***
Цезарь явно переборщил, мешая кофе и снотворное. Вегапанк выглядел чертовски плохо. Шадиз, отдав ему бумаги, решила не задавать лишних вопросов. Однако Вегапанк сам окликнул её у самого выхода: — Скажи, мисс Блэк писала той ручкой, которую я ей дал? — Да. А что? — И всё было нормально? Никаких странностей в её поведении? — Нет. — Отлично, — Вегапанк положил записи в личную папку Джейд Блэк, которую тут же отложил в верхний ящик стола. — Просто ручка из кайросеки. Шадиз изумлённо заморгала. — Но ведь… — Доброй ночи, Шадиз. Дважды объяснять ей не надо было. Но, ручка из кайросеки? Расточительно, но зато какой отличный способ выявить фруктовика. Шадиз даже обрадовалась, что не поддалась на уговоры Джейд, и помогала ей делать записи в устном порядке, не прикасаясь к треклятой ручке. Пока рано, слишком рано. Оказавшись в нужном коридоре, Шадиз прислушалась к окружению. Почти идеальная тишина. Пришло время испытать копии ключей, которые она смастерила в лаборатории, и исследовать пути, по которым она покинет эту дыру.***
Я всегда была совой. Ночной образ жизни просто обожала, частенько пренебрегала здоровым сном. Но когда ты лежишь в темноте в уже немного обжитой тобой, но всё же чужой, комнате, за стеной трещит, шипит и клокочет трубопровод, а в голове попеременно мелькают мысли о том, что тебя ждёт в ближайшие два дня в компании сумеречного гения-учёного… как-то не в радость то, что ты не способен уснуть. Просто взять и уснуть. Разве я так много прошу? Повозившись под пледом, пытаясь устроиться поудобнее, я всё же сдалась. Размяв суставы, я вдруг вспомнила слова Дэрэка о спортзале. А это вариант. Может, ночью он и закрыт, но попытать удачу стоит. Натянув самые поношенные вещи из того, что предоставила мне Шадиз, я покинула комнату. Спортзал был открыт. Включив освещение, я с восхищением воззрилась на небольшой, но напичканный знакомым до слёз инвентарём. Деревянный настил под ногами не скрипел, эхо было умеренным. Великолепно. Начнём с разминки и пробежки. Охранник, дежуривший неподалёку, даже не удивился тому, что кто-то глубокой ночью решил потягать гантели. Может, среди службы безопасности нормально по ночам тренироваться? Перекладина меня радовала больше всего. Всегда в школьные годы увиливала от прыжков в высоту, сдавая нормативы по подтягиванию на весу. А тут ещё и оказалось, что я свой личный рекорд побила по количеству выполненных упражнений. Я так увлеклась испытанием способностей собственного тела, что даже не заметила, что в помещении больше не одна. — Тридцать шесть, — раздалось от двери. Я замерла, повиснув в полном напряжении. — Продолжайте. Вы уже и так побили норматив рядового солдата во флоте. Дэрэк. Как я рада… была бы, если бы ты не пришёл. Спрыгнув на пол, я отёрла руки об бока и замерла в ожидании. Мышцы приятно ныли, но я явно могла продолжить. Ничего себе прогресс. Мужчина подошёл ближе, но предпочёл держать дистанцию. На его бедре покоилась кобура с пистолетом, что радости мне не прибавило. — Для обычной уборщицы у вас очень хорошая физическая подготовка, — начал Дэрэк, одновременно приглядываясь ко мне с излишним вниманием. Его взгляд скользнул по плечам, задержался на руках, а затем плавно спустился к ногам. Я тихо радовалась тому, что натянула на себя бесформенные вещи. — Уборщицам запрещено законом поддерживать себя в форме? — Нет, но… — Тогда ваши претензии бессмысленны. — Мисс Блэк… Я демонстративно скрестила руки на груди. — Я нарушила какие-то правила безопасности, пребывая в спортивном зале и приводя себя в форму? Вперёд, помощник адвоката! Пора отстаивать себя, а не прятаться и убегать. Если наше противостояние будет только вербальным, я могу выпутаться и заболтать его. Дэрэк же оказался хитрее — словам он