Сиди смирно

В старшей школе Юнги и не подозревал, до чего доведет дружба с Сокджином. То есть, окей, Джин классный, с ним интересно, порой ущербно для самооценки, но в целом — комфортно. В предвыпускном классе они говорили своим матерям, что переночуют у друга (Сокджина/Юнги), и вместе шли тусить на снятую кем-то из хенов квартиру, где надирались как в последний раз. Сокджин как-то незаметно превратился из просто клевого бро в бро-доверю-свою-жизнь. В последний год Сокджин уехал в Сеул — усиленная подготовка при университете, ядерная физика и все дела. Но связь не потерялась, Мин поступил на инженера-технолога туда же. И на смешки «ты так соскучился, что даже в универ мой устроился» отвечал с придыханием «буду преследовать тебя всю жизнь». С совершеннолетием количество мест, где можно отдохнуть, увеличилось, как и увеличилось расстояние между парнями. Сокджин вдруг оказался ботаном и не вылезал из учебников целыми сутками, а Юнги дорвался до свободы. Настолько, что во втором семестре его попросили из общаги, так что пришлось искать квартиру на съем. И не то, чтобы Юнги жаловался, просто как-то само вышло, что снимать свою! собственную! однокомнатную они стали вдвоем, потому что «к черту, в общежитии никакого личного пространства». Теперь настало время шуток Юнги в стиле «эй, чувак, вообще-то это Я должен тебя преследовать, а не наоборот», на что Сокджин неизменно скалился: «ты покорил мое сердце своей настойчивостью». Как сосед Ким оказался идеальным. Вещи свои разбрасывал, но умел готовить. Да, когда Юнги восхищался «это офигенно, тебе нужно было поваром идти», то немного, совсем чуточку (на самом деле — о-го-го как) привирал, но ведь если Ким продолжит практиковать готовку, то улучшит свои навыки, верно? Потому что так все лучше, чем отравиться собственной стряпней. Так что Сокджин хозяйничал на кухне пару раз в неделю и на высшем уровне заказывал еду по телефону в остальные дни. А Юнги не сложно закинуть сложенные свои и разбросанные сокджиновские вещи в машинку и потом развесить их. Ну и пылесосом раз в неделю по квартире пройтись, потому что раза в две недели все-таки будет маловато, а мать его приучила к чистоте и усердно взращивала совесть. Оказалось, что ботанил Соджин только по одному предмету, так как препод — зверь и отличный профессионал своего дела, а в этом семестре уже не ведет. И на гулянки они часто вместе ходили. Куда-то не в ту сторону их дружба начала сворачивать на следующий год осенью, когда отопление еще не подключили, а погода чисто по-женски решила всех удивить холодами. Юнги лежал под одеялом и планировал купить большой и теплый плед, когда Сокджин негромко ругнулся, включил свет и передвинул свою кровать вплотную к соседней. Дыхнув на ладони и потушив лампочку, он проворчал что-то вроде «не знаю как ты, а мне болеть влом. Делись одеялом, под двойным слоем теплее будет. И, кстати, ты же не против?» Юнги против не был, он просто хотел спать и согреться. Отопление дали через неделю, и сокджиновская кровать вернулась на свое место. Никто из них не заболел. Только Юнги почему-то стал зависать на улыбке Джина. И глазах, когда тот улыбается. И губах. Окей, да, его друг красивый (почти как девчонка даже). Потому и взгляд притягивает. Ничего необычного: чисто эстетически приятно. Сделав такой вывод, Мин успокоился и вернулся к учебе (да-да, он взялся за ум, тем более пошли профильные, а не общенаправленные предметы) и гулянкам (можно ведь совмещать учебу и отдых). Все было прекрасно, пока на одной из вечеринок Сокджин не нашел его на балконе одного и у них не начался полупьяный философский треп за жизнь, перемещенный после в свободную (отрубившийся народ — не в счет) комнату. Юнги вдохновенно доказывал свою точку зрения (хотя, собственно, с ним никто не спорил), пространно объясняя и широко жестикулируя, когда Сокджин остановил его руку вблизи своего лица. — Я давно попросить хотел. Вернее спросить. Или… В общем, можно я тебя поцелую? — и на ступор поспешил объяснить: — Для интереса, хочу узнать, каково это, и большая ли разница. Просьба переваривалась медленно, пахла подвохом, но отвращения не вызывала: это же Ким Сокджин, тот