What have you got against?!

Бывают дни ужасные, а бывают еще хуже. Кажется, я уже давно перестал замечать смену полос в моей жизни. Бесконечная угольно-черная стерва прочно закрепилась в моей судьбе. Полагаю, скоро во всех толковых словарях напротив слова «безысходность» будет, как синоним, стоять имя Ким МинСок. Не то, чтобы я был такой говнистой сволочью, которая днями и ночами лежит на диване и проклинает судьбу, но и на негра с плантации я не особо похож. Скорее всего, я сделал один раз что-то не так, и тут понеслась. Вот теперь я имею кучу проблем в моей заднице. *** С самого детства мама говорила мне, что я должен быть личностью, в школе вбивали в голову — нужно подчиняться правилам, никакой самодеятельности. В институт я пришел, с абсолютной кашей в голове. К слову, это мало кого интересовало. Теперь, я имею довольно четкую цель в жизни, кучу скелетов в шкафу… и геморрой в виде моего соседа по квартире. — Минсок-а Нет меня. — Минсок-хён Я могучая и спокойная гора. Ничто и никогда не сдвинет меня с места. — Баоцзы, вставай, я кушать хочу! Было одно бесячее высказывание про мужика и гору. Кто-то к кому-то шел или наоборот не шел, не важно. Эта божья тварь (можно без божья) смогла добиться своего — голову из-под одеяла я высунул. — Тао, что ты от меня хочешь? — Ну хён, покорми меня, а я тебе массаж сделаю, а? Не хочется выглядеть в своих глазах предателем постели и подушки ради прикосновений рук к гудящим мышцам…но черт побери, оно того действительно стоит. — Ладно, но на деликатесы не рассчитывай. — Хён, я даже на отварной рис согласен, только прошу тебя, быстрее! Вместе с Тао мы делим квартиру уже года три, если память меня не подводит. Встретились мы абсолютно обычно, он вылил на меня какую-то цветастую хренотень, по ошибке названную коктейлем. После, уже в травмпункте, мы решили сожительствовать. Хуан Цзытао работает в институте, как ни странно, преподавателем по литературе. Об этом я узнал через день, после счастливого знакомства. Ну, я думаю, теперь можно и обо мне упомянуть. Преподавать выродкам денежных мешков английский язык, никогда не было моей мечтой, идей фикс, и прочей фигней. Но родители настояли на этом, попросив продержаться там хотя бы годика два. А потом, я свободный во всех смыслах мужчина, с приятным бонусом в виде счета в банке. Можно конечно рассказать, почему в свои тридцать я все еще завишу от родителей, но нет. Не в моих интересах. Когда мы только начинали делить квартиру, Хуан рассказал свою душесчипательную историю: несчастный отпрыск богатых (!) родителей из Циндао, вместо того, чтобы принять компанию, уехал в чужую страну работать в универе. По его словам никто его не понимал, и он не мог больше находиться в этом обществе. Ну-ну. Слышал я и другую версию этой же истории. С некоторым экшеном и более логичную. — Хён, я есть хочу! — Да сейчас! Уже почти готово. Но Цзытао все-таки достоин уважения. Смог обосноваться в чужой стране, не без помощи конечно. Пусть считает подарком судьбы то, что коктейль выплеснулся именно на меня. — Жрать подано! — Хён, я тебя обожаю! — Ешь, нам через десять минут выходить. Кажется, он подавился, но ничего, это не смертельно. *** Университет. По большому счету, об этом месте можно рассказать очень много, но мне слишком лень. А вот о его содержимом, то есть о преподавательском составе можно рассказывать если не вечно, то довольно долго. Заведующий всей этой богадельни У Ифань. Хотя сам себя зовет Крисом Ву, и других, кстати, тоже приучил. Не буду петь дядьке дифирамбы, но один факт все же упомяну: наш уважаемый ректор уже второй год, по сценарию, пускает слюни на Цзытао. Признаваться Крис не торопиться, талантливо отыгрывая роль стеснительного