When You Find Me

      Алби заметил первым.       Каждый месяц новый подросток появлялся через Ящик. Ньют сразу же брал их под свое крыло, помогал почувствовать себя понятыми и убеждался, что они нашли свое место в Приюте. Он был милым и легко заводил друзей, что помогало новым приютелям освоиться, понять, что у них есть друг в этом странном, новом мире. Это был просто Ньют. Но то, что происходило между ним и новым Чайником… сбивало Алби с толку.       Томас пробыл в Приюте всего несколько дней, но все уже изменилось. Многие приютели, включая самого Алби, готовы были обвинить его в нарушении правил, в том, что новая девушка, прибыла в коме и с запиской, гласящей, что она последняя, а также во всем остальном, что менялось в худшую сторону. Ньют же совсем не считал его виноватым. Он признал, что всё это выглядело подозрительно, но утверждал, что Томас был невиновен и заявил, что парень, также как и они, не понимал, что происходит. Алби не мог знать наверняка, но чувствовал, что Ньют уже решил, что новому приютелю можно доверять.       Он заметил, как Ньют встал рано утром, чтобы разбудить Томаса, выглядя даже слишком счастливым, что может провести время с парнем. Позже, когда Алби обедал у Котелка, он увидел этих двоих вместе, и Ньют улыбался ярче, чем прежде, до того, как прыгнул и повредил лодыжку.       Он сузил глаза, видя, как Томас усмехнулся и подтолкнул Ньюта, который отвечал на один из его многочисленных вопросов. Конечно, Ньют всегда был дружелюбен с новичками, но также не любил отвечать на их вечные вопросы. Было невозможно оставаться терпеливым, после двух лет, слушая одно и то же месяц за месяцем, но Ньют не казался даже немного раздраженным любознательностью Томаса.       Встретившись взглядом с Ньютом, Алби кивнул, на что тот улыбнулся.       — Похоже, вы двое подружились, — сказал он осторожно, не желая обвинять их в чем-либо.       — Да, хорошо, когда есть кто-то, кто готов объяснить мне всё, — ответил Томас, казалось, нервничая в присутствии Алби.       Ньют, знавший его лучше, уловил обиженные нотки в голосе друга. Он поднял брови, но старший только покачал головой, махнув в сторону кухни.       — Почему бы тебе не пойти поужинать, Чайник? Мне нужен Ньют на минуту.       — Я… хорошо, — пробормотал Томас, взглянув на Ньюта, прежде чем отправиться к остальным приютелям.       — Он тебе нравится, — сразу же сказал Алби, скрестив руки на груди.       Ньют лишь пожал плечами.        — Конечно. Он намного умнее других шенков здесь. Это круто, когда есть люди, способные трезво мыслить, а не только плакать, как ребенок, из-за того, что они чего-то не понимают. Он уже смирился со всем и готов помогать.       Алби посмотрел на него, прежде чем снова заговорить: «Слушай, все нормально, если ты счастлив, ладно? Просто… если выяснится, что с ним что-то не так, постарайся не расстраиваться слишком сильно».       Лицо Ньюта сразу же изменилось, выражая непонимание.        — Да… спасибо. Наверное, — он покачал головой. — Пошли есть.       Он двинулся вперед, и Алби медленно последовал за ним, понимая, что Ньют совсем ничего не понял. ---       Чак заметил следующим.       Алби и Минхо пропадали в Лабиринте весь день, и Ньют явно был в панике, хоть и старался скрыть это от остальных. Он был погружен в себя последние несколько часов, зная, как и остальные, что раз эти двое до сих пор не вернулись, то они, скорее всего, мертвы.       У Ньюта забрали двух самых близких друзей, и, если они не вернутся, он должен будет занять позицию лидера сразу после потери самых важных для него людей. Ситуацию усугубляло то, что он не мог пойти искать их сам. Даже если бы это не было запрещено, он бы никогда не успел вовремя из-за своей ноги. Чак, наряду со многими другими приютелями, был уверен, что происходящее может плохо повлиять на ранее непоколебимого Ньюта.       Чаку было стыдно, что он сидел и обедал, пока люди, ставшие за этот месяц его семьей, были в беде, он уже собирался начать оправдываться, когда Томас заговорил.       — Все, не могу больше сидеть здесь, пока они блуждают там, — заявил он, вставая с места. — Пойду к Ньюту, понаблюдаю за Дверьми.       