***
- Ничего не хочешь мне рассказать? – Итачи материализовался за спиной так же внезапно, как настигают проливные дожди тропики – в одну секунду. - Исчезни с глаз, – не двинувшись с места, почти беззлобно пробормотал Саске. Хватит с него за сегодня психоанализа. - Я не слепой, Саске, – Итачи чеканил каждый слог, переходя в режим, напоминавший нечто среднее между профессионалом в области копания в чужих душах и старшего брата с большой буквы. То, что он увидел, должно было быть обговорено. В этот момент он просто обязан быть объективным. - Неужели? – младший Учиха медленно повернулся, и Итачи, не без удивления отметил безумную широкую улыбку, которая в дополнении с горящими легким сумасшествием черными глазами смотрелась воистину дико. – И что же ты видишь? - Ты злишься. - Да ладно? – Саске картинно развёл руки в стороны – охуеть психолог. – И ты четыре года проебал в своей шаражке, чтобы это понять? - Ты злишься не на меня. На этот раз не на меня, – Итачи говорил негромко, но твёрдо и стоял как истукан, прикованный к одному месту. Не выказывать эмоций, не проявлять лишнего участия. Только так можно добиться нужного эффекта и подцепить крюком правду. - Я тебя круглосуточно не выношу, – Саске плевался ядом через каждый вздох. - Знаю. Знал так отчетливо, что осознание каждый раз резало по измученному сердцу тупой болью. - Но сейчас есть тот, кого ты не выносишь больше. - О, так ты про этого белобрысого недоумка? – от одного упоминания внутренности скрутило тугой спиралью, по которой убийственным током прокатилась ненависть. Саске отвернулся и медленно подошёл к небольшому письменному столу, примостившемуся у широкого окна, облокотился поясницей о гладкую поверхность и уставился на брата с улыбкой законченного психопата. - Тебя-то он не переплюнет, но, должен признать, вместе вы составляете самое омерзительное из того, что я видел. А ты знаешь, что я видел, Итачи. - Ты злишься на себя, Саске. Старшему Учихе с хорошо скрываемым трудом удавалось сохранять хладнокровие и говорить равнодушно, в очередной раз стараясь унять удушающие порывы обнять, защитить и помочь младшему брату, вместо того, чтобы бессильно стоять в стороне, молча наблюдая за тем, как тот с каждым годом все больше погружался в свое безумие. Но Саске скорее убьёт, чем позволит вмешаться. Горькая правда осколками резанула по ушам, заставляя вырваться один лишь вымученный скептический смешок. Злится на себя? Он себя ненавидит. Ненавидит до глубины души свою же собственную прогнившую душу. - Тебя это не касается, - выплюнул Саске, нервно дергая головой, отчего отросшая челка упала на глаза, отгораживая черным занавесом от всего мира. – Вали нахуй к своей шавке, а то он, небось, уже поскуливает там без тебя. Перед глазами тут же встала ещё свежая в памяти картина слегка постанывающего в рот Итачи Наруто, и Саске мысленно зарядил обоим в табло. А заодно и себе. - Меня касается всё, что связанно с тобой. - Избавь меня от этого, - резко сорвавшись с места и метнувшись в другой конец комнаты, прошипел Саске. - Особенно, если это твои чувства к моему любовнику, – продолжил Итачи ещё до того, как закончил младший Учиха. «Любовник» - совершенно неправильное определение, которое не объясняло и сотой доли действительности, но именно так можно было максимально продуктивно донести это до младшего. Итачи едва заметно нахмурился, когда по лицу брата пробежала тень. - Ты последние мозги потерял? – Саске начало бить крупной дрожью. – Какие. Нахрен. Чувства? - Очевидные. Ты ревнуешь, – Итачи было паршиво осознавать то, насколько сильно он прав. Это плохо. Это очень плохо. Что-то темное в глубине сознания отчаянно и радостно захлопало в ладоши, желая, чтобы его хозяин принял эти "очевидные чувства", ибо они абсолютно