Пожиратель времени

      Я не помню, с чего всё началось. Кажется, Игорь перебрал с дозой и привёл нас в это подозрительное место. Знаю точно, была узкая улочка, а затем небольшое открытое пространство с лестницей вниз, тускло освещаемое фонарём. Мы словно очутились в театре, и все прожекторы наводились именно на вход в эту грёбаную канализацию. Залитая светом сцена вызывала нескрываемое отвращение: под ногами лужи, вокруг сыро, а по углам бегают маленькие облезлые крыски, готовые сожрать тебя при первой возможности. Всё казалось враждебным. Откуда-то снизу кричали, доносился хор неразборчивых голосов, сливающихся в один протяжный пугающий вой.       И на кой черт ему сбрендило спуститься? Какому человеку захочется провонять чьим-то дерьмом и в него же окунуться? Но это же Игорь, главный самец стаи, мировой лидер, пуп вселенной! За ним тотчас последовала его верная собачонка Даша – та ещё мразь, я скажу. Что же побудило меня пойти с ними сегодня ночью? Пожалуй, долгая и крепкая дружба между моей девушкой Светой и сукой Дашей. Вскоре группа пополнилась ещё двумя членами – Надей и Леной, моими одногруппницами. Спросите, откуда они взялись? Совершенно случайно: встретились в клубе, ну а дальше увязались за нами, захотели ещё кайф словить, смешно, не правда ли? Итак, стоим перед спуском в канализацию, и мир слегка плывет перед глазами, словно ненавязчиво пытается смазать красоты самого преступного района в городе. На вопросы, что там внизу, Игорь уклончиво хмыкает и уверенно спускается вниз. Следом за своим парнем спешит в местный притон наркоты его верная собачонка. Неожиданное пробуждение инстинктов помогает протрезветь, и мне что-то уже не хочется идти. Свои опасения я шёпотом высказываю Свете. Она не реагирует на слова. Её зрачки расширены, взгляд устремлен в никуда. Моя девушка уподобилась кукле-роботу – красивому неживому существу с возможностью двигаться по чьему-то велению – но точно не моему.       Пока я ломался как целка, вниз спустилась Лена, обычно (но, видимо, не сегодня) тихая и скромная, а следом, что меня поразило, – Света. Последний член группы – Надя – выжидающе смотрела на меня и будто говорила: «Я сразу за тобой, да-да, не волнуйся». Несколько секунд я оценивал ситуацию, а затем последовал за остальными. Так какой у меня там инстинкт пробудился? Не иначе как стадный.       Лестница на моё удивление оказалась не грязной, однако краска местами облупилась. Похоже, притончик пользовался спросом уже много времени. Спуск сопровождался внутренним противоречием и неприязнью ко всему происходящему – прежде всего, к самому себе, – но я понимал, что могло быть и хуже, поэтому помалкивал и не высказывал недовольства.       Подземка встретила меня слабым оранжево-коричневым светом, цветом ржавчины, старым дощатым полом и отвратительным запахом – помесью наркоты, мочи, сигаретного дыма и дешёвого пива. От тёплого воздуха становилось душно. Страх и тошнота перекрывали ощущения от принятых таблеток в клубе. Света с Леной хмурились, кашляли, настороженно осматривая коридор, и пару раз оборачивались на лестницу.       Выбирать особо не приходилось – либо влево, либо вправо. Конечно, был ещё вариант пройти вперед и встретиться метров так через пять лицом с мокрой поверхностью кирпичной стены, но это, пожалуй, только для самых пьяных или кайфанутых ребят.       Наконец, вниз спустился последний член группы, и Игорь повёл нас влево. Мы двигались как в тумане: из-за чертового генератора всё заполонило дымом. Проходившие мимо нас люди казались зомби из дешёвых кинофильмов. Постоянные и нескончаемые возгласы, разговоры и перешёптывания сливались в гулкую и оглушающую какофонию. Ко всему прочему вдалеке ещё слышалась отвратительная музыка. Мои уши поспешили завернуться в трубочку: такое дерьмо опасно слушать даже несколько минут.       