Против течения

      Всё началось с яблок.       Весьма полезный, очень даже вкусный и с виду вполне безобидный фрукт создавал в истории проблемы не раз. Мало кто не знает о библейском запретном плоде, вкусив который Адам и Ева были изгнаны из Эдема. А яблоко раздора вообще до Троянской войны довело.       Правда, в противовес им есть ещё и яблоко Ньютона, молодильные яблоки, да и небезызвестный лейбл компании «Макинтош».       Ну, а мне достались яблоки какие-то явно особенные.       Казалось бы, что может быть опасного в том, чтобы запечь яблоки в духовке? Но без приключений и жизнь не жизнь. Особенно у меня.       Начну по порядку.       Стылым ноябрьским утром, после празднования своего двадцать второго дня рождения, я, ступив на электронные весы, приняла неизбежное для каждой женщины решение: пора худеть! Выползшая на кухню Ирка, ночевавшая у меня в честь праздника, мою идею поддержала и, дабы соединить полезное с необходимым, предложила позавтракать не остатками вечерних кушаний, а чем-то малокалорийным.       На балконе был обнаружен пакет жёлтопузых яблок.       — «Скифское золото», — со знанием дела прокомментировала Ирка, принимая из моих рук плоды, чтобы ополоснуть их в раковине.       — Да хоть сарматское, лишь бы есть можно было, — пробурчала я, не особо довольная своей вылазкой на хоть и застекленный, но обдуваемый всеми ветрами, балкон. Жить в трёхстах метрах от реки здорово, но не в осенне-зимний период.       — Что, никак на металлопласт не наскребёшь? — сочувственно спросила подруга, одновременно проводя какой-то кулинарный обряд над нашим будущим диетическим завтраком.       — Угу, — тоскливо отозвалась я, натягивая на кисти рукава необъятного чёрного гольфа. — То кредит за фотоаппарат отдавать, то квартплата с коммунальными, то за тренировки платить…       — Хм.       — Ты меня слушаешь?       — Да-да! — отозвалась девушка. — Просто никак не пойму, как твой агрегат включать.       Устало вздохнув, я сползла со стула и подошла к плите.       — Ставь на средний противень, — скомандовала я.       Пока Ира выполняла мои указания, я установила программу.       — Вот и всё, — после установки нужного режима и температуры, электропечь запустилась автоматически.       Под мерный гул кухонной техники мы принялись заваривать чай.       Мыть чайный сервиз после вчерашних посиделок было лень, но за неимением в наличии лишней посуды, пришлось. Я ворчала и бубнила, но с поставленной задачей справилась. Подруга, глядя на меня, задорно ухмылялась.       — Что? — грозно спросила я.       — Совушка моя.       — На себя посмотри.       Ирка в долгу не осталась: нахохлилась и, выпучив глаза, принялась по-совиному ухать.       Цирк, блин. Взрослая же барышня. Нечего дразниться!       Я обиженно насупилась и, не рассчитав силы, стиснула протираемую чашку чуть сильнее. Старая, коричневая от времени, трещина-шрам не выдержала напора, и чашка раскололась у меня в руке.       — Да ты страшна в гневе!       Ну, я молодец! Сервиз-то бабушкин, советский. Даже жалко как-то стало.       А ещё, оказалось что один из осколков врезался в кожу между пальцев, и я тут же была отправлена в ванную за аптечкой.       — Принеси всё сюда, я сама тебе рану обработаю, — напутствовала Ира. — А то ты, гляжу, решила этот день рождения сделать своим последним.       Я послушно удалилась.       В ванной, включив холодную воду, сунула пострадавшие пальцы левой руки под струю, правой ища аптечку в среднем ящичке мойдодыра. Обнаружив искомое, обработала ранку перекисью и заклеила пластырем.       — Справилась и без всяких умников, — улыбнулась своему отражению я. — Умничка!       «Умничка» в зеркальном прямоугольнике своим видом настроению не соответствовала. По утрам я всегда выглядела, мягко говоря, не очень.       