естественны и так дьявольски прекрасны в своем проявлении, но Саске быстренько захлопнул эту приоткрытую дверцу с оглушительным грохотом. Пару секунд он испытывал твёрдое ощущение, что либо взорвется ко всем чертям сей же момент, либо заколотит до смерти светильником брата. - Поверь, мне так же неприятно осознавать то, что я прав, как и тебе, – Итачи дал слабину, пропуская нотки искреннего участия в свой голос. Радоваться было абсолютно нечему. Саске мог оставаться закрытой на железный замок книгой для кого угодно, но только не для него. И всё было действительно очевидно. Кроме дальнейшего развития событий. - Что, так боишься потерять свою пригретую подстилку? – Саске охватило откровенное веселье, пока большая часть его побитого существа старалась изо всех сил стремительно не упасть в удушающий мрак собственных противоречий. - Нет. Я уверен в Наруто, как уверен в себе. А также в наших чувствах. Меня больше волнует то, что будешь делать ты, – Итачи, в свою очередь, старался не обращать внимания на оскорбления в сторону солнечного блондина, прекрасно понимая, что если начнет спорить, то разговор будет похерен. Тема была слишком щекотливой. И да, возможно, Саске молча смирился бы со всем этим, в нужный момент обернувшись в три слоя непробиваемого гранита, как делал всегда, и ушёл, не давая себе и шанса на осознание каких-либо ощущений и гребаных чувств, если они и правда были. Возможно. Если бы Итачи не сболтнул лишнего, вопреки всем своим стараниям. - Аа-а, то есть, ты так просто сбрасываешь меня со счетов, да? – протянул Саске, прикусывая нижнюю губу от уже едва контролируемого раздражения. Эта парочка вечно ноющих и лобызающихся кретинов умело и быстро вышвырнула его за борт, не допуская даже и мысли о том, что тот может чем-то помешать их запредельному счастью. Саске даже не брали в оборот, сразу оставляли где-то позади, будто он был ни на что не способен. Будто он не мог так, как они. Не мог полюбить. Не мог влюбить в себя. Он же такой идиот, этот Саске, такой никчемный. Не стоит даже смотреть в его сторону, верно? - Я не это хотел ска... - Итачи не успел договорить, будучи бесцеремонно прерванным резким движением руки брата. - А что, если я заберу твоего ненаглядного Наруто, а? – Саске медленно, но уверенно подошёл к Итачи, у которого внутри всё передёрнуло не только от того, что тот сказал, но и от перекошенного в чистом безумии чужого лица. - Ты не посмеешь. - О, ещё как посмею. И ты ничего не сможешь с этим сделать. Интересно, каково тебе будет, мм? – младший Учиха с головы до пят горел садистским и эгоистичным желанием сделать всё наперекор всем. Он знал, уже понял, кем являлся Наруто для Итачи, и хотел присвоить это себе. Это было уже не просто мимолетным призраком на дне океана больных мыслей, а вполне осязаемым требованием. Немедленным. Насрать на всех. Насрать на брата. Он должен сделать что-то действительно желанное для себя хоть раз в этой жизни. - Он не откроется тебе, – Итачи впервые с того самого кровавого дня в этом доме много лет назад стало действительно жутко. Рациональное мышление уплывало от него, быстро гонимое иррациональным и беспощадным страхом. Страхом потерять обоих, если он не найдёт правильного выхода. - А вот это уже не тебе решать, – хмыкнул Саске. В голове начал обрисовываться план ещё до того, как Итачи устало выдохнул и молча вышел, тихо прикрывая дверь с другой стороны. В гостиной, уставившись в плазму, сидел Наруто, все ещё полыхая святым негодованием касаемо зарвавшегося младшего Учихи, который каким-то образом смог умыкнуть у него телефон и проходить с ним весь день, да ещё и нагло врать в лицо. Итачи позволил себе снять маску сдержанности и равнодушия. Мягкие черты лица исказились в невообразимом отчаянии - он неслышно уткнулся лбом в лакированную поверхность закрытой двери. Пришлось до боли прикусить язык, когда в памяти всплыли настойчивые слова Наруто, что тот так по-детски упёрто произнес ещё позапрошлым вечером. «Никогда не решай за меня. Это понятно?»***