Слева, опираясь о стену, проблевывалась девушка, две её подруги слабо хлопали ту по спине. Справа парень в шортах и с бабочкой на шее держал поднос, на котором стояли стаканы с красной и с белой отравой. Чуть дальше один азиат давал заценить порошок другому. Все эти и ещё с десяток других мерзких людей окружали меня.       Единственный способ не потеряться в этой бесконечной пелене животного безумия – идти цепочкой. Благодаря ей мы не потеряли друг друга из виду. Позади меня шли Лена и Надя – они озирались по сторонам и, походу, уже пожалели, что повелись на заманчивые слова Игоря. Света шла прямо передо мной. На мои вопросы о её самочувствии она несла полную чушь, в которой я не разобрал и слова. Дело принимало серьёзный оборот.       Всё, хватит. Надо валить. Я одёрнул Игоря и уже собирался сказать, что ухожу, но тот опередил, приложив к своим губам палец и улыбнувшись. Что за идиотский ответ?!       Через несколько секунд слева показалась металлическая дверь. Игорь подошёл к ней, ввёл код и по-джентльменски пропустил всех вперёд.       Проход закрылся. Вместо ненавистного цвета ржавчины меня встретил уютный желтоватый свет. Он исходил от небольших лампочек-свечек, закреплённых вдоль боковых стен. На высоком белом потолке была выведена паутина причудливых линий. Удивил меня и относительно чистый каменный пол, а вкупе с прохладным воздухом, что приятно дул в грудь, вообще становилось хорошо.       Мы шли к знакомому Игоря – Грэю – так он себя называл. Какой же тупой псевдоним. Когда я узнал его настоящее имя, еле сдержался от смеха. Григорий. Гриша. Боже, ни ума, ни фантазии.       Разумеется, пойти к Грэю напрямую через улицы мы не могли: нас бы просто не пустила охрана его крутого папочки. Поэтому сыночек рассказал Игорю о секретном ходе в его славный домик. Не, ну не дебилизм, а?       По пути к заветному выходу мы сделали несколько поворотов, в основном влево. Отвратительный вой наконец-то стих, и можно было насладиться тишиной. Однако всему приятному свойственно быстро заканчиваться. Срач начался из-за маленькой проблемы, переросшей затем в пипец какую важную.       В конце коридора находилось два лифта, разделенных небольшой стеной-перегородкой. Создавалось впечатление, что конечные пункты у лифтов разные. Сам Игорь не знал, какой выбрать: Гриша ему написал только маршрут к ним. Парень попытался дозвониться крутому сынку, но сеть здесь не брала. Даша недолго думала и вызвала оба лифта. Проверку оных доверили Наде и Лене. Различий не обнаружили. Сели туда, куда пошла верная собачонка.       Лифт мог отвезти самое большее до пятого этажа. Кнопка на нулевой отсутствовала, отсчет брался с единицы. Надя нажала на «4», дверца закрылась, и мы… не поехали. Тут-то проблемка и начала разрастаться.       Угадайте, кто первым не выдержал? Правильно, Игорь. Его многозначительное «Чо?!» вывело всех из сонного состояния. Надя нажала повторно – тишина. Тогда стали тыкать на пятый, третий и второй этажи. Стоим. Кнопка связи с диспетчером отсутствовала, в кабине не было ни камеры наблюдения, ни старомодного телефона. Мы оказались в западне. Но подгорать начало, когда не откликнулась цифра «1». Первые пару минут все внешне вели себя спокойно, оценивая шутку Грэя (и его прекрасный псевдоним, надо полагать). Зашибись! Приехали! Для полной комичности не хватает мерцающего света – тогда точно как в триллерах будет!       Кнопки уже не давили – колошматили. Главный герой группы выл и метался как резаная свинья. Правильно, больше эмоций, больше ярости! Поддерживай своё лидерство, придурок! Я благоразумно решил сесть со Светой на пол; она – чтобы отдохнуть и протрезветь, а я обдумать происходящее.       — Хрен ли ты сидишь? — по-доброму обратился ко мне Игорь. Даша в тотчас подхватила парня, но я её уже не слушал – если говно завоняло, трогать его опасно – вонь утроится.       