Go Your Own Way

Курт снова встретил Блейна на химии, и удивился, когда тот не отпустил в его адрес ни одного комментария и не кинул ни одного разрушительного взгляда. И вообще, даже ни разу на него не глянул. Знай он, что сможет так просто остановить Блейна, поступил бы так в первый же день знакомства. Хотя Курт все равно не понимал, почему тот остановился. С каких это пор Блейн уважает чужие просьбы? А еще он не мог выбросить из головы последний взгляд Блейна, увидев который, он решил, что отказ его очень сильно обидел, даже учитывая, что они еще со вторника играли в «кошки-мышки». И раз уж на то пошло, то чем больше Курт всё усложнял, тем одержимее Блейн преследовал его. Он искренне недоумевал, как расценивать тот взгляд, но знал, что именно тогда он впервые взглянул на тайну под названием Блейн Андерсон. Как обычно, к середине урока Блейн справился с лабораторной работой и, не произнеся ни слова, бросил доклад на колени миссис Ментор, а затем вышел из класса, игнорируя ее требования вернуться на свое место. Наказание в тот день проходило таким же образом. Блейн не опоздал, но был очень агрессивен: стучал карандашом, щелкал пирсингом в языке и постукивал по ножке парты своим электронный браслетом, пока мистер Робертсон не пригрозил, что будет держать его здесь, пока уборщики их не вышвырнут. После этих слов Блейн ссутулился, уронил голову на парту и проспал до пяти часов. Курт не понимал столь внезапную потерю интереса, и, что ещё важнее, не понимал, почему то, что Блейн больше не увлечён им, настолько его раздражает. Он ненавидел Андерсона и все с ним связанное, так почему же сейчас он не испытывает радости, когда тот, наконец, оставил его в покое? Почему вид того, как Блейн смотрит на другого парня – натурального до невозможности – на уроке английского следующим утром заставляет его все больше пылать ненавистью, одновременно вызывая желание прижать того к доске? На истории происходило то же самое, даже несмотря на то, что они сидели рядом. Блейн весь урок рассматривал девушку из группы поддержки на другой стороне класса, демонстративно игнорируя присутствие Курта. Это продолжилось и на обеде, когда Курт сел за свой обычный столик и неосознанно нашел взглядом Блейна на другом конце зала, тот практически раздевал глазами ту самую чирлидершу. Лишь тогда он понял, что это было за горячее чувство, полыхавшее в его груди весь день. Он ревновал. Господи, он ревновал, потому что Блейн хотел теперь не только его. Точнее, его он вообще не хотел. Девушка-чирлидерша практически устроилась на коленях у Андерсона и игриво дергала выбившуюся прядку волос из его прически. Курт уставился в свою тарелку и угрюмо потыкал вилкой в листья салата. Аппетит у него резко пропал. Он не мог ревновать. Это было возможно, только если бы Блейн ему нравился, но ведь у него не было к нему никаких чувств. За последние четыре дня он едва не довел себя до безумия и понял, что не существует ничего, что могло бы ему в нем нравится. И что с того, что они страстно целовались у доски? Или творили что-то в туалете? Это же не значит, что он ему нравится, они обычные подростки с бушующими гормонами. Блейн просто оказался первым парнем, проявившим к нему интерес, а он использовал эту возможность, чтобы приобрести немного опыта. Да, решил он, именно так все и было. Невозможно, чтобы у него было какое-то чувство к Блейну Андерсону, кроме отвращения. Ко времени их наказания он четко решил для себя, что его ревность фактически ревностью и не являлась. Это просто было… он не знал, как это называется. Но это точно была не ревность. Нет, не она. Мистер Робертсон проверял письменные домашние работы, сидя за своим столом, и лишь махнул ему рукой в направлении переднего ряда парт. Этот жест был совершенно не нужным, Курт уже знал, что делать. Он плюхнулся на свое место за партой и достал домашнюю работу по истории. Всего два c половиной часа – и он будет свободен от наказаний и Блейна все выходные. Как долго