Вслед за Белым Кроликом

      Забег по грибному лесу успел изрядно надоесть Алисе. Хотя Шляпник словно совершенно не чувствовал усталости, ловко перепрыгивая через то и дело лезущие под ноги живые камни, и покрытые розоватым мхом пни. - Оралукум! Заяц второй раз за год чокнется, когда его увидит! - кричал Шляпник, почти в самое Алисино ухо.       Дворец с полоумной королевой. Чувак с отрубленной головой, который ходит как ни в чём не бывало. Огромная человекоподобная гусеница. Оралукум. Бред бредянский!       Да ещё все так похожи на одноклассников... Дурацкий сон? Или нет?       В одном Алиса была точно уверена: слова Шляпника, что "Гус ей поможет" - полная ерунда.       Когда огромные грибные заросли наконец раступились, явив ту самую полянку, на которой заседала безумная компания, Шляпник почему-то замер на месте и удивлённо вскинул рыжие брови. - А где Заяц?       Действительно, его ушастого друга за столом не было, Соня в одиночестве дремал на том же месте, или делал вид, что дремал.

***

      Мартовский Заяц медленно брёл по грибному лесу, вяло отмахиваясь от противно жужжащих, и наровившихся боднуть стрекозлов. Он уходил всё дальше от мельницы, от того самого места, что они называли штабом.       Только сегодня Заяц понял, что всё бессмысленно. Абсолютно всё. Подготовка к осаде замка Красной Королевы, отнявшая столько сил, пошла прахом. Чешир возглавил её, тем самым вбив последний гвоздь в гроб надежд и мечтаний. Этот паршивый Кот хочет бойни ради бойни. Шляпник слишком инфантилен, он думает, что это игра, верит в дурацкие пророчества и в Оралукум.       Остаётся один Мартовский, которому всегда больше всех надо, который, судя по всему, единственный, кто хочет что-то изменить.       А есть ли в этом смысл?       Заяц устал. Слишком много времени длилась эта борьба, но именно сегодня, в ту секунду, когда Шляпник убежал вместе с той отмороженной рыжей девчонкой, Мартовский понял, что с этим надо кончать. Воевать против Ирацибеты тоже самое, что пытаться убить брандошмыга чайной ложкой.       И Заяц встал изо стола. И направился так же в грибной лес. Пусть где-то шныряет Валет со своими псо-воинами и шестёрками! Чаща увлекала Зайца всё дальше, возвращаться хотелось всё меньше.       К Бармаглоту всё! Как же он раньше не додумался? Надо бежать, назваться другим именем и свалить из Подземья! Нет больше никакого Зайца из семьи Ирвикетов (парень стал забывать уже собственную фамилию), хотевшего пойти по стопам своих предков и стать актёром, а на деле ставший мятежником, по которому плачет топор королевского палача! Теперь он... имя можно придумать, да и историю тоже. С этим проблем не будет.       Но неприятное чувство когтистой лапой брандошмыга царапнуло сердце Мартовского Зайца. А что будет со Шляпником и Соней? И в ту же секунду беззаботный воздух побега наполнил лёгкие парня, и в голове тоненьким голоском заговорила та часть его души, что так хотела убежать: - Шляпник - сумасшедший! Безумцам всегда везёт, он не пропадёт! А что до Сони... будет дальше спать и в ус не дуть! - Как верно подмечено! - восхитился своим мыслям Заяц и бодро зашагал по лесной тропинке.       Милая особенность этих земель, а конкретно, этого грибного леса - куда бы ты не шёл, попадёшь туда, куда в данный момент хочешь.       А Заяц хотел туда, где точно будет весело. Ему вспомнилась, как два года тому назад, в то время, когда Красная Королева была ещё принцессой, он и Шляпник решили совершить Грандиознейшее Путешествие. Себя они считали уже достаточно взрослыми, да и родичи вовсе не противились их задумке повидать всякие чудесности в Стране Чудес.       Ничего толком не взяв с собой, дабы лишняя поклажа не мешала невидимым крыльям за их спинами, рано утром, в самом конце весны, они отправились в путь. Шли Заяц и Шляпник весь день и всю ночь, пока не набрели на живописнейший городок, название которого сейчас Мартовский даже не мог вспомнить. Да не это главное! Именно там они встретили тех двух сестричек - Люси и Энн. Люси худенькая, с вздёрнутым кверху носиком и волосами цвета осенней листвы, которые она заплетала в длинную косу. Энни была старше её на год, черноволосая девушка с кошачьей походкой и хитрым прищуром, чьи губы были слаще самого медвяного вина.       