Ты и я

      Мне всегда хотелось сказать ему, что я в него влюблена. Мне всегда хотелось ощутить, быть поглощенной этим чувством: любовью к нему.       Почему это не он? Почему все так несправедливо? Почему человек, который дышит мной, который жаждет держать меня за руку… почему он не мой?       Я всегда делила людей на своих и тех, кто мне никто. Но мой дорогой друг был мне всем, просто не моим. Он был душой, сердцем, которое мы делили на двоих, но вот только не моим.       Если судьба существует, то почему она так жестока к людям, которые по истине хорошие? Почему она сводит их с теми, кто не способен ответить им с той же силой, с тем же напором? Почему она сводит их с нравственными импотентами, с бесчувственными уродами? Почему судьба свела его со мной?       Я звонила ему поздно ночью, ревела в трубку, втягивая сопли и крича что-то непонятное, а он слушал… слушал и успокаивал, и плевать, что на дворе ночь, и все нормальные люди давно видят сны. Плевать.       Я помню, как я пришла к нему в больницу, как он смотрел на меня, как его глаза горели, а мое сердце больно сжималось.       Я помню, как мы с ним прогуливали уроки и, во дворах, под затянутым тучами небом, поцеловались. Я помню, каким вкусным был его парфюм на моих губах, когда я мазнула ими по его шеи. Я все помню в таких мельчайших подробностях, в таких родных жестах, что на глаза наворачиваются слезы.       За что тебе я? Почему ты терпишь всех моих парней, почему ты ждешь меня, словно я приду к тебе и снова наберу знакомый номер телефона? Почему я хочу тебя обнять, вновь вдохнуть родной запах и простоять так дурацкую вечность?       Я пыталась тебя отпустить, но мой эгоизм, мое сердце… оно будто разорвалось на неравные части, и мне достался лишь маленький кусок, тогда как ты забрал большую часть.       Меня будто выворачивает наизнанку, будто что-то рвется внутри, трескается, разбивается, когда ты исчезаешь, когда я думаю, что ты исчезнешь.       Я, наверное, отвратительна, и мне уготован свой собственный котел в преисподние, но я буду совсем не против, только пусть он будет рядом.       Я хочу ударить себя… Меня никто не может понять, все твердят, как один, отпустить, а я не могу.       Я помню, как мы гуляли с ним, как строили планы на будущее…       Вероника и Алексей – так ты хочешь назвать наших детей, а я могу лишь смеяться тебе в ответ, переводя в шутку все твои мысли о нас.       Мы… Да вашу мать, за что? Почему мне не дано тебя полюбить как парня? Почему я лишь духовно привязана, почему? Срань.       Я думала, что смогу притворяться. Думала, что, да, плевать, ради твоего счастья, ради тебя, мой дорогой, я стану твоей девушкой, стану твоей женой… За все пять лет, что ты был со мной, я сделаю так, что ты будешь счастлив. У нас будут Вероника и Алексей. Ты будешь верным мужем, любящим отцом, великолепным человеком, а я буду стремиться быть такой же, быть для тебя идеальной, но…       Я полюбила другого, и весь мой мир рухнул, а твой пошатнулся.       Он уехал в другой город, перестал мне писать, изредка отвечая на мои загоны. Это конец?       Мне так хотелось закричать ему, моей родной душе, чтобы он вернулся, но я сжала кулаки и закусила до боли губу.       «Заткнись. Не пиши. Исчезни. Пусть он будет счастлив с той, кто его любит, не так, как ты, а по-настоящему», — молила я себя.       Ему не нужна моя покалеченная любовь. Не-до-лю-бовь.       Я до сих пор не могу пожелать тебе счастья. Я до сих пор не могу сказать, что ты — единственное, к чему я ощущаю такие трепетные чувства, ты — единственный, о ком я думаю, но кого никогда не смогу принять.       Прости.