7? 12?

На самом деле Чен не был таким, как все мемберы его представляли. В прямом смысле слова он имел и его имели. Жил он в комнате один, но каждый вечер подвергался добровольному изнасилованию. Казалось, что в общежитии будет очередной тихий вечер, однако, ошибочное утверждение. В комнате Минсока происходило то, о чем мало, кто знал: Чен стоит на коленях, подставив свой зад для Сюмина, а тот в свою очередь имел его. Выражение лица младшего Кима менялось с каждым толчком, наслаждаясь этим, а старший иногда приостанавливался, дабы прошептать тому на ушко: "А ты все лучше с каждым днем." - Хен... - срывается стон с уст Чондэ, но не успевает договорить, как Мин кончает в него, резко остановившись. По правде говоря, Сюмин не был нежным в данном деле. Говорится "в тихом омуте черти водятся". Как раз про этого хена. Тяжело дыша, Минсок ложится рядом, довольно улыбаясь и проводя пальцами по позвоночнику лежащего без сил Чондэ, оставляя руку на его пояснице, заставляя пробежаться мурашкам по слегка потному и бледному телу Чена. Мурашки пробегают по телу младшего Кима, он приподнимается, опираясь на локтях. - Иди в душ и к себе, - как ни в чем не бывало произнес Мисок, даря легкий и нежный поцелуй в губы, заставляя Чондэ улыбнуться. - Спокойной ночи, хен, - проговорив, Чен одевается и направляется в душевую комнату, где его ждал еще один неожиданный сюрприз. - Чондэ, - не успел Чен прийти в себя, как его прижимает к стене Чунмен, покрывая шею горячими поцелуями, а рука Сухо блуждала в области паха Чондэ. - Чунмен, - прошептал Чен, вновь возвращая к себе те самые тяжелые вздохи. - Что ты здесь делаешь? - Я не выдержал до завтрашнего дня, Чондэ, - он впивается в губы Чена жадным поцелуем, на что и тот отвечает взаимностью, теперь его прижимая к холодной стене. - А как же Крис? - Чен хмыкает, - не удовлетворяет? На вопрос Сухо не отвечает, серьезно смотря на друга. Правда через некоторое время в ванную комнату подоспевает третье лицо, о котором Кимы говорили недавно. Ву застает такую картину, как Чондэ прижимает Чунмена к стене. - А немного ли тебе, Чен? - оказавшись позади Чондэ, Крис оставляет свои руки на его талии, прижимая к себе. Чену становится неловко, и он молчит, а взгляд бегает где-то в стороне. Тем временем Сухо ухмыляется, опускаясь на колени и расстегивая штаны Чондэ. - Чен, - хитро проговорил Ифань, коснувшись горячими губами его холодной шеи. Чен опирается руками о впереди стоящую стену, закусив губу и слегка зажмурившись. Сухо уже приспустил штаны Кима, и Ву, запустив одну руку под рубашку Чондэ, вдохнул горячий воздух на ушко Чена. - Может, не надо? - вымолвил из себя Чен, покрываясь мурашками и напрягаясь. - Расслабься, Чондэ, - с этими словами Мен облизывает вдоль плоть Кима и, засунув его себе в рот, начинает задавать свой темп. Когда Сухо был занят своим делом, Крис вошел в зад Чондэ, который недавно испытал такое же ощущение, но на сей раз было больнее, заставляя Кима издать стон и прогнуться в спине, а после от устали опустить голову; по лбу, скуле скатывались холодные капли пота. - Послушай Сухо и расслабься, - резкий и грубый толчок, заставивший ахнуть Чена, но не расслабиться. Все тело было в напряжении, это и подметил Чунмен, когда чувствует твердую плоть в своем рту. - Крис, - с очередным стоном проговаривает Чондэ. - Мне больно. - Но еще и приятно? Чондэ помалкивает, вроде и наслаждаясь тем, что вытворяли Крис и Сухо, но чувствовал дискомфорт со стороны Ифаня. Проходит небольшой промежуток времени, когда, вроде, и Чен чувствует предел, и Ву тоже. Сухо заканчивает свое дело, проглатывая белую субстанцию и тыльной стороной ладони вытирает свои губы, поднимаясь и отходя в сторону. Крис следует практически такому же примеру, прежде кончая прямо в Чена, как и до этого делал