Неделю Заяц и Шляпник провели в том городке, Мартовский с Энни, а его рыжий друг с Люси. Прошло семь дней, и они покинули гостеприимный городок. И больше туда никогда не возвращались. Хотя, только ступив за его ворота, Шляпник со своественным только ему пылом, принялся уговаривать Зайца остаться здесь и жениться на миленьких сестричках. Мартовский быстро разуверил друга. А как бы изменилась его жизнь, послушавшись он тогда?       И где сейчас Энни? Хорошо бы, если она сейчас была рядом с любящим человеком, с которым она счастлива, и давно забыла какого-то глупого паренька с заячьими ушами. А может она в одном из борделей, куда заберают дочерей и жён тех, кто не смог выплатить нужный налог...       Воспоминания так захлестнули Зайца, что он и не заметил, как перед ним возник деревянный указатель. - Мунклиг, - прочёл парень выведенное чёрной краской название, - нет, это не городок двухлетней давности...       Лесная сторожка, которую увидел Мартовский, приютилась в грибной чащобе и казалась совершенно заброшенной. Но Заяц знал, егеря умеют затаиваться, и стоит держать свои длинные уши востро. Ну и хорошенько скрыть их под соломенной шляпой. Неудобно, зато нет лишних вопросов, да и человеко-зверей в крупных поселениях не особо жалуют.       Шпиль городской ратуши безмолвно поприветствовал одинокого путника. Зато у городских ворот были повешаны разноцветные флажки - явный признак празднества. Ступив наконец на мощёную дорогу, Заяц принялся вспоминать, какая же годовщина отмечается в Мунклинге.       На Мартовского местные не обращали большого внимания, плюсы городов - легко можно затеряться в толпе. А горожане меж тем были как можно сильно напомаженны и разфуфыренны, кто как может, по мере собственных сил и возможностей.       Заяц, конечно, не мог похвастаться огромными ботфортами или шикарной шляпой с ярким пером птицы додо - отголоски вычурной столичной моды. Но на свой коричневый сюртук с затёртыми рукавами и чёрные брюки ему было грех жаловаться. Пусть одежда не новая, зато опрятная. Да и многие горожане выглядели намного хуже Мартовского.       Все жители городка стремились на главную площадь. Влекомый толпой, Заяц всё никак не мог вспомнить, что ж за праздник заставил их так веселиться.       А на площади яблоку было негде упасть. Мартовский по инерции прижал руки к карману сюртука, в такой толкучке воришки себя чувствуют как рыбы в воде. Какая-то дама то и дело норовила выколоть ему глаз сложенным кружевным зонтиком, Заяц уже несколько раз получал размашистый удар локтём в бок, так что он решил, что будет благоразумней выйти из центра, поближе к разного рода торговым лавкам. - Ну и денёк сегодня! Жара страшная! - произнёс одетый в светло-бежевый костюм и такого же цвета котелок с чёрным пером пожилой господин, держащий под руку свою немолодую благоверную. - Винс, тебе бы только жаловаться! - говорила его жёнушка, обмахиваясь красно-золотым веером, видимо, подобранным под её платье, - скажи спасибо, что на КоронДень нет дождя!       Тут Зайца словно молния пронзила. Ну конечно! КоронДень!       Еле сдержав гримасу отвращения, Мартовский чуть не наступил на цветочную клумбу с тюльпанами, пытаясь уйти подальше от престарелых супругов. Сегодня вторая годовщина того дня, в который Ирацибета захватила трон! И этот праздник в честь этого события!       Как он раньше-то не догадался? Повсюду висят флаги - золотые полотнища с красной розой. Знак сидящей на троне Ирацибеты фон Кримс.       У Зайца пересохло в горле. Толпа и громкая музыка вальсового мотива, которую так старательно исполняли уличные музыканты, утомили парня. Его глаза практически сразу отыскали небольшой пёстрый навес, наскоро развёрнутый хозяином близлежайщей таверны. Под ним были пара свободных столов, Мартовский тут же занял удобное местечко, где открывался прекрасный вид на голдящих горожан и аккуратные двухэтажные разноцветные домики, больше похожие на пряничные.       Рядом с Мартовским попивали яблочный сидр и переговариливались на своём квакающем наречии две лягушки. Они довольно активно что-то обсуждали, но одна из них, в розовом чепчике, не забывала время от времени ловить своим языком и съедать надоедливых стрекозлов.       