Мне вот лучше думается сидя, а не стоя, подумал я и ничего не ответил. Срываться на идиотов и затевать драки я не хотел. Дальнейшее игнорирование привело к тому, что шумная парочка чуть ли не вцепилась друг другу в глотки. На это зрелище стоило посмотреть, меня оно и развеселило, и успокоило. Через минуту Дашу уже заклеймили первой проституткой города, а Игоря – педиком с мелким пиструном. Единственное, что спасло собачонку от удара кулаком, – вовремя вмешавшаяся Лена. Ну вот, и нет никакой любовной парочки, хе-хе.       Вскоре в кабине поутихло, и Надя предприняла ещё одну попытку. А дальше всех как громом поразило. Раздались звуки. Лифт поехал. Но не вверх. А вниз.       «Какую ты нажала кнопку?» – примерно бы так звучал вопрос в общем виде, не задай мы его хором спасительнице. В голосе Лены и Светы чувствовались радостные нотки, бывшая парочка сохранила внешнее спокойствие, а у меня напрягся каждый мускул. Я слишком хорошо знал такие повороты в триллерах, чтобы верить в счастливый конец. Куда же меня занесло…       Надя ответила коротко: «Один», и вскоре к клубу параноиков присоединились Лена и мразь Даша. Как это один? Невозможно!       Ехали не спеша, но почему именно вниз, никто не понимал. Новая порция дерьма вылилась из каждого – даже меня, – когда все поняли, что лифт не останавливается. Весело так в Ад спускалась группа идиотов. Мда, плохо я стал язвить. Волнуюсь. Признаться себе в этом я сумел только смотря в лицо самой Смерти, а пока… «Срач 2» объявляется открытым!       Первой голос подала наша маленькая псина. Света шикнула на неё и просила дышать как можно ровнее: воздух в кабине не бесконечный. Слова давней подруги наверняка бы подействовали отрезвляюще, не начнись у Нади паника, скажу больше – истерика.       Света обхватила руками мою шею и дрожащим голосом произнесла: «Мне страшно». Я обнял свою девушку и как ребёнка погладил по голове. Говорить или нашёптывать какой-то успокоительный бред мне показалось бессмысленной тратой кислорода. В кабине теплело.       Надя с потёкшей тушью буйно взмахивала руками и топала каблуками. Выплеснув все эмоции, она осела на пол, согнула ноги в коленях и, уткнувшись в них лицом, продолжила тихо рыдать. Как же вставило её! Благо, не проблевалась. Пала духом и Лена: села и, обхватив колени руками, медленно качалась то вперед, то назад. Но в отличие от Нади этой хватило сил не реветь. Даша обвиняла Игоря в случившемся, тот не отставал от собачонки и припомнил все случаи с изменой. На сей раз бранящихся трёхэтажным матом остановил я сам.       — Хватит! Заколебали! Сядьте и заткнитесь!       Они услышали, умолкли и последовали примеру остальных. Отлично, теперь хоть сдохнуть можно в тишине. Я глянул в телефон. Связи нет. Минул час с момента спуска в клубонаркопритон. Гнетущая атмосфера разъедала последнюю уверенность в себе. Было, мягко скажем, плохо, пот лил ручьём, не хватало холодного воздуха. Мир вокруг плыл так, будто мне вкололи самую опасную дурь. Лифт ехал уже не вниз, а вправо, потом вверх и влево – а затем давай по новой. Я пришёл в сознание от того, что Надя вновь закричала, но в крике чувствовалась не отчаяние, а нескрываемая злость. Она колошматила кнопки одну за другой и заклинала: «Остановись». Игорь не выдержал, встал и взял за руку девушку…       Лифт проскрежетал, слегка качнулся, словно будя нас, и через несколько секунд полностью заглох. Двери не спеша разъехались в стороны. Осознание пришло не сразу. Все недоверчиво застыли на месте, не веря в спасение.       Первой очнулась Надя. Она выставила руку, проверяя, не мерещатся ли ей от наркоты чудеса, и осторожно пошла вперед. Каблуки громко застучали по плиткам. Одногруппница почти сразу растворилась в темноте: здесь были слишком маленькие лампочки с незавидной мощностью. Конец коридора, уже хорошо освещаемый, поворачивал направо.       