Rich and Bitch

— В общем, мой дом — твой дом, так что не стесняйся, делай, что хочешь, — Чимин "вынырнул" в сторону из "ловушки" розоволосого.       Шуга ухмыльнулся в стеночку, у которой недавно был Чимин, и который так ловко от него сбежал. — Что хочу? — он отвернулся от стенки к брюнету и посмотрел на него, прищурив глаза. Ему так нравилось с ним играться, нравилась его реакция, его щёчки, заливающиеся краской, и отведенные куда-то в сторону глаза. — И-иди, отдыхай, — с трудом проигнорировал розоволосого Чимин. — Ты и так много натерпелся. Кстати, пошли, покажу, где туалет. — Парень проследовал в нужном направлении и позвал Шугу за собой кивком. — Вот, — он открыл дверь, — тут туалет, а вот тут ванная. Я дам тебе свою одежду, чтобы ты мог переодеться, и повешу полотенце на дверь ванной. Та комната, в которой ты очнулся, теперь твоя, и... — Всё-всё, — Шуга слегка замахал руками перед собой. — Зануда. Ты слишком суетливый, заткнись уже, а то у меня от тебя голова болит. — Прости, просто, на самом деле, я рад, что могу о ком-то позаботиться, — Чимин мило улыбнулся. — Тогда спи, завтра всё покажу. — Мне нужно позвонить на работу и сообщить, что я буду отсутствовать некоторое время. Куда ты дел мой телефон? — Он на тумбочке в твоей комнате. Спокойной ночи. — Ага, — Шуга поспешил удалиться в свою комнату, а Чимин продолжил разбираться со своими ранами.       "Что с этим парнем не так? Сколько бы я его ни посылал, сколько бы ни говорил какие-то обидные вещи, сколько бы, ни кидал в него ножи, он все равно улыбается мне", — думал Шуга, когда уже позвонил на работу и улегся спать на мягкую большую кровать. Одежда, которую дал ему брюнет, очень приятно пахла свежестью и порошком. А кровать была такая удобная, что когда розоволосый ложился на нее, все его раны переставали болеть. Ему было так уютно в этом доме. Так тепло. Какое-то странное чувство. Обычно, когда он оказывался у кого-то дома, все было таким чужим и холодным, таким отрешенным и далеким, а тут... Все было совсем иначе.       Забота, которую дарил ему Чимин, тоже разливалась теплом по всему его телу. Хоть он всячески и отталкивал этого парнишку, Шуге все же это нравилось. Нравился характер Чимина, нравилось его тепло, много тепла, его запах, его тело, его губы, его щеки, его волосы, его шея... Чёрт! Что? Что за? Почему ему так много нравится в этом психе? Почему ему нравится в этом психе абсолютно всё? Почему так нравилась его забота? Так хотелось ее на себе ощущать, так хотелось раствориться в ней? Почему?       Забота для него — это что-то далёкое. Это какой-то другой мир, который для него непостижим. Он не позволял никому этого делать, да и все не так-то уж и стремились. Он уже большой мальчик для этого. Никакой заботы. У него было много людей, которые могли бы о нем позаботиться, но он всем точно дал понять, что их забота к чертовой матери ему не нужна. Розоволосого просто-напросто бесило это: "ты покушал?", "одевайся тепло", "будь осторожен". Все это было так банально и только на словах. Поэтому он запрещал о себе заботиться. Но тут... Опять же, с этим парнем все совершенно иначе.       Его забота какая-то особенная, как и он сам. Забота всепоглощающая, накрывающая с головой, такая теплая и пушистая забота. Шуге хотелось купаться в ней, хотелось высосать из брюнета всю заботу до единой капли. Но он ведь знал, что его забота — это что-то вечное. Что-то бесконечное. Несмотря на то, что парень не верил в бесконечность, то тут... все получалось само собой. Юноша просто точно это знал, это было чем-то очевидным, как дважды два. Так и бесконечная забота Чимина. И от этого хотелось улыбаться. Ведь... Что? Блять. Что с ним? Что с этим холодным, бесчувственным парнем? Где его эгоизм? Где его халатность? Все, что от него осталось — это гордость, которую он почему-то ненавидел. Что с ним происходит? Да, мать вашу, ему крышу сорвало! При одном взгляде на Чимина внутри все сжималось, и ему хотелось смотреть на него веками. В паху постоянно пульсировало, от одного присутствия этого невинного одуванчика, блять. Одной дрочки стало мало. Хотелось чего-то большего. Хотелось касаться этого брюнета везде. И хотелось, чтобы он касался его в ответ. Он кажется... влюбился? Что? Серьёзно? Бред. Он не верит в любовь, потому-то ее не существует. Но тогда... Что это?       А! Это мозги у него совсем отказали из-за этого Чимина! Он слишком плохо на него влияет. Присутствие в этой психбольнице затягивает его как болото. И скоро он не сможет из него выбраться.       Потому что не захочет...

