XXII век

Тело заведующего лабораторией органического синтеза двадцатидвухлетнего Вальтера Юдина утилизаторы обнаружили в его собственной квартире в семь часов утра пятого апреля две тысячи сто семьдесят второго года. В самоубийстве сомневаться не приходилось — следы мгновенного яда кустарного производства чернели на униформе Юдина и кистях рук, безжизненно свисающих с кресла-трансформера. Ив Лейбин задумчиво разглядывал тело покойника. Череда спонтанных самоубийств среди молодежи первого класса казалась ему чем-то возмутительным и необъяснимым. "Все беды от ультра-сна!" — подумал Лейбин и тяжело вздохнул. Он всегда был противником разработки новейших симуляторов реальности — маленьких подкожных чипов, действующих часа три-четыре, а потом растворяющихся в среде человеческой плазмы. Пользователи ультра-сна сами выбирали локации зрительных эффектов, диапазон частоты и громкости звука, а за дополнительную плату — вкусовые, обонятельные и даже тактильные ощущения. Чип начинал действовать сразу после внедрения и настраивал мозговые процессы пользователя на определенные частоты, вызывая галлюцинации или, как говорилось в рекламе, — реальности с эффектом присутствия. Наиболее ходовыми в продаже были ультра-сны, имитирующие сексуальную активность, космические полеты, экстремальные виды деятельности, а также бродилки в антураже фэнтези или хоррора. Ив Лейбин называл ультра-сны "ядреной смесью наркотиков и видео-игр", последние он успел застать в детстве, а первые, в отличие от легальных ультра-снов, все еще оставались под строжайшим запретом. Основной аудиторией ультра-снов была молодежь первого класса — прогрессивная научная интеллигенция, элита нового времени. Такие, как Юдин, рождались в социальном и финансовом достатке, получали лучшее образование и миллион возможностей для самореализации и карьерного роста. Никакого ограничения в информации, никаких примитивный упрощений в сложных научных теориях, так прочно укрепившихся в системе образования людей второго класса. Только эссенция из актуальных и проверенных фактов, доступ в передовые мировые лаборатории и виртуальные библиотеки с самым полным собранием литературы. Однако, правовая вседозволенность первого класса стимулировала его не только к инновационным достижениям, но и стремительному нравственному разложению. Богема утопала в сомнительных удовольствиях, а с изобретением постоянно обновляющихся чипов буквально выпадала из реальности. Пустая, бесцельно прожигаемая жизнь, несовпадение ярких и интенсивных ощущений ультра-снов с размеренной реальностью порождало волны новых самоубийств, обеспечивая утилизаторов дополнительным заработком. На удивление Лейбина, на запястьях покойника не оказалось следов от внедрения чипов, — значит, он не очередная разочарованная в реальности жертва, которая нашла новый ультра-сон, напичканный абсурдными эффектами, вторичным и предсказуемым. Это отличало Юдина от других самоубийц из "первоклассной молодежи". Кроме того, его нельзя было обвинить в праздном или развратном времяпровождении. В соответствующих кругах Вальтер был известен как молодой и перспективный ученый, стоящий на ногах достаточно твердо, чтобы не покончить жизнь самоубийством в начале карьеры, обещавшей быть стремительной и блестящей. Казалось, он не имел абсолютно никаких причин на суицид. Что же, если не ультра-сон, толкнуло парня из первого класса на такой отчаянный шаг, Ив Лейбин никак не мог понять. Все еще размышляя над этим вопросом, он достал из кармана униформы Многофункциональное Устройство (МУ-МУ), чем-то напоминающее популярные в старину смартфоны, и продиктовал в полголоса: "Вальтер Юдин, двадцать два года, заведующий лабораторией. Причина смерти — отравление ядовитым веществом. Суицид. Утилизирован стандартным способом". Он уже собирался позвать напарника и провести утилизацию, но прежде еще раз недоверчиво осмотрел запястья покойника на наличие следов от внедрения чипов. Его взгляд остановился на странной татуировке у основания большого пальца. Наклонившись и рассмотрев ее поближе, Лейбин понял, что это никакая не татуировка, а запись, сделанная чернильной ручкой, — пароль от виртуального дневника с кратким комментарием: "почему я это совершил". Лейбин присвистнул от удивления. Похоже, самоубийство Юдина и правда было чем-то не обычным, и парень имел веские причины на преждевременную смерть. На всякий случай Лейбин сначала синхронизировал пароль от его дневника в МУ-МУ, и только потом позвал напарника. — Стандартным? — спросил Гор, высоко интеллектуальный киборг от фирмы "Nexture", и после утвердительного ответа Лейбина перенес труп в раскладывающийся контейнер. Всего несколько капель агрессивного реагента и небольшое количество дешевого растворителя, и уже через пару минут тело бывшего заведующего лабораторией превратилось в однородный розовый бульон, совершенно безопасный для дальнейшего слива в канализацию. С утилизацией Юдина было покончено. Лейбину даже стало грустно. Он работал утилизатором не так давно и никак не мог привыкнуть к рациональной простоте процесса. — Лет тридцать назад людей утилизировали по-другому, — сообщил он Гору, — я был свидетелем один раз. "Некст" внимательно слушал, — похоже информация о древних способах утилизации еще не была записана в его долговременную память. — Мертвых клали в ящики, а потом закапывали в землю. Тогда еще были распространены семейные отношения, и родственники приходили на места захоронения, чтобы понастольгировать. А потом подешевели реагенты, случился бунт экологов и бизнесменов, которым как всегда не хватало площади под застройку, и правительство решило, что прежний способ утилизации — варварство. Бабушку и родителей утилизировали уже по-новому. "Некст" промолчал, и Лейбин облегченно вздохнул, — он успел пожалеть, что вслух упомянул реалии прежнего режима. До тоталитаризма было конечно далеко, но о демократическом прошлом России старались не жалеть и не вспоминать. Нынешние власти не любили ненужных аналогий. — Больше заявок на утилизацию нет? — спросил он, чтобы замять свои антирежимные высказывания. "Некст" отрицательно покачал головой. "Отлично, — подумал Лейбин, — можно наконец вколоть себе два кубика глюкозы и заняться чтением". В голове у него вертелись слова какой-то дореволюционной* песни и пароль от виртуального дневника Вальтера Юдина.