самый бро-доверю-свою-жизнь, и… у каждого свои тараканы, в конце концов. — А почему меня? — сразу безразлично соглашаться в стиле «да делай, что хочешь, мне-то что» не позволило подозрение (и, возможно, немножко ревность. Пусть идет к своему Хесану, а к нормальным и адекватным Мин Юнги губы свои не тянет). — Больше не к кому. «Да ладно?» — выразительно спрашивала высоко поднятая бровь, так что Сокджин сразу понял намек. — У Хесана девушка, да и характер неподходящий, консервативный в этом плане очень. — А твою консервативность радиация на парах выела? — Нормальная у нас радиация, задолбал! — вспыхнул Сокджин, не желая шутить на тему «когда ты облысеешь». — Как знать, — не унимался Юнги. — Видел я ваших профессоров. Все как на подбор, затылками блестят. — Неважно, — повел плечами пьяный друг. — Тему не переводи, - и, чуть подумав: — Пожалуйста. Будущий инженер поморщился. План по отвлечению внимания не сработал. В принципе, ему не сложно, да и ничего такого в этом, но все-таки… — А кроме — никого больше нет? «Ты же такой общительный, на раз с людьми сходишься». — Нет. Достаточно близок, чтоб сразу в глаз не дали, я только с вами двумя, а взгляды достаточно современные только у тебя. Один раз, интересно же! Юнги задумался. Дать в глаз за намек на его моральный уровень, или лень? .. Юнги пожал плечами. — Ну давай. Сокджин, выбиравший между «добавить аргументов» и «отвалить, сведя все к шутке», завис. — Что, прям сейчас? — А когда? — опять пожал плечами Мин, оглянувшись и поняв, что рядом никого в сознании нет. Согласился он немного неожиданно и для самого себя, однако легче сразу со всем разобраться, чем после раздумывать и идти на попятную. — Ну, я думал… потом. — А чего тянуть? — парню внезапно стало весело (смущенный Джин и осознание, что в щекотливой просьбе тот обратился именно к нему — не причина, нет). Он пересел поближе, подобрал под себя одну ногу, чтоб удобнее было, и, подумав, положил руки другу на плечи. Привычно на шею, затылок или лицо было как-то неловко: не девушка все-таки. — Черт, Юнги, не так сразу, дай подготовиться, — чуть запаниковал Сокджин и угрожающе сощурился, заметив еле сдерживаемый смех на лице напротив. — Будешь ржать — врежу, и все отменяется, — максимально мрачно предупредил он. Юнги мирно поднял руки: — Я буду вести себя хорошо, — не сдержал широкой улыбки. Ржач над ситуацией подавлять пока получалось. — Молодец. Сиди смирно. Пожалуйста. А то весь эксперимент сорвется. Один короткий смешок все же прорвался наружу, и Юнги поспешил согласиться. — Сижу. Смирно. Руки держу на своих коленях. Тоже смирно, - и, не удержавшись: — А ты, когда в первый раз девчонку целовал, тоже сидеть и не двигаться просил? Сокджин лишь фыркнул, закатив глаза, и приблизил свое лицо. — На счет три. Вот только считать не стал, а сразу коснулся губ Юнги своими. Несмело поместив одну руку ему на затылок, второй Сокджин мягко коснулся подбородка. «Нечестно!» — мысленно возмутился Мин, но отстраняться пока не стал, а, чуть подумав, прикрыл глаза. На ощущение разницы с поцелуем с девушкой не было. Разве что обычно это он других целует, а не его. И если Сокджин просто касался его губ кончиком языка, Юнги, подумав еще немного, решил зайти дальше, немного углубить. Однако его исследовательский порыв оценен не был, Джин практически сразу отпрянул назад. Воцарилась тишина, прерываемая глухим шумом за пределами комнаты. — Разницы нет, — константировал в итоге Юнги и почесал коленку. Просто потому что было немного неловко так сидеть, и хотелось куда-нибудь деть свои руки. Или поцеловать Сокджина еще раз. — Да, не получилось, — с небольшой задержкой согласился Ким. — Кхм… Идем к народу, еще выпьем? *** Очнувшись после сна, Юнги сразу вспомнил о поцелуе. Было странно и немного обидно: он помнил лишь сам факт, без ощущений. Как теперь относиться к Сокджину? Разум понимал, что это, по идее, не совсем нормально, даже чисто из любопытства так делать не стоило. Однако неприятия и стыда Мин не чувствовал. Главное, чтоб сам Джин не стал его избегать. Парень загрузился, но, решив пока не париться, перелез через чье-то спящее тело, обошел полупустую (всего лишь