True Beauty Is So Painful

Она шла к мосту, шла спокойной походкой уверенной в себе женщины. Любой мужчина, случайно коснувшийся её прекрасной фигуры взглядом, уже не мог отвести глаз от стройных ног, горделивой осанки, идеальных пропорций. На губах играла слабая улыбка, взгляд, сильный и уверенный, устремился вперёд. Но этот взгляд лишь казался таким. Никто не обратил внимание на мудрость, скрытую в её ясных глазах, никто не мог даже представить, что она еле сдерживает слёзы. "За что ей такое тело? Почему её кожа настолько прекрасна? Ни морщинки, ни двойного подбородка..." Все эти мысли словно паутина, окутывающая угодившую в сети бабочку, связывали её движения, лишали свободы мысли, слова, дела. Но она уже привыкла к этим взглядам, завистливым, полным похоти и желания. Она наслаждалась ими. Всегда... но не сейчас. — Бабушка, бабушка! Скажи мне, почему ты так молода? — Настоящая красота так мучительна, дорогая. И цена, которую мы за неё платим — постыдна. Ты не знаешь, что нож хирурга подобен источнику молодости, и я — живое тому доказательство. А теперь взгляни на меня и признайся: ты тоже этого хочешь? " В чём секрет твоей юности? В чём секрет твоей красоты?" Чужие мысли клейкими нитями липли и наматывались друг на друга, оседая на остатках тлеющей души тяжёлым грузом. Исходит ли настоящая красота изнутри? — Бабушка, бабушка! Скажи мне, почему ты так молода? — Настоящая красота так мучительна, дорогая. И цена, которую мы за неё платим — постыдна. Ты не знаешь, что нож хирурга подобен источнику молодости, и я — живое тому доказательство. А теперь взгляни на меня и признайся: ты тоже этого хочешь? Она раз за разом прокручивала этот разговор у себя в голове, и каждое слово ранило острой бритвой, вместо крови вызывая еле сдерживаемые слёзы. Она вспомнила, как глубокие, яркие глаза внучки, такой маленькой, непосредственной, наполнились влагой непонимания. Что она сделала не так? Почему любимой бабушке так больно? — Теперь послушай: это лицо рождено в крови и отчаянии, так что не заглядывай мне в сердце, милое дитя. Это тело стоило мне души, и нет мне спасения, так что не заглядывай вглубь. Всю юность она была заклеймена уродом, всю юность страдание терзало её изнутри. Всю сознательную жизнь она работала над собой, зарабатывала как могла, не знала любви и заботы. Да, она выросла сильной. Но сила, рождённая из крови и слёз — лишь отчаяние, сокрытое и навсегда застывшее в немом крике в том самом клочке проданной за тело души. — Ты мила и красива, но и ты постареешь. Ты не знаешь, что твое страдание притаилось на кончике ножа платой за фортуну и славу, за имя на афишах. Разве ты не хочешь жить вечно? — Бабушка, бабушка! Скажи мне, почему ты так молода? Лицо любимой внучки встало у неё перед глазами столь милым её истерзанному сердцу образом — Настоящая красота слишком мучительна... — прошептала женщина, срываясь в чёрную воду. Она ведь никогда не умела плавать... На металлических перилах осталась лишь слезинка, первая и последняя в её жизни — Разве ты не хочешь жить вечно?..