Правда, если уж по совести, жаловаться на внешность мне не приходилось.       Отец всегда говорил, что меня они с мамой слепили из того, что было. По сути, я не была похожа ни на кого из семьи конкретно, одновременно с тем походя на всех сразу. От матери я ухватила тонкие губы, нос c горбинкой и серо-зелёные глаза; отец одарил тёмно-каштановыми непокорными локонами, которые я последние лет пять стригла до плеч, и широкой костью; смуглую кожу и квадратную форму лица унаследовала от деда по отцовской линии, а вот густые брови — от бабушки по маминой. Женщины у нас в семье всегда были невысокими, но я решила изменить традиции: сто семьдесят восемь сантиметров в холке, и ведь я ещё не достигла предела.       Склонность к полноте я получила от всех известных мне линий родни. До девяти лет мне обещали, что я, как говорится, «перерасту», но перенесённая в столь нежном возрасте желтуха обрекла на постоянную борьбу за собственное здоровье и фигуру.       С тех пор из спортивных залов и разных секций я практически не выползала, делая короткие перерывы в период праздников, каникул, а ныне — отпуска. И такие перерывы всегда сказывались… весьма плачевно.       — Надо меньше жрать, — укорила я себя, припомнив как оторвалась вчера вечером.       — Женька! — панические интонации в голосе Иры сорвали меня с места вмиг.       Вбежав на кухню, я обнаружила подругу замершей у стены напротив электропечи. Сжимая в руках прихватку, девушка с испугом смотрела на кухонную технику. И посмотреть было на что, ибо за полупрозрачной стеклянной перегородкой танцевали тёмно-сиреневые электрические разряды. Сами же яблоки, которые должны были максимум подрумяниться, отливали странным фиолетовым свечением. По помещению разносился тихий шипящий звук.       — Что ты в эти яблоки добавила? — не удержалась я.       — Ничего! Это вообще-то твои чудо-фрукты! — парировала Ирка, отойдя от первого шока. — Надо их выключить.       — Легко сказать.       Осторожно ступая и не отводя взгляда от ярких вспышек в плите, я подошла к ящику под кухонной мойкой и, достав резиновые перчатки, натянула их на руки. После этого, глубоко вдохнув, одним рывком нажала на кнопку выключения на панели плиты, а затем вытащила вилку из сети.       Воцарилась тишина. Вспышки разрядов исчезли, вот только сами яблоки продолжали светиться.       — Может, пожарников вызвать? — предложила моя гостья. — Ну, или службу спасения… Кто там у нас разлитой ртутью занимается?       — Неси телефон, а я пока подумаю.       Пока Ира исполняла мою просьбу, я резко открыла дверцу плиты и отскочила в сторону. Ничего страшного не случилось. Из печи шёл жар, яблоки продолжали светиться.       Я медленно стянула перчатки, размышляя над тем, что же теперь делать. И тут меня посетила «гениальная» идея.       Взяв со стола нож, я сунулась к плите. Заглянув вовнутрь, протянула нож остриём к ближайшему плоду и замерла. Кожица яблока вздулась и начала покрываться узорами-завитушками.       И в этот самый момент Ирка громко прокричала откуда-то со стороны входа на кухню:       — А номер какой?!       Рука дрогнула, и я ткнула плод остриём ножа. Яблоко пошло трещинами, зашипело и внезапно разлетелось на куски.       Руку и лицо ошпарило горячими ошмётками. Я даже вскрикнуть не успела. Воздух вокруг накалился и зашипел. Перед глазами снова запрыгали тёмно-сиреневые вспышки. В районе солнечного сплетения что-то резко рвануло вперёд, а затем потянуло вверх и куда-то в бок. Но тут же неведомая сила отпустила в свободный полёт, который завершился весьма быстро.       Спина и затылок врезались во что-то твёрдое, воздух выбило из лёгких мигом. В глазах потемнело, и где-то на заднем фоне, сквозь гул собственной крови в ушах, я услышала странный писк.