Конец диете

Минсок мучился. Острое чувство голода не давало ему ни единой возможности заснуть. Только он смеживал веки, как недовольный пустой желудок принимался громко требовать, чтобы его, в конце концов, покормили! Наглый вымогатель сопровождал свою гневно-урчащую "тираду" ноющей болью. И от этого не спасала даже мысль о красивом рельефном теле, которое бы так понравилось Чондэ, рука которого нежно поглаживала кожу по часовой стрелке на разбушевавшемся животе Минсока. Да что там сказать, даже полный ленивой сонливости бархатистый голос, шепчущий прямо в ухо не мог удержать от желания: - Мини, не мучай себя. Сходи поешь. Но Минсок на такого рода уговоры лишь измученно вздыхал и поближе притягивал к себе своего заботливого парня, обнимал покрепче и вновь пытался уснуть. К четырем часам утра, после 9 безуспешных попыток хотя бы задремать и двух стаканов теплой воды, боль стала просто невыносимой, приступы участились, а урчание в животе стало почти непрерывным. Минсока мутило. Казалось, вот-вот и тело скрутит в рвотных позывах, и все съеденное за день выйдет наружу. Только вот что он сегодня ел? Две кружки чая, пачку тофу, да и то, все это было на завтрак. Сил терпеть не осталось и Минсок, перевернувшись на бок, застонал в мягкую подушку. Никогда не верьте тем, кто говорит, что подушка в состоянии заглушить громкие рыдания и крики! Да она даже стоны не прячет! Лучше надавайте этим рассказчикам щелбанов по лбу, ведь, скорее всего, они просто начитались очередных розовых соплей для подростков. Было бессмысленно надеяться на то, что Чондэ не проснется. Минсок отлично знал, что этого парня способен разбудить даже малейший шорох. Он сам иногда боялся лишний раз перевернуться в постели, что бы не дай бог скрип ее пружин не потревожил сон парня. И вот, как и ожидалось, Чондэ действительно сразу же открыл глаза. Он подполз поближе к Минсоку, медленно поднял одну руку, да как опустил ее на его попу с громким шлепком. - Мини, ты собираешься покушать или нет?- елейным обманчиво-ласковым голоском спросил он. Минсок настороженно дернул пяткой, выпутывая ее из плена тонкого одеяла. Голос любимого не предвещал ничего хорошего, но все равно он ответил то, что отвечал за эту чересчур долгую ночь уже много раз: - Нет. Утром поем. Его слова прозвучали довольно странно и как то смазано из-за барьера в виде подушки, но реакция Чондэ на его слова оказалась еще страннее: ладонь на попе Минсока с полминуты помяла одну его ягодицу, пощипала в свое удовольствие, а потом исчезла, словно ее там никогда и не было. Чондэ сел в кровати. - Ты достал меня, Мини. Кровать скрипнула и Чондэ встал. Шатен показательно медленно натянул пальцами трусы в полосочку до самого пупка, громко хлопнул резинкой о голое тело и вышел из комнаты. Вот так, молча, ничего не объяснив. Минсок на все эти действия лишь удивленно моргнул. Одна его часть догадывалась, что, скорее всего Чондэ пошел за едой, а другая несмотря ни на что надеялась, что ему просто приспичило в туалет. На кухне глухо хлопнула дверца холодильника, разбудив малыша Чонина. Было слышно, как он недовольно поворчал за стеной, и потом вновь наступила тишина. Наверное, он уткнулся носом в плечо Кенсу и опять вырубился. Очень забавная привычка, знаете ли! Стоит только ему пристроить свой нос к чему-либо теплому, обычно в этой роли выступает Кенсу, как он моментально засыпает. До в самом начале их отношений всегда этому умилялся, а сейчас видимо привык и уже на автомате подставляет Чонину то плечо, то шею, то бок. От размышлений о парне Кима, Минсока отвлек его собственный. Чондэ вернулся в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. В руках он держал большую тарелку с чем-то круглым и темным. По-видимому, это были фрукты или ягоды. Он поставил тарелку на кровать рядом с Минсоком, таким образом, чтобы она не смогла упасть на пол, но и не мешала им, и сказал: - Мини, садись. Будем тебя насильно кормить. В его голосе не было ни толики веселья. Следовательно, Минсоку не отвертеться. Парень нехотя сменил свою позу с горизонтальной на частично вертикальную. Чондэ ласково улыбнулся, чего Минсоку из-за темноты ,конечно же, не дано было увидеть, и, подхватив тарелку, передислоцировался на постель. Сел за Минсоком и, подтянув того к своей груди, оплел ногами. - Обезьянка моя, - промурлыкал Мин и вовлек шатена в нежный тягучий поцелуй. О, как же Минсок любил целовать своего парня,но в животе просто неистово заурчало и он был вынужден прервать их поцелуй. Чондэ сориентировался быстро. Подхватил двумя пальцами небольшую сливу, да, это были именно сливы, и ткнул ею в губы Минсока со словами: - Ну же, малыш, скушай. Нафиг эти шестьдесят килограмм и как ты выразился, невероятную легкость в теле. Минсоку на это оставалось лишь покорно приоткрыть рот и аккуратно прихватить зубами фрукт. Слива оказалась очень сладкой, но с легкой, едва уловимой кислинкой. В общем, была именно такой, как он любил больше всего. - Теперь я снова стану не мини, а макси,- грустно вздохнул Минсок, вытирая тыльной стороной ладони губы от липкого сока. На что Чондэ еле слышно засмеялся над его ухом: - Глупый ты. Из-за того что ты мало ешь, ты всегда вялый и уставший, а это значит, что у нас опять не получится пошалить. Он больно прикусил мочку уха рыжика. - Ауч. Это месть такая? Ответом служил еще один фрукт приставленный к губам.

***

Спустя еще десять слив и семь поцелуев. - Фух, Сехун меня убъет, за то, что я съел весь его завтрак,- констатировал сей неприятный факт весьма довольный жизнью, разомлевший Минсок. Его живот перестал болеть, хотя появилось какое-то чувство тяжести, но после всего того, что он пережил на этой дурацкой диете, это оказалось даже приятно. Рядом лежал такой же довольный Чондэ. На его шее красовался небольшой засос в цвет сливы. На часах было пять утра и двадцать семь минут. Кажется, что иногда довольно приятно заканчивать диету незапланированным "срывом". Особенно, когда на это тебя подстрекает твой заботливый и самый лучший парень- Ким Чондэ.