дурачка. Кроме меня и Тао в преподавательский состав входят: Подвисающий временами учитель информатики — Чжан Исин. Если в общих чертах, то создавал сей субъект довольно хорошее впечатление, выпадает в астрал временами, но это мелочи. И местное трололо- Ким Чондэ, преподающий высшую математику. Сам он называет себя пафосно Чен и временами взламывает компьютеры. Довольно качественно, хочу заметить. На попытки узнать, где он этому научился, ослеплял улыбкой и мастерски уходил от ответа. На этом преподавательский состав разумеется не заканчивается, но особой значимости остальные персоны в этой истории не имеют. Начинался новый учебный год. Время русской рулетки, только в барабане всего два гнезда и одна пуля: назначение куратором группы. Однако в отличие от известного пари от «пули» не грозит мгновенный летальный исход. Под точное определение этого пиздеца подходит слоу-моушен выстрела. Только растянуть на год. Где-то в конце февраля реально задумываешься о скорейшей кончине. Раньше я никогда не становился куратором, как и Тао. По порядку Криса распределение происходило в день начала учебного года, на приветственной лекции. В этот раз я особенно тщательно собирался. Это мой последний год, ну как год, если считать точно, то два месяца. При последней встрече Ву вырази надежду, что я останусь до конца года. Я не стал отказывать сразу. Еще разок оглядел себя в зеркало, и остался доволен. Цзытао оставался верен «красно-зеленому» стилю. Пришлось некоторое время потратить на вдохновенную речь о его великолепном чувстве стиля, «но сумку лучше оставить и надень нормальные ботинки, черт бы тебя побрал». Я любя. На дорогу ушло от силы десять минут, но за это время я успел пожалеть, что Хуан не забрал свою машину вчера из ремонта. С упоением он расписывал, какие он будет испытывать страдания и прочее если по распределению станет куратором. Каких же усилий мне стоило сдержаться, и не высказать ему все, что я о нем думаю. — Хуан Цзытао, ты здоровый мужик, а подаешь себя как неуравновешенную дамочку с пмс. Я ведь могу и подумать, что ты в тайне очень хочешь себе эту «должность». В таком случае схожу к Крису и скажу, что ты добровольно берешь на себя эту обязанность. Он заткнулся, обиженно смотря на меня из-под челки. — Минсок, Тао, вы тоже здесь! — Хм, довольно странный вопрос, где же нам еще быть? Привет, кстати, Исин. — Привет, мои дорогие. — Опять сарказм Чондэ. Дай я тебя обниму, целый месяц не виделись! Несмотря на подколки, я был чертовски рад видеть их снова! — Конечно, только кто-то этот месяц отдыхал, а нам с Сином пришлось планы делать. — Вам дали группы? -Тао резко побледнел. — Нет, только мне. Кстати, Мин, это твой последний год? — Я бы сказал считанные месяцы, мой дорогой. Я еще не решил, буду ли я оставаться. Крис сказал, что уйти я смогу в любой момент. — Хорошо устроился, рыжий черт! Мне тут еще года три горбатиться, Син-Сину тоже. — Да ладно вам, на вас половина университета молится, вторая вешается. — Кхм-кхм, мне кажется нам пора. — Ты прав, персик. Давайте после встретимся в деканате? — Встретимся, куда денемся-то? Подхватив под ручку Хуана, я поторопился занять свое место среди педагогического состава. Я готов был взвыть. Ву тонко намекнул, что у него есть для нас сюрприз. Тао тоже не был рад этой «замечательной» новости. Но пока сделать ничего не получится, зато потом отыграться, это пожалуйста, сколько угодно. Наклеив на мордашки пафосные выражения, мы стояли рядом с Крисом, будто его свита. Чондэ что-то говорил студентам, я с содроганием ожидал окончания его речи — после него будут говорить о распределении. — Спасибо Вам, профессор Ким! А сейчас самое долгожданное, - ну да, куда же без пафоса и пауз,- я сейчас