Следующим кабину покинул Игорь. Он засучил рукава, похоже, намереваясь набить Грэю рожу – да так, чтобы его папаша потратил все свои сбережения на лечение. Признаться честно, я бы тоже поучаствовал в этом мероприятии, не будь мне так хреново.       За поворотом поджидала металлическая дверь. Открыто. А следом за ней… Сука, не будь я таким приличным, матюгнулся как сапожник, потому что мои глаза чуть не ослепли. К моменту, когда я мог нормально видеть, остальные прошли в большую залу. Двери автоматически закрылись, но медленно, будто демонстративно, мол, пока не курнете снова, не выпустим. К счастью, воздух был холодным. И никакого шума. Ну, я готов. Где этот сраный Гриша?       Красное. Очень много красного. И серо-чёрного. Красный парадный ковёр. Серые обои. Чёрные манекены с костюмами для бала. И маски. Черно-белые маски. И всё за ограждением. На стенах развесили настоящие мечи, сабли, алебарды. Да это самое что ни на есть хранилище диковинок, не хватало только колец с бриллиантами! Громадная люстра, как в театре, занимала пятую часть потолка. Очки, дайте мне очки! А лучше пару, чтоб наверняка. Срамота господня, ну невозможно! Слепит – и всё тут!       Группа поднялась по ступенькам и, пройдя налево, оказалась в центре зала.       Дальнейшее мне виделось неестественно тупым. Никакие другие комбинации слов не передали бы лучше тот стиль, в котором была оформлена вся оставшаяся часть помещения. Огромный красный бабушкин ковер. Две школьные парты серо-бежевого цвета. Четыре стула. На двух из них с дальней от нас стороны расселось жирное бегемотище в чёрном балахоне. Лицо скрывала маска, и линии на ней оставляли только одно впечатление – безразличие. Это и есть Гриша?! Игорь отрицательно покачал головой. По его словам, Грэй больше смахивал на кудрявого дрыща с веснушками, чем на жировую недвижимость.       Пухлый помахал нам рукой и пригласил отведать какой-то жидкости за столом, вернее, партой. Ну, пошли, коль зовёт, делать-то больше нечего. Недвижимость слегка отвернулась в сторону, а потом, когда мы подошли, резко повернулась обратно и, раскинув руки в сторону, выкрикнула: «Бу!» Бля, в этом глупом и одновременно мерзком поступке было что-то зловещее и пугающее. Как и другие, я всего лишь усмехнулся: защитная реакция как-никак. Стоп, а разве его маска выражала улыбку?       Света и Надя сели за парту напротив бегемота, который пододвинул поближе поднос. В стаканах плескалась обычная вода. «Не отравлено?» – промелькнула мысль. Да ну, нет, не будь параноиком.       Долго думать никто из нас не стал, и уже меньше чем через минуту завязался разговор. Голос толстяка казался и старым, и молодым, и женским, и мужским одновременно. Возможно, дело крылось в наркотиках, действие которых ещё не прошло. Очень странно, правда.       — Гриша? Кто такой Гриша? Никаких Гриш не знаю, но вы можете к нему пойти, если правильно ответите на вопросы, – сыграл за тупенького пухлый и скучающе подпер щеку рукой. Не иначе мечтает о тонне еды.       Подозрительно: тело полностью скрыто, даже на руках перчатки. И ведь не представился, гад, а на прямой вопрос задал свой собственный. Незнакомец предлагал сыграть. Помимо встречи с Гришей он обещал наградить каждого, кто сумеет справиться с заданием. Для Игоря этого было более чем достаточно, чтобы ответить: «Мы в игре». Я сразу запротестовал. Тогда вмешалась Даша со своим: «Ты что, ссышь?» Давнюю подругу поддержала и Света, аргументируя тем, что после пережитого в лифте игры – самый лучший способ развлечься. Никто даже не прислушался ко мне, слова тупо пролетали мимо их ушей. Под давлением пятерых людей я вынужден был согласиться. Снова работает