- У тебя есть, что выпить? - А тебе мало, что ли? Наруто насупился в своем мягком кресле, подпирая сложенными на груди руками чуть ли не подбородок, и обиженно следил за расхаживающим по залу Учихой, который что-то усердно искал. - Я гость вообще-то. Мог бы проявить любезность, – буркнул блондин. Он находился в этой квартире не больше десяти минут, но уже не мог сидеть спокойно. Напрягало абсолютно всё, начиная от европейского ремонта и дорогой мебели, заканчивая самим хозяином. Ну нельзя в такой ситуации оставаться хоть немного трезвым. - Я не собираюсь потом тебя тащить до туалета, недоумок, – отрезал Саске, находя, наконец, свои домашние свободные штаны в куче чего-то непонятного и помятого за диваном. Квартира была действительно дорогой и со вкусом обставленной, чему способствовало и не думающее кончаться нажитое состояние покойных родителей, но беспорядок стоял адский. - Я сам в состоянии себя донести, кретин, – в ответ огрызнулся Наруто, буравя тяжелым взглядом чужой затылок. – Я знаю свою меру. Мера была таковой, чтобы упиться в хлам и уснуть где придется - главное, в тепле, чтобы забыть эту ночь к херам собачьим как страшный сон. - Валяй. Но я тебя предупредил, – бросил Саске перед тем, как одним движением стянуть с себя джинсы и красноречиво остаться в одних черных боксерах. - Господи, вы везде, что ли, всё черное носите? – искреннему удивлению не было предела, и Наруто возмущенно уставился на пятую точку Учихи, которая любезно маячила сейчас перед его глазами. Серьёзно: что Итачи, что Саске. Никакого разнообразия в гардеробе. - Будешь пялиться на мою задницу – глаза выколю, – та самая задница была тут же скрыта за темно-серой тканью, а её обладатель через плечо опасливо взглянул на вмиг порозовевшего блондина. - Я и не пялился. Нечего расхаживать полуголым и тогда никто не будет пялиться! – Наруто аж вскочил с места, воинственно поставив руки в бока. - Верхний шкаф справа. - Чего? - Верхний. Шкаф. Справа, – сам удивляясь своей терпеливости, четко повторил Саске. – Виски. На кухне. Не тупи. Наруто что-то возмущенно пропыхтел, но послушно направился к указанному месту. Кухня нашлась быстро, и блондин невольно отметил, что та была очень схожа по стилю с кухней Итачи. Тоже в темным тонах, глянцевая, с новомодными агрегатами, ничего лишнего на манер резных корзиночек для хлеба и вышитых цветочках на полотенцах. Продолжая пыхтеть что-то типа «будто сразу сказать нельзя было», Узумаки открыл нужный шкаф, хранящий в себе из алкоголя далеко не только виски, нашёл стаканы и шумно затопал обратно. Саске, тем временем, позволил себе вдоволь насладиться тем, как легко Наруто поддавался на провокации и как просто было подтолкнуть того к нужным действиям. - Я разве говорил, что буду пить? – спросил Учиха, кивая на два принесенных стакана, которые громко звякнули по стеклянной поверхности журнального столика вместе с увесистой бутылкой. - По привычке взял, – промямлил блондин, плюхаясь обратно в кресло, намереваясь, видимо, слиться с его темно-коричневой обивкой – настолько мрачным он был. - Так часто бухаешь? – в привычной манере съехидничал Саске, забираясь на кожаный диван с ногами и пододвигаясь ближе к источнику желанного горького забытья под названием JackDaniel’s. - Я просто не такой законченный эгоист, как ты, – с нажимом на «ты» вкрадчиво произнес Узумаки. - Я о других думать умею. - Да? - Да. Учиха замолк на пару секунд, а затем безэмоционально хмыкнул чему-то своему. Не медля больше и секунды, не находя никаких видимых