Rumour has it that your daddy's coming down He's gonna pay the rent Tell me baby, is this as good as life is gonna get It feels like there is a stranger standing in these shoes But, I know I can't lose me, 'cause then I'd be losing you
Они стояли бок о бок, когда внезапно хлынул проливной дождь. Гермиона перехватила чемодан с одной руки в другую. Он же просто неподвижно стоял, и дождь струился по его длинным волосам. Их взгляды пересеклись, пока они дожидались прибытия такси, что должно было ее увезти. - Не уходи, - попросил Сириус в последний раз. Она печально покачала головой: - Прости… но я должна. Он шагнул вперед, касаясь пальцами залитой дождем и слезами щеки Гермионы. - Останься со мной, - шепнул он, склонив голову так, чтобы коснуться своим лбом ее, - пожалуйста. Гермина резко подняла голову, так что губы скользнули по его губам. - Я не могу остаться, ты же знаешь. Это все слишком… Прости, я просто не могу. Пальцы Сириуса переплелись с ее, капли воды стекали по его лицу, когда он вдохнул ее аромат. - Я люблю тебя, - выдохнул он, прижимаясь губами к ее губам в последний раз, когда такси затормозило около них. Она любяще улыбнулась, отступив от него на шаг. - Знаю, - шепнула Гермиона, садясь в такси. Он наблюдал за уезжающим такси, чувствуя, как горячие слезы смешиваются с ледяными каплями дождя. Она обернулась всего лишь раз, но Сириус прекрасно знал, что несмотря на все ее слова, она по-прежнему любит его.I know I promised baby I would be the one to make our dreams come true I ain't too proud of all the struggles And the hard times we've been through When this cold world comes between us Please tell me you'll be brave
Когда он вернулся незадолго до войны, Сириус ужаснулся тем смертям, которые щедро сеяли вокруг Пожиратели Смерти. Единственное, за что он был бесконечно благодарен судьбе – Золотое трио сумело пережить бойню, устроенную Тем-Кого-Нельзя-Называть. Гарри был слишком занят поиском крестражей. Рон тоже был занят, проводя время со своей семьей. Так что оставалась только она. Гермиона была его единственной спутницей в то время. Довольно часто они засиживались в библиотеке, свернувшись калачиком на диване около камина и читая хорошие книги. Или же могли спорить до хрипоты о достоверности статей, печатаемых в Ежедневном пророке. Гермионе было двадцать один, ему сорок один. Сириус не знал, когда это случилось или что было тому причиной… просто в один момент они спорили о чем-то совершенно незначительном, а потом самозабвенно целовались на кровати, в спешке срывая друг с друга одежду. Нет, он не знал, как и почему это произошло, но никогда не жалел о случившемся. В ночь перед битвой, когда Гермиона лежала в его объятиях, ее шоколадные глаза были полны ужаса перед наступающим днем и теми смертями, что тот принесет. - Мне страшно, - прошептала она в темноту ночи, положив голову ему на грудь и слушая равномерные удары сердца Сириуса. Он успокаивающе провел рукой по ее густым волнистым волосам. - Я знаю. Она приподнялась на локтях, пытливо вглядываясь в серые глаза. - Обещай, что тебя там не будет. - Гермиона… - Обещай мне, - попросила она, ее губы нашли его, чтобы заставить дать обещание, которое она бы сама никогда не смогла сдержать. Когда Гермиона отстранилась, он перехватил ее мечущийся в панике взгляд. - Обещаю.'Cause I can realize the danger when forgiveness fades away If you don't love me - lie to me 'Cause baby you're the one thing I believe Let it all fall down around us, if that's what's meant to be Right now if you don't love me baby - lie to me
Война вспыхнула на следующий же день. Свет сражался мужественно и поверг многих из сил Тьмы, но и многие из его сторонников так навсегда и остались лежать на поле сражения. Блэк успел как раз к тому моменту, когда Гарри и Волдеморт схлестнулись в последней схватке. Рон стоял с одной стороны от Гарри, а она с другой. Сириус наблюдал, как столкнулись две зеленых вспышки. Свет ударил из места их столкновения, и все поле битвы залило ослепительной вспышкой. И Гарри, и Волдеморт, они оба погибли. Он помнил то чувство, с которым мчался через все поле, когда увидел, что Гермиона неподвижно лежит на земле. Дыхание замерло у него в груди. Люди вокруг бегали и кричали, впав в истерику. Ноги, помимо его воли, несли Сириуса к тому месту, где лежала она. Гермиона не была мертва. Колдомедики переместили ее в Мунго, где она и пролежала целую неделю без сознания. А вот Рон быстро пришел в себя и выписался. Сириус же ни разу за все это время не отошел от ее кровати. Колдомедики приносили ему одеяло и подушку каждый вечер, когда понимали всю тщетность попыток выставить Блэка за порог палаты Гермионы. Он хотел быть рядом с ней постоянно. На восьмой день после битвы Гермиона очнулась. Она была еще очень слаба, но самое главное для него стало то, что она пришла в сознание. Он крепко держал ее за руку в течение всего того времени, пока целители вливали в нее зелья, чтобы ускорить процесс выздоровления. И после того, как они ушли, оставив Сириуса и Гермиону наедине, он наклонился к ней, едва касаясь ее губ, и прошептал: - Я люблю тебя. - Знаю, - шепнула она в ответ. Это не было признанием в любви, но тогда хватило и этого.Pour another cup of coffee, babe I got something to say to you I ain't got the winning ticket Not the one that's gonna pull us through No one said it'd be easy, let your old man take you home But know if you walk out on me That darling, I'd be gone