стадный инстинкт? Пожалуй…       И жировая недвижимость заговорила – да так красиво и складно, что никого его речь не оставила равнодушным. В первую очередь меня. Заучил же текст, крыса! С каждой секундой я становился всё злее на… нечто, которое не то что лицо – имени даже своего не раскрыло. На мой повторно заданный вопрос он ответил коротким «конспирация». Что?! Какая нахрен конспирация?! Единственное, что не позволило мне ему вмазать прямо сейчас, – хорошее воспитание. Хотя кого я обманываю? Хорошие люди не ходят по сомнительным местам, не употребляют вредные вещества – и вообще работают, а не сидят на шее у родителей.       Жиробасина открыто врёт. Впрочем, мои опасения пока не оправдались. Но только пока…       Действительно, мы не знали, почему здесь находятся манекены, почему они так странно одеты и почему тут развешено оружие.       — Что это за место? – спросил ведущий и повернулся к Наде. Видимо, вопрос обращался именно к ней. Одногруппница непонимающе посмотрела на пухлого, но после сориентировалась. Она поднялась и начала отвечать. Но мимо.       Жирдяй задал определенно странный вопрос, никто из нас не знал ответа. Всё равно что стрелять в мишень с закрытыми глазами. Знакомая подбирала самые разные словосочетания, не поленилась вспомнить красивые слова, которые редко услышишь при обычном разговоре. А потом случилось то, чего никто не мог ожидать. Надя, мать его сука, старела! Старела прямо на моих глазах, и никакая дурь не была способна одновременно обмануть сразу пять человек. Конечно, первое время изменений мы не наблюдали. Но с каждой последующей минутой на лице проступало всё больше морщин, менялся голос, седели волосы. Надя запнулась, когда она заметила на себе шокированные взгляды, посмотрела на руки, потрогала лицо, с сильным волнением достала зеркальце и…       …её лицо перекосило от ужаса. Несколько мгновений она смотрела на своё отражение, а затем, резко отшвырнув зеркальце, заголосила. Лицо исказила отвратительная гримаса, а мы стояли и не знали, что делать. Надя принялась истерично ощупывать себя руками, словно это могло как-то замедлить старение, но что-то подсказывало мне, что единственным способом прекратить этот кошмар являлся правильный ответ. Она развернулась, метнулась к ведущему и чуть ли не плача спросила:       — Что со мной? Почему я… постарела?       — О, простите, запамятовал, — наклонился вперед жирдяй. — Дело в том, что я не могу вечно ждать ответа. Поэтому счёл разумным взять за отсчёт времени ваши жизни. В ускоренном виде, разумеется.       — Что? — опешила Надя и села на стул. А затем приподнялась и злобно схватила жиробасину. — Верни мне мою молодость!       — Не могу! Прошлого не вернёшь.       — Да я тебя!..       Ведущий отпрянул резко, будто ошпарился. И холодно предупредил:       — Поспеши, дорогая, у тебя осталось не больше трёх минут.       Глаза Нади заметались, она схватилась за волосы и стала биться головой о парту, ревя и шмыгая носом. Вот так менее чем за полчаса девушка превратилась в старуху. Меня сковал ужас: колени тряслись, хавальник открыт нараспашку, дыхание отрывисто. Это что же получается… мы играем с самой Смертью?! Неужели с нами случится то же, что и с Надей?       На расспросы жирдяя тот лишь отрицательно кивал головой и говорил:       — Я ни при чём. Игру остановить невозможно, пока не будут выполнены условия или не проиграют участники.       А старушка продолжала изматывать себя в надежде отгадать требуемые слова. Ныне абстрактные красивые предложения сменились конкретными, простыми и сухими. И вот уже когда одногруппница была не в состоянии поднять голову и удариться о парту, она писклявым голосом выдавила: «Комната, зала».       Нечто в балахоне громко хлопнуло в ладоши.       — Правильно!       