Быстрый реванш

Они не так давно узнали о существовании друг друга. Они ещё не успели насмотреться друг другу в глаза, изучить движения, привычки. Они ещё не успели насытиться дракой, смешанной с потом, кровью и безумством. Не успели, но первые впечатления уже сложились. За то короткое время знакомства Бэтмен успел собрать пазл повадок, слов и других мелких особенностей Джокера. Его дёрганые движения, натянутый истеричный смех, иногда похожий на вой, сухие тонкие руки, спрятанные в грязные перчатки, бледно-зелёную радужку с жёлтым ободком вокруг зрачка, который при приближении Тёмного рыцаря неожиданно расширялся. Он так худ и лёгок… Иногда Бэтмену кажется, что он может взять его в руки и вертеть им как вздумается, словно тряпичную куклу. — О, что за чудесная Рождественская ночь! Полна летучих мышей, не правда ли, малыш? — в церкви нельзя шуметь, но ему, наверное, всегда было всё равно. В каких-то моментах их недавних схваток Бэтмен успел увидеть в Джокере потерявшегося ребёнка, чей нервозный смех лишь защитная реакция от мира, или инфантильного подростка, который навсегда застрял в игрушках, фальшивых улыбках и детской жестокости, повинуясь любому порыву изменчивого ветра настроений. В других моментах — спокойного своенравного шотландского кота, который готов изодрать лапы, чтобы добраться до хозяина ради ласки, но как только последний протягивает руку, чтобы погладить, он тут же кусает палец, шипит, царапается и убегает. Тысячи всевозможных и изощрённых ассоциаций на одного человека. Действительно, смешно. Иногда Бэтмену становится интересно: а что такого видит в нём самом Джокер? Почему с первого взгляда он окончательно определил свою слабость, свой объект издёвок и экспериментов в лице Летучей Мыши? — Какая хорошая игра! Какая хорошая игра у нас получилась! — жилетка на нём испачкалась, вздёрнулась, вздымаясь от его сбивчивого жадного дыхания. Он снова что-то кричит, что-то доказывает ему, смеётся в лицо. Бэтмен зол, но молчит. Оба выдохлись, тяжело дышат. Один угрюмо смотрит в пол, невольно рассматривая сверкающие осколки выбитого стекла. Другой весело смотрит в потолок, в небо, за безумным весельем не видя абсолютного ничего. Словесная перепалка — короткая передышка перед решающим рывком, ударом, после которого кто-то из них очнётся в другом месте. Если очнётся, конечно. Всё это время в голове Ночного Мстителя одна мысль: не прибить бы его случайно, не сломать бы ему что-нибудь. Благо, гнётся Джокер не хуже Кошки. Очередной удар клоуна — такой беспомощный и вялый. Победоносная усмешка сама невольно искривила губы Брюса. Но что самое важное — Джокер видит эту усмешку. Видит, и в одно мгновение его глаза вспыхивают новым пламенем безудержной кипящей ярости. Но это лишь огонь на дне зрачков, ведь тело так и осталось беспомощным. Ещё секунда, и брыкающееся худое тело уже недовольно мычит и извивается на сильных руках Ночного Мстителя. — Ну, давай, Малыш! Ударь меня ещё! — с ядом прошипел клоун. — Может быть, ещё заплачешь? — узды оборвались, и Брюс всё же поддался искушению пустить в измотанного противника словесный нож, испачканный ядом и едкой иронией. Кислотно-зелёные брови резко напряглись, свелись в складке гнева. Губы искривились: — Я думал, что убийца Бэйна сам будет реветь, словно малолетняя девчонка. Цепкие сильные пальцы Бэтмена сжались на теле Джокера, от чего тот резко вскрикнул, с искренней ненавистью пожирая противника взглядом. Вдруг грубые рваные губы растянулись в измученной издевательской улыбке, напомнив Мышу о том, что он нарушил своё святое правило… нет! Он — Джокер — разбил это правило вдребезги! Заставил Бэтмена усомниться, разбиться… уподобиться себе! Все эти мысли неожиданно подняли Принцу преступного мира настроение, и он вновь дико расхохотался. Брюс почувствовал жар, как только этот радостный смех коснулся кончиков его ушей. Он знал, что сейчас скажет, и что после этого произойдёт. Он знал, что будет дальше, поэтому невольно позволил себе упиться грандиозным ликованием Джокера, его искренней вере в победу, словно маленькому ребёнку, разрешили пошалить и раскрасить обои, зная, что есть новые. Это нечестно. Это не по-Бэтменовски, но, чёрт побери, как сладок вкус притаившейся победы над тем, кто всегда смеётся, издевается над слабыми, жестоко убивает, бесстыже бьёт в спину и  считает, что ему всё сойдёт с рук. Как сладко поражение того, кто невосприимчив к побоям, кто улыбнётся на очередной удар, от чего только больше досада и злость! Вдоволь насладившись самодовольным взглядом Джокера, Брюс резко встряхивает его тело и подтягивает к себе близко на столько, чтобы его губы почти касались уха клоуна, и тихо произносит: — Бэйн жив. — Ч-что?! .. Вот он… пик. Бэтмен резко наводит контакт взглядов, встретившись с безумными зелёными глазами, которые с глубоким поражением уставились на него. Ещё секунда, две. Этим испытывающим немигающим взглядом они медленно выпивают друг друга. Брюс буквально видит в отражении зрачков Джокера, как внутри злого гения невыносимо мучительно рушится целый карточный город, разлетается в крошки кирпича, раскалывается в хрустальную пыль. Видит, как все эти карты сгорают в адском пламени, бесповоротно превращаясь в серый пепел. Всё что он так строил, всё, что он так тщательно рассчитывал, расписывал оказалось… бессмысленным. Все его труды, все его старания — всё кануло в прожорливую бездну… Продолжая поражённо смотреть на Брюса, Джокер медленно поднимает левую руку, в которой всё это время находилось устройство, отображающее пульс Бэйна. Он не смотрел на экран уже несколько часов и, наконец, разорвав взгляд с Бэтменом, клоун устремил свои глаза на датчик. Как в подтверждение слов заклятого врага, на экране устройства виднелась ровная линия жизни преступника, прерывающаяся огромными зигзагами — ударами сердца. Увидев очередной зигзаг, Джокер молча нахмурился и, сощурив глаза, вновь посмотрел на Бэтмена. Затем низким, угрожающе тихим, совсем не джокеровским голосом, отчеканивая каждое слово, произнёс: — А вот это. Совсем. Не смешно. Устройство разлетелось на мелкие детали, резким хлопком впечатавшись в пол. — Я знаю, — также тихо ответил Брюс, сужая глаза. Шах и мат. Джокер задыхается, безумными мечущимися глазами растерянно смотрит себе под ноги, словно хочет что-то придумать, нервно кусает губу, растягивает длинными пальцами воротник рубашки и бесится от того, что Бэтмен видит всё это. Бесится, что Ночной Мститель видит его таким слабым и растерянным. Бесится, что видит в глазах врага… полное удовлетворение. — Нет… — угрожающе шипит он, пытаясь выдернуться из рук Бэтмена. – Нет, нет, нет…. НЕТ! В порыве гнева он из последних сил пинает Брюса в живот и спрыгивает на пол. В этот момент Бэтмен видит, как на белоснежном лице преступника изменились черты. Они стали мягче — к нему пришла мысль, выход из положения. — Раз я не смог заставить тебя убить других… — низким хрипящим голосом произнёс Джокер, заглядывая в серые глаза Летучей Мыши. — Тогда я заставлю тебя убить… меня. Именной нож, давным-давно забытый где-то во внутреннем кармане. Забытый, но теперь вовремя появившийся в отголосках памяти. Джокер не ждёт момента, и его рука моментально устремляется под одежду, в карман, за спасением. За орудием. — Ты! — взревел Джокер, рывком хищной пантеры, с новой силой накидываясь на Брюса и впечатывая его в пол. — Ты убьёшь меня, Бэтмен! Ха-ха-ха! Ты будешь слышать мой затухающий смех в своих самых жутких кошмарах подсознания! — его крики были больше отчаянными, чем безумными. Лицо Бэтмена было каменным, даже когда кончик сверкающего лезвия упёрся ему в глотку, но, услышав эти истошные восклицания… Одна мысль начала перекрывать другую в его голове. — А пока ты не обрежешь линию моей жизни, я буду лить кровь! Ха-ха-ха! Много, много, много крови! Я пролью озёра, моря, океаны! И ты знаешь, я не остановлюсь! Выход у нас с тобой только один! Один! Брюс молча смотрел на его пылающее от гнева лицо. Все эти монологи, угрозы, тирады… Хах. В данный момент звучало всё это смешно и пусто, словно крик капризного ребёнка. — Да! — радостно восклицал Джокер, смотря в прищуренные серые глаза. — Это будет теперь моей целью в жизни… Бэтс! Я… Буквально в долю секунды в корни зелёных волос вцепилась жёсткая пятерня, заставив Джокера не то что заткнуться к чёртовой бабушке, но и со звериным шипением откинуть голову. Дурак. Какие невкусные это были губы. Ужасный привкус дешёвой помады с красной гуашью. Островатые клыки, и испуганно спрятанный вдаль рта язык. Кожа у этих губ потрескавшаяся и искусанная до того, что Бэтмен почувствовал на кончике языка металлический привкус крови, краем глаза замечая, как всё шире и шире распахиваются зелёные глаза не закончившего свою пламенную речь заклятого врага. Брюс резко разорвал грубый поцелуй и, сильнее вцепившись в штаны Джокера, плотнее прижал его бёдра к своему прессу. Мышь спокойно лёг обратно на пол, снизу вверх с некоторым любопытством смотря на онемевшего клоуна. — Что… я не… — Джокер выгнулся, с ужасом смотря в серые глаза. Казалось, его язык был немного парализован. Он выронил нож, и впился зубами в костяшку пальцев, словно у него внутри что-то перевернулось. Теперь он напоминал уже другого ребёнка. Ребёнка, которому купили игрушку, о которой он мечтал всю свою жизнь, и теперь не верит, что эта мечта сбылась. Не Бэтмен, а именно Брюс сейчас затаил дыхание, с неподдельным любопытством наблюдая, как худые дрожащие руки в чёрных перчатках опасливо прикасаются кончиками пальцев его рельефного торса, словно боясь, что тело под ними рассыплется или прикосновение разорвёт грубый удар. Вот уже ладони блуждают по груди Ночного Мстителя, даруя обоим врагам сильно ощутимые электрические разряды от макушки до пят. Бэтмен неожиданно ощущает власть над вечно смеющимся злодеем. Эти неловкие дрожащие руки, поднимающиеся от низа живота до самой шеи, этот по-детски вопросительный взгляд зелёных глаз «Можно здесь? А здесь?», нервное ёрзанье Джокера — всё это успокаивало Бэтмена, словно он уже забыл, что эти руки три минуты назад пытались его задушить, а час назад они действительно кого-то задушили. Весь Джокер был какой-то неуверенный, растерянный, даже стеснительный, но сильно желающий, и это задорило, чувство власти даже пьянило. Вот уже руки аккуратно скользят по окровавленным щекам. Бэтмен тихо выдыхает, увидев, как широкая улыбка всё ближе и ближе становится к его губам. И резко перед глазами всё темнеет. Длинные худые пальцы закрыли его глаза, и через мгновенье Брюс ощутил на губах обжигающее дыхание, рваное из-за тихого хриплого смеха: — Мне порой интересно, ты меня нарочно недооцениваешь или всерьёз подумал, что я из-за твоего поцелуйчика, на троечку, кстати, в рабство продамся, м? — слащавый голос, полный беспощадной иронии и издёвки резко выбил Бэтмена из колеи.- Или решил, что после этого все мои слова, сказанные ранее, теряют смысл? Ну, если это действительно так, то это было чересчур самоуверенно и нагло, Бэтс, — голос Джокера стал холодным и жёстким: — К гадалке можешь не ходить, ты — моя смерть. Дорожную куртизанку из меня лепить не смей… хотя, что это я наперёд заговариваю, — Брюс услышал, как он довольно хмыкнул. — Игра у нас впереди хорошая, продолжительная. Может, чего и успеем. Но сейчас… — Джокер резко убрал ладонь с глаз Брюса и шутливо погрозил пальцем: — А-та-та, нельзя. Не знал, что ты такой бесстыдник. Шут «расседлал» Бэтмена, сел на корточки, подперев левую щёку рукой, и хитро прищурил глаза. Под этим насмешливым и умным взглядом Брюс почувствовал, как под его кожей растекается лава невероятного стыда. Кровь хлынула к щекам Ночного Мстителя, и он поспешно вскочил на ноги, чтобы уже Джокер не видел его в таком состоянии. Это было неловко и противно. Бэтмен был готов поспорить, что клоун всё так хитро просчитал, но потом с полным поражением и досадой признал, что тот действовал исходя из ситуации, которую и создавал для него сам Брюс. Вот сейчас озлобленный неудачей Рыцарь не отказался бы придушить этого засранца… Послышались шаги. — А вот и мусорные псы! — рассмеялся Джокер, словно забыв всё, что произошло минуту назад. Он весело вскочил на ноги, подбежал к Рыцарю и вскинул руки вверх. — Арестуйте меня, офицер! Арестуйте!