***

      Несмотря на ночные приключения, Чимин проснулся довольно рано, надо же было приготовить завтрак. Парень решил откормить этого худощавого юношу и поэтому приготовил корейские пирожки на пару. Довольно-таки вкусный и сытный завтрак. Когда всё было готово, Чимин решил дать ещё немного поспать своему гостю. Он открыл ноутбук и первым делом стал проверять фикбук. Но все отзывы и лайки не радовали его так сильно, как раньше. Не было этого слепого восторга и крышесносящего счастья. Все его мысли были в той комнате, где спал его розоволосый комочек. Его не его, розоволосый комочек.       Спустя ещё час Чимин, мелькающий по дому туда-сюда и протирающий пыль, которой вовсе не было, потому что уже выдраил весь дом до такой степени, что все блестело, всё-таки пошёл будить Шугу. Он немного постоял у двери, прислушиваясь. Всё было тихо, следовательно, розоволосый ещё спал. Парень тихонечко приоткрыл дверь, сначала просунул в дверную щель голову, а когда убедился, что гость спит, тихонько зашёл внутрь.       Голова сладко спящего парня была повернута вправо, а волосы разметались по белоснежной подушке, рот был слегка приоткрыт. Юноша был укрыт одеялом по плечи, только руки лежали сверху. Брюнет принялся рассматривать лицо бледнокожего, а потом взгляд скользнул на плечи и кисти рук. Чимин не удержался и провёл пальцем по выпирающей голубоватой венке на тыльной стороне ладони. Он даже не заметил, что Шуга открыл глаза в ответ на прикосновение и, не издав ни звука, стал наблюдать за действиями парня. Чимина очень завораживали сплетения вен на кистях розоволосого, они напоминали ветви дерева, и это смотрелось красиво в сочетании с белой кожей. Брюнет обратил внимание и на пальцы Шуги, они были тонкие и длинные, парень понял, что нашёл для себя новый фетиш. Чимин про себя подумал о том, что если бы он был художником, то обязательно нарисовал бы эти прекрасные руки, и не только руки. Он перевел взгляд с одной кисти на другую и закусил губу, хотел провести пальцем и по той руке, как вдруг послышался голос. — А что ты делаешь? — Чимин хотел было резко отстраниться и убежать куда подальше, ведь его спалили с поличным, но не тут-то было. Розоволосый схватил парня за длинные рукава его домашней кофты и увалил брюнета на кровать, сам же навис сверху. — А ты не такой белый и пушистый, каким кажешься, — ухмыльнулся Шуга. — А? Ч-что? — не понял Чимин. Его глаза округлились, а сердце бешено колотилось. — Что? Хочешь меня? — прищурил глаза-капельки розоволосый и приблизился к пухлым губам брюнета ближе. Тот же моментально покраснел, забегал глазами по комнате в поисках спасения, но, нигде его не найдя, юноша аккуратно сбросил с себя Шугу и убежал, сильно хлопнув дверью. Розоволосый еще никогда так громко не смеялся. Этот Чимин действительно такой забавный. Такого хорошего и приятного пробуждения у него еще не было.       Рядом не было никакого жирного и противного мужика, все вокруг не было чужим и холодным. Он действительно чувствовал себя отлично. И настроение было каким-то хорошим, что ли. Да, оно было отличным.       "Этот странный Чимин, где он там?" — с этими мыслями и улыбкой на лице, Шуга встал с постели и вышел из комнаты.       Юноша пожал плечами и пошёл умываться. Это утро определенно соответствовало фразе "доброе утро".       