Против течения

      Я искала их три недели. Может, срок и не колоссальный, но когда тот, ради кого стараешься, с каждым днём всё дальше, а ты даже не знаешь, с чего начать поиск, время играет не в твою пользу.       Правда, за пролетевшие недели моя рука окрепла ещё больше, а путешествие на лодочке на большие расстояния благотворно повлияло на мускулатуру, слегка её подсушив.       О, ещё, оказывается, за всё то время, что торчу в этом мире, я выросла на три сантиметра. Я и не замечала толком, пока не пришлось приобретать новые штаны взамен протёртых на лодочной скамье. В магазине был измеритель роста, расчерченный на стене. Продавщица решила убедиться в том, что я правильно ищу размер, открыв глаза на мои новые пропорции. Не скажу, что это сильно что-то поменяло, но я задумалась, что раз уж тут гравитация другая, то моему, ещё растущему организму, могут угрожать… некоторые перемены.       Фу, неохота превращаться в жирафа. Мне и раньше нормально было. Благо, хоть размер ноги не поменялся.       На Донкихотов в этом магазине я, собственно, и нарвалась. Вернее, на группу их шестёрок.       Трое парней вороватой наружности ввалились в помещение и затребовали хозяина магазина на «разговор по делам». Выглядывая через щёлочку между штор в примерочной, отметила схожесть их одежды: чёрный облегающий гольф, песочные свободные брюки с пятнистым принтом, заправленные в сапоги до колен и перчатки. С натяжкой, но это всё же можно было назвать формой.       После появления требуемого человека, парни обступили его и увели прочь. Быстро расплатившись за покупки, помчалась следом, петляя меж тенями и закоулками, как учила Шадиз. Хорошо, что компания шумная оказалась — таких из виду не потеряешь.       Базировались пираты в западной части города в наполовину заброшенном порту. Сплошное царство контраста. Полуразрушенные здания здесь соседствовали с вылизанными до лоска, сгнившие пристани теснились рядом со свежесколоченными. Под ногами хрустело стекло, окна скалились кривыми осколками, но стоило завернуть за угол, и ты рисковал быть ослеплённым светом солнца, отражённым от чисто вымытых окон.       Чем ближе подходила к базе, тем тяжелее становилось прятаться. Народу во служении у Донкихотов было уйма. Они шерстили по всей округе: кто патрулировал, кто балду гонял, кто что-то носил туда-сюда, кто выпивал втихомолку.       Много людей, конечно, хорошо, ведь мне предстояло смешаться с этой толпой и, благо, женщины тут тоже встречались. Минус был один, и им была я сама. Сплошной комок сомнений и неуверенности в себе. Справлюсь ли? Найду ли что надо? Смогу ли уйти после этого живой и хотя бы частично невредимой?       Решив, что стоит прийти сюда завтра на рассвете, тихо покинула район, задержавшись лишь для того, чтобы рассмотреть один из пришвартованных кораблей. Розовый такой, с носовым изваянием в форме фламинго. Выглядело забавно, но ничего забавного о Донкихоте Дофламинго от Дрейка я не слышала. Расчётлив, жесток, непредсказуем.       О да, это добавило уверенности.       Продав свою лодочку, устроилась на ночлег в маленькой гостинице, но перед сном прошлась по городу, разместив пару маленьких тайников с деньгами и ножами — мало ли что. Я теперь одна, и предусмотрительность мне не помешает.       На следующий день всё складывалось почти идеально.       Когда я зашла на территорию Донкихотов, меня тормознул патруль, поинтересовавшись целью блужданий там, где не следует, а услышав о желании присоединится к столь бравым и отчаянным ребятам, так вообще стали мне почти друзьями, отчего при обыске лишилась лишь кошелька и одного из ножей, который особо и не прятала.       Меня сопроводили ближе к причалу, и оказалось, что я здесь не одна такая умная. Чтобы записаться в команду ныне гремевших славой Донкихотов, нужно было… отстоять очередь.       Вот это популярность!       Это даже казалось забавным, пока кто-то не попытался пройти вне очереди, расталкивая грязно ругающихся и возмущающихся претендентов, угрожая саблей и пистолетом. Короткий выстрел, и наглец свалился кулем на землю. Все вмиг стихли и стали порядочными и воспитанными. Пока оттаскивали труп, попыталась обнаружить стрелка, но, увы, не удалось.       Засмотревшись на трёхэтажную обветшалую, но ухоженную усадьбу с редкой красоты пилястрами, витиеватой растительной лепкой и резными деревянными рамами, зазевалась, и едва не пропустила свою очередь.       О том, что не следует считать ворон, мне намекнули весьма грубым толчком в спину, бросившим на выставленный во двор перед усадьбой широкий дубовый письменный стол. Руки упёрлись в столешницу, увязли в чём-то склизком и тёплом, разъехались в разные стороны, нос едва не познакомился с крепкой полированной древесиной. Кое-как удержавшись, отодвинулась от стола, изумлённо глядя на свисающую с ладоней прозрачную слизь; пальцы едва шевелились, норовя слипнуться вместе.       — Бе-хе! — раздался над головой визгливый смешок. — Что за мошка тут увязла?       Ко мне склонилось нечто, в нос ударил запах влажной глины. Нечто оказалось существом мужского пола в гангстерском костюме. Он был высок, просто громаден, и весь будто оплавившийся на солнце воск, застывший в дивной бугристой человекоподобной форме. Квадратное лицо, тяжёлая челюсть, сплющенный, как у бывалого боксёра, нос. Растянув свои толстые губы в глумливой ухмылке, он втянул крупные вязкие сопли обратно в ноздри.       — Кем будешь? — поинтересовался мужчина.       — Ну так, — попыталась осторожно стряхнуть слизь с ладоней, надеясь не оскорбить его этим движением, — мошкой буду. Маленькой такой, — я улыбнулась, показав на пальцах насколько маленькой.       — Бе-хе-хе-хе! — мужчина затрясся от смеха, хлопнул рукой по столешнице, и новая порция слизи разлетелась в разные стороны, обдав склизкими брызгами всё вокруг — едва успела отступить, чтобы ещё больше не измазаться. — У меня аж сопли потекли! — и они потекли, вытянулись почти до стола, слегка вздуваясь.       — У тебя опять насморк, Требол? — раздалось из-за спины мужика-слизня. — Могу подлечить.       Новое действующее лицо оказалось высоким тощим мальчишкой лет шестнадцати — семнадцати в серых пятнистых джинсах и кислотно-жёлтой толстовке с Весёлым Роджером Семьи Донкихот на груди — перечёркнутым смайликом. Натянув на лицо круглую пятнистую шерстяную шапку так, чтобы не было видно глаз, он упёрся плечом в дверной косяк на входе в усадьбу, скрестил руки на груди.       — Ло! — Требол резко развернулся в сторону парнишки, и сопли дёрнулись за ним по дуге. Я-то пригнуться успела, а вот стоявший за спиной верзила, судя по тихому мату, нет. Ну и поделом, нечего было толкаться. — Я знал, что ты любишь меня больше всех! — Судя по кислой кривой улыбке Ло, вряд ли он вообще считал Требола за человека. — Когда вернуться успел?       — Только что. Иду к Доффи.       — Как поохотились?       Улыбка Ло стала довольной и хищной:       — Отлично. А у тебя что? Опять отбросов собираешь?       За спиной раздался недовольный гул. Да ладно, чего отрицать-то? Уж явно не сливки общества тут собрались. Парнишка, глядя на роптавших, чего-то ждал. Не на драку ли он нарывался?       Из толпы вышел высокий поджарый мужчина в потрёпанном кардигане.       — Эй, пацан! — гаркнул он прокуренным голосом — Не охренел ли?       Ло оттолкнулся от дверного косяка, вложил руки в карманы, двинулся к нам, но Требол разрешил спор по-своему: выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил в мужчину. У меня зазвенело в ушах — не повезло стоять столь близко к стрелку.       — Ну вот, — наигранно-печальным голосом заговорил Требол, — теперь их на одного меньше.       Ло недовольно хмыкнул, развернулся на пятках и шкстро покинул улицу.       — Неблагодарная молодёжь, — заворчал Требол, а затем резко склонился ко мне, разглядывая внимательнее. — Ну, мошка, так что ты можешь?       Я слегка отодвинулась, избегая контакта с новой порцией соплей.       — Могу копать, — ответила, усмехаясь, — могу не копать.       — Бе-хе-хе-хе! Смешная! Проходи, — он махнул рукой куда-то вправо и я, уже по привычке уклоняясь от слизи, прошла в указанном направлении к большому скоплению одетых в виденную ранее форму людей.       Что же, всё прошло довольно… странно. А я думала, мне пиратскую анкету заполнять придётся. Я улыбнулась глупой мысли, а затем дёрнулась от звука выстрела, прогремевшего за спиной. Обернувшись, увидела как стоявший за мной в очереди мужчина медленно оседает на землю, зажимая простреленную грудь. Похоже, не все тут проходят отбор. Мне реально повезло.       По спине прошёл холодок, заставив поёжиться и крепче вцепиться пальцами в лямку рюкзака. К опасным людям я пришла, очень опасным.       Нырнув в толпу шестёрок, поплелась вслед за ними к обшарпанному невысокому зданию, оказавшемуся вещевым складом, где обзавелась местной формой одежды. Заметив, что многие подбирают себе какой-то аксессуар вроде маски или шейного платка, умудрилась откопать ковбойскую шляпу песочного оттенка, тут же надев её. На выходе со склада меня подхватила под руку тощая светловолосая девчонка, утаскивая куда-то вглубь района, где нас с распростёртыми объятьями встретила высоченная накаченная женщина, приглашая пройти в общежитие. Заселение в маленькую комнатку на втором этаже прошло так быстро, что даже пискнуть не успела. Осмотреться в здании не дали, приказав быстро переодеться и выходить на задний двор.       