длилась эта первая учебная неделя! Правда, он все же надеялся, что она не станет предвестником того, что так пройдет весь его год. По крайней мере, его ожидал традиционный пятничный ужин. Объяснив отцу, что он задержится из-за «встречи клуба французского», они решили перенести его в какой-то новый итальянский ресторан на другом конце города. Родители собирались сразу после школы забрать его и Финна, который после занятий пошел на тренировку по футболу. Как и в среду, Блейн опоздал на добрых двадцать минут, его волосы были влажными и капли стекали по щетине на щеках и шее. Курт с яростью посмотрел на нарушивший его покой объект, стараясь игнорировать капельку воды, одиноко скользившую по линии скул. Ему хотелось поймать ее губами и провести языком по линии ее дорожки. Ощутить ртом острую щетину и скользнуть по ней зубами… Он напрягся и уставился в тетрадь по истории, когда Блейн сел рядом с ним, а мистер Робертсон сообщил вновь прибывшему, что он должен будет задержаться. Курт стиснул зубы, почувствовав запах перечной мяты, исходивший от соседней парты. Еще два с половиной часа – и он будет свободен целых два дня. Блейн, в противоположность своему вчерашнему поведению, вел себя очень тихо. Курт слышал лишь шорох карандаша, и сам продолжил читать. В половину пятого на столе учителя что-то зажужжало. Они оба подняли головы и увидели, как мистер Робертсон схватил со стола вибрирующий телефон и, быстро глянув на экран, поднялся из-за стола и сказал: - Прошу прощения, мальчики. Мне нужно ответить. Я буду в коридоре. Он покинул класс, закрывая дверь и уже отвечая на звонок. Его голос стих, и Блейн поднялся с места, высоко подняв руки над головой и потягиваясь. Курт уставился на обнажившуюся дорожку темных волос и рельефные мышцы живота, сужающиеся к линии талии. Блейн заметил его взгляд и довольно улыбнулся, отходя в центр комнаты, чтобы размять ноги. Курт отвел взор в сторону, о чем тут же пожалел. Прямо перед ним была та самая доска. Он откашлялся, пока Блейн прохаживался по кабинету, но тишина казалась ему слишком неловкой. И ее между ними никогда раньше не было. Блейн или издавал нелепые звуки, или они шутили, или стонали… Он с усилием глотнул, проклиная свою память за напоминание о таких вещах. Курт чувствовал отвращение, вспоминая то, как легко Блейн развратил его, заставляя растечься сентиментальной лужицей от сексуальной неудовлетворенности. Да, он точно ненавидел этого парня, и он ему не нравился. Несомненно. Взгляд Курта медленно скользил по телу Блейна, его вчерашним джинсам, но не тем же самым, которые были во вторник и среду, по его обтягивающей футболке. Кожаная куртка отсутствовала, как и серьга в брови. Курт понятия не имел, как он мог этого не заметить. Возможно, потому, что был слишком занят, пялясь на его задницу… «Возьми себя в руки, Хаммел!», - отругал он себя. А недавно пробудившаяся часть его мозга добавила: «Лучше покрепче возьмись ими за его задницу!» Ему потребовалась огромная сила воли, чтобы не начать биться головой об стену. Во всех этих мыслях, желаниях и идеях был виноват Блейн. Курт просто не мог выносить то, как легко тот мог контролировать все, что происходит у него в голове, не прикладывая никаких особых усилий. Воротник футболки Блейна был все еще влажным. Курт понаблюдал некоторое время, а потом все же решил, что может спросить. Ему хотелось узнать, к тому же, это бы нарушило напряженную тишину между ними. - Почему ты мокрый, когда опаздываешь? Блейн остановился и прислонился к доске напротив парты Курта. Смерив его взглядом, и видимо, решив, что ответ не принесет никакого вреда, он ответил: - Седьмым уроком у меня силовые тренировки, поэтому после них я принимаю душ. Курт представил Блейна, стоящего под струями горячей воды, и все его тело сжалось от картины, подаренной ему собственным воображением, и он резко выдохнул. Он не позволит себе расслабиться и снова потерять контроль над происходящим. Блейн наклонился, опершись ладонями об