Шуга вышел из комнаты, сладко потянувшись у двери. На такой удобной и мягкой кровати он совершенно забыл про все свои синяки и раны, которые дали о себе знать, как только розоволосый опустил руки. Парень сразу же схватился рукой за правый бок, где красовался самый большой синяк. Он сморщил носик от неприятного ощущения и поплелся в ванную комнату, шаркая ногами по блестевшему от чистоты и свежести ламинату.       Войдя в ванную, Шуга умылся и наскоро принял освежающий душ. Затем вытер запотевшее зеркало ладонью и посмотрел на себя в зеркало, по которому скатывались маленькие капельки воды. Увидев свое довольное лицо и губы, расплывшиеся в улыбке, розоволосый нахмурил брови.       "Что? Что происходит? Какого хрена ты лыбишься?" — подумал парень, разговаривая со своим отражением в зеркале.       "Тебе хорошо? И что? Какого, блять, хрена тебе хорошо?", — продолжил он, облокотившись руками об умывальник. Он разглядывал свое лицо, приблизившись ближе к зеркалу, пытался что-то увидеть в своих глазах-капельках. Но там был лишь довольный блеск. — Н-да... нужно валить отсюда. Вот, уже сам с собой разговариваю. До чего, блять, докатился, — произнес розоволосый вслух и, повесив влажное полотенце от мокрых волос себе на шею, парень вышел из ванной комнаты.       "Но почему-то не хочется", — пронеслось у юноши в голове, когда он вошел. Улыбка снова захватила его губы.       Потому что странный Чимин был на диване, он уткнулся носом в подушку и накрылся одеялком. — Э-э-й, — Шуга подошёл и тихонько приподнял одеяло, — давай, вставай, разлёгся тут... — неуверенно потрепал он его за плечо. — И, вообще, корми меня!       Брюнет неохотно вылез из-под своего укрытия, прикрывая лицо руками, молча шёл на кухню. А розоволосый ржал в кулак и следовал за ним. Он не знал, почему его так пёрло, но в то время, как этот парнишка смущается, розоволосый юноша уссыкался от смеха.       Чимин поставил на стол тарелки, столовые приборы и само блюдо, которое так старательно готовил сегодня утром и так хотел, чтобы этот парень напротив, стиснувший зубы от смеха, попробовал его. Он налил чай в кружки и сел на свое место. — Приятного аппетита, — негромко сказал парень, он вёл себя очень скованно, это до дикости смешило Шугу. Еще больше, больше и больше. Розоволосому казалось, что он взорвется от этого гребаного смеха.       Шуга подумал о том, что очень давно не ел домашней еды, ведь сам себе он не готовил, потому что не умел. Все, что он мог, так это приготовить какой-то неудачный и подгоревший омлет, который потом либо выбрасывал в мусорку, либо сквозь тошноту съедал. К тому же, продукты дорогие, поэтому питался всякой лапшой быстрого приготовления. Она хотя бы не подгорала у него, хотя... порой, когда он забывал о ней, она разваривалась. В такие моменты он материл себя, думал, какой неудачник, но все равно съедал. Так продолжалось уже несколько лет. Достаточно времени, чтобы забыть вкус нормальной еды. Пирожки были, действительно, безумно вкусными, парню хотелось съесть их все, настолько они ему понравились, но после третьего он остановился, ведь он не привык так много есть. Он вообще не привык есть. Порой даже голодал по неделям. Поэтому он так быстро объелся. — Спасибо. Очень вкусно, — буркнул юноша.       Чимин тут же поднял голову, а в глазах был космос. Шуга оценил его готовку, Шуге понравилось, Шуга благодарит. Это что-то невероятное. Хоть Чимин и не так-то уж и хорошо знает парня, вернее, если быть точным, он вообще почти его не знает. Но он догадывался, что он не из тех людей, что благодарят. Поэтому брюнет широко улыбнулся одними губами. Наконец-то его оценили по достоинству, наконец-то он услышал это заветное "Спасибо. Очень вкусно". Все это так походило на сон.       