Он развернулся и вышел, а Чак побежал за ним, направляясь к блондину, застывшему в ожидании у Западной Двери. Ньют вышагивал взад-вперед, его руки слегка тряслись, и он не сразу заметил двух подошедших к нему парней. Томас застыл на мгновение, когда они были всего в нескольких ярдах от парня, глядя на старшего в отчаянии, прежде чем подойти к нему.       Ньют развернулся, когда услышал их, быстро глянув на Чака, его взгляд остановился на Томасе.       — Да где они запропастились? — его голос дрожал, а глаза были налиты кровью, и Чак был уверен, что в них стояли слезы. Он никогда раньше не жалел человека, даже Бена, когда его изгоняли.       Томас поднял руки на секунду, будто собираясь обнять Ньюта, но сразу же опустил их, залившись краской.       — Я… почему бы нам не послать поисковые партии? — предложил он. Чак понял, что Томас просто хотел сделать хоть что-то.        — Черт, — Ньют зажмурился и сжал переносицу. — Мы не можем. Понятно? Сто процентов против правил. Особенно, когда гребаные Двери скоро закроются.       Его голос сломался на последнем предложении. Выражение жалости на лице Томаса только усилилось.        — Но почему? Разве гриверы не схватят их, если они останутся там? Разве мы не должны сделать хоть что-то? — спросил Томас в отчаянии. В этот момент Чак просил его просто заткнуться и перестать делать все хуже, напоминая Ньюту о том, чего он не может сделать для своих лучших друзей.       Ньют приблизился к нему, хватая за рубашку, и толкнул его назад.       — Да заткни пасть, Чайник! Ты здесь, нахрен, еще недели не провел! Думаешь, я бы не поставил свою жизнь на кон, чтобы спасти этих недотёп? — спросил он, ярость и опустошение боролись в нем.       Томас мягко взял его за запястье, ошеломленный вспышкой.        — Нет… я… извини. Я не хотел… — он замолчал, глядя прямо в глаза Ньюта, и его хватка ослабла.       Блондин закрыл глаза на мгновение, вздохнул, успокаиваясь, и медленно отпустил рубашку Томаса. Он сжал его плечо, и, когда он снова заговорил, его голос звучал мягче.       — До тебя еще не дошло, Томми, — Чак был удивлен, что Томас не отреагировал на кличку, но решил, что парень просто не хотел расстраивать Ньюта. — Выйти туда ночью — все равно, что подписать себе смертный приговор. Мы только выбросим на помойку еще больше жизней. Если эти шенки не вернутся… — он судорожно вздохнул, он и Томас отпустили друг друга. — Они оба принесли клятву, так же, как и я. Как все мы. Как и ты поклянешься, когда придешь на свой первый сбор, где тебя определят к Стражу. Никогда не выходить ночью. Что бы ни случилось. Никогда.       Он снова вернулся в свой режим лидера, а Томас оглянулся на Чака.       — Ньют этого не скажет, так давай я, — сказал Чак, — если они не возвращаются, значит, они мертвы. Минхо ни за что не заблудится. Для него это просто невозможно. Они мертвы.       Он не мог не заметить, как вздрогнул Ньют на этих словах, но они были верны, хоть и болезненны.       — Шенк прав, — спокойно сказал Ньют. — Вот почему мы не выходим. Не имеем права делать чертову ситуацию еще хуже, чем она уже есть, — он сжал затылок Томаса на секунду. — Двери закроются через две минуты.       Его глаза наполнились слезами. Сердце Томаса рухнуло. Прежде чем он смог придумать, что сказать, Ньют зашагал прочь.       Чак обернулся, чтобы посмотреть на них, теперь понимая происхождение клички Томаса, утешительные касания и счастье Ньюта по сей день. Он молча надеялся, что его новый друг будет поддерживать своего лидера, раз они так сблизились.       Из мыслей его вырвал крик Томаса, который звал их, и Чак двинулся в сторону Лабиринта.       — Ньют! — крикнул Томас. — Они возвращаются! Я вижу их!       Даже с такого расстояния Чак мог видеть, что парень повернулся и наклонился к Лабиринту, словно решая: пойти туда и рискнуть жизнью или остаться внутри и следовать правилам Приюта. Он видел, что Ньют бежит так быстро, как только может, но хромота мешает ему. Томас переводил взгляд с Лабиринта на Ньюта, бегущего к нему. Ньют должно быть понял, что тот собирается делать, еще до того, как парень двинулся.       — Не смей, Томми! Не смей, чертов дурак! — крикнул Ньют, его голос сорвался на последнем слове, когда Томас шагнул вперед, и Двери за ним окончательно захлопнулись. — Томми! — кричал он, бросаясь к Дверям. Он уронил на них голову, стуча по ним кулаком, и слезы, собиравшиеся в уголках его глаз весь вечер, наконец, выплеснулись.       Некоторые приютели услышали его крики, и вышли из разных строений, и только Котелок решился подойти к нему и спросить, что же случилось. Ньют тихо ответил, что Алби, Минхо и Томас были в ловушке в Лабиринте. Он сказал парням ложиться спать, а сам вернулся к непреклонным Дверям, тупо смотря на них, падая на землю. Блондин поднял колени к груди, скрестил на них руки и положил подбородок сверху, не отводя взгляда от дверей. Даже после того, как все ушли спать, он все еще оставался на своей позиции, проведя там всю ночь. Чак послал ему последний, полный жалости взгляд, понимая, что тот только что потерял трех человек, которых любил.       Наступило утро, а Ньют все еще был на своем месте, он собирал группу людей, чтобы отправиться на поиски в Лабиринт. Он, возможно, потерял трех людей, о которых заботился больше всего на свете, но будь он проклят, если не сделает все возможное, чтобы хотя бы найти то, что от них осталось и не похоронит их надлежащим образом. Так что, Ньют и его маленькая группа ушли, чтобы найти своих друзей и того, хоть он еще и не осознал этого, кто стал для него чем-то большим. ---       Гэлли был следующим, не в силах скрыть свое раздражение, что новичок нашел благосклонность лидера, которого он сам совсем не волновал.       Он хотел, чтобы Томас был наказан. Конечно, он выжил ночь в Лабиринте. Но это не должно оправдывать его, не так ли? Ньют всегда говорит о «порядке», считает, что жизненно важно держать Приют слаженным. А теперь он просто будет игнорировать все это из-за Чайника, в которого влюбился? С ним такое не пройдет. Чайник заслуживает быть посаженным в Кутузку, так он, по крайней мере, не будет вознагражден за нарушение правил.       Гэлли наблюдал за ними во время Совета, все больше раздражаясь. Ньют определенно собирался отпустить Чайника на свободу. В этот раз, парню хотелось, чтобы Алби был здесь. По крайней мере, он был бы строже с его наказанием. Ньют же просто продолжал обмениваться до тошноты сладкими взглядами с Томасом. Увидев реакцию блондина прошлой ночью, Гэлли был уверен, что эти двое уже были вместе, но потом он понял, что эти идиоты понятия не имели, что их чувства взаимны. Он сомневался, что они осознавали, какими отвратительно очевидными они были, или знали, что то, что они чувствовали, было большим, чем дружба. Гэлли понимал, что это увлечение влекло за собой особое обращение к Чайнику, и он был с этим не согласен. Так что он позвал Ньюта, когда тот сказал ему вести себя тихо, и сказал, что Томас заслуживает наказания, а не похвалу за нарушение правил.       Томас и Ньют идеально друг другу подходят, решил Гэлли, сердито глядя на то, как парни улыбались друг другу. Он был удивлен, когда Ньют все же приговорил Томаса к одному дню в Кутузке, но он понимал, что парень должен был согласиться с мнениями других Стражей. Тем не менее, когда они возвращались назад, у Томаса еще оставался целый день, который тот собирался провести с блондином, и Гэлли был недоволен.       — Найдите себе уже комнату, вы двое, — выплюнул он, проходя мимо и толкнув парней.       Рука Томаса инстинктивно поднялась вверх и опустилась на талию Ньюта, чтобы придержать того, когда тот обратился к Гэлли.       — Какие-то проблемы, Гэлли? — спросил блондин, кладя руку на плечо Томаса.       — Да. Ты отпускаешь Чайника после нарушения самого главного правила и назначаешь его Бегуном. Ты не сделал бы этого для кого-нибудь другого, — его руки сжались в кулаки.       Ньют сделал шаг к нему, опустив руки.       — Слушай сюда, чертов шенк. Все согласились с наказанием Томаса. И да, я сделал бы это для любого, если бы он выжил ночь в Лабиринте и спас двух других людей. То, что он мой друг не имеет никакого гребаного влияния на это. Смирись и вали отсюда.       — Друг, — издевался Гэлли. — Конечно. Именно поэтому он — «Томми», и вы опять лыбитесь. Да пошли вы оба, идите переспите уже. Мне плевать, но хватит делать из меня гребаного идиота.       — Слушай, Гэлли, я не знаю, в чем твоя чертова проблема или о чем ты вообще говоришь, но хватит. Совет окончен. Решение принято. Ты можешь смириться или проваливать.       Гэлли закатил глаза и усмехнулся.       — Не знаешь, о чем я говорю, конечно. Ну, можете наслаждаться друг другом, — он повернулся и пошел прочь. — Гребаные идиоты. ---       Очень скоро Тереза поняла, что она мешает Томасу и Ньюту, ведь, хотя она и не знала блондина так же хорошо, как он, но не была слепой и могла увидеть то, что не видят они.       — Ты не помнишь свою жизнь до Лабиринта, да? — спросила она однажды вечером, когда остальные заканчивали работать.       Томас покачал головой.        — Ты кажешься мне знакомой, но это все. Ничего конкретного.       Она медленно кивнула, задумавшись.       — Я думаю, что мы были вместе до того, как все это случилось, — она видела, как Томас заметно напрягся, но знала, что он уже давно понял это. Должна же быть причина, почему они могут слышать друг друга, да? — Я все понимаю. Твою память стерли, и ты начал новую жизнь. Я немного помню о наших отношениях, и я думала, что мы могли бы быть вместе сейчас, но я понимаю, что ты нашел кое-кого еще. Я имею в виду… Я вижу, что ты счастлив, так что не волнуйся. Я не буду пытаться разлучить вас и ничего от тебя не жду. Просто… дай мне знать, если что-то изменится, ладно? — она, наконец, посмотрела на Томаса, который явно был в замешательстве.       — Я… О чем ты говоришь? — спросил он недоверчиво, начиная краснеть. — Я не…       Тереза подняла брови.       — Да, — она посмотрела на него на мгновение, но он все еще ничего не понимал. — Ньют? — предположила она. Томас решительно покачал головой.       — Нет, мы не… я… Тереза, Ньют и я не вместе.       Она посмотрела на него с сомнением.       — Давай, ты же не на самом деле такой бестолковый.       — Мы не вместе, — настаивал Томас.       — Не обманывай меня. Том, все видят, что он заботится о тебе, и ты чувствуешь то же самое к нему. Ты серьезно собираешься сказать мне, что вы не пара?       — Да, потому что это безумие. Невозможно, чтобы я нравился Ньюту больше, чем друг, и в любом случае, разве не глупо даже пытаться построить отношение, когда у нас такая жизнь?       — Так ты признаешь, что хочешь быть с ним, — быстро сказала Тереза, ухмыляясь.       — Я… нет, я этого не говорил, — его щеки окончательно покраснели.       — Том, — она положила руку ему на плечо. — Ты можешь признаться мне. Я не буду осуждать тебя. На самом деле, никто не будет. Признай это.       — Ладно, хорошо! Да, может быть Ньют нравится мне больше, чем просто друг, но он все равно не чувствует того же. Вот и все, — парень поднялся на ноги. — Спокойной ночи, Тереза.       Она закатила глаза.       — Спокойной ночи, Том, — когда он уходил, она покачала головой и нежно улыбнулась. — Идиот. ---       Минхо был самым близким другом Ньюта, за исключением Алби, в течение двух лет, и он заметил, как тот ведет себя в присутствии Томаса. Он окончательно в этом убедился после той ночи в Лабиринте, просто видя, как эти двое цепляются друг за друга, когда Ньют возглавил группу, чтобы найти их. Парень знал, что прибытие Томаса хорошо повлияло на блондина. И это было прекрасно. Ньют снова казался счастливым, и Томас нравился Минхо. И то, что они были на волосок от смерти ничего не испортило, а только укрепило их связь. Он сразу решил, что Томас и Ньют подходят друг другу, особенно в этом вместе, где счастье было в дефиците.       Так что, он старался поддержать своего друга, слишком быстро осознав, что этот друг был полным придурком, который не понимал, что то, что он чувствует к Томасу было чем-то большим, чем просто дружба. Будучи замечательным другом, Минхо решил говорить Ньюту, когда тот вел себя, как влюбленный дурак, надеясь, что до блондина, наконец, дойдет.       «Ньют, не мог бы ты перестать пялиться на Томаса и начать есть свой чертов завтрак?» «Сделай одолжение, вставь свои глаза обратно, шенк». « Слушай, если тебе когда-нибудь надоест пялиться на твоего парня, то у нас есть несколько важных вещей, которые нам следует сделать».       