Весёлая блондинка с синей лентой в волосах подлетела к Зайцу и поправляя лиф своего расшитого красными нитками зелёного платья, спросила, что он желает заказать: - Холодного пива, - ответ был прост, Мартовский снова проверил монеты в кармане своего сюртука, попутно обратив внимание на разрисованную афишу, прикреплённую на вымазанную белой побелкой стену таверны.       Надпись на ней гласила: ""Огнедышащее правосудие" знаменитейшая новая пьеса, покорившая Замок Червей", а сверху красками был намалёван чёрный бармаглот в окружении кольца пламени. Заяц был уверен в том, что "покорение Замка Червей" в реальности не было, но чудище было нарисовано довольно-таки искусно. Так что, на оставшиеся деньги Мартовский решил взглянуть на "Огнедышащее правосудие".       Отдав блондинке серебряную монету с отчеканеной на ней короной, парень выпил пива из слегка покоцаной кружки, и принялся прогуливаться по окрустностям оживлённого Мунклинга. Солнце уже начинало медленно уползать на запад, но людей на улице меньше не стало. Молодёжь начала отплясывать жигу-дрыгу под весёлые звуки скрипок и волынок, а уличные фокусники и факиры принялись развлекать зрителей своим волшебным ремеслом.       Кое-где уже принялись зажигать разноцветные фонари, значит скоро окончательно стемнеет. Тем временем, в уютной тени низкорослых клёнов, несколько крупных парней принялись возводить подобие театральной сцены. Они работали быстро, не успел Заяц глазом моргнуть, как словно из неоткуда возникли длинные деревянные скамьи.       Скоро можно было узреть "Огнедышащее правосудие". То что эта труппа точно никогда не посещала столицу, Мартовский понял сразу. В Замок Червей с такими декорациями их на пушечный выстрел не пустили. Но это и к лучшему, театралы столицы взяли новую моду - брать деньги с зрителей до, а не после представления. "А как можно платить за то, чего ты даже не видел?" - так любил поговаривать отец Мартовского.       Когда на сцене были натянуты немного пыльные, красные портьеры, зрители начали понемногу прибывать. Первые места, как и полагается, заняли мэр с женой и детьми, вместе с прочими местными аристократами. Дальше сидели зажиточные торговцы и богатые ремесленики, чьи спутницы старались перещеголять нарядами своих соседок спереди. В конце оставались места для нищеты. Тут-то и решил присесть Заяц.       К тому же, компания вокруг собралась неплохая, если считать дамы, сидящей спиной к Мартовскому, от которой шёл жуткий запах пота и нечистот, вперепешку со шлейфом ванильной воды. Справа от Зайца сидела молоденькая девушка, с которой парень был бы не прочь познакомится, если бы не здоровяк её сопровождающий. Поэтому Мартовскому пришлось только смотреть на эту черноволосую красотку. Слева сидел худощавый и мелкий парнишка лет четырнадцати, который отчаянно вгрызался в ещё неспелое яблоко.       Прозвучала неспешная и витиеватая мелодия флейты, и пыльные портьеры открыли нехитрые декорации - подобие тронного зал. По бокам были расположены фанерные колонны, а место для королевского седалища изображало стоявшее на возвышении довольно-таки простенькое кресло, окрашенное в красные и золотые тона. О том, что это трон говорила лишь лежавшая на нём бумажная корона.       Между тем, на сцену вышла смазливая большеглазая актрисочка в красном парике и чёрном платье, с претензией на роскошь. У Зайца не осталось сомнений - сейчас перед ним развернётся скучнейшее представление о добрейшей и милейшей принцессе Ирацибете, которая станет в конце действа прекрасной королевой. Теперь у трона возник актёр, играющий Кларенса Вайта, бывшего советника короля и отца теперешнего - Рэббита Вайта. Естественно, появившейся на сцене Кларенс горбат, уродлив, стар и зол. - О, Боги! - "Ирацибета" вскидывает руки к небу, изображая вселенскую скорбь, - За что вы отняли моих отца и мать? Печаль моя неизмерима!       Злобный "Кларенс" тем временем метался вокруг трона. - И как же я смогу страною править без любящих родителей моих?! - "Ирацибета" упала на колени, изображая рыдания. - Ложь! - Заяц явственно услышал голос мальчишки слева. Тот с явной злостью наблюдал за происходящим на сцене.       Надо сказать, что и самому Мартовскому не слишком нравился спектакль