после ты просто придвигаешься ближе, сокращая и без того жалкие миллиметры между нами, и мягко целуешь в губы. Когда ты отстраняешься, уже я смотрю в твои глаза. Изменившиеся? Счастливые. И такие светлые. Я расскажу тебе все, и на этот раз я действительно буду уверен в том, что ты меня не оттолкнешь. Теперь все стало совсем иначе.