Минсок. Молча оба лидера уходят, как ни в чем не бывало. - Дураки, - произносит Чен, медленно дойдя до ванной и включая душ, прохладные струи воды стекают по уже обнаженному телу. Пять минут. Десять. Двадцать минут пробыл в душе Ким. Завязав полотенце на бедрах, Чен идет в свою комнату, где осторожно ложится на бок. Следующим утром перед собой он лицезреть на подносе завтрак и Лухана, который улыбался. - Доброе утро, хен, - сонным голосом лепечет Ким, садясь на кровати на коленках. - Доброе утро, Чондэ-я, - Хань со словами подносит ко рту младшего небольшую порцию лапши, которая в миг исчезает. - Вкусно. - Кенсу готовил. - С чего бы ты?.. - Чен не закончил свой вопрос, как Хань целует его в щечку. - Просто ешь. Все вопросы после завтрака. - Спасибо, - на лице Чена возникает яркая улыбка, когда тот закончил свой завтрак, как в комнату заходит Сехун. - Хен, пошли, ты мне баббл ти купишь, - Хун видит, как Хань сидит рядом с Чондэ, приобняв его. - Хен, - протянул Се, закатив глаза. - Хун, иди собирайся. Мы с Ченом сейчас подойдем и купим тебе баббл ти. Довольный Сехун покидает комнату. - Купим? - удивляется Ким. - Я куплю, - Лу заглядывает в карие глаза друга, как казалось. - Но после одного дела, - Лухан поднимается и закрывает дверь на замок, чтобы никто не потревожил. - Лу, поговорим позже? - резко Ким поднимается, придерживая полотенце, со вчерашнего вечера что покоилось на его бедрах, открывает дверь и просит выйти Ханя, что, собственно, старший и делает. День проходит быстро: Сехун, Чондэ и Хань возвращаются довольными, особенно О. - Чондэ-я, - слетает с уст Лу, который в свою очередь обнял сзади Кима, когда тот мыл посуду. - Ты хотел поговорить со мной. Помнишь? Чен молчит, подвергаясь ласкам нежных рук хена по своему телу под рубашкой. Хань целует ухо Чена, от чего тот чуть ли не роняет тарелку, жмурясь. - Хен, ты специально? - Ага, - довольно ответил Лу, снимая с парня рубашку, оставляя лишь в одних штанах. - Чондэ, брось посуду. Я же лучше. - Разве? - Ким оставляет посуду в покое и, развернувшись к Ханю, подхватывает его на руки, с хитрой улыбкой относит в свою комнату, где укладывает на кровать, связывая его руки над головой. - Я думал, что ты нежен, - шепчет Лу, чувствуя на свое животе горячее дыхание и нежные поцелуи. Чондэ в появившемся порыве страсти снимает нижнюю часть одежды как с себя, так и с Лу. Хань обхватывает его бедра ногами, когда чувствует в себе частичку Чена. Больно, от чего Лухан жмурится и издает стон. - Я нежен, - проговаривает Ким, целуя Ханя, в поцелуе их языки сплетаются между собой. Лухан выгибается в спине, поддаваясь с каждым движением в сторону Чена. - Чондэ, - томно выдыхает Лу. - Хен, тише, - Чен облизывает губы Лу. - Давай будем вместе, Чен? - смотря прямо в глаза Кима, произносит Хань. - Всегда? - Всегда. Ночью, когда Лухан заснул вместе с Ченом, Ким направляется в другую комнату. - Чанель, - стоя у двери, Чен неуверенно проговорил чуть ли не шепотом. - Я люблю тебя, - лицо Кима засияло улыбкой, когда Пак резко обернулся в сторону крепко-спящего Бэкхена. Ким медленно подходит к Чанелю, касаясь его губ своими, как Чан резко отталкивает Чена от себя. - Уходи, - хмурясь, прорычал Пак. Не получив на свою фразу какой-то ответ, Пак остается наедине с тишиной и сонным Бэкхеном, который просыпаться начал от громкого закрытия двери. - Чанни... - Все в порядке, Бэкки, - Чанель улыбается и ложится рядом с Беном, обнимая после того. Через четыре дня Ким Чондэ наставляет всех пойти в караоке-бар, так как у того был план. Но все было не так солнечно, как затейник сего события. - Ты солгал мне, Чондэ, солгал! - громкий крик с небольшой хрипотцой и душераздирающий слышится посреди серого и мрачного кладбища. Перед парнем находилась могила из темно-серого камня, на котором