причин дожидаться разрешения и оставаться более или менее трезвым, Наруто открутил алюминиевую крышку и размеренным движением ювелира распределил некоторое количество янтарной жидкости по двум емкостям. Так они и сидели следующий час – молча. Молча попивали дорогое пойло и смотрели какой-то боевик по главному каналу - один из тех, что часто крутили после полуночи. Никто из них не говорил и слова, размышляя о чем-то своем. Саске думал о том, как чертовски сильно он заебался. Стоит сказать, такие мысли приходили к нему в голову каждый день и становились ещё более отчетливыми и осязаемыми, когда он напивался вусмерть один в большой квартире стабильно пару раз в неделю. Если Итачи, постоянно преследуемый призраками прошлого и уже давно вросшим в него чувством вины, нашел в себе силы переключить себя в творческое русло, наглухо заперевшись в горах и своей мастерской, то Саске ничего не смог. Он только и делал, что варился в собственной ненависти. К себе, за то, что такой слабый и никчемный, к Итачи, который, как ему казалось, всегда был таким идеальным и безукоризненным, ко всему миру, которому было насрать на одного человека, потерявшего всё, включая самого себя. Но осознание проблемы никак не способствовало её решению. Саске знал, что есть всего две силы в этой вселенной, способные подогревать и поддерживать человека в хоть каком-то подобии функционирования: ярость и любовь. Он выбрал ярость; Итачи выбрал любовь. Спрашивается, кто из них страдал больше? Наруто думал о том, что Саске не так уж плох, когда не открывал рот. Он рассматривал его будто высеченный из камня застывший профиль и непроизвольно сравнивал со вторым Учихой. Черты лица у Итачи были мягче, мимика ненавязчивой и приятной, движения плавными и пластичными, а от него самого так и веяло размытой теплой аурой спокойствия, защищенности и заботы. Саске был другим: резким, всегда напряженным, с острым взглядом, хищным выражением лица - неиссякаемый источник презрения и ненависти. Наруто недоумевал, как так получилось, что этот человек, хоть и обделенный полноценной семьей, но взращенный в любви и ласке, стал таким диким и нелюдимым. Седьмая или восьмая стопка, никто не помнил точно, была тут же поглощена под гул не дающих покоя мыслей и Узумаки, вдруг, невообразимо быстро настигло острое любопытство. Нет, это всё не может так просто пройти мимо него, без его пристального внимания и немедленного вмешательства. Он мужик или нет, в конце концов? - Саске, слушай, я тут подумал... – начал блондин, голос которого напоминал что-то шуршащее и непонятное. - Это надо отпраздновать немедленно, – резко и абсолютно серьёзно заявил Учиха, все же радуясь тому, что на этот раз есть кому выдернуть его из под гнетущего мрака собственного сознания. Пусть даже это и пьяное блондинистое недоразумение, которое сейчас безуспешно пыталось развернуться в кресле с минимальным ущербом для себя. - Да подожди ты, – отмахнулся Наруто. – Я подумал, что как-то нечестно получается, что Итачи тебя растил-растил, как мог, а ты такой вечно злой на него и всех как черт. Саске, конечно, требовалось гораздо больше семи стопок виски, чем Наруто, чтобы надраться, но взгляд его все равно начинал медленно разъезжаться в разные стороны, награждая своего владельца возможностью прокатиться на детских карусельках в первом ряду. - Если будешь много думать, то твоя башка не выдержит такого напряжения. - А не-ет, на этот раз у тебя ничего не получится. Я не поведусь больше на твои разводки, ясненько? – гаденько усмехнулся Наруто, выставив указательный палец куда-то в расплывающееся учиховское лицо. – Не увиливай от темы. Саске вопросительно вылупился в ответ, чем напугал блондина до икоты. Никто не знал, что под действием алкоголя некоторые Учихи