Леонард Гринн - школьный психолог

— Мэтт, хватит рассказывать другим детям о сайберменах! Я понимаю, что родители решили не хранить это от тебя в секрете, но ты пугаешь других детей. — Но я ничего такого не рассказывал, просто говорил, что мои мама и папа спасли нас. — Ну да, конечно, твои родители всех спасли. Сколько раз мы с тобой это обсуждали? — Но они правда… — Мне надоела ложь, Мэтт! У-ух, я надеюсь, что его родители адекватные. Как же я устал от этого мальчишки. Сколько лет в институте, а меня запихнули в кабинет школьного психолога. Ну ладно, еще пару лет, Леонард, и ты выберешься из этой школы. — Хм-м, ладно, Мэтт. Давай проведем наш стандартный тест. — Окей, мистер Гринн, давайте покончим с этим поскорее. — Вот первый рисунок, что ты на нем видишь? — Хм-м… ну-у… космос? Странно, никто такого еще не говорил… — В каком смысле «космос»? — Просто космос, и все. — Но что именно ты видишь? Звезды? Тьму? Планеты? — Я вижу космос. Космос, ага, какой же странный ребенок. — Понятно…, а на этой? — Это же далек! Как он мне надоел со своими далеками! То далеки, то сайбермены, то еще что-то. — Что мы говорили о далеках? — Если бы существовала раса, поработившая половину Вселенной, то она бы не выглядела так глупо. — Ну вот. Молодец. Молодец — это хорошо, но в следующий раз он опять про них начнет. — Так что ты видишь? — Далека… Нужно срочно покурить, или этот парень меня доконает. — Далека… понятно. Я боюсь спрашивать, почему. — Ну вот его присоска, вот бугорки брони… — Всё-всё-всё, я понял тебя. Конечно понял. Я понял, что ты видишь на картинке то, чего нормальный человек там увидеть не может. — Давайте дальше, док. — Да, конечно… Стук в дверь! Вероятно, его родители. Ну наконец-то взрослые люди, я надеюсь. Ну что ж. — Войдите! Какая странная пара. Но у него неплохие бакенбарды. — Эй, привет, мистер Ясваминезнаком! — Называйте меня Мистер Гринн, вы, наверняка, родители Мэтта? — Да! Я Джон Смит-Тайлер, а это — моя жена Роза Тайлер. Взял фамилию жены, оставив свою. Интересно то, что у ребенка только фамилия отца. Как они так распределили? — Ну так… Что там не так с нашим сыном? — Он пугает других детей, постоянно рассказывая о страшных существах. И меня пугает тоже, ага. — Мэтт, что я говорила о разговорах с другими детьми? — Не нужно их пугать. — Простите, я могу поговорить с вами наедине? — Да, конечно. Мэтт, ты не можешь подождать в коридоре? — Прощай, Мэтт! — У меня сейчас урок начнется, так что увидимся уже вечером. До скорого, мистер Гринн! «До скорого», ага. Не дай Боже. Однако, одной проблемой на сегодня меньше, неплохо. — Вы хотели нам что-то сказать? — Ваш сын постоянно рассказывает другим детям о разных странных и даже страшных вещах. Ладно сайбермены, это и правда было, — я поперхнулся, ведь когда в твою комнату десятилетнего мальчика вторгаются киборги с целью «обновить», то остаются не самые приятные воспоминания, — но мы всем мировым сообществом договорились держать это в секрете от детей, пока они не подрастут. Зачем вы, кстати, ему рассказали? — Ну-у… Мне как-то было скучно, а я сидел дома один с ребенком… — Что ты говоришь, Джон? Мэтт случайно наткнулся на старую газету. Фальшивая улыбка. Она делает это довольно мастерски, но меня не проведешь. Прикрывает чудаковатого мужа, хорошо. А он, кстати, не староват для того, чтобы носить кеды? Сколько ему, лет пятьдесят на вид? И кто вообще носит костюм вместе с кедами? — Понятно, но еще он рассказывает про далеков. Придумал себе каких-то утюгов-фашистов, которые захватили половину Вселенной. Про космическую будку, про какого-то пустого ребенка и так далее… — Понимаете, Джон очень любит рассказывать ребенку истории, которые берет из головы, на ночь. А Мэтт в них верит. — Но Роза! — Джон, не сейчас. — Ваш ребенок уж слишком сильно верит Вашим историям, попробуйте в следующий раз что-то более реалистичное. — Хорошо, мы так в следующий раз и поступим. — Поверьте, эти фантазии пропадут с возрастом… скорее всего. Ага, с таким-то папашей вряд ли. — Поживем увидим. — Я ожидал разговора побольше. Ради пяти минут можно было и позвонить. Ну да ладно. — Что вы, доктор, нам было очень приятно с вами встретиться. Завидую. — Ну-у, мне тоже, конечно. Раз уж мы все решили… Ага, решили. Семья чудиков. — До свидания, мистер Гринн. Спасибо, что помогаете нашему ребенку. — Ну что вы? Лучшее — детям! Ага, и лучших студентов курса — детям! В общую школу, чтобы работать за копейки. — Нам пора, дорогая. Наконец-то ушли. Вот теперь можно покурить. Ну вот, они начали говорить у входа в кабинет. Чёрт бы побрал эти тонкие стены, я не хочу слышать их разговор. Но что делать… — Роза, но ты знаешь, что это правда! — Я понимаю, Доктор, но мы не можем вот так об этом кому угодно рассказывать. Нас примут за сумасшедших! — А наш сын? — Мэтт — не кто угодно. И, как ты думаешь, будет ли он в это верить, когда вырастет? — Скорее всего, нет. — Доктор, пойми, ты стал другим, буквально. И мир тоже. Я знаю, что ты скучаешь по прошлой жизни, но этого уже не вернешь. — Тогда почему ты все еще называешь меня Доктором? — Твое имя слишком прекрасно, чтобы его произносить. А Джоном я тебя называть не буду, ты же знаешь. Почему я сразу не заметил подвоха в имени Джон Смит? Мог бы что-то пооригинальнее себе придумать, раз уж он такой фантазер. — Я люблю тебя, Роза, за те двадцать лет, что мы вместе, я любил тебя все больше и больше с каждым днем. — Я тоже тебя люблю, с самого первого дня. Жаль, что ты не сразу заметил. Еще потрахайтесь здесь, не мешайте людям работать. — А как бы повернулась наша судьба, если бы я заметил сразу? — Не знаю. — Я об этом и говорю. — Ну ладно, не будем об этом. Ну вот и славненько. — Как ты думаешь, как дела у того, другого Доктора? — Ну у меня точно лучше, у меня же есть ты. — Ладно, Доктор, нам пора идти. Боже, как же хорошо наконец-то покурить! Но этого недостаточно, где там мой коньяк? Вот он, родимый. Возможно, идея работать психотерапевтом в местной тюрьме — не такая уж и плохая.