Моя Игра

Закончился Праздничный Пир. Всё это время я ловил на себе взгляды. Злой – Дамблдора, яростный – шестого Уизли и заинтригованный – Снейпа. Довольно забавно наблюдать на его лице более-менее позитивные эмоции. Да, я из Прошлой Жизни так бы не поступил. Но я изменился, не правда ли? Стал другим. И теперь всё будет иначе. Старосты собрали нас всех вместе: и первокурсников, и других студентов Слизерина, затем первокурсников, то есть нас, запихнули в самый центр, облепив со всех сторон, видимо, чтобы не потерялись и не получили затрещины от Гриффиндорцев-тунеядцев, и повели в Гостиную нашей Башни. Ну, Башни чисто визуально. Да и какая Башня-то в подземельях? Куда ей выходить? Куда ей «расти»? В параллельный мир? Ха-ха. Три раза. Впрочем – не важно. Запомнить дорогу мне с моей идеальной памятью не составляло трудностей, как и сам пароль от Гостиной. Впрочем, я и до этого знал, где она находится. Спасибо нашему маленькому путешествию на втором курсе, когда мы по дурости своей собственной решили, что Драко – Наследник Слизерина. Ну да ладно. Нас завели в гостиную. Быстро рассказали правила. А затем появился, аки летучая мышь, Снейп своей собственной персоной. Он влетел в Гостиную на огромной скорости, резким взглядом окинул нас всех, а затем совсем незаметно для остальных усмехнулся самим уголком губ. Да, ужас он, конечно, нагонять умеет. Но меня сейчас не проймёшь. Пуганный. Да и знаю, что он мужик, как оказалось, не плохой. С вредным характером. Но зато он спасал меня. Много, очень много раз. — Итак. Для всех, кто попал на мой факультет и тех, кто мог забыть, повторяю: мы – Слизеринцы. Мы самый спокойный, умный и благородный факультет. Это значит, что мы не должны попадаться, если что-то вдруг произойдёт. Наш факультет среди других – изгой, так что мы держимся всегда вместе. Ссоры – только в этих стенах. Выходите из гостиной, готовьтесь вступиться за своего недавнего противника. Если что-то случится – обратитесь к более старшим студентам. Если что-то серьёзное, с чем они не справляются, милости прошу ко мне. Я всегда буду на вашей стороне, что бы не случилось. Но знайте, мне лучше или не врать, или не попадаться на этом вранье. Все свободны. – Стройные ряды студентов от самых старших к младшим потянулись в сторону дверей, ведущих в спальни. Но тут профессор отмер и сказал. – Мистер Поттер, задержитесь. Обречённый вздох. Да, я этого, собственно, и ожидал. Но я тоже хотел выспаться перед первым учебным днём в Хогвартсе. А тут предстоял долгий разговор. Как-как вы сказали, профессор? Вам лучше не врать или не попадаться на вранье? Что ж… я и не собирался. По Прошлой своей Жизни знаю – вам можно доверять. Вы спасали меня не раз тогда, так что же могло изменить это теперь? Я имею в виду ваше нежное чувство к моей матери. Что же вы так смотрите? Да, меня не прочитать. Легилименция – не выход. Единственный способ утолить ваше любопытство – спросить. А я отвечу. Честно. Потому что я знаю, что вы, Гермиона, и как не странно, Волдеморт – единственные люди, кто мне не врал в Прошлой Жизни. Про Волдеморта – не знаю. Гермиону я терять не намерен. А вы пока под вопросом. — Профессор? – вопросительно изогнув бровь, зеркально отражая его манеру делать так, поинтересовался я. Северус отмер и, видимо, решив, что пытаться применить ко мне Легилименцию – бесполезное занятие, кивнул чему-то своему. — Мистер Поттер, вы, как я полагаю, в курсе, что вас искал директор Дамблдор, так как вы не ответили на письмо. – Он не спрашивал, утверждал. Я кивнул. – Так почему же вы не отослали письмо? — Чем? Совой? – я усмехнулся. – Я вроде как жил у родственников-магглов, или вам кажется, что «застрять в Средневековье» - это нормальное состояние и в мире Магглов? Да и на каких основаниях я должен был писать ответ? Письма-то возвращались обратно. Не думали же вы все, и ваш Альбус Дамблдор в частности, что люди, что всеми фибрами Души ненавидели Магию, так просто поведают мне обо всём? А письма легко можно сжечь в камине или выбросить. Или не читать вообще. К детям, живущим в Магловском Мире, присылают кого-то из профессоров с письмом. Так что, раз он забыл о такой вот милой особенности, показывать незнающим о Магии детям Мир Магии, то почему я должен помнить об ответе на каких-то три… кажется… тысячи писем. Да