выгравировано "Ким Чондэ" и дата его рождения и смерти. Фотография с его лучезарной улыбкой в этот день была помещена в рамку из бука и поставлена рядом с мемориалом. Это случилось внезапно, когда парень захотел подарить друзьям подарки в знак долгой дружбы. Пасмурным утром Чондэ упаковал маленькие коробочки в бежевую упаковку и прицепил различные яркие праздничные бантики. - А Бэкхену подойдет этот, - Ким с улыбкой, хихикнув, откладывает в свой черный кожаный рюкзак коробочку с розовым бантом. - А этот Чанелю, - схватывает такую же коробочку, но с ярко-оранжевым бантом. - Кенсу с синим, а Чунмену с салатовым. Чонину достанется сиреневый, а Сину - желтый, - с каждым произнесенным цветом, Чен убирал коробочки в портфель. - Крису - красный, Ханю - голубой, Тао... - он убирает очередную коробочку с ярко-серым бантом. К удивлению, он не выглядел мрачно, даже наоборот, как подобает празднику. - Сехун получит золотистый, а Минсок-хен с белым. Все. Вроде, все. Со своей яркой улыбкой в эту пасмурную погоду вокалист направляется к друзьям на встречу, что назначил в караоке-баре. Он был не так далеко от их общежития, но не так близко от того магазина, где сейчас и находился Ким. На небе тучи все сгущались и сгущались, казалось, что вот-вот польется дождь. Так и случилось. Когда Чен прошел половину пути, резко хлынул дождь, что парень сразу же промокает с головы до пят. - Чондэ-я, - слышится по ту сторону мобильного телефона, что держал парень. - На улице дождь. Осторожнее. Ты взял зонт? - Я скоро буду. Все в порядке, - остановившись у светофора, Чондэ убирает гаджет подальше в портфель, дабы он не промок. Он был один: ни единой живой души, ни единого автомобиля, только лужи и серое небо. Загорается зеленый свет для пешеходов, Чондэ сразу же срывается с места. - Ты что натворил?! - в панике кричит женщина своему мужу-водителю, когда сбивает тот человека. Ни один не может подойти к парню, одиноко лежащего в луже, что приобрела багровый оттенок. - Не ори на меня, - мужчина садится в машину, нажимая на газ и скрываясь с места происшествия, прежде проехавшись по рюкзаку пострадавшего, когда вещь слетела с него. Парень лежал без каких-либо движений. Его глаза были наполнены слезами. Или это был просто дождь? Тем временем в караоке-баре: - Хань, сколько прошло? - Час и одна минута ровно. - Надеюсь, что с ним ничего не случилось. - Я тоже. Надеюсь. - Парни, пойдемте ему на встречу? - недовольно возникает Сехун, который успел выпить пятую порцию баббл ти. - Я согласен, - кивает Сюмин, поднимаясь с места. Все выходят из караоке-бара, направляясь в ту сторону, куда уходил Чондэ, когда Тао заметил его уход. Не прошло и десяти минут, как ребята натыкаются на место дорожного происшествия. - О, Боже мой, - шепчет Лу, случайно в порыве страха хватая руку Ифаня. - Проходим мимо. Нечего тут глазеть, - слышится бас полицейского. - Чондэ! - резко распахнув карие глаза, возник Сехун, ловко пробравшись через полицейских и подбегая к телу. Холодному, обездвиженному. - Это Чен? - нервно сглатывает Минсок, не веря, пока не видит знакомый кожаный и уже потрепанный рюкзак, который подарил ему. Ребят охватил ужас, Лухан подоспевает к младшему, дабы успокоить его. Но кто бы успокоил самого старшего? Дождь лил без остановки, заставляя соленые слезы парней скрыться за ним. Сюмину подносят черный рюкзак с различными яркими брелоками: - Я думаю, это вам пригодится. Долгое время парни не могли покинуть место происшествия, пока мертвое тело не забрали. Сехуна еле-еле отвели от багрового места на асфальте, уж чего не говорить о Чанеле, который отыскал в темной луже мобильный телефон Чондэ. - Чанель, пошли. Простудишься, - вымолвил Бэкхен, целуя в щеку Пака. Это срабатывает. Хлюпая носом, Чанель направляется вместе с Бэкхеном домой. В этот