Всегда - это не вечность

Вы когда-нибудь пытались остановить песок, сыплющийся сквозь ваши пальцы? Ловите его, пытаетесь унести, паникуете, но… по сути, остаетесь с грязными пустыми ладонями. Можно ли это охарактеризовать как пример отношений между людьми, которые изжили свое? Сначала притяжение, интерес, долгие ночи прогулок и разговоров. Когда не хочешь останавливаться, не хочешь прощаться, и вы делаете еще один круг по старому маршруту. Потом вы становитесь ближе... Первые прикосновения, долгие взгляды глаза в глаза. Касание губ, тепло чужого тела. Наверное, эти мгновения самые быстротечные, но самые желанные для каждого человека. После привыкания появляется общий быт, общий дом, может, даже семья. Работа, прибавка, отпуск. Утро, день, вечер и сон. Каждое утро смотришь на его спящее лицо и каждый вечер засыпаешь, смотря на него же. По выходным поход в кино или кафе, опять же тот же самый, по натоптанному маршруту. И все кажется правильным, все так, как должно быть. Вот только думает ли так же твоя вторая половинка…

- Скажи, мы всегда будем вместе? - задает вопрос Джиён, преданно заглядывая в глаза Сынхёну. - Всегда - это не вечность, - загадочно отвечает Чхве и чувствует, как чужой локоть бьет ему в бок. - Ну, спасибо, - бурчит Джи и отворачивается. А Топ, тяжело вздыхая, притягивает его к себе в объятия. - Всегда - это всю жизнь до самой смерти. А вечность - это что-то запредельное, что я не могу помнить. Может, мы будем с тобой вместе и в следующей жизни. Только я этого не буду помнить, как и свои прошлые жизни. Как я могу обещать тебе вечность, когда не буду знать, так ли это? Наверняка сегодня, почти точно завтра и я уверен, что всегда. Джи медленно поворачивается к Сынхёну и задумчиво разглядывает его глаза, потом отвешивает щелбан и вновь отворачивается: - Господи! Какой придурок-то! Нет чтобы сказать мне что-то хорошее! А то все о смерти! - Не о смерти, глупый! - поправляет его Топ, растирая пальцами лоб. - А о том, что буду с тобой столько, сколько смогу. То есть всегда. - И как долго будет продолжаться твое «всегда»? - Это будет продолжаться до тех пор, пока не закончится. Сынхён лежит на диване, уткнувшись боком в подушку и поджав ноги. Одной рукой он держит телефон и методично тыкает пальцем на сенсор, переключая вкладки. Он рассматривает картины современного искусства: так уж вышло, что они ему нравятся больше, чем передачи в телевизоре. Джиен сидит в соседней комнате и молчит. Сынхёну даже кажется, что Джи плачет одинокой скупой слезой, вот только имеет ли смысл идти и успокаивать его? Так все достало. Иногда Чхве смотрит на Джиёна, когда тот выговаривает ему и это, и то, и ему хочется спросить у мироздания: «Где наше счастливое завтра? Неужели оно было вчера?». Неужели все именно так и должно быть? Об этом они оба мечтали? Каждый раз после ссоры они угрожают друг другу расстаться, но, расходясь по соседним комнатам, скучают и тянутся друг к другу. А потом все из-за какой-то мелочи начинается вновь. Было ли так всегда? Нет. Когда-то, может, лет пять назад, Джиён был совсем другим: улыбался, тянул к Сынхёну свои руки, целовал, обнимал его все время, теребил его волосы и тихо, словно под большим секретом, шептал на ушко: «Ты моя радость». В глазах его лучилось солнце и большими буквами слово «счастье», и было это вечное «всегда». Сейчас максимум, что может сказать ему Джиён, - это «спасибо» или «молодец». Так, может, это Сынхён изменился? Может, это из-за него Джи стал таким…несчастным? Чхве помнит, когда еще в школе Джиён встречался с девушкой. Он дарил ей подарки, все время писал и говорил о том, какая она у него замечательная. Незабвенная. Драгоценная. Незабываемая. А сейчас? Сейчас он даже не помнит, как ее зовут. Сынхёну страшно: вдруг его имя скоро тоже не вспомнят. По сути, действительно ли он был нужным? Джиён хотел быть рядом с ним, но «хотеть» и «любить» - это ведь разные вещи?.. Ничего не исправить, ничего