Test/ Проверка

В тишине слышится глухой стук дверцы шкафчика. Бобби надеется, что это последний игрок команды наконец покинул раздевалку. Он сегодня устал, как собака. Выложился на поле и почти сорвал голос. Неудачная тренировка. И даже обещание поставить высшие баллы по экономике трем ведущим игрокам не помогло. Бобби по привычке ерошит пятерней растрепанные волосы. Надо еще проверить душевые, отключить воду и вырубить свет. В душевых еще не рассеялся влажный пар. Какие-то звуки доносятся из дальнего угла помещения… Если эти придурки забыли выключить кран – он заставит их переписать теорию кейнсианства после уроков. Бобби приближается к дальней кабинке. Действительно, шумит вода, но не только... Кто-то рвано дышит и постанывает. Стараясь подкрасться бесшумно, Бобби осторожно шагает, пружиня на носочках в мягких спортивных туфлях, почти так, как делает его любимый мультяшный герой Гуффи. Теперь остается осторожно заглянуть за перегородку... Конечно, это Гринберг! Кто же еще! Прислонился к стене и, прикрыв глаза, дрочит себе, отрывисто стонет, прикусив нижнюю губу. Не замечает никого и ничего вокруг. Ему наплевать, что тренер устал и торопиться домой. Ему на все наплевать! Совсем разболтались в последнее время. О чем только эти парни думают?! Надо бы пугнуть засранца! Или дать ему кончить?! Обойдется! - Тааак! Гринберг отчаянно пугается, подпрыгивает на месте, ошарашенно пялится на Бобби. Рука его, продолжающая «гонять шкурку», непроизвольно сжимается, и обильная струя спермы достигает Финстока. Бобби смотрит на это безобразие со смешанным чувством недоумения и бешенства. Кажется, Гринберг на этот раз попал, и попал по полной! Гринберг с безумными глазами протягивает руку к Бобби. Что он собирался делать, как оттирать липкие подтеки от своей несдержанности, но прямо в эту минуту он размазывает ладонью сперму по футболке и тренировочным брюкам где-то в районе живота. Бобби заворожен таким нахальством своего подопечного и не успевает ничего предпринять, как рука Гринберга неожиданно смещается ему в пах, касается члена и чувствительно сжимает яйца. Тут уже Бобби не выдерживает, перехватывает руку наглеца и, не без труда, отрывает ее от своих «фамильных драгоценностей». - Попробуй теперь объясниться, но так, чтобы я оставил тебя в живых, маленький ты засранец! - Давно собирался это сделать, тренер, - шепчет Гринберг, не отрывая взгляда. – Парни говорили, что вы… ну, как в «Хоре» - баба, только переделанная. Слава богу, это не так. А то я никак не мог понять: гей я или нет. Если вы женщина – то я не гей. А если… - Какого… х… Слова застревают у Бобби в глотке. Увлажнившиеся от горячего пара волосы лезут в глаза, когда он начинает трясти головой, пытаясь прийти в себя и не размазать этого юного экспериментатора по кафелю. - Простите, тренер, если сделал вам больно, - Гринберг делает щенячьи глаза в любой ситуации, будь это невыученная тема о ВВП США или как сейчас – немудреные домогательства до своего тренера. - Извините, тренер, что потрогал ваши яйца. Можете в наказание сжать мои, - продолжает Гринберг и в его взгляде загорается фанатичный огонь. Такой Бобби видел у пары своих игроков, теряясь в догадках, что его вызывает и как это обратить на пользу команде. Взгляд невольно опускается ниже, отыскивая предложенное. Бобби вовремя успевает взять себя в руки. Он прикрывает глаза и набирает в грудь побольше воздуха. - Марш в раздевалку! – наконец у Бобби находится достойный ответ. Гринберга не нужно дважды уговаривать. Юркой фигуркой он шмыгает к выходу, оскальзываясь и виляя своей небольшой упругой задницей. Потрогать его яйца, ну надо же! Бобби поправляет полувставший член, устраивая его поудобнее в трусах. Какой шустрый засранец! Пусть еще побегает и подрочит. А там, глядишь, на следующий год… Бобби улыбается сам себе, завинчивая поплотнее краны. А день-то оказался не так уж и плох.