Две недели спустя Гермиона передала ему чашку кофе, усевшись напротив за обеденным столом. Она была более угрюмой, чем обычно, и почти не встречалась с ним взглядом, пока медленно пережевывала завтрак. - Гермиона, - сказал он и тогда она впервые взглянула на него, и этот взгляд был совершенно пустым. Сириус было открыл рот, чтобы сказать, насколько ему жаль, но она резко оборвала его. - Не надо. И снова опустила взгляд в тарелку, бездумно пережевывая ее содержимое. Сириус мог только наблюдать за тем, как медленно она жует, насколько неподвижен ее взгляд, и неверие, такое осязаемое, окутывает ее плотным коконом. Он взял газету со стола, где на первой полосе горели руины Норы. События прошлой ночи стали новостью номер один в Магической Англии, жадной до сплетен. Резня в Норе – все Уизли мертвы, над домом висит Черная метка. - Гермиона, - попытался Сириус снова, но она вновь оборвала его. - Пожалуйста… - попросила она, - не надо. Гермиона отодвинула стул и встала из-за стола. Слезы навернулись ей на глаза, когда болезненные воспоминания вновь всколыхнулись в глубине памяти, и она поспешно выбежала из кухни. Час спустя Сириус обнаружил ее складывающей чемодан. Она выглядела собранной и решительной, но казалось, что это только видимость. - Гермиона? - Я должна уйти, - ответила она на невысказанный вопрос Сириуса, - всего на пару дней, наверное. Я позвонила отцу и он скоро будет здесь, чтобы забрать меня. Сириус направился к ней и положил руки ей на бедра, притягивая поближе к себе и наклоняясь к ней. - Вернись ко мне. Она слегка улыбнулась, и коснулась рукой его щеки. - Увидимся на похоронах, - вымолвила Гермиона, словно он ничего и не сказал. Он последовал за ней до самой двери. - Я люблю тебя, - проговорил Сириус, когда она садилась в машину. Она обернулась к нему в последний раз и кивнула. - Я знаю.If you don't love me - lie to me 'Cause baby you're the one thing I believe Let it all fall down around us, if that's what's meant to be Right now if you don't love me baby - lie to me Baby - I can take it
Гермиона вернулась через две недели, думая, что этого времени будет достаточно, чтобы переосмыслить все. Но оказалось, что мысли ее были все так же далеко. Большинство ночей она провела повернувшись к нему спиной, когда Сириус пытался придвинуться ближе, чтобы ее поцеловать или просто обнять. Она больше никогда не открывалась ему. Больше не было поздних посиделок в библиотеке. Не было шутливых споров за завтраком. Была тишина. Сириус знал, что ей нужно было время, даже если она считала, что это не так, и поэтому старался быть более осторожным, предугадывая малейшее ее желание. Он с грустью наблюдал, как они становились все более чужими друг другу день ото дня. Однажды она взглянула на него, и он все понял. В очередной раз Гермиона позвонила отцу, чтобы узнать, может ли она пожить у него. Только в этот раз Сириус знал – она больше не вернется. И останутся только воспоминания о тех днях, когда они были еще вместе. Такси приехало и увезло ее, пока горький дождь барабанил по асфальту. Сириус стоял там… не имея ни малейшего понятия, как же ему жить дальше, без нее. И чувствовал лишь зияющую брешь в груди.It's a bitch, but life's a roller coaster ride The ups and downs will make you scream sometimes It's hard believing that the thrill is gone But we got to go around again, so let's hold on
Время бежало своим чередом. Сириус устроился на работу в Министерство, охотясь на Пожирателей Смерти. Это была не самая лучшая работа, но за нее неплохо платили. Завел несколько друзей и даже сходил на парочку свиданий, пытаясь забыться. Но память о ней не хотела покидать его. И тогда Сириус принял тот факт, что никогда не сможет полюбить кого-то еще, кроме Гермионы. И о том, каким бы хохотом встретили его друзья, если бы узнали, что он со своей любовью превратился в побитую и больную собаку. Он ненавидел мир вокруг, если ее не было рядом, но не сделал ничего, чтобы заставить ее вернуться. Ей ведь тоже необходимо было время, чтобы залечить душевные раны и научиться жить дальше. Однажды, в конце рабочего дня, когда он уже собрался уходить домой, по всему отделу прозвучал срочный вызов. Нападение Пожирателей Смерти. Одна большая атака, если отчеты не врали. Казалось, что все выжившие Пожиратели объединились в финальной попытке завершить то, что начал их Хозяин. Он был одним из тридцати пяти, что аппарировали, приготовившись к битве. Но все же на месте их оказалось тридцать шесть. Тридцать пять авроров… и она. Она стояла в одиночестве на холме, окруженная Пожирателями, и ее горящие глаза так и остались в его памяти навечно, когда она без раздумий бросилась в свою последнюю битву без надежды на победу.If you don't love me - lie to me 'Cause baby you're the one thing I believe Let it all fall down around us, if that's what's meant to be Right now if you don't love me baby - lie to me, lie to me Baby I can take it C'mon lie to me...
Сириус сидел на травянистом холме, весенний ветер трепал его черные волосы. Он медленно прокручивал розу в пальцах, а его серые глаза смотрели на бархатистые желтые лепестки. Со вздохом, он осторожно положил ее на зеленую траву. Подняв глаза, скользнул взглядом по серому надгробию, и проследил пальцами рельефные буквы ее имени, вырезанном в мраморе плиты. - Я люблю тебя, - прошептал Сириус. И мог поклясться, что услышал в порыве ветра ответное: «Я знаю».