предпочёл действие. От прямого удара в голову я ушла буквально за мгновение до контакта с кулаком. Сердце забилось перепуганной птицей, а тело уже принялось готовиться к бою: руки поднялись в защиту, а правая нога ушла назад и вбок, мышцы ног расслабились, но готовы были спружинить в любой миг. Попалась. — А уборщицы нынче бойкие пошли, — Дэрэк ликовал. Я опустила руки, расслабляясь. Это ещё ничего не значит. — А начальник охраны распускает руки? — Я просто рукой взмахнул. Рукой? Лапищей. — Ебанутый урод, — мягко и любя проворковала я на родном языке. Дэрэк нахмурился, явно не поняв моей речи, но тут же вернулся к основной проблеме: — Мне не нравится, когда мне врут, мисс Блэк. — И в чём же заключается моя ложь? — Вы не являетесь сотрудником этого научного центра. Конечно, нет. Я просто неудачница, которая не может даже яблоки нормально запечь, чтобы у неё всё к чертям собачьим не понеслось. И я не желаю находиться в этом месте ещё сколько-либо времени. А с тобой разговаривать хочу меньше всего. — Вы видели мои документы. — В гробу я видел ваши документы, — по крайней мере то, что он сказал, походило именно на это. — Вегапанк и вы что-то задумали. — Докажите. Он зло выругался сквозь зубы, а затем резко приблизился и зашептал: — Вам лучше не играть со мной, мисс Блэк. Главный по безопасности здесь я, не Вегапанк. — Сказав это, он опустил руку поверх кобуры с оружием. Я прикрыла глаза, мысленно досчитав до трёх, а затем встретилась с ним взглядом. — Хватит мне угрожать. Или стреляйте, или валите на хер. Дэрэк ещё какое-то время продержал зрительный контакт, а затем отошёл в сторону, позволяя пройти. Я зло потопала прочь. — Вы явно не жертва, мисс Блэк, — догнал меня его голос у самого выхода. — Ваши глаза вас выдают. Пошёл к чёрту. На рога. В пекло. Не помню, как я оказалась в столовой. Но, чёрт, мне нужно было успокоиться, а крепкий чёрный сладкий чай всегда отлично помогал мне в тяжёлые моменты, так что не воспользоваться моментом было бы глупо. Устроившись у окна, я тихо прихлёбывала горячий напиток, пытаясь разглядеть хоть что-то в мутных тёмных силуэтах за окном и переваривая произошедшее. Дэрэк что-то говорил про жертву. Значит ли это, что он всё же сомневался в первую очередь в честности Вегапанка? И считал меня жертвой? Ага, и при этом он угрожал мне физической расправой. И что бы сделала на моём месте нормальная, испуганная девушка, которую мучает страшный и злой Доктор Вегапанк? Правильный ответ: развела бы мокроту. А что сделала я? Бросила вызов. Вот и будь после этого средним ребёнком в семье, вынужденным защищать младшего брата и не уступать старшей сестре. Характерная выросла. Себе же на беду. Дура. Какая же я дура. Как говорил шеф: «С твоим характером, Евгения, дело на предварительном слушании в трубу слетит. Ты посадить клиента хочешь?» Клиенты, с которыми работал адвокат Рыжиков Дмитрий, обычно всегда должны были сидеть в тюрьме. Тяжесть их вины была разной, но если у клиента были деньги и желание дышать свежим воздухом вдали от мест заключения, адвокат Рыжиков и его команда всегда действовали по принципу: клиент всегда прав, даже если он нарушает Уголовный кодекс. Да, с такими людьми я работала, променяв только начавшуюся практику в суде на посту секретаря судебного заседания, отдав предпочтение деньгам. Были причины, и жалеть я не собиралась. И где я со своей годовой практикой помощника адвоката? На какой-то экспериментальной базе в компании странных личностей. И что со всем этим делать? Как продержаться? Как выбраться? Я понимаю, что излишне полагаюсь на Шадиз, но она мне действительно помогает. Я так храбрилась и была уверенна, что выберусь сама, а по сути способна только наломать ещё больше дров. Как же я запуталась и