не вернуть. Разговоры провоцируют лишь ссоры. А границы и рамки дозволенного лишь сеют раздражение и напряжение между ними. Например, Сынхёну нельзя приводить друзей в дом и пить с ними коллекционное вино. А Джиёну нельзя употреблять крепкое спиртное в клубах, а если он остается там на ночь, то должен обязательно отзваниваться Топу лично. Элементарная забота и уважение или же все-таки унижение собственной личности? Даже сейчас поссорившись, наговорив друг другу гадостей, оба зациклены на личных обидах, и никто не думает о том, как страдает другой в соседней комнате. Чхве не понимает лишь одного: почему? Ведь он помнит ту нежность, еще помнит ее вкус. Помнит, с какой улыбкой его встречал Джиён дома. Сейчас ничего не осталось, и даже улыбка такая обреченно-грустная, и объятия слишком обязательные. Неужели это всё, ради чего они так яростно добивались своих отношений? Против семьи, против друзей, против всего мира. Ради этого всего? Чхве встает с дивана и, устало потирая лицо, идет в комнату к Джиёну. Тот сидит на махровом ковре около кровати и грустно сопит носом. Топ немного мнется у двери, потом тихонечко проходит к нему и садится рядом. Молчат. - Скажи, - начинает Сынхён первым, - ты хоть немного меня любишь? Джиён поднимает красные влажные глаза на хёна и не верит себе. Это кажется ему таким оскорбительным. Сначала они поругались и даже не помирились, Топ не извинился перед ним, а теперь еще оказывается, что он и не любит его вовсе. Чхве спешит объяснить, хотя загривком чует, что лишь усугубляет ситуацию. - Просто ты был счастливым, когда был с ней. Я никогда не видел тебя таким же счастливым со мной, - ответил он и увидел, как лицо Джиёна снова сменило выражение. Теперь Квон даже не знал, что ответить. В нем читались растерянность, сожаление и обида. Он все еще молчал. Топ продолжал: - Мне всегда казалось, что ты со мной так несчастлив. Честно, я устал. Я никогда не буду ею. Мне жаль. - Уходи, - тихо говорит Джиён и отворачивается. Наверное, это было последнее, что он хотел слышать. Последнее, что он сейчас хотел чувствовать, - то, как сердце рассыпается на миллион песчинок прямо у него внутри. Больно. Хватит. Но Сынхён не уходит. Сидит, виновато смотрит на спину Джиёна и боится ее коснуться. Боится сломать то, что уже переломано, и думает: «И на этом все? Конец?». - Получается, наше «всегда» закончилось внезапно, - подытоживает Квон и вздыхает, но Топ вместо ответа тянется к нему и уверенно сжимает его руку своею. Джи едва заметно вздрагивает, но не поворачивается к нему. Сынхён смотрит на все ту же спину Джиёна и понимает, что это не конец. Если бы Квон хотел, он был бы с той девушкой до сих пор, а не бросал ее. Если бы хотел, ушел бы от него самого, не печалясь и не переживая. Если бы не любил его, не сидел бы здесь на ковре и, как идиот, ждал хоть каких-либо слов. Но правильных слов не последовало, поэтому Джи так плохо с ним? Получается, что дело в самом Сынхёне. Получается, тут только его вина. Он разрушил все сам этими словами, подозрениями, ссорами. Как песок сквозь пальцы. Джиён ведь тоже виноват, но кто-то ведь должен идти навстречу первым, почему бы это не сделать Сынхёну, ведь Джи от этого будет немножечко, но счастливее? - Всегда - это не вечность, но всегда точно не заканчивается сегодня… Веришь? - на самом деле Топ и не рассчитывал, что эта фраза как-то исправит положение или то, что он наделал, сломал, разрушил. Но на удивление Джиён повернулся к нему лицом, заглядывая глубоко в сердце, и сжал руку в ответ. - Посмотрим, что будет завтра, - тихо отвечает Джи и грустно улыбается. Он хочет дать им еще один шанс. Сынхён понимает, что это не та улыбка и не тот поступок, который заслуживает ту самую улыбку, но почему-то он очень рад. Наверное, потому, что наконец-то понял, как все исправить. И пусть он сам не знает, когда кончается их «всегда», но по крайне мере он сделает все, чтобы оно никогда не заканчивалось.