парту, и его лицо оказалось так близко, что дыхание щекотало ухо. - Почему тебе так интересно узнать? – прошептал он низким грубым голосом. – Планируешь удивить меня как-нибудь, детка? Курту срочно надо было убраться от него подальше, увеличить расстояние между ними. Он оттолкнул Блейна в сторону и начал ходить по кабинету, как совсем недавно ходил Блейн. Курт продолжал нарезать круги по классу, когда перед ним неожиданно вырос Андерсон. Он ошарашенно отступил и прижался к доске, опять. По всему телу пробежал электрический импульс возбуждения, когда Блейн приблизился и положил руки на лоток для мела позади него, по обе стороны от его бедер. Орехово-зеленые глаза пристально наблюдали за дрожащими губами, словно за экзотическими существами, которых он никогда раньше не видел, но при этом никак не может дождаться момента, когда они станут принадлежать ему. Курт беспомощно топтался на месте, когда очередная волна страсти накрыла его с головой, бросая в огонь. Боже, нет, он ведь поклялся, что не позволит этому больше случиться! - Я сказал тебе, не трогай меня, Андерсон! – его голос прозвучал надломлено даже для него самого. Зачем он вообще решил что-то сказать? Теперь Блейн знает, что практически заполучил его. Безумно сексуальный смех Блейна обжег его ухо. - Я не трогаю тебя, Курт, - насмешливо произнес Андерсон, делая паузу и горячо выдыхая ему прямо в лицо. Аромат перечной мяты и сигарет заставил ноги Курта подкоситься, а Блейн продолжил. – Но мы оба чертовски хорошо знаем, что ты хочешь, чтобы я это сделал. Так вот в чем дело, понял Курт. Блейн знал, каким неотразимым он его находит, и поэтому играл с ним. Не то, чтобы Курт сделал все, что мог, чтобы скрыть свою реакцию на него. Но это все равно не объясняло, почему Блейн остановился, когда он его об этом попросил. Курт не знал. И ему было сложно думать, когда Блейн был так близко. Может, это была просто часть его плана соблазнения: заманить в битву с известным исходом, отбирая то, чего хочется больше всего. Потому что, Боже, он хотел Блейна. Больше, чем победы на Региональных, жизни в Нью-Йорке и даже главной роли на Бродвее. Ему хотелось, чтобы эти сильные руки обнимали его, пока они яростно целуются, и держали, когда сознание словно рассыпается на куски от ощущения собственной завершенности в объятиях Блейна. Перед его взором промелькнула картинка чирлидерши, перебирающей пальцами волосы Блейна, и он сделал то, о чем – он знал – будет сильно сожалеть в дальнейшем, но чего так сильно ему сейчас хотелось. Курт запустил свои пальцы в кудри Блейна и впился в его губы страстным поцелуем. Рот Блейна уже был слегка приоткрыт, и он надавил ему на плечи, требуя впустить его язык глубже. Он был рад, что застал его врасплох, и что на этот раз Блейн задыхался от поцелуя. Поколебавшись какую-то долю секунды, тот сильнее прижал свои губами к его рту, и впустил язык Курта, сплетая его со своим. Оба застонали, шаря руками по бедрам, и резко ударились о доску. Курт оттолкнулся от доски, к которой был прижат, и, развернувшись, прижал к ней Блейна. Тот застонал от наслаждения, позволяя Курту тереться об него. Победный стон от получения контроля застрял у последнего в горле, но это продлилось недолго. Их языки оказались у него во рту, Блейн дразнил его, скользя своим языком по его собственному, и гладкий металл пирсинга заставил член Курта стать твердым, как камень. Он зарычал в отчаянии, когда Блейн толкнул его, заставляя принять их первоначальную позу у доски. - Боже, я ненавижу тебя, - выдохнул Курт, голос был более хриплым и глубоким, чем Блейн когда-либо слышал. Они прижимались друг к другу, а их языки продолжали сталкиваться в страстном поцелуе. - Что за… Парни отскочили друг от друга, задыхаясь. Дверь была открыта, а они и не заметили. Мистер Робертсон стоял с открытым ртом и покрасневшим лицом, потеряв дар речи. Курт немедленно отодвинулся от доски, стараясь придумать какую-нибудь историю, которая спасла бы его от нового