становятся очень податливыми в проявлении эмоций на лице. Прежняя напряженность и колючесть никуда не делись, но Наруто показалось, что тот стал немного человечнее. - Я уже говорил, что ты прямо умнеешь на глазах рядом со мной? - Ага... – Узумаки, краснея как рак, не переставал икать, судорожно пытаясь задержать дыхание, чтобы избавиться от недуга. – Ну так что? - Что? - Ты ответишь или нет? – спустя несколько секунд на выдохе произнес Наруто, выпуская из лёгких весь воздух. - Почему я ненавижу Итачи? – презрительно переспросил Саске, уже давно порядком подзаебавшись, что каждая подстилка брата спрашивала его об этом, тыкая носом в никому ненужную мораль. - Почему ты такой злой? – уточнил Наруто, плюнув на икоту, авось сама пройдет, и, подперев одной рукой подбородок, выжидающе уставился на Учиху так, будто готов был выслушать всё то дерьмо, что в нём накопилось за всю жизнь. Откуда он знал - может, с Саске никто и никогда просто так не говорил по душам. Может, его просто не спрашивали. Его действительно не спрашивали. Саске оторопело застыл на месте с поднесенным к губам стаканом. - Тебя ебёт? – мигом поменявшись в лице, выплюнул он, одним разом заглотив содержимое стакана следом. - Раз спросил, значит ёбет. Просто мне кажется, что ты об этом ни с кем не говорил никогда, вот тебя и плющит постоянно, – невозмутимо ответил Наруто, у которого уже сам Саске начинал потихоньку сливаться в одно темное пятно. Стоило повременить пока с алкоголем. Верно. Не говорил. - Я не нуждаюсь ни в чьем понимании, – отрезал Учиха, но сам внутренне скрючился от того, как бессовестно врал. Он нуждался, очень нуждался. Чтобы поняли, протянули руку, дали надежду, дали хоть что-то, что спасло бы от самого себя. Кто-то сильный, кто сможет выстоять рядом с таким, как он. Кто будет готов потратить годы на то, чтобы вызволить потерянного человека из вечной лжи и ярости. Но кто возьмется? Кому сдался тот, кого нужного заново и кропотливо собирать по разрозненным частям? Всем только и подавай готовых, идеальных. - Знаешь, я тоже так считал, – Наруто передумал, плеснув себе ещё немного терпкого виски. – Когда потерял родителей. Саске подозрительно скосился на поморщившегося от неразбавленного алкоголя блондина. - Как это было? - Банально, – чуть нахмурившись, тут же ответил Узумаки слишком серьёзно даже для самого себя. – У самолета турбина накрылась. - Ясно. - Они тогда прилетели ко мне после сессии, чтобы погостить, а потом забрать домой на всё лето. Я же на море вырос. Но мне нравилась одна девчонка в то время, – продолжил Наруто, чувствуя теперь, что не сможет остановиться, пока не выложит всё. – И я не захотел домой. Ну, они упёрлись, типа, итак сына два раза в год видим, а ты тут из-за какой-то девки. В общем, скандал был дикий. Они так и уехали после всего этого. А потом больше не вернулись. Саске молчал, слушая короткий, ненасыщенный особыми подробностями и эпитетами рассказ, и пытался представить родителей Наруто. Наверное, характером в мать пошел – все женщины эмоционально неуравновешенные. А внешностью в отца. Красивые, должно быть...были. - Я тогда около месяца ни с кем не разговаривал вообще. Знал, что моя вина и... - Ты разбираешься в самолетах и гребаных турбинах? – резко прервал Саске, откидываясь на мягкую спинку дивана. - Не-а. - Тогда зря сам себе мозги ебал попусту, – резонно заметил Учиха, хотя сам прекрасно знал, что это ни черта не причина и уж тем более не успокоение. Наруто задумался на минуту, а затем невесело хмыкнул, так же откидываясь в своё кресло. - Я даже вены себе пытался резать в душевой в общаге, – хохотнул он, соскребая ногтем какое-то непонятное пятно на джинсах. - Идиот, – беззлобно выпалил Саске. Знает он такое, проходили. Только не вены, а шея и веревка. Прямо