А розоволосый сам от себя не ожидал, что всё-таки найдет силы поблагодарить, да и вообще, он должен благодарить не только за пирожки, но это потом. — Не за что. Кстати, раны сильно болят?       Шуга отрицательно помотал головой. — Всё равно нужно помазать, чтобы поскорее зажили. Пойдем, — Чимин встал из-за стола и направился в зал. Он открыл аптечку и достал какие-то мази в тюбиках. — Садись, пожалуйста, — он указал на кресло, и розоволосый послушно сел.       Парень стал аккуратно втирать в лицо Шуги прозрачную мазь подушечками пальцев. Чимин даже помазал разбитую губу цинковой мазью, он был слишком сосредоточен. Шуга же воспользовался этим и увлеченно рассматривал лицо брюнета.       Чимин так аккуратно водил пальчиками по лицу розоволосого, не пропуская ни единой ссадины и царапинки. Его руки, такие теплые, мягкие и приятные. Как же приятно ощущать их у себя на коже, никакого отвращения, как это обычно бывало. Напротив, какое-то неземное наслаждение. У юноши крышу сносило, так и хотелось перехватить его ладошку и переплестись своими пальцами с его. Хотелось сжать эту ладошку в своей ладони, спрятать ото всех в своих руках.       Ему на миг показалось, что это чертовски несправедливо, что Чимин прикасается к нему, а он нет. Почему? Почему, когда этот парень рядом, Шуга сам себя не узнает? Почему он не может найти слов? Почему не может быть собой? Или же... Почему он настоящий, когда брюнет рядом? Все эти роли, в которые розоволосый входил так много лет, сразу же не подходят, все маски спадают, грим смывается. Он тоже хочет дотронуться до него. Шуга хочет к нему прикоснуться. Но на задний план отходит все: эгоизм, холодность, безразличие, бесчувственность. Все, кроме этой ёбаной гордости! — Ну вот, всё, — Чимин сложил всё в аптечку, захлопнул её, а потом стал что-то искать в ящиках стола.       Шуге хотелось сказать что-то типа: "Помажь и свои ранки, тебе ведь тоже нужно, тебе ведь тоже больно". Но это же Шуга, он не скажет такого. Он ни за что не покажет, что волнуется, что заботится, даже самому себе. Поэтому он поскорее отгоняет эти мысли куда подальше, подбирает под себя ноги, откидывается на спинку большого и мягкого кресла и смотрит в спину Чимина.       Пришло время знакомиться. — Мин Юнги. — М? – Чимин тут же повернулся к нему. — Мин Юнги, — повторил розоволосый четче и медленнее. — Приятно познакомиться. — Это твоё имя, да? — моментально оживился брюнет, его глаза загорелись, хотя они, кажется, не потухали все это время. Они просто сверкали ярче солнца. И грели тоже получше. — Мне тоже очень приятно, — Чимин, и правда, был тронут, узнав настоящее имя Шуги. Он, конечно же, думал о том, как его зовут на самом деле, но спросить не решался.       Брюнет достал из нижнего ящика большой чёрный планшет. — Вот, держи, Юнги. Чтобы тебе не скучно было, — он подошел к парню и протянул планшет в его руки.       Он приблизился к нему еще на один шаг.       Он приблизился к своему счастью еще на один шаг. Пусть и маленький, но это уже значило для него многое. Это лучше, намного лучше, чем стоять на месте.       "Уважаемые пассажиры, спасибо, что выбрали наш транспорт, следующая остановка — "счастье", — пронеслось в голове у брюнета, и он, ухмыльнувшись, сел на диван, устремив горячий взгляд на розоволосый комочек, который осваивал планшет.