объявлю новых кураторов для первого курса и для третей группы третьего курса. Итак: первая группа — Ким, - мое лицо было невозмутимо, но Тао мог явственно слышать треск костей пальцев, - Хёми. Не могу сказать, что девушке повезло, но это все-таки первый курс, — вторая группа — Пак Ханбёль, третья группа — Чжан Исин, четвертая группа — Хуан Цзытао. А что Исин, он стоит и улыбается. Ему досталась идеальная группа. Если бы Со не пришлось все-таки уходить в декрет. Я помню как Крис чуть ли ни силком впихивал ей в руки заявление об отпуске, а потом брал с ее мужа слово, что госпожа Со вернется не раньше чем через три года. На Тао же страшно было смотреть: маленькая девочка сжимала теребила манжета и закусывала нижнюю губу, чтобы не пустить слезки. Закуску раздали, осталась вишенка на торте-третий курс. — И самое главное, куратором третьей группы становится Ким Минсок. За такое попадают в Ад без очереди. Сразу в восьмой круг, как зачинщик раздора. — Спасибо всем за внимание, теперь проходите в свои аудитории, у вас будет небольшая вступительная лекция. Ифань покинул зал слишком быстро, чтобы услышать «похвалу» за обещанный сюрприз. — Только попробуй хоть что-нибудь сказать Ким Чондэ. Клянусь всем, я тебя убью… — Понял. Ухожу. Конечно, я мог закатить истерику, пойти жаловаться всему миру, но одна вещь, которую я усвоил на всю оставшуюся жизнь: в этом гребанном мире нет такого понятия, как справедливость. Всем абсолютно насрать на твое мнение. Сочувствия ты не получишь. Но если раньше никто не знал, то теперь все, без исключения, будут знать, что ты тряпка. Именно поэтому, нацепив фирменный face Чака Норриса, я пошел в аудиторию. *** Третья группа третий курс. Это сборище студентов полноправно считают посланниками Сатаны. Филиал Ада на Земле, десятый круг. Трудно точно сказать, сколько кураторов сменилось у этой группы, а для жалоб ректор уже давно создал папку «спам». При всем моем пофигизме, мне было жалко, по-настоящему, тех, кого выбрали нести ответственность за этих студентов. Почему же их все еще не отчислили? Вопрос в кассу. Родители этих чад занимают высокие должности, и выгнать такого недоросля, все равно, что подписать приговор на смертную казнь. Я посмотрел на часы. Ничего сейчас не поделаешь, придется идти. В уме досчитав до десяти, я открыл дверь… И тут же закрыл ее обратно. Грохот чего-то тяжелого с той стороны. Это будет самый трудный этап в моей жизни. Из аудитории послышались радостные крики. — И чему же мы радуемся? Моего вопроса никто не услышал. Все продолжали чему-то радоваться, абсолютно не обращая на меня внимания. Окей, подождем. С каменным лицом подойдя к своему месту, я сел на преподавательскую кафедру. — Эй, а ты кто? Среди каждого стада есть те, кто является главным геморроем. Элита, так сказать. Самые богатые и наглые. В этой группе их было несколько: О - сын мэра, Пак - сын гостиничного магната, Ким - сын до неприличия богатых людей, который, кстати, староста в этом бедламе. — Детка, что ты тут забыл? — Как тебя зовут? Может, проведем сегодня жаркую ночку? Я просто смотрел. Ничего не отвечая, скрестив руки на груди. В этот момент без стука, как гусар в бордель, входит парень. То, что он вообще здесь учится, можно было понять только по галстуку, небрежно повисшему на, считай голом, теле, так как индивид не потрудился застегнуть пуговицы, которые были выше третьей снизу. Довольный произведенным эффектом, часть дамочек (девушками это никак не назовешь) выпали в астрал, студент подошел к моей кафедре. — Малыш, тебе не хватило места? Можешь сесть ко мне на колени. Сейчас придет Ким, и тебе сделают выговор. Меня, кстати, зовут Лу Хань. То есть, это сборище заранее знало, кто их будет