на том месте, где отец повесился. Жаль, что вот духу-то не хватило. - Знаю. Меня Киба тогда за уши выволок и чуть ли не до смерти забил полотенцем, - продолжал хохотать Наруто, нисколько не смущаясь того, что его веселья не разделяли. – Я же никого к себе не подпускал тот месяц, а после этого случая как-то прорвало. А ребята рядом оказались и не дали мне больше натворить ничего. Саске, с виду, никак не отреагировал, лишь молча налил блондину ещё полстакана из почти опустевшей бутылки, а сам присосался прямо к горлышку, сделав большой глоток. - Я это всё к чему, – так и не дождавшись ответа, продолжил Наруто, с удовольствием приняв порцию алкоголя в свой желудок. – Не ты один с поломанной судьбой тут. У всех дерьмо случается. Да полно таких как мы во всем мире, – разведя руки в стороны, дабы ясно обозначить весь этот мир, громогласно заявил Узумаки. - Хуёво им. - Просто важно, чтобы рядом кто-то был в такие моменты, а то с катушек слетишь как раз плюнуть. - Поздняк метаться, – горько усмехнулся Саске, потерев свободной от бутылки рукой висок. И было в этом простом жесте столько скрытого отчаяния, что даже бухой и далеко ненаблюдательный Узумаки прочувствовал чужую боль так, будто приложился всем телом к раскаленному металлу. Это было завуалированным согласием на то, что сказанное ранее - правда. Словно последний крик о помощи утопающего, который вовсе себя таким не считал и открещивался до последнего. Наруто вдруг осознал своим пьяным мозгом, что Саске вовсе не плохой. Просто тот запутался. Просто у него никого не было, кто помог бы. У Узумаки были друзья. Конечно, у Саске был Итачи, но, очевидно, старший брат - это вовсе не то, в чем тот нуждался. С этим Наруто ещё предстояло разобраться. - Хочешь, я тебе помогу? - Ты? Мне? Если бы Узумаки не был настолько пьян и ослеплен непонятным альтруизмом, то наверняка бы оскорбился от настолько презрительно-язвительной интонации. Саске в самом деле не понимал, что задумал этот придурок. Казалось бы, вот оно счастье – нашелся человек, который так открыто, уверенно и доверчиво предлагает помощь, предлагает ту самую руку. И, казалось бы, вот он, Наруто, которого Саске так грозился увести у Итачи, чтобы тому пусто было на своей мнимой идеальности. Вот он шанс. Он сам приплыл тебе в руки, а ты даже усилий толком и не приложил. Бери, хватай и беги. Но страх едкими газом просачивался даже через замутненное алкоголем сознание, сковывая лицевые мышцы и не давая произнести уже давно заветное «помоги мне». Даже если Наруто и вправду возьмется собираться его по кусочкам, то наверняка плюнет на это дело, порезавшись о первый же, и кинет обратно в общую кучу. Нет. Не даст он такого права. Саске здесь в лидирующей позиции, а Узумаки - ведомый. Так и будет. Таков план. - А ты видишь тут кого-то ещё? – возмутился блондин, для пущей наглядности оглядевшись вокруг. – Я кое-что знаю о боли, поэтому помогу, чем смогу. - Ни хрена ты не знаешь, Узумаки, – железобетонным аргументом отмахнулся Саске, потрясывая на слабом свету прикроватного светильника почти опустевшую бутылку. Надо бы ещё захватить с кухни. Весь этот разговор не туда ведет. Это он должен наступать, пускать в оборот, заставлять довериться, покорять и брать то, что хочет. А выходило наоборот. - Это мы ещё посмотрим, – хитренько и пьяненько улыбнулся Наруто, уже на все сто уверенный в том, что эту битву он выиграл. – У тебя есть, что пожрать, а? А то я упьюсь на голодный желудок. - Ты уже упился как скотина, идиот, – констатировал Саске, с ещё большим недоверием поглядывая на довольного блондина. Однако, обреченно вздохнув, добавил, – в холодильнике пицца валяется. - Пицца – это хо-ро-шо, – продекламировал Наруто, вскочив с места при мысли о чем-то более вкусном и