Комната? Зала? И это правильный ответ? Какого лешего?! Мне не хватило смелости сказать что-либо незнакомцу. Зато хватило Игорю. Со словами «Ах ты урод!» он двинулся на него и собрался нанести удар, но в последний момент остановился. Что, придурок, разум возобладал над гневом? Правильно, нечего руками махать, дольше проживёшь.       — Неа, не получится, — бросил бегемот. Оказалось, он держал при себе пистолет. Спросите, откуда он его достал? Из балахона! Походу, он прятал оружие между жировыми складками. Возможно ли, что он вовсе не толстый, а просто до зубов вооружённый? Никакие другие слова, кроме маньяка и безумца, на языке в тот момент не вертелись. Но больше меня волновало другое: как объяснить старение Нади? Сука, не понимаю!       Сейчас мы желали только одного – покинуть проклятую комнату и забыть о ней раз и навсегда! Металлическая дверь не открылась. Даша просила выпустить хотя бы Надю: она-то уже может идти на свободу. Незнакомец засмеялся.       — Неа, не получится, вы же ускользнёте. Вот все сыграете, тогда и пойдете. Ну-с, кто следующий? А, вот ты, девица с длинными светлыми волосами.       Маньяк указал на Лену. Одногруппница упала на колени, просила Смерть отменить игру и отпустить домой.       — Ну, коль ты так просишь, я не могу отказать. – Он достал из балахона коробок, в нём находился белый мел. — Держи. Нарисуй где пожелаешь дверь – да так, чтобы твоим друзьям она казалась настоящей.       Мы офигели. Такой подлянки не ожидал никто. Одногруппница не умела рисовать, а при первой попытке помочь ей судья пригрозил нам пистолетом. Так началась игра Лены.       Девушка благоразумно посчитала не тратить время зря. Взяла мел и побежала к металлической двери: её поверхность лучше всего подходила для рисования. Она старалась изо всех сил. Всхлипывала, изредка скулила, но не истерила, а тихо плакала. Когда Лена покончила с работой, ей было уже под сорок. Мы все в ответ закивали, мол, верим-верим, хотя дверь не казалась реальной – вот ни на йоту. Такой ответ не устроил ведущего. Он заставил нас верить в ненастоящую дверь. И я напрягал свои извилины, внушая себе бред. Немного помогли последствия применения наркотиков. Прошло вроде немного времени, чтобы Смерть поверила нам. Но была одна загвоздка: бабуся Надя.       — Тащите её сюда, скорее! — кричала Даша. Да не ори ты, дура, и так знаем!       Я и Игорь подняли стул с Надей и быстро перенесли к выходу. Но разве ты объяснишь старухе, которая даже никого не узнает, что надо поверить в существование нарисованной двери? Это же невозможно!       Мы не успели. Лена умерла от остановки сердца. Тихо, молча, без криков. Я подошел к знакомой и, вообразив себя героем фильма, потянулся, чтобы закрыть ей глаза – ну, знаете, такой пафосный момент обязательно должен быть. Но так и не смог заставить себя прикоснуться к трупу. Поднимать мёртвую никто не решился. Так закончилась вторая игра.       В тот же миг Даша и Света словно сорвались с цепи, они долбили дверь, будто бы это могло изменить положение дел. Света ненароком вспомнила молитвы, пресвятую Богородицу и прочих. Никто не хотел подниматься обратно, никто не хотел получать задание или отвечать на вопрос. И тогда Смерть заставила нас вернуться:       — Кто последний, тому и отдуваться! — проголосила чокнутая недвижимость.       Мы побежали как сумасшедшие, о старухе Наде все разом позабыли. Каждый стремился спасти свою шкуру. Первой прибежала Света, второй её отвратительная подруга. Я бежал третьим и уже подумал, что окажусь в тройке. Хрен там. Козлу Игорю хватило наглости толкнуть меня. Да чтоб тебя имели по кругу, скотина!       Я поднялся и понял, что приду последним. Всё внутри заледенело. Показалось даже, что отвалился член. Сука, ну почему именно я?       Маньяк через ехидный смешок сказал:       — Ну что же, игра начинается!