вести. Спасибо, Крис. Удружил. А этот «мачо» положил мне руку на талию, плавно соскальзывая ниже. Ну все, я же не терпила комнатный. — Замечательно, что Вы представились, студент Лу. Легким движением ноги скрутил парня и спрыгнул с кафедры. — Меня зовут Ким Минсок. С сегодняшнего дня я ваш новый куратор, и по совместительству преподаватель английского языка. Вопросы? Нет? Замечательно. К следующему уроку подготовить доклад на свободную тему. Свободны! И легкой походкой я покинул аудиторию. В учительскую я вошел, стараясь все-таки сохранять спокойствие. Которое разлетелось к чертям при первом же вопросе. — Ну и как оно? — Да я их переубиваю всех, паскуды зажравшиеся! Чондэ, только попробуй сказать, что ты все знал, я тебе лично организую встречу с Богом. — Клянусь здоровьем сестры, я ничего не знал. — У тебя нет сестры. Ладно, где все остальные? — Ни Тао, ни Лей еще не вернулись. Может я смогу тебе чем-нибудь помочь? Ким знал, что, как и когда нужно сказать, чтобы нужный ему человек поступал в полный и безоговорочный контроль. Если же персона не соглашалась на условия, получить желаемую информацию или услугу становилось невозможно. — Ты же третью группу наизусть всю знаешь, можешь мне приблизительное досье набросать? — А что мне за это будет? — Хм, помнишь ту камеру GoPro, про которую ты нам с ноября поешь? — Ту самую?! — Да, пусть будет подарком на твое день рождения. — Да я тебе все, до нижнего белья расскажу! Однако если предложить Чондэ то, что он сам хочет, и по каким-то проблемам получить сам не может, то будьте уверены - он сделает все-что вы попросите намного качественнее и быстрее. — Фи, даже спрашивать не буду, откуда ты про это знаешь. Поведай мне, мой дорогой друг, что ты знаешь о элите этого бедлама. — Ммм, - Чондэ встал со стула, подошел к столу, и вытащил из ящика толстую тетрадь, - слушай, а лучше записывай, - погрузился в свою стихию, - Ким Чунмён. Многие велись на его обаяние и безобидную внешность, но чёрт он еще тот. В группе занимает должность старосты, из-за этого кстати ушла Пак Гунхи. — Что с ней стало? — Он ее в себя влюбил, потом изнасиловал, и развесил фотки по всему университету. По всему было видно, что виноват Ким, но руководству было выгоднее убрать Пак. — А что Крис? -Можно сказать, ничего. Для Чунмёна сумма моральной компенсации даже часовой растрате не равняется. Поэтому он согласился. — А родители? — Они уже пять лет как в Италии. Да и в любом случае встанут на сторону своего чада. Следующий Пак Чанёль. Еще тот тип, но я вряд ли смогу его охарактеризовать. Он вроде и с ними, а вроде и нет. Преследует только личные интересы. Еще раз повторюсь, к какой-то конкретной категории я его отнести не могу. Есть объект интереса: Бён Бекхён, третий курс, вторая группа. Я приложил руку к лицу, но жестом попросил друга продолжить. — Самый младший, но самый вредный — О Сехун. — Тот самый О, - гаденько усмехнулся, вспоминая жалобы Чондэ на надоедливого студента с третьей группы, который постоянно приставал с непристойными предложениями. — Не напоминай, у меня завтра первой парой эти черти, - потер виски, но потом продолжил, - так же как и родители Кима, чета О покинула Корею, предоставив Сехуну полную свободу, проспонсировав его счетом в банке. Позволю себе заметить, банк явно не «Национальный». — Подведем итог: в группе три богатых отрока, правящие балом? — Почти все так. Есть еще один. Его в группе не иначе как «высочеством» называют. — И кто же тот единственный, которого ты решил оставить на десерт? — Лу Хань. «Хлопок ладони об лоб» — Не скажу, что я удивлен. Итак, мой друг… — Давай без патетики! — Весь кайф обламываешь! — О великий Ким Чондэ, простите, что прервал Вашу речь. Позвольте мне