Возврату не подлежит

Рицка задумчиво наблюдает за суетящимся у плиты блондином. Как ни парадоксально, но момент, когда Сеймей вернул Соби, сам, не дожидаясь ответных действий младшенького, стал для Рицки самым счастливым, за всю его недолгую жизнь. Он начал верить, что все наладится и, наконец, почувствовал те самые пресловутые крылья, о которых так часто твердил Соби. Мальчик ощутил, что, наконец, способен взлететь сам, без чьей либо помощи, просто захотев. И пару дней за собственной эйфорией Рицка не видел ничего, ничего не замечал. Неладное он почувствовал чуть позже. Соби относился к нему бережно, даже слишком. Хотя, не мудрено списать подобные метаморфозы на разлуку: Рицка тоже соскучился. Практически все время хотелось целоваться, касаться, ну хотя бы слышать и не обязательно голос. Это же естественно? Однако, Соби старательно минимизировал тесные контакты с Жертвой. Никаких поцелуев, никаких объятий, «пожалуйста, Рицка». Это ранило сильнее, чем ложь и недомолвки, но мальчик не настаивал. Мало ли, что пришлось пережить Стражу за время пребывания с Сеем? И Рицка старался быть понимающим, правда, старался. Он не возразил, когда они начали ночевать в разных комнатах, промолчал, когда Соби спрятал все картины и убрал мольберт. Смена факультета в институте стала ожидаемой. Парень словно старался разорвать все связи с прошлым, забелить лист для новой истории. Рицка радовался, что его не стерли, хоть он и остается частью прошлого. Ему казалось, этого достаточно. Но на этом изменения не прекратились, они лишь стали менее заметны, вводились украдкой. В конечном итоге Соби стал пародией на самого себя. Но, что странно, все касающееся Рицки осталось практически не тронутым: встречи из школы, «ты еще маленький, Рицка», радость от самых незначительных мелочей и знаков внимания. Ревность. Но, если раньше Соби как-то скрывал или маскировал это жгучее чувство, то теперь можно было легко понять, от чего кипит Боец. Рицка понял, в чем подвох вместе с моментом осознания, что пропал окончательно. Он не любил Соби, это абсолютно точно. Его тянуло к блондину, физически и духовно, ведь они так похожи. Наверное, даже слишком. И, конечно, Аояги чувствовал ответственность за того, кто ему доверился, кто сказал «люблю». Но долг – не подходящее для здоровых отношений понятие. А теперь… Рицка не видел в голубых глазах той болезненной зависимости, уязвимости, что были ранее. Соби стал увереннее, живее и чувственнее, не смотря на собственный запрет на близкие контакты. Мальчик сам не заметил, как перестал звать этого человека по имени, его нельзя было назвать Агатсумой Соби. И Рицка понял: этот человек не является тем, за кого себя выдает. Что не помешало ему в итоге заполучить сердце одного строптивого мальчишки. Просто так, ничего не предпринимая. Любить не за что-то, а вопреки… Теперь Рицке было это знакомо и все высказывания взрослого обрели иной смысл. - Почему ты меня любишь? Потому что тебе приказали? - Потому что это ты – Рицка. И наивный ребенок мнил, что Соби движут собственные эмоции, но, по сути, Боец ответил на вопрос утвердительно. «Потому что это ты – Рицка» - тот, кого приказано любить. Какая глупость! А в этот раз? «Соби» что-то увлеченно смешивает, пробует и не прекращает напевать себе под нос какой-то мотивчик. К слову, вполне мелодично. А ведь он не умеет петь, настоящий Соби, так точно. Кто же это? Боец. Достаточно много знает и о том, кого изображает, и о Рицке в частности. Не слабый – вокруг парня постоянно рябит воздух, как от асфальта в жару. То есть, неСоби постоянно на грани выхода в Систему. Рицка, планируя вытаскивать Чистого из лап брата, ознакомился с материалом и знает, что подобное означает. Может это откат от иллюзии? Сильных Стражей много, но у Рицки есть догадки. Зная его везение… - Сложно поддерживать личину постоянно? – легкомысленный тон и жадное ожидание ответа. - Не то слово! – с усмешкой и тут же осекаясь. Парень медленно, как на шарнирах разворачивается в сторону Рицки. Светлые брови мучительно сходятся на переносице. - Давно ты знаешь? – напряженно. - Догадка оформилась окончательно только сейчас, - доверительно. – У Соби нет слуха. Маска гладко стекает с мрачного парня, а мальчик украдкой выдыхает: угадал! - Нисей. Сеймей знает? - Это его идея, - коротко. - А, - Рицка чувствует себя обманутым. – Надолго? Акаме вскидывается. - Вопросов про Агатсуму не будет? - Полагаю, он предан брату, - мальчик устало прикрывает глаза. – Мне больше интересно, почему сослали тебя? - Стал обузой, - невеселая улыбка. – Непроизвольно тянул Силу, так что был заблокирован и отправлен к тебе. Признаться, я был даже рад. Ты мне… нравишься. Я смог пробить к тебе небольшой канал и паразитировал потихоньку. Хотя, нет… Брюнет по-новому оценивает собеседника. - Что? – не выдерживает пристального взгляда Агнец. - Канал возник сам. Связь, - размышляя. – Рицка? Тот нервно фыркает, передергивая плечами, но признаваться не собирается. Нисей сдается, поднимая руки в немой капитуляции. - Так надолго это? – повторный вопрос заставляет Акаме коварно прищуриться. - Хотелось бы навсегда. М? Ты так и не скажешь? - Что? – делая наивные глаза, но не срабатывает. - Почему образовалась Связь, - мягкая подсказка. - Не понимаю, о чем ты, - упрямо. - Я тебе… Рицка отчаянно жмурится, затыкает уши ладошками и мотает головой. - Ни за что! Не скажу! Рицку ловят за руки, на губы ложится сочный поцелуй – глаза распахиваются сами, чтобы увидеть довольную физиономию Нисея всего в нескольких сантиметрах. - Пока, - звучит, как ультиматум, но мальчик благодарно улыбается. Молчать о таком не дело. Он согласен. Но не сейчас… - Пока, - их договор закрепляет новый поцелуй. Мораторий на прикосновения снят.