Одежда сидела как влитая, но чувствовала я себя каким-то шутом. Оглядев скорым взглядом десяток девушек приблизительно одного со мною возраста в точно такой же форме, почему-то вспомнила миньонов из американского мультфильма. Отлично, будем донкихотоминьонами, специальным женским батальоном.       Мысль вызвала глупый смешок, что привлекло внимание парочки стоявших рядом девиц, тут же одаривших меня злобными оценивающими взглядами.       Ха, барышни, после сопливого бессердечного убийцы Требола, вы мне вовсе не страшны.       За спиной натужно заскрипели ступеньки, заставив обернуться. По крыльцу спускалась женщина, встретившая у входа, а затем затолкавшая в комнату. Ростом она превышала меня раза в два, вся была словно свитая из крепчайших канатов мышц, с шикарной гривой чёрных кудрявых волос. С высоты своего роста женщина по-хозяйски всех оглядела и мягко улыбнулась, отчего вокруг светло-голубых, почти прозрачных, глаз собрались тонкие морщинки.       — Привет, цыплятки, — голос у неё оказался хоть и грубым, но каким-то по-женски мягким, обволакивающим, — меня зовут Джо. Буду вашей мамочкой. — Все молча взирали на эту громадину. Джо же явно была довольна произведённым впечатлением. — Введу вас в курс дела пока.       Её речь была весьма полезной. Семья Донкихот, оказывается, разделила все свои немалые силы по принципу карточной колоды, где старшие лидеры Семьи — тузы разных мастей. Место лидера червей пока пустовало, так что весь человеческий ресурс пока делился на три. Младшие из лидеров Семьи подчинялись каждый своему тузу, ну а мы, мелкие сошки, подчинялись им. Наш маленький бабский батальон шёл в подчинении у трефового лидера — Требола. Повезло, ничего не скажешь.       Короткий инструктаж закончился разрешением задать вопросы, и одна из девушек поинтересовалась, почему нас отделили от мальчиков. Джо скривилась, проворчав, что-то о том, что от мужиков лишь шум да грязь, а затем строго добавила, чтобы никто не смел тут бордель разводить.       После этого всех отпустили осваиваться, а ко мне опять подскочила девица, что сюда привела, представилась Черри и, довольно улыбаясь, протянула мне лопату.       — Э? — непонимающе взглянула на неё.       — Картошку к ужину выкопать нужно, — пояснила она, подмигнув. — Ты же сама сказала, что можешь копать. — Указав на нужную грядку, она шустро покинула двор.       — Я сказала, что могу и не копать, — проворчала, направляясь к огороду. Язык мой — враг мой, честное слово.       На базе я освоилась довольно быстро: то ли уроки Шадиз не прошли даром, то ли страх за свою бренную тушку возымел силу, а может и всё сразу. Я бегала с поручениями, патрулировала территорию, сопровождала лидеров Семьи на «бизнес встречи», которые порой заканчивались стрельбой и мордобоем, занималась мелким бандитизмом. Ха, и зачем мне юридическое образование в этом мире? Порой я развлекалась тем, что подсчитывала в уме срок заключения, и тогда становилось совсем не смешно.       Кстати, мальчишка Ло, встреченный в первый день, оказался одним из младших лидеров, которого пророчили на место лидера червей. Быстро парень рос, жаль только, что таланты свои не в то русло направил. Поговаривали, что сила Дьявольского фрукта у него просто чудовищная, но наблюдать мне её не приходилось. Вообще, молодёжи в Семье было довольно много: Детка Пять — милая светлокожая и темноволосая девушка с необычным Дьявольским фруктом, подарившим ей возможность превращаться в любой тип оружия полностью или частично, страдающая комплексом брошенного ребёнка*, Буффало — парнишка со способностью фрукта, которая позволяет ему превращать части своего тела в пропеллеры; выносливый и с довольно несуразной внешностью, Деллинджер — милое чудовище семи лет отроду, в половой принадлежности которого я сразу и не разобралась, ибо наличие девчачьих повадок и розового в одежде первое время не давало поверить, что это, всё-таки, мальчик.       Половина лидеров на острове отсутствовала, но, признаю, уже увиденного было вполне достаточно. Та же Йола — экстравагантная женщина в возрасте под пятьдесят с дивной разноцветной причёской, обладающая способностью превращать предметы в произведения искусства, красоту которых смог бы оценить только любитель авангардизма. Странная личность, воспринимавшая угрозы и оскорбления оппонентов как комплименты, а затем упаковывающая их в порыве страсти в дивной формы живые полотна, да так и бросавшая. Жуткая смерть, врагу не пожелаешь.       Капитана этой братии я видела лишь краем глаза: он мелькнул размытым силуэтом меж крыш домов, скрывшись по своим пиратским делам, да так и не появлялся больше. С его уходом всем заправлял Требол, и работа нашлась для всех. Бегая туда-сюда, всё пыталась проникнуть в усадьбу, ибо услышанного и увиденного вполне хватило, чтобы сделать вывод о том, что всё сосредоточенно в руках капитана и трёх тузов, так что искать хоть какие-то следы можно было в их личных кабинетах. Да вот только даже на порог здания такой мелкой сошке, как я, попасть не получалось, а проникнуть ночью было почти нереально в связи с довольно неплохой охраной. Так что я зло кусала локти, а время, беспощадное ко всем, утекало изо дня в день.       