недостойному испросить прощения. На колени падать не буду, и этого для тебя много. — Эх, жаль камеры с собой не было. С твоего позволения я продолжу. Лу самый старший, и вне сомнения, наглейший из четверки. Посланник Сатаны, с лицом невинного ребенка и глазами оленя. По хитрожопости превзошел Чунмёна ступеней, эдак на пятьсот. Если его кто-то заинтересовал, этому индивиду остается всего два выхода: смиренно ждать своей участи, либо сигать из окна. И то не факт, что тебя это спасет. Если же субъект переходит ему дорогу, тут лучше застрелиться по-тихому. — Прекрасно, просто прекрасно! Я надеюсь, больше сюрпризов нет? — Есть, один, весьма не приятный: четверка с примесью голубизны в крови. — Пф, кого сейчас этим удивишь? — О господи, что я слышу! Наш Мин перестал быть гомофобом? А кто угрожал нас перестрелять? — Что за бред ты несешь? Вас я смог принять, так как вы мои друзья, почти семья. Смысл мне каждый раз орать? Вопрос так и остаться не отвеченным, так как в этот момент, едва не сшибая дверь к черту, в кабинет влетел Чжан. За ним, мелко семеня, вошел Тао. — Да чтобы я хоть когда-нибудь пошел работать с малолетними извращенцами! — Спокойствие, Исин, пожалуйста, только не нервничай. — Солнышко, ты тоже это видишь? — Тао успокаивает нашего тормоза, да, я тоже это вижу. Ты знаешь, это просто пиздец. — Согласен. Тао, не пояснишь, что к чему? — Честно, я сам ни хрена не понял. Когда я его встретил, он уже был в таком состоянии. Пришлось беднягу отпаивать чаем. Потом чем покрепче. Только после пятой стопки соджу, Чжан смог толком рассказать что случилось. — Я шел в аудиторию, там осталась моя книга, которую я хотел сегодня дочитать. Открываю дверь, а там такая содомия твориться. Я сам много чего повидал и опробовал. Но до этого никогда не опускался. Пятнадцать минут до встречи. Кажется, пора начать принимать таблетки. Совсем память не к черту. Оставил в аудитории книгу, и ладно бы хрень какая-то. Нет, это была «Стальная Крыса», которую я с трудом выпросил у Криса и хотел дочитать сегодня вечером. Когда я открыл дверь в аудиторию… Ох, лучше бы я этого не делал. На кафедре (я больше никогда не подойду к ней, ни за что), расположились два пацана. Причем разбирали они отнюдь не конспекты. Хотя, могу предположить, что они просто ошиблись изданием, и вместо лекций, чисто случайно, взяли «Камасутру». — О, профессор Чжан! Не желаете ли присоединиться? Мы только к практической части перешли. Я просто в ахуе от этого. Парень, что в роли испытуемого словил, по-видимому, уже не первый оргазм и сейчас был в небытие. — Спасибо, воздержусь. Сохраняй выдержку, Исин! Не будь тряпкой, я сказал. — А Вы интересный человек, профессор. Не желаете ли продолжить знакомство. Кстати, мое имя Ким Чунмён. И все это не останавливая процесса. Я мог поклясться, что у него даже дыхание не сбилось. Беседы с трахающимися студентами могли конкретно-так расшатать мою нервную систему, поэтому аккуратненько шибанув дверью о косяк, удалился от проклятой аудитории. По пути старательно убеждал себя, что никто мое имя не выстанывал и все это просто игра воображения. *** — Вот как-то так… — Товарищи, боюсь, но это пиздец. — Тао, на удивление, но ты прав. Что эти скоты с нашим универом сделали. Прям противно и фу. — Да, стареем. Раньше мы были… а тут кучка каких-то пидоров…плохо это. — И что вы тут развели? Давайте еще поплачем! — Мин, тебе хорошо говорить, ты тут последний месяц. Дал в рожу обсоску и все. — Чжан, ты больше не пьешь. Из тебя лезет хрень, которую ты считаешь за правду. — Не.не Исин положил голову на стол, и совсем запутавшись в словах, уснул. — Сегодня все к нам с Тао. Есть у меня одна идея. Год. Да чёрт с два я тут задержусь больше чем положено.