существенном, чем горький виски. Как обычно бывает, алкоголь тут же шарахнул в мозг со скоростью реактивного двигателя, и Узумаки хватило доли секунды, чтобы потерять точку опоры в виде надежного лакированного паркета и рухнуть обратно мимо кресла задницей прямо в живописный горшок с каким-то декоративным растением. - Сказочный долбоёб, – пробухтел Саске, скрывая улыбку за прозрачной бутылкой. - Всё нрмльн, - сдавленно хихикая, скомкано отчитался Наруто, выудив себя раза с третьего из цветочного плена. - Коньяк ещё возьми там же. - Есть, босс, – блондин картинно отдал честь с таким серьёзным видом на который только был способен, и под уже более громкие смешки Учихи покатился прочь из комнаты. Узумаки чувствовал себя донельзя удовлетворенным и счастливым, несмотря на то, что ещё пару часов назад мечтал убраться из этой квартиры куда подальше. Из светлой головы выветрились абсолютно все недавние поводы и причины считать младшего Учиху последним поддонком и ублюдком. Ему и Итачи сначала не понравился, а потом, вон, что получилось. Просто к Саске нужен другой подход. Наруто довольно улыбался и кивал сам себе, пока доставал из холодильника искомую пиццу, а коньяк из навесного бара. Он обязательно поможет Саске, помирит их с Итачи и всё будет хорошо. Да, так он и сделает. - Слушай, а ты как вообще узнал, где моя общага? – едва появившись в поле зрения, спросил Наруто, со всей дури прыгая на диван к Учихе. - А вот догадайся, – забирая подальше из рук такого опасливо небрежного к подобным дорогим сортам элитного алкоголя блондина новую бутылку, ответил Саске. - Ты шпион! – после пятисекундного основательного размышления выкрикнул Узумаки, в шоке вылупив глаза. - Конечно, блять, шпион, кто же ещё? – саркастически выпалил Учиха, подозревая, что ещё пара стаканов и придется действительно тащить недоумка до туалета. А ведь потащит же. - Я знал, – кивнул Наруто, все ещё не вернув глаза к нормальным размерам, и с таким же отупевшим видом принялся руками отделять холодные куски пиццы друг от друга. - Ты больной на голову, Узумаки. - Возможно. Но до тебя далеко ещё, – от души расхохотался парень, переходя в ту стадию опьянения, когда начинаешь по-идиотски ржать от того, как летит пылинка. - Не буду спорить, – усмехнувшись, согласился Саске, разливая коньяк. - А номер мой откуда узнал? – не унимался Наруто, подсаживаясь ближе, скрестив ноги по-турецки. - А что, на этот раз теорий нет? - Обижа-аешь, - деланно возмущенно протянул блондин, хватаясь за свой вновь наполненный стакан. – Либо ты узнал его от Итачи, либо ты, мать его, эктстр... экстрасенс! На последнем слове Наруто так забавно умудрился запнуться с загадочным выражением лица, что Учихе захотелось то ли отвесить тому оплеуху, то ли истерически заржать в голос. - Прекрасно. А теперь давай выпьем за здравый смысл. - А давай! – и, не дожидаясь Саске, блондин со всей дури стукнул своим стаканом о стакан соседа, выплеснув половину себе на штаны. Под собственное хрюканье Узумаки забулькал горьким содержимым, разом загоняя обжигающую жидкость в и без того переполненный алкоголем организм. Время клонило к пяти часам утра, отчетливо высвечиваясь красными цифрами на электронном будильнике, но никто преступно не обращал на него внимание. Наруто ржал и хихикал над каждым словом, предметом и движением ещё очень долго, а Саске просто практически молча слушал, иногда вставляя свои пять копеек, и наблюдал, впервые за долгое время расслабившись под сбивчивые и лишенные здравого смысла речи Узумаки. - Саске-е, – позвал Наруто, когда уже почувствовал, что больше и капли не выпьет.– Что ты там говорил на счет сделки? - По поводу? - поднапрягая извилины, спросил Учиха, скосившись на развалившегося невесть как поперек дивана блондина. - Я согласен.