наказания. Мистер Робертсон разглядывал их, его лицо выражало удивление напополам с отвращением. - Мальчики… я… просто… Он беспомощно запинался, смущенный даже больше, чем его ученики. - Просто… эээ…. У-уходите. Сейчас же. Им не надо было повторять дважды. Блейн схватил свою сумку и вышел из кабинета. Перед тем, как уйти, Курт мельком глянул на часы. Без пяти пять. Он как раз успевает встретиться на парковке с отцом и Кэрол. Блейн свернул в первый коридор, а Курт продолжил идти. О чем он думал? Зачем пытался убедить себя, что больше не позволит этому случиться? Все указывало на то, что все, несомненно, продолжится, независимо от его решения. Светило яркое сентябрьское солнце, когда он вышел на автостоянку, ища взглядом старый Мустанг отца. Тот всегда брал эту машину, когда они с Кэрол ходили на свидания. Он заметил Финна прежде, чем увидел рубиново-красный автомобиль отца. Дверь позади него резко открылась, и появился Блейн. Курт проигнорировал его и двинулся через стоянку, туда, откуда ему махал отец. За его спиной что-то грохнуло об тротуар, и он, не удержавшись, оглянулся, увидев Блейна, который ехал за ним на потрепанном скейтборде. Ладно, это определенно не то, чего он ожидал. По какой-то причине он представлял себе Блейна на ревущем мотоцикле. А потом он заметил браслет на лодыжке Блейна, объяснения появления которого так и не узнал, и предположил, что ему, вероятно, не разрешили иметь транспортное средство или права. Из того, что он знал об этих браслетах, Курт предположил, что Блейну разрешалось находиться лишь на определенном расстоянии от дома. И так как он ходил в школу, то либо жил прямо за углом, либо радиус электронного браслета был в несколько миль. Красный Мустанг подъехал прямо к ним, крыша кабриолета была опущена, сидящие внутри ему улыбались. - Готов идти, приятель? - спросил отец, сидя за рулем. Доска Блейна скрипнула, остановившись рядом с ними. Дерзкая ухмылка засияла на все лицо. - Это твой друг, Курт? - вежливо спросила Кэрол, улыбаясь Блейну . - О, я уверен, дружба – это последнее, что у нас на уме, - сказал Блейн, бросив похотливый взгляд в сторону Курта. - Простите? - прорычал Берт, его глаза опасно сузились, и он заглушил двигатель автомобиля. Курт постарался срочно исправить ситуацию. Ну почему Блейну обязательно нужно быть таким засранцем? - Пап, это ничего. Он никто, - он повернулся к Блейну. - Проваливай, Андерсон. - Но Сантана сказала, что вы целова… - Финн! - воскликнул Курт, глядя на квотербека убийственным взглядом, от которого тот забеспокоился и засмущался. - Вы ЧТО?! Берт вышел из автомобиля, и Кэрол быстро вылезла следом, преграждая ему путь к Блейну, продолжавшему стоять на месте и совершенно не встревоженному разозленным отцом Курта, готовым его придушить. - Сантана явно ошибается, - сказал Блейн, и их с Бертом взгляды встретились. - Я практически трахнул его у доски. Берт резко рванул вперед, и Кэрол с Куртом схватили его, стараясь удержать. Финн поспешил на помощь, и Курт отступил, когда Финн крепко вцепился в Берта. - Держись подальше от моего сына, или я надеру твою панковкую задницу, маленький… - Берт, пожалуйста, успокойся, – начала умолять Кэрол, дергая его руку в направлении автомобиля. – Давайте уже поедем. Я уверена, Курт все объяснит нам за ужином. Отец дышал, как запыхавшийся носорог, глядя на Блейна с такой ненавистью, какой Курт ни разу не видел на его лице за все шестнадцать лет своей жизни. Дерзкая ухмылка все еще сияла на красивом лице Блейна, когда он поставил свой скейтборд за землю и, оттолкнувшись, поехал, крикнув напоследок через плечо: - Не забудь упомянуть, что ты стонал как шлюха, Хаммел! Его отец снова дернулся вперед, издавая рычащие звуки, совершенно не похожие на слова, а Финн заломил ему руки, не давая двинуться с места. Кэрол провожала Блейна шокированным взглядом. Курт тоже смотрел ему вслед, пока он не исчез за углом, и внезапно вспомнил, почему давал себе обещание больше не связываться с Блейном.