После ночного дежурства спать хотелось дико, но никто щадить не собирался. В комнату ворвалась запыхавшаяся Джо и, вырвав из-под меня простынь, при этом скинув на пол, громогласно заявила:       — Снимаемся с места! Иди работать, — и помчалась дальше, топотом своим способная разбудить спящий вулкан.       Сонно ворча, собрала свои скудные пожитки, забросив их по пути из здания в общий контейнер, и тут же замерла, поражаясь тому хаосу, что творился во дворе. Все бегали туда-сюда, орали и сворачивали деятельность со скоростью света.       Это был мой шанс, и я, подхватив первый попавшийся баул, двинулась в сторону усадьбы. Добравшись до места, сбросила ношу в ближайшую телегу, уверено направившись к открытой настежь двери, но меня тут же перехватил крупный мужчина, дёрнув за рукав назад:       — Куда? — я махнула рукой в сторону здания, но меня не отпустили. — Не помню тебя в своей группе.       — Мне сказали в усадьбу помогать, вот я тут. В чём проблема? — лучшая защита — нападение, ну а я уже готова была молнии метать, наконец-то получив возможность поискать информацию, и будучи остановленной на полпути.       — Кто сказал? — не отставал мужик.       Я готова была назвать любое имя, как вдруг его окликнули, а я обнаружила лучший способ избавиться от ненужного затормаживающего фактора. Пока мужчина что-то кричал в ответ позвавшему его человеку, незаметно выдернула маленький мешочек из стоящей рядом телеги, и груз поехал вниз, едва нас не привалив. Мужчина, бранясь и размахивая руками в бессильной злобе, послал куда подальше, принявшись грузить всё по-новому, ну а я ринулась в усадьбу, по пути чуть не сбив с ног загруженного тюками пирата.       Место расположения нужного кабинета было известно мне со стороны фасада здания, но и внутри умудрилась сориентироваться довольно быстро. Люди здесь были заняты по самую завязку, так что на меня даже внимания не обратили.       Проникнув в слегка приоткрытую дверь, восхищённо уставилась на книжный шкаф: в два человеческих роста, заполненный книгами под завязку. Надеюсь, там мне искать не придётся — времени до конца месяца не хватит. Широкий стол из красного дерева с узором по краям, удобное кожаное кресло, пушистый бордовый ковёр, по которому явно приятно пройтись босиком, несколько навесных полок, прикрытых шторками, распахнутые настежь двери, ведущие на маленький балкон.       Приметив в углу маленький чемодан, первым делом порылась там, но ничего дельного не нашла, оставив его как залог своего пребывания здесь, если поймают. Следующим был стол, оказавшийся девственно пустым, за исключением парочки брошенных испорченных кляксами листов бумаги; даже потайные ячейки пустовали.       Чертыхнувшись, отдёрнула одну из шторок, прикрывавших навесные полки, и тут что-то увесистое и мягкое упало на меня с верхней из них. Взмахнув руками, сделала шаг назад, споткнулась об чемодан и рухнула на бок. И, конечно же, по законам жанра, в помещение вошёл хозяин. Даже не зашёл, а одним мягким, но стремительным движением влетел в свой кабинет, и тихо ступил на ковёр, взметнув тонкий белый тюль.       Донкихот Дофламинго оказался высок, метра три, если на глаз, широкоплеч и атлетически сложён. Белая расстёгнутая рубашка, малиновые брюки с поясом-шнуровкой, туфли с острыми, загнутыми вверх носками, и массивная розовая перьевая шуба. Он бы мог показаться смешным, если бы не один дивный факт: ему всё это чертовски шло. Он не выглядел глупо, он выглядел устрашающе. Его звериная аура давила на меня со всей мощью, и казалось, стоит ему шевельнуть пальцем, как вся эта мощь обрушится на меня разом.       — И кто у нас здесь? — поинтересовался мужчина, по-птичьи склонив голову к плечу; свет блеснул на стёклах щегольских очков с розовыми стёклами, брови слегка сдвинулись к тонкой переносице.       Я сбросила с себя несуразную плюшевую игрушку, что так невовремя свалилась с полки, встала на ноги и подхватила чемодан, лепеча в процессе:       — Вот, я… чемодан выношу… а этот, — я ткнула ногой в игрушку, — упал с полок сам.       Дофламинго перевёл взгляд на игрушку, недовольно нахмурился, наклонился, подняв ту за тонкую плюшевую руку, присмотрелся. Цацка напоминала несуразного клоуна: длинные тонкие руки и ноги, голубые брюки, розовая рубашка в сердечко, бледное круглое лицо с прошитым грубыми стежками алым ртом, изогнувшимся в глупой улыбке, коричневые глаза-пуговицы, под одним из которых синей краской были нарисованы четыре солнечных луча, пшеничная копна волос, сдвинутая на бок красная шапка-капюшон с помпонами-сердечками.       — Сам, говоришь, упал? — черты его лица вдруг разгладились, уголки губ потянулись вверх, и мне вдруг захотелось убежать куда-нибудь подальше от этого обворожительного белокурого дьявола. Обольстительное зло ухмылялось, и сердце моё билось где-то в пятках. — Какой непослушный парень, не правда ли?       Я кивнула, делая пару шагов назад, к выходу, но за спиной уже кто-то стоял.       — Да выбрось ты его, — зло зашептал Ло, преграждавший мне путь. — От этого уродца тошнит.       — Малыш Ло, как я рад! — Донкихот развёл руки в приветственном жесте, но мальчишка в объятья явно не стремился, буравя хмурым взглядом; кукла болталась в руках пирата безвольной тушкой. — Холоден, как воды Норд Блу, — проворчал мужчина. — Знаешь, — и он снова обратил своё внимание на игрушку, — кого-то он мне напоминает. Я всё пытаюсь вспомнить кого, и никак не могу вышвырнуть прочь. Да и жалко, всё-таки одна из первых работ Шугар.       Я попыталась обойти Ло сбоку, но Дофламинго, заметив, окликнул:       — Эй, мошка, — я обернулась, и чуть не полетела на пол, перехватывая брошенную в меня куклу, — в мою каюту отнеси.       Я кивнула, подхватила чемодан, прижала игрушку к груди, и ринулась прочь. Ло проводил меня одним из своих мрачно-недовольных взглядов, а затем зашёл в кабинет, запирая за собой дверь.       — Трындец, — опираясь на лестничные перила, с трудом перевела дыхание.       Мне неимоверно повезло. Кажется, эта кукла меня выручила, отвлекая всё внимание Донкихота на себя, да и Ло, мрачный зверёныш, весьма вовремя зашёл. Что же, попытаем счастье на корабле.       Запихнув игрушку в сгиб локтя, поняла, что так далеко не уйду, ведь длинные руки и ноги волочились по полу, норовя сделать мне подножку. Тяжело вздохнув, закинула клоуна на плечи, распределив его вес максимально поровну, прижала плюшевые конечности к шее, подхватила чемодан и двинулась вниз по лестнице.       Через пару шагов кукла зашевелилась. Я дёрнула плечом, решив, что та сползает, но кукла снова задвигалась, боднула ногой в живот. Я повернула голову, встречаясь взглядом с глазами-пуговицами. Игрушка вновь дёрнулась, пытаясь вытянуть зажатые руки, мотнула недовольно головой. У меня волосы на затылке встали дыбом.       Споткнувшись, пролетела несколько ступеней на пятках, подвернула ногу, врезалась в стену, проделав оставшуюся дорогу на коленях, чудом их не разбив. Мимо пронёсся загруженный вещами пират, по-дружески пнув под зад, советуя поторопиться. Поднявшись с четверенек, растёрла колени, тихо шипя проклятья, при этом не отрывая глаз от куклы, что валялась в двух шагах от меня, лицом вниз.       Может, показалось?       Кукла попыталась приподняться на длинных вялых руках, но те разъехались в стороны, и плюшевое лицо шлёпнулось о каменный пол, глазки-бусинки царапнули поверхность — меня передёрнуло.       Вот он, старый глупый детский страх. Когда-то давно Катька, старшая сестра, рассказала, что игрушки по ночам оживают и ходят по дому, я тогда отмахнулась, не поверив, а утром обнаружила своего плюшевого пёсика не на его обычном месте. Это повторялось несколько ночей, пока я не начала плакаться маме, а Катьке не влетело за злобные шутки. Я тогда отыгралась, распихав ей по карманам червяков, да и забыла с годами, а тут на тебе — живая игрушка.       — Эй, — реакции ноль. Я присела на корточки, ткнула пальцем в плюшевый бок, тут же отдёрнув руку. Кукла недовольно брыкнула ногой. — Чтоб тебе, — переборов себя, схватила игрушку под руки, приподнимая. — Слушай, — я мотнула её так, чтобы голова на мягких плечах была повёрнута в мою сторону, — мне тебя ещё нести до корабля, так что давай, не пугай меня так.       Кукла молчала. Я же почувствовала себя одиноким шизофреником.       — Если будет неудобно, один раз толкни рукой, — кукла кивнула.       Ёкарный бабай, как же жутко!       Резко выдохнув, водрузила игрушку на плечо так, чтобы место, которое приблизительно являлось животом, было центром тяжести, придержала рукой, подхватила чемодан. Сделав пару шагов, поинтересовалась у ноши, удобно ли ей — кукла опять кивнула.       Кажется, до корабля я не дошла, а долетела — так мне хотелось избавиться от этой живой ноши. На судне перехватила Детка Пять, которую стоило только попросить указать дорогу к каюте капитана, и та со счастливой улыбкой провела меня до двери.       Первое, что сделала, как вошла — попыталась сбросить игрушку на пол, но та такого неуважительного отношения не одобрила, стремясь удержаться, что чуть не привело к моему падению. Чертыхаясь, поставила на пол чемодан, двигаясь вглубь помещения. Увидев мягкое удобное кресло, уже аккуратно сняла куклу с плеча, усадила её поудобнее, даже шапку поправила.       