устала. — Мама, роди меня обратно, — попросила я на родном языке. — О, южанка, — раздалось откуда-то со стороны кухни на милой слуху русской речи. Я с восхищением и надеждой воззрилась на пухлую высокую повариху, подпиравшую крупным боком стойку для раздачи пищи. Женщина игриво подмигнула мне. — Ну как там, в Саус Блу? Где? О чём она? Может, город какой? Говор в разных регионах всегда отличался, но порой в отдалённых друг от друга местах оказывался поразительно схож. Может, она меня за земляка приняла? Да без разницы! Я уже думать на чужом языке начала, так что родная речь была бальзамом на душу. — Не знаю, — отозвалась я. — Что, давно родину покинула? — Кажется, что вечность назад, — выбравшись из своего уютного уголка, я приблизилась к поварихе, чтобы наш разговор не гремел подобно грому в полутёмном пустом помещении. Пусть скоро и утро, но почти все на базе ещё явно спали. — О, как это знакомо, — тяжело вздохнула женщина. — Марта! — с кухни выскочил низкорослый усатый дядька, размахивая половником на ходу. — Бегом на кухню, лентяйка. У нас мало времени. — Этот милый человек, к сожалению, изъяснялся на английском. — Здравствуйте, — поприветствовала я мужчину. Сперва меня одарили хмурым взглядом, а потом мужчина явно меня узнал, и немного смягчился. — Чего по ночам шастаешь? — сварливо, но не зло, пробурчал он. — Только мешаешь. — Чай пью, — я продемонстрировала полупустую кружку. — И повара моего лучшего отвлекаешь? — Простите, сэр, больше не буду. Он ещё немного посверлил меня недовольным взглядом, а затем скрылся на кухне, кинув напоследок: — Пять минут, Марта. И дай ей булочку к чаю. Что за непрофессионализм! Марта расхохоталась и последовала за начальником. Спустя пару мгновений я была вознаграждена тёплой сдобной булочкой с тонким куском масла, подтаивавшем в середине небольшого разреза на боку выпечки. Вкусняшка! Шаровая! — Спасибо, — я снова перешла на родную речь. — А ты не похожа на остальных ребят с базы, — продолжила беседу Марта. — Я тут… по глупости оказалась. — Не ты одна. Интересно. Может, я тут не единственная жертва обстоятельств? Вдруг я нашла себе союзников? Я по-новому посмотрела на собеседницу, но она тут же развеяла все мои надежды: — Мы тут все на этом острове по глупости. Только самый тупой пират сунется в это море. Море? Пираты? — Ты бы видела, как мы радовались, когда здесь появились корабли Дозора. Пираты, которые рады Дозору, ха! Вот и пашем на них всем поселением. Хоть не убили. Дозор… дозор… Ребята в форме? Значит, эти флотские — Дозор? Буду знать. Если честно, я так ничего и не поняла. Что хочет сказать мне эта женщина? То, что власти заставляют работать на себя потерпевших бедствие преступников? Проклятье, если я хочу хоть что-то понять, нужно продолжать просто слушать, запоминать и делать выводы. Что же, поддержим беседу. — А поселение большое? — Нет. Нас тут тридцать четыре человека выживших. Команды с двух кораблей. Сначала зубоскалили друг на друга, а затем поняли, что жить как-то надо. Даже семьи появились. У меня вот сын растёт. Пока он там, в поселении с соседкой, я с мужем тут, на кухне. Может, Марту мне подсунули, чтобы окончательно мне всё в голове перемешать? И булочка с чаем, как назло, кончились. — Марта! — снова позвал начальник повариху. — Иду, милый! — а затем уже мне: — Джейд, да? — я кивнула. — Я с острова Дива, а ты? С континента Евразия, блин. — Тоже. И она засияла как новая монета. Потянувшись ко мне через стойку, Марта крепко обняла меня, чмокнув в щёку. — Спасибо, милая. Заходи, я тебя всегда чем-то угощу. Покидая столовую, я ощущала себя гнусной обманщицей. Марта не врала. Она действительно была рада встретить земляка. Я так больше не могу. Чувствую, эти два дня будут ужасно тяжёлыми.