же вечер в общежитии свою жизнь заканчивает и самый младший - О Сехун. Мальчишка выпил неопределенную колоссальную дозу таблеток, что нашел в аптечке. Обнаружен в комнате, в которой проживал вместе с Лу. Прошла неделя. Утро обещало быть ясным. Поднявшись раньше всех, Пак Чанель отправляется на кладбище. Он доходит до центра, где похоронен его друг, и, сжимая руки в кулаках, смотрит на надпись, выгравированную на темном камне. - Ты говорил, что любишь меня, Чондэ, - по щекам градинами скатываются слезы, падая на засохшую землю, но, к удивлению, даже в такой земле прорастали яркие цветы, каким был и сам хозяин этой могилы. - А люди, которые любят, не покидают, - не сдержавшись, Чанель падает на колени, стукнув кулаком по земле. - Чен! Чен! - все громче и громче кричит юноша, как его за плечи обнимает Бэкхен, щеки которого приобрели розоватый оттенок и были влажными. - Чанни, все будет хорошо. Они в хорошем месте. Чуть дальше был похоронен "Золотой макнэ - О Сехун", как гласила надпись на мемориале. Медленно, держа в дрожащих руках белые лилии, ко второй могиле подходит Тао, одевшись во все черное, кроме одного разноцветного и броского аксессуара. - Хун, - присев на колени и положив цветы рядом с фотографией О, шепчет Тао. - Помнишь тот браслет? Я жалею, что не носил его раньше. А ты дурак, - он резко опускает голову, что солнцезащитные очки спадают наземь, а с глаз на них капают слезы. - Хун, не потеряй Чондэ. Мы не потеряем вас. Мы же едины, помнишь? - Тао поднимает взор на фото улыбающегося Сехуна. - Белые орхидеи? - Чен-Чен любит их... К кладбищу подходят еще двое - Минсок и Лухан. Первый идет сначала к ЦзыТао, а второй, молча, словно ни Пака, ни Бена нет, подходит к могиле Чена и кладет букет белоснежных орхидей на могилу. - Белые орхидеи? - задает вопрос Бэкхен. - Чен-Чен, ты же и правда их любишь? - выдавливает из себя кое-какие слова Лу, немного улыбнувшись, но через мгновение улыбка исчезает. - Чанни, пошли навестим Сехуна? - помогает подняться Чанелю Бэкхен, направляясь к могиле второго друга.. - Чен-Чен, почему ты тогда промолчал? Ты же хотел быть вместе. Или не со мной? - карие глаза Ханя устремляются на фотографию возлюбленного. - Но я тебя не виню. И спасибо за подарок, - после произнесенного Хань сквозь слезы, улыбаясь, касается своего кулона в виде числа "семь". Это число порой приносит удачу. В тот день Ким думал также, пока не надел на себя эту подвеску. - Мы вместе, - шепчет напоследок Лу и отправляется к Сехуну. - Почему ты так сделал? Мы будем задаваться этим вопросом вечно, пока не появится чудо, - говорит Сюмин. - Хун, ты не "золотой макнэ"... Ты ангел. Оберегайте друг друга, - с этими словами Хань уходит прочь, а за ним и Минсок, после и другие. ЦзыТао остался один. Но нельзя одно внимание уделять Сехуну. А как же Чен? - Хен, я тебе это подарить хотел, - из кармана Хуан достал кольцо с надписью "лучик солнца" и положил рядом с рамкой. - В тот день ты нам приготовил подарки, - всхлипывает Тао, как рядом оказывается Ифань, положив на землю нежно-желтые тюльпаны. - Мы тоже. С молчанием Крис кладет коробочку с роллами: - Ты говорил, что хочешь их попробовать... Прости, что не купил их тогда. И не будь жадным. Никто и никогда не видел до этого момента Криса таким сентиментальным. Время подошло ко дню. В этот промежуток времени Чена и Сехуна навестили Сухо, Кенсу, Чонин и Исин. Вечером пошел дождь. Холодный, как в тот день. - Чен, - хриплый голос издается у могилы Кима. - Согласись, "семь" - не твое счастливое число, - рукой Мин проводит по холодному и жесткому камню. - Нас двенадцать. Всегда. Двенадцать - наше число. Запомни, - шепчет Сюмин, снимая свой кулон с изображением золотой рыбки, укладывая с фотографией Чена. - Хун, заботься о нем. А ты заботься о Хуне. Я люблю вас.