Окинула быстрым взглядом помещение, надеясь тут пошуршать, но все планы испортила большая ден-ден муши, сидевшая на краю стола, заунывно забулькав. Детка Пять ворвалась в каюту, поспешив ответить на звонок, ну а мне ничего не оставалось, кроме как покинуть комнату, лелея надежду добраться до содержимого полок, ящичков и тайников как-нибудь позже.       Выходя, почувствовала, что на меня смотрят и, обернувшись, встретилась взглядом с глазами-пуговками. Ох, чёрт, этого ещё не хватало. Как теперь ночью спокойно спать?       Плавание затягивалось, и это было бы на руку, если бы не тот факт, что мелкие сошки плыли на других кораблях. С печалью глядя на идущий справа и чуть впереди корабль Дофламинго, продолжала бегать у Джо на побегушках. Кажется, она как-то прознала о том, что я побывала у большого начальства в кабинете, и теперь за мной следили в оба глаза. Полагаю, это Черри, которая оказалась снайпером местного образца, меня сдала. Оставалось быть послушной и не нарываться на неприятности.       Путь мы держали на архипелаг Сабаоди, а затем и в Новый Мир, что меня не совсем устраивало, ведь я не была уверена, в какой части мира находится Шадиз. Нужно было быстрее делать что-то полезное, а я тут канаты вязала да парусину штопала.       По плану у нас было только две остановки для пополнения запасов и короткого отдыха, но планы внезапно изменились, и мы высадились на маленьком острове в двух неделях плавания до архипелага, чтобы подобрать кого-то из Семьи.       Команда, осчастливленная разрешением спуститься на землю, а также наличием на острове питейных заведений, улюлюкая, вывалилась на берег, провожаемая унылыми взглядами оставшихся на дежурстве товарищей. Смешавшись с толпой счастливчиков, побродила по городу, засветилась в баре, а затем, стоило опуститься сумеркам, начала продвигаться к кораблю Донкихотов.       Черри продолжала слежку, но я умудрилась её обхитрить: вошла в один из забитых донкихотоминьонами баров, потерялась среди пьяного люда, при этом пожертвовав уже ставшей любимой шляпой, обменяв её на бандану, и выбралась через задние двери, смерчем промчавшись через маленькую кухоньку бара. Ныряя из одной тени в другую, довольно улыбалась, наслаждаясь маленькой победой. Вот найду Шадиз, и буду хвастаться, но сначала надаю ей по ушам. Главное, чтобы поздно не оказалось. Проклятый фрукт Вегапанка, если бы не побочные эффекты, то Шадиз бы так не поступила. Не поступила бы?       А на корабле явно шёл пир горой. Вся пьянка сосредоточилась на носу, и моей радости не было предела, ибо капитанская каюта находилась в кормовой части.       Охраны не было, ведь на судне плавал лишь костяк Семьи, и все его члены должны быть на носу, пировать. Бдительности, всё же, старалась не терять, ведь мало ли кому захочется отлучиться, и тогда мне будет ой как не весело — там все фруктовики, а у меня только одна из Воль, и та порой сбоит.       Везение пока было на моей стороне, и я благополучно проникла в нужное помещение, подсвечивая себе маленьким фонариком. Из темноты на меня смотрела злополучная кукла, и я жестом попросила её не шуметь. Кукла отвернулась, опустив плечи так, чтобы мне сразу стало ясно, что я её очень расстроила своим поведением. Ну, простите, но мне нужно.       Ящики, полочки, выдвижные панели… всё было просмотрено и, если быть честным, была бы я дозорным, ух бы сколько всего оказалось там полезного, но сведений об информаторах там не нашлось. Обратив своё внимание на шкаф, обнаружила, что вся нижняя полка забита улитками связи. Ден-ден муши посапывали, ожидая кормёжки и новых сеансов связи. Разных размеров и внешности, копировавшей внешние черты абонента.       Я присела на корточки, разглядывая их, ловя себя на мысли, что куда проще иметь прямую связь через улитку, на которой записан только один номер, чем что-то где-то записывать в блокнотах и папках. Но, чёрт подери, если мне нужна одна из муши, то какая?       Кукла, до этого не подававшая признаков жизни, свалилась на пол со своего насеста. Я подпрыгнула, воровато оглядываясь, а затем расслышала лёгкие шаги в коридоре. Прикрыв дверцу, выключила фонарик, на ощупь и как можно тише добралась до окна, в последний момент, перед тем как открылась дверь, успела выползти наружу, тихо шепнув «спасибо» плюшевому помощнику.       На пару мгновений задумавшись над тем, нырять ли мне в воду, или выползти на палубу, выбрала сухой вариант, ну а взобравшись вверх, тут же о нём пожалела. Меня схватили за руку. Маленькие и холодные, по-детски пухлые пальчики вцепились мёртвой хваткой.       Обернувшись, обнаружила, что меня держит маленькая девочка с гривой вихрастых тёмных волос в бледном свете настенного фонарика отблескивающие зеленью. Миниатюрный носик недовольно сморщился, а большие глазёнки смотрели совсем не по-детски. На меня глядели как на угрозу, и ею, если честно, я не была.       — Мошка, бе-хе-хе-хе, — голова Требола висела в воздухе надо мною, а всё его тело расположилось на вертикальной поверхности стены подобно огромному слизню; сопли потекли вниз. — Что забыла?       — Она вынюхивает, — хватка на руке стала ещё сильнее. — Псина.       Я дёрнулась, будто меня ужалили, и мир вокруг стал меняться. Девочка внезапно выросла, Требол стал ещё крупнее, небо дальше, а вот пол приблизился. Я мотнула головой, и она показалась какой-то ватной и неуклюже-тяжёлой; перед глазами маячил размытый силуэт, и мне показалось, что нос стал длиннее.       — Что происходит? — Дофламинго теперь был ещё больше и внушительнее. Я испуганно сжалась, ощутив, как что-то длинное и тонкое вжалось между ног. Хвост? У меня нет хвоста. Я человек! Я… — Милый пёсик, — ухмыльнулся мужчина. — Что он сделал?       — Не помню, — буркнула девочка, всё ещё удерживая меня за руку. Нет, это уже была не рука, а тонкая жёлтая плюшевая лапа.       Что она со мной сделала?!       — Заключим контракт, — начала девочка, а я, поддавшись резко разбухшему чувству страха, бросилась на её руку, кусая. Вскрикнув, девчонка разжала хватку, и я шлёпнулась на палубу, неуклюже барахтаясь в попытке управлять четырьмя конечностями одновременно.       — Эй-эй, — Требол замахнулся на меня сгустком слизи, — никто не трогает нашу Шугар.       Не знаю, как у меня получилось встать, но я это сделала. Собрав все свои лапы в единый механизм, рванула прочь, не жалея сил. Что-то просвистело над головой и один из фонарей рухнул на палубу, разрубленный невиданной силой пополам, под лапами заскользил пол, и только благодаря этому я ускользнула от слизи Требола, а также от огня из разрезанного светильника. Врезавшись в стену, промчалась под ногами изумлённого Ло, выскочившего на палубу на звуки борьбы, скатилась по трапу на пузе, и дала дёру.       Не осознавая происходящего кругом, шарахаясь от предметов и людей, что встречала на бегу, я бежала, падала, поднималась, и снова бежала. Подчиняясь каким-то диким звериным порывам, юркнула в узкую щель под одним из домов, едва протиснулась, счёсывая плюшевое брюхо о камни, засаживая в бока занозы. Наконец-то проникнув в пропахший мышами и сыростью подвал, забилась в самый дальний и тёмный угол, вся содрогаясь от страха.       Я сжалась в комок, обвила лапы хвостом, спрятала нос промеж лап и тихо, почти по-звериному, заскулила.       Идиотка. Глупая наивная дура. На что я надеялась, а?       Во что я вляпалась?       И как, разрази меня гром, вернуть себе человеческое тело?

***

      Платье ей шло. Бледно-голубое, чуть выше колен, с овальным вырезом на груди и почти открытой спиной, оно отлично подчёркивало цвет её кожи, ни капли при этом не сочетаясь с цветом глаз. Правда, глаза, вроде бы, должны подчёркивать ожерелья, но Шадиз не очень хорошо разбиралась в «женских штучках». Тем более, вместо колье или ожерелья ей достался рабский ошейник.       Проведя пальцем по гладкому металлу, женщина тут же почувствовала слабость. Кайросеки. Куда же без этого?       Примесь морского камня была не достаточно велика, чтобы лишить её сил окончательно, но её хватало на то, чтобы Шадиз не покрылась шерстью и не растерзала человека, что держал поводок.       — Фу, — скривилась женщина, дёргая за цепь. — Варвар.       — Я бы предпочёл что-то вроде «осмотрительный», — Тит улыбнулся, отсалютовав бокалом с рубиновой жидкостью, после чего немного пригубил напитка, сверкая своими хитрыми и умными глазами исподлобья.       Он оказался гораздо моложе, чем предполагала Шадиз — едва ли ему перевалило за тридцать пять. Высок, ладно скроен, и явно следил за собой, ибо движения его были мягкими и уверенными. Он не был бойцом, но револьвер в набедренной кобуре, расположенный под удобным для быстрого доступа углом, говорил в пользу навыков стрелка. Для мордобоя у него был Тень, и тот, кутаясь в свой потрёпанный серый плащ и темноту избранного для укрытия угла, был достаточно быстр, умел и непоколебим, чтобы защитить своего господина. А ещё Тит был достаточно привлекателен, хотя красавчиком Шадиз его бы не назвала: тёмно-каштановые кудри он остригал как можно короче, что наводило на мысль о диком беспорядке, царившим на голове, стоило волосам достичь определённой длины, ровный нос, тяжёлая челюсть с грубым шрамом в углу подбородка, который он маскировал аккуратной бородкой, светло-серые умные глаза и мягкие тонкие губы.       — Я не ношу платья, — проворчала Шадиз, чувствуя себя неуютно в столь открытом наряде.       — Могу тебя раздеть, разместив, скажем… — его глаза остановились на едва тлеющем камине в центре зала, — на вон той шкурке милого, но жестоко убиенного мишки.       — Я же сказала: варвар, — она поджала под себя ноги, пряча голые стопы от гуляющего по полу сквозняка — туфли на убийственных тонких каблуках женщина надевать не пожелала.       — Это просто лёгкая фривольная фантазия, — покачал головой мужчина. — Вина?       Она приняла наполовину наполненный бокал из его рук, отдав предпочтение такому способу согреться, а не на шкуре мишки у камина в сомнительной компании своего босса под наблюдением его молчаливого охранника.       Вино оказалось приятным на вкус, и Шадиз почти поверила, что это какое-то экзотическое свидание. По крайней мере, Тит её не пытал. Запугивал, да. Но это было настолько тонко и изящно, что ей даже начинало нравиться… только бы ошейник снять, и было бы вообще прекрасно.       — Итак, моя весьма наблюдательная, но излишне неаккуратная кошечка, — Шадиз поморщилась, услышав это прозвище, но скрыла гримасу за бокалом, — мне нужны имена или описание тех, от кого ты узнала моё имя. Всё, что помнишь.       — А потом?       — Потом? — он поставил бокал на резной кофейный столик, провёл пальцами по подбородку, задержавшись на шраме — явно старая привычка — нахмурил брови, глядя куда-то сквозь собеседницу, и криво ухмыльнулся. — Может быть, я буду достаточно цивилизован, чтобы не насадить твою голову на кол у себя в саду на лавандовой клумбе.       — У тебя есть лавандовая клумба?       — Море, — засмеялся он, — тебя волнует только это?       — Ну, — поёжилась Шадиз, — кол меня тоже волнует, так что я начинаю присматриваться к шкуре у камина с куда большей нежностью во взгляде.       Он засмеялся, и этот смех был столь чист и искренен, что сложно было поверить в то, что они обсуждают тут её будущую жуткую смерть. Всё походило на изящные дружеские посиделки, но ничем подобным тут даже не попахивало.       Шадиз должна была выдать имена, описать внешность и назвать приблизительные координаты тех, кто скоро умрёт. И, если Тит будет достаточно благосклонен, а Шадиз достаточно умна и изворотлива, умрут все, кроме неё.       Таков был план.       По крайней мере тогда, когда остриё ножа было угрожающе близко от её сердца, Шадиз верила в то, что это неплохая идея — поторговаться. Сейчас же она понимала, что вляпалась так глубоко, как никогда ранее.       Она сбежала, чтобы спасти Сэма и Тори. Да, чтобы защитить этих двоих от своих проблем с контролем сил фрукта. Она надеялась увести хвост, верила, что справится, что разберётся со своими способностями, а потом триумфально вернётся и будет счастлива, пока не помрёт по какой-нибудь глупой причине. Правда, последние пару дней ей казалось, что что-то в этой картине светлого будущего было не то. Будто белое пятно на заднем фоне. Ей казалось, что она что-то забыла. Что-то очень важное.       — У меня не так много времени, кошечка.       Она снова скривилась, но на этот раз даже не пыталась скрыть факт того, что ей это слышать неприятно. Вряд ли Тита хотя бы немного волнует её мнение по этому поводу.       Он молча ожидал, и Шадиз решила больше не испытывать чужого терпения. Она начала говорить, каждым своим словом ставя на ком-то жирный крест. У этих ребят, наверное, тоже были семьи, мечты, надежды, но Шадиз было на них плевать. Она хотела выкрутиться, выжить и на этот раз.       Тень за спиной у Тита переступил с ноги на ногу, и Шадиз вдруг испугалась по-настоящему. Она видела, как он убивал, она слышала, как Тит давал на это добро, не испытывая при этом душевный терзаний.       Когда слова закончились, Шадиз оставалось только ждать приговора — сил справиться с двумя здоровыми и сильными мужчинами у неё не было.       — Какой… неприятный список, — поморщился Тит, и взгляд его наполнился таким холодом и сталью, что сомневаться в том, какая участь ожидает тех, кто в этот список входит, не приходилось.       Пока он размышлял, нервно потирая свой шрам, Шадиз рискнула задать вопрос:       — Так как там… с лавандовой клумбой?       Тит поднял на неё пустой взгляд.       — Тень, — позвал он, и мужчина в сером плаще вышел на свет, — в клетку её.       Шадиз подскочила с места, хватая бокал. Разбив его об угол стола, она попыталась использовать его как оружие, но Тень был безразличен к полученным порезам, ударам и даже укусам. Схватив её за волосы, он оттянул голову женщины назад, двумя пальцами вцепившись в горло поверх сдвинувшегося ошейника. Она царапала его руки, рвалась из захвата, но Тень не отпускал. Когда Шадиз потеряла сознание, он забросил её на плечо, направившись в сторону выхода из комнаты.       — Как кошка с собакой, ей богу, — ухмыльнулся Тит. — Но, будь добр, помягче — дама же.       Тень лишь плечами пожал, направившись исполнять приказ. В глубине души он не завидовал этой женщине, ведь сам когда-то сидел в этой «клетке». После этого он выбрал верность, но он знал и тех, кто заканчивал и хуже. Гораздо хуже.