Я вновь теряю рассудок...

Лето, 1943. Спускается сумрак и затихают города усталого стоны... Беспокойство. Вслушиваюсь. Я вновь теряю рассудок... Открываю глаза - неужели?.. Фашисты вошли в город и сейчас толпились на ближайшей площади. Тихая суматоха в домах. Страх - это чувство овладело всеми нами. - Инна! Прячься, они не должны тебя видеть! - говорил я жене и брал в руки свое ружье. - А ты? - слезы текли из ее обеспокоенных глаз. Взяла меня за руку. У меня кольнуло в груди. Глупышка. Мы же оба прекрасно знали, что я сделаю. Мы же оба прекрасно знали, что за нас уже все решено. Молча целую ее. Слезы, слезы... А ведь раньше она улыбалась. - Прости, - и я вышел из дома. Поздно. Меня вталкивают обратно за калитку. Вот черти! Я теряю рассудок, я слышу, как дышат драконы... Мне заломили руки и отобрали ружье. Чувствую дыхание этой паскуды прямо за моей спиной. Противно. Я слышу каждый шорох, каждое их движение. И понимаю, что... - Инна! Нет! Не троньте ее, твари! Нет! Я чую адский огонь... Пуля пролетает в сантиметре от моей головы, и на меня опускается раздраженный взгляд. Возьми, все что хочешь, но Деву мою не тронь... Я слышу ее крики. Я чувствую всю ее боль. Девочка моя, Инна! Инна! Да что ж вы творите, суки! - Убейте меня, отвезите в лагерь! Да все, что хотите со мной делайте! Только жену не троньте! Оставь эту девочку мне, я все сделаю сам... Я слышу удары. Снова и снова. Я бы принял их на себя, но... Снова ее крики. Не могу, я должен! Мне каким-то чудом удается скинуть с себя эту скотину. На всех порах лечу в дом. Удар - и ее боль. Удар, еще, еще... Я думал, что пока добегу, ее уже убьют. Откидываю вторую сволочь от Инны. Они не тронут ее, пока я здесь. Оставь эту девочку мне, у нее под сердцем мой сын... Хлопнула входная дверь. Обе паскуды снова в сборе. - Нет, уходи! Уходи! Хоть ты останешься! Уйди! - слышу голос Инны. Она кашляла и задыхалась, а на лице не успевали просохнуть дорожки слез. - Пока я жив, ты тоже будешь жить. Выстрел - и все, как в тумане. Второй. - Инна!.. Я вновь теряю рассудок... Когда спускается сумрак и затихают города усталого стоны... Мы же оба прекрасно знали, что за нас уже все решено.