и к тому же, как я могу судить, ответ на письмо не обязателен, если ребёнок всё-таки приезжает в Хогвартс, не отвеченное письмо служит лишь доказательством, если ребёнок не попадает в школу. Раз сами не проведали, я звать не обязан. Следовательно, и отвечать на письмо тоже. Да и кто такой мне Альбус Дамблдор, что я должен отчитываться перед ним, где я и что я? Честно говоря, я начал закипать. Ну, я конечно, не ожидал беседы за чашечкой чая, где я рассказываю свою историю с самого начала, а потом он утешает меня. Нет, конечно. Абсолютно точно нет. Но не спрашивать же меня, почему я на приказы Дамблдора ответить ему, смешанные с Зельем – интересно, Снейп его варил? – Принуждения, не говорил: «Да, капитан!» и не шёл в припрыжку писать ответное письмо. Да ещё и тело это. Слишком я становлюсь сентиментален. Да и злость на Дамблдора брала своё. — Он ваш магический опекун! – говорит Снейп. Да что вы? Он. Мой. Магический. Опекун. То-то я смотрю он меня и в той, и в этой жизни проведал. А в той ещё и убил. Ну-ну. — Нет, – спокойно говорю я. – Он не может быть моим опекуном по нескольким простым причинам. Во-первых, его бы не одобрила Магия. Во-вторых, по завещанию моей матери, если бы мой Крёстный, то есть Сириус Блэк, не мог бы воспитывать меня, эти бы обязанности должна была бы взять моя Крёстная, кстати, её как раз-таки Магия одобрила. В-третьих, я не мог жить у маглов, согласно завещанию отца, и тем более у своей тёти, согласно уточнению в завещании моей мамы. В-четвёртых, Покровительница моего Рода не позволила бы этому случиться. Ах, да, забыл. В-пятых, но не по значению, я даже процитирую Закон Магического Мира, касаемо Опекунства и Наставничества, с вставками из Устава Рода, «Магическим Опекуном совершеннолетнего или же несовершеннолетнего мага не может стать человек, что однажды покушался на здоровье или жизнь возможного подопечного, каковыми не были бы его мотивы и желания, какими бы благими целями он не руководствовался», и от Устава Рода: «Магическим Опекуном не можно являться тому, кто отправлял члена Рода нашего за Грань, в Чертоги Госпожи нашей, ибо, если она подарила нам Шанс, никто не смеет отобрать его, ведь она ярким оком бдит за Наследниками своими, что поддерживают Равновесие Подлунного Мира. Один раз побывавший за Гранью рвёт все связи его отягощающие». Ибо не фиг, очень бойким старичкам заставлять зеленоглазых юношей всю его очень короткую жизнь бороться с одним змеемордым злодеем, а потом внезапно «чудесным способом воскресать из мёртвых», чтобы потом, потрясая колокольчиками в бороде, три года гоняться за этим самым Героем, под лозунгом: «Не дам разродиться семени Зла в юной и неопытной Душе», а если цитировать: мол, прости, но «я не могу позволить тебе стать новым Тёмным Лордом, Гарри», затем выкрасть его лучшую подругу и, когда он спасёт её, убить его Авадой. – Я устрашающе-мило улыбнулся, показывая клыки и позволяя изумрудам моих глаз вспыхнуть колдовским огнём, не став их скрывать, что неосознанно заставило мужчину, стоящего напротив меня, отойти на несколько шагов назад. – Если захотите поговорить нормально, зовите. Если нет, то я не планирую и в эту свою Жизнь играть под дудку старого кукловода с манией величия и комплексом Вершителя Судеб. – Я тут же скрыл все свои «особенности». – До завтра, профессор. Сказав это, я тут же вышел из Гостиной, направляясь в свою комнату, насколько я могу судить, Драко явно занял мне кровать, чтобы я жил с ним в одной комнате. Он очень рад, что подружился с самим «Избранным». Это, конечно, мило, и я бы предпочёл его общество, нежели таких соседей, как Крэбб или Гойл, но иногда блондинчик переходит все границы и становится хуже, чем тот же Колин с его камерой. Я зашёл в комнату и – кто бы мог подумать, я оказался прав – переодевшись, лёг в кровать, стоящую ближе всего к кровати Малфоя. С противоположной стороны от нас спал мулат, видимо, Блейз Забини, один из окружения Малфоя, когда тот в моей Прошлой Жизни понял, что на фоне двух гориллоподобных придурков выглядит несолидно. Я закрыл глаза и спокойно заснул. Меня не тревожило то, что Снейп может рассказать всё Дамблдору. Насколько знаю, он не сделает этого. Или хотя бы, прежде, сам раскроет мою загадку. Но, думаю, после того, как он узнает правду, это будет бессмысленно.