Не дошло.       Наконец, когда ему надоело это терпеть и играть в сваху для этих двух упрямых подростков, Минхо решил усадить Ньюта и объяснить ему, что Томас был «чертовски влюблен в тебя, ты, слепой идиот». После нескольких протестов Ньюта, Минхо обнаружил, что блондин усвоил информацию, которая была новой для него, и решил незамедлительно поговорить с Томасом. Минхо сел на кровать, облегченно вздыхая, что двое его друзей, наконец, разберутся с тем, что происходит между ними. ---       — Томми? — Ньют вошел в комнату Чака и Томаса, найдя там обоих парней.       — Что такое? — Томас сидел на своей кровати.       — Могу я поговорить тобой? — он провел рукой по волосам, парень кивнул и встал, чтобы последовать за блондином в его комнату, которая временно пустовала, так как Алби все еще был болен.       — Что-то не так? — беспокойно спросил он.       — Нет, все в порядке. Просто хотел поговорить с тобой о том, что мне сказал Минхо.       — И что же это?       — Ну, — Ньют сел на край кровати, где к нему скоро присоединился Томас. — Похоже, я влюблен в тебя с того самого момента, как ты прибыл, и я был чертовски глупым, чтобы понять это сам, так что Минхо помог мне. Он также сказал, что ты, возможно, чувствуешь то же самое, — он посмотрел на Томаса с надеждой.       Томас замолчал на мгновение, прежде чем издал смешок и кивнул.       — На самом деле, Тереза сказала мне то же самое.       — Правда? — улыбка появилась на лице Ньюта.       — Да, правда. Я тупой, и даже не понимал, что был тупым, пока она не, эм… очень доходчиво объяснила мне это, — он покачал головой, засмеявшись, и пожал плечами. — Я тоже влюблен в тебя, — просто сказал он. — Я знаю, что все сейчас идет наперекосяк, и что люди умирают, и все катится к чертям, но с тобой мне лучше, и я должен был понять это раньше или хотя бы сам.       Он встретился взглядом с Ньютом, и старший мягко ему улыбнулся. Блондин коснулся рукой его щеки и немного наклонился вперед, сталкивая их носами. Томас не смог сдержать смешка.       — Так я серьезно все это не выдумал, — сказал Томас почти недоверчиво, прижимая руку к щеке Ньюта.       — Ну, Томми, если только это не коллективные глюки, — тихо сказал он. Ньют посмотрел ему в глаза на секунду, пока его взгляд не переместился на губы парня, и он медленно наклонился, чтобы соединить их губы. Его пальцы сжали рубашку Томаса, притягивая его ближе, а их губы двигались одновременно. Томас зажал нижнюю губу Ньюта между зубами, вызывая тихий стон парня, который с энтузиазмом ответил.       Ньют опустил руку вниз, переплетая их пальцы. Его другая рука отпустила футболку Томаса, чтобы обвить его талию, прижимая парня ближе. Брюнет улыбнулся в поцелуй, сжимая руку парня, и запутался другой рукой в его мягких, светлых волосах. Он потянул пряди на мгновение, прежде чем оставил руку в запутанных волосах, прижимаясь ближе. В конце концов, поддавшись необходимости дышать, они чуть отодвинулись, касаясь лбами, их глаза все еще были закрыты.       — Что ж, — Ньют приоткрыл глаза, встречаясь с пристальным взглядом шоколадных глаз. — Я на сто процентов уверен, что хотел бы сделать это снова. А ты?       Томас энергично кивнул.       — Да, — он слегка задыхался, улыбаясь. — Мы можем оставить все, как и раньше, просто… Больше этого. Сойдет?       — Определенно, — Ньют улыбнулся, прежде чем соединить их губы снова, всего на секунду. Когда они отстранились, он посмотрел на Томаса с любовью и почти жадностью. — Люблю тебя, Томми.       — Люблю тебя тоже, Ньют.       Они наклонились одновременно, и Томас аккуратно толкнул парня на кровать. Он оседлал его бедра, и Ньют потянулся ему навстречу, опираясь на один локоть и впутывая руку в волосы брюнета.       — Подожди, — Ньют разорвал поцелуй на мгновение, — Чак ждет тебя сегодня обратно?       Томас задумался, но затем покачал головой и улыбнулся.       — Я почти уверен, что он уже обо всем догадался.       — Ну и отлично.       С этими словами, Ньют притянул Томаса к себе, втягивая в продолжительный поцелуй, который заставил их забыть обо всем до конца ночи.