три человека) кровать и направился в ванную. Вымочив лицо холодной водой и промокнувшись рукавом футболки, он окончательно проснулся. Похмелья парень не испытывал: молодой организм справлялся с последствиями на раз. На часах было десять утра, до полудня, когда нужно будет освободить квартиру, времени достаточно, однако часть народа уже разъехалась, кто домой, кто — на работу, а часть сидела на кухне, бодро уплетала остатки вчерашних закусок, забытых в холодильнике, и громко переговаривались. Сокджина среди них не было. Юнги немного напрягся: «если он протрезвел и решил от меня скрываться, я ему лично бока отпинаю». Он начал раздумывать, где сейчас друг и стоит ли с ним начистоту все обсудить или же показательно сделать вид, что ничего не произошло. Вскоре его переживания были разрешены — Ким вернулся из магазина с тремя упаковками лапши быстрого приготовления. Оценив количество проснувшихся, он положил две на стол со словами «это вам», а последнюю кинул в руки Юнги: «а это нам». Есть, склонившись над одной порцией вместе с Джином, было почему-то привычно (хотя раньше такого не случалось) и очень спокойно. Тот, встретившись с Юнги взглядом, сначала дернулся, но почти сразу же ухмыльнулся и многозначительно поиграл бровями. О произошедшем накануне они так и не говорили. Жизнь катилась вперед, учеба, отдых, экзамены, краткие поездки домой, снова учеба. Сокджин готовил теперь чаще, Юнги убирался все так же. — Чувак, у меня к тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться. — Ну? — пропыхтел Мин, пытаясь подобрать нужный угол трубы пылесоса, чтоб вытащить из-под кровати носки. Количество целых пар катастрофически уменьшалось, на покупку новых нужно было ждать стипендию, которая тратилась на все, кроме носков, спокойно отодвинуть кровать от стены было лень и неинтересно. — Гоу в Америку, поженимся, обязанности по дому уже распределены. Юнги с корточек пересел на попу. Взглянул на соседа, гордо задрал нос. — Нафиг, я лучше красотку-домработницу себе найду. Не то, чтобы он вспоминал их поцелуй и мысленно возмущался, когда Сокджин, напевая себе под нос, уходил на встречу с очередной девушкой. И ему не было ни капельки обидно или «рученки-глазенки прочь, это МОЙ сосед». Просто реально, какого черта? Что именно его раздражает, Юнги не додумывал, но. Какого, черт возьми, фига? Сокджин пожал плечами. — Не найдешь, спорим? Не на твою будущую зарплату, уж точно. — Друг, ты всегда меня поддержишь! — прочувствованно восхитился Мин и смахнул невидимую слезу. Сокджин посоветовал обращаться в любой момент, поднялся со своей кровати и отодвинул от стенки соседнюю. Пылесос наткнулся на прятавшиеся до этого предметы одежды и громко взревел, пытаясь их засосать. Юнги матюгнулся и поспешно забрал у него добычу. — А чего это ты вдруг? — спросил он у Джина. — Путешествовать собрался, а один потеряться боишься? Тот засмеялся: — Ишь, какой догадливый! - и, посерьезнев, плюхнулся обратно в свою разворошенную постель. — Со своей расстался. Юнги нахмурился. Последнюю девушку Ким обхаживал долго и красиво, они с другими парнями помогали ему в этом, кто — подготовив заказ на корзинку цветов, пока Сокджин был на подработке и сам не успевал, кто — по знакомству пробив, где гигантские плюшевые медведи подешевле. Студенты все-таки. Девушка радовалась, Сокджин вместе с ней. Их отношения были в самом разгаре, и на границе того, чтоб получить статус серьезных. — Пиво или что покрепче? — поинтересовался Юнги у соседа, глядя на его мрачную физиономию. Сокджин грустно покачал головой и состроил жалостливую моську. — Мне бы… курочки… да побольше. Закажи, а? На третьем курсе Юнги был очарован прекрасной девушкой Сонхи. Она была красивой, хрупкой и немного оторвой. Обожала сплавляться по горным рекам, свой скейт и лучшего друга — Хосока. Сокджин, когда Мин в пятый раз о ней упомянул, разулыбался до щелочек вместо глаз и предложил: — Замути с ней! Юнги, вспоминая слова ее друга «эм… Сонхи не встречается с парнями. Ну, ты понимаешь, о чем я» (далее следовало характерное заговорщицкое выражение), покачал головой. — Она вроде как предпочитает девочек. Через месяц Сонхи начала встречаться с Хосоком, но Юнги даже не было обидно. Так, легкую досаду от упущенной возможности. Но общаться они не перестали, и Джин даже познакомился с парочкой лично. Ребята показались ему забавными и очень интересными. Они все вместе шутили над Юнги, после чего Хосок огребал пинков, Сокджин удостаивался тычка локтем в ребра, а Сонхи — неодобрительного взгляда прищуренных глаз. Потом Ким уехал на практику, и Юнги пришлось тянуть плату за квартиру в одиночку. Джин против того, чтоб тот нашел хотя бы на время другого соседа, не был, и Юнги его успокоил «да конечно, должен же мне кто-то готовить, вали уже». Но искать этого кого-то было настолько лень, что Мин устроился на полставки по профессии, набирался там опыта, жил один и виртуозно заваривал рамен. Зато когда Сокджин вернулся, они устроили шумный и веселый вечер встречи. Кабинка в караоке стала свидетельницей, что впятером столпиться у микрофона, орать туда песни и набрать 97 очков — реально. Кто не верит, может обратиться к девушке Хесана, она самая адекватная, засняла все на видео и разослала на следующий день участникам, объявив, что «с этим я стану властительницей мира, муахаха». Дома Джин мягко прижал Юнги к стенке в комнате, внимательно вгляделся в недоумевающие глаза друга и коротко поцеловал в губы. — Давно хотелось повторить, — потрепал он младшего по волосам и поспешно скрылся в ванной. Юнги постоял немного в той же позе, не зная, как реагировать, и зарылся в постель. Внутри словно множество маленьких Мин Юнги спорило между собой, доказывало свое мнение, носилось кругами и забивалось в самый дальний угол, крепко зажмурившись и закрыв уши ладошками. Думать ни о чем не хотелось. А потом Ким закончил университет и сказал, что переезжает в Японию. Найти работу в Корее по его специальности довольно сложно, а там его рекомендовали с места практики. Во время разговора он кусал губы и старательно отводил глаза, словно чувствовал себя виноватым. Юнги затолкал свои чувства подальше и с гордостью радовался: — Чувак, в такую крутую компанию устроился, в меня пошел, молодец. И на смешки, при чем тут он, возмущался. — Так сколько лет со мной жил. Хоть что-то же должен был взять. Об аккуратности я, конечно, и не мечтаю. В аэропорт провожать поехать он не мог: на время каникул работал на полную ставку, а вылет в десять утра. Сокджин много шутил и натянуто смеялся весь вечер перед вылетом, пока не уткнулся лбом в острое плечо Юнги и не признался, что будет скучать. — Скучай, — ответил тот, ощущая себя очень неловко. — Я… тоже буду. Джин, так и не отстраняясь, усмехнулся. — Ты не удивляйся и не плюйся от отвращения. Но знаешь, я в тебя влюблен был. Юнги замер, обдумывая сказанное. — Забавно, — наконец отозвался он. — Думаю, я в тебя тоже. Ким пораженно вскинулся, но тут же взял себя в руки и чуть улыбнулся. — А когда? — Когда? — Да. Когда ты заметил? Юнги неопределенно пожал плечами. — Не помню. Два года назад? Или… Нет, не помню. — Ну да, забавно, — кивнул Сокджин. — Я примерно тогда же. Он задорно подмигнул другу и сжал в объятиях, носом уткнувшись тому в висок. Мин засмеялся. — А могли бы и не париться. Как знать, может и в Америку слетали бы. — И тебя бы выкинули прямо посреди океана из-за нудных замечаний, как в их самолете все нерационально устроено, при каких условиях, не знаю, мотор бы лучше работал, как нужно все друг к другу подсоединить, чтобы… — Джин прервался от болезненного тычка в живот. — Не выдумывай, я столько не ворчу. — Да, конечно. — И не достаю поучениями. — Да, конечно. — А ты в грязи зарастешь. — Да, конечно. Юнги смерил друга надменным взглядом а-ля «я не буду опускаться до твоего уровня». — И помрешь там от скуки без моего общества. Сокджин не ответил. *** Следующий год пролетел быстро за написанием дипломки, работы и курсами ускоренного японского. — Ты все-таки меня преследуешь? — спросил Ким, встречая Юнги в японском аэропорту. Мин фыркнул. — Компания, где я третий год работаю, прислала своего лучшего специалиста в токийский филиал. А то эти японцы такого намутят, что сами не разберутся. К тому же, — он широко и солнечно улыбнулся, — я ведь говорил, что фиг ты от меня отделаешься.