***

— Мистер Поттер, задержитесь, – говорит Снейп после урока Зельеварения. — Да, сэр, – киваю я, медленно собирая свои вещи. Студенты быстрым шагом выходят из класса, я же медленно складываю свои вещи в свою школьную сумку, лишь на секунду улыбнулся самыми уголками губ Драко, что выходил самым последним и обеспокоенно посмотрел на меня, прежде, чем выйти из класса. Когда за последним учеником закрылась дверь, я перевёл взгляд на ещё более задумчивого, чем вчера, профессора. Да, вчера всё получилось не совсем так, как я рассчитывал. Но что же будет сейчас? Он заметил мой взгляд и чему-то улыбнулся. Я опешил. Даже не из-за того, что Снейп улыбается. А тому, что ситуация никак не способствует улыбкам. Честно, чему тут улыбаться? — Мистер Поттер, боюсь, мне придётся всё вам объяснить. Вчера, когда по собственной неосторожности я вас обидел, мне была лишь интересна ваша реакция. Знаете, по реакции человека можно судить о его характере. Но провоцируя вас, я никак не ожидал от вас таких исповедей. — Так это была проверка, сэр? Вы проверяли… насколько я подхожу Слизерину? – декан Слизерина кивнул, даже не думая скрывать усмешку. – Ну и как? Прошёл? — А вы как думаете? – он вопросительно приподнял бровь. Похоже, вся ситуация его забавляет. Да, много я потерял на Гриффиндоре, я тут только один день в Слизерине и вижу такие невозможные вещи, как веселящийся Снейп. — Я думаю, что… Слизерин – это факультет хитрецов, что могут доверять лишь самому себе, своей семье и действительно близким людям. Я подхожу по всем параметрам, не зря же меня Шляпа дважды в Слизерин хотела отправить, в этот раз я просто с ней согласился. Я ведь не шутил вчера, а говорил правду, впрочем, мне кажется, что из-за моих… особенностей, вы поняли, что всё это – правда. И знаете, почему я говорю её вам? По той простой причине, что я вам доверяю. Вы не раз спасали меня тогда, в той моей Жизни, хотя и ворчали, что я «маленький слабоумный самоуверенный эгоист, который не видит дальше собственной славы», так что моё доверие вы полностью заслужили. — Это… довольно странно. — Не странней всего, что со мной происходит. Гермиона даже как-то пошутила по этому поводу. «Фамилию Поттер можно приравнять жизненной догме». — И что же с вами происходило? — Ничего особенного. Про мою встречу с Волдемортом, - Северус незаметно, хотя я увидел, поморщился, – вы знаете, так что рассказывать не буду, это сходно с Прошлой моей Жизнью. А так… спасение Философского Камня – на первом; убил Василиска – на втором; спас крёстного и раскрыл, пока только для себя, предателя Петтигрю – на третьем, и это ещё не считая многоразовых столкновений с Дементорами и обучению Патронусу, который у меня в конце года получился невероятно мощным, а также небольшое, всего в несколько часов, путешествие с Маховиком Времени, который Гермионе дала Макгонагалл; участие четвёртым участником в Турнире Трёх волшебников, хотя там и стояли ограничения на несовершеннолетних, встреча на первом этапе с драконом, на втором этапе, что проходил в феврале, час в Чёрном озере с русалоидами и в довершение чудовищный лабиринт на третьем туре, где и воскрешается с помощью моей крови Волдеморт, предварительно приказав Петтигрю убить Седрика Диггори, потом наша с ним дуэль, и это всё на четвёртом; затем общественное мнение о том, что я рехнулся и убил Седрика на пятом, нападение на меня и моего кузена-маггла Дементорами, после которого меня вызвали на суд за применение при нём заклинания призыва Патронуса, который мне всё-таки удалось выиграть, наша ментальная связь с Волдемортом, мои кошмары-видения его глазами, с помощью которых, показав мне будто бы пытает моего крёстного, заманил меня в Отдел Тайн, небольшая битва с Пожирателями, где шарик с Пророчеством всё-таки разбивается, Беллатриса убивает Сириуса и он, уже мёртвый, в довершение падает в Арку Смерти – это на пятом; потом я с Дамблдором прыгал повсюду в поисках крестражей Волдеморта, вы «убиваете» Дамблдора по его просьбе, чтобы утвердится в стане врага и помочь Драко Малфою, кстати, ваши пометки в книге по зельям Принца-Полукровки гениальны, клянусь в этой Жизни не использовать против Драко Сектумсемпру, так, я сбился… ах, да, «похороны» Дамблдора – на шестом; и на седьмом я, Гермиона и Шестой Уизли ищейками ищем оставшиеся крестражи Волдеморта, я узнаю о том, что во мне крестраж, не тянитесь за палочкой, я его уже вытащил, потом Финальная Битва за Хогвартс, во время которой я ещё собственноручно подставился под Аваду Волдеморта, чтобы крестраж во мне уничтожился, после которой я выжил, до сих пор не понимаю, почему на Призрачном Вокзале я встретил Дамблдора, если он оказался жив, потом моя победа над Волдемортом и «воскрешение» Дамблдора, где он возжелал убить меня – на седьмом; оставшиеся три года моей Прошлой Жизни я провёл на Гримо 12, исследуя библиотеку, пока он не захватил Гермиону и я не пошёл её спасать, потом Авада Дамблдора, встреча с Покровительницей моего Рода и новая Жизнь. — У вас была очень насыщенная… Жизнь. – кивнул Снейп. — Знаете, вы отреагировали как-то… адекватней, что ли? Крёстная так вообще, ещё не услышав рассказа, чуть в обморок не упала, только увидев Даркнеса. — Даркнеса? — Сумрачный Волк. — У вас живёт Сумрачный Волк? – он удивлённо приподнял бровь. — Он мой Фамильяр. — Фамильяр – Предвестник Смерти. — А что ещё можно ожидать от подарка Серой Госпожи? — Простите? — Вы не ослышались. — В чём подвох? — Я не её Жнец, не тянитесь за палочкой. У меня такое чувство, что у вас просто на меня-младенца рука не поднялась, и вы решили сейчас убрать эту недальновидную ошибку. Я её Господин, так как являюсь Владельцем всех Трёх Даров Смерти, следовательно, Повелителем Смерти. Она является моей Госпожой, так как я Певерелл, подданный её. Она является моей Покровительницей, так как она Покровительница Рода моего. И я её Наследник, сам не знаю, как, но когда для меня существовало что-то невозможное? — Невероятно! — У меня такое ощущение что вы выпили Успокоительное Зелье или Умиротворяющий Бальзам. Было очень странно, что вы так относительно спокойно вели урок, учитывая, что с нами был Гриффиндор. А ваша реакция на столь шокирующие вещи невероятно мягка. Пахнет мятой – значит, Бальзам. — Вы разбираетесь в Зельеварении? – профессор заинтересованно приподнял бровь, видимо, его возможность этого очень удивила. — Не совсем. Скорее, я понимаю некоторые принципы этой магической науки. У меня нет как такового таланта к Зельеварению, не говоря уж о таковом Родовом Даре. Так что, боюсь вас разочаровать, Зельевар во мне если и был, то умер в мои первые одиннадцать. Просто сказываются некие познания из Прошлой Жизни и чтение книг в этой. Он понимающе улыбнулся, а я усилием воли не вошёл в ступор, ибо улыбающийся Снейп для меня сродни какой-то несбыточной легенде. Хотя в каждой легенде есть доля правды, мой случай тому подтверждение. В общем и целом, пообщавшись ещё немного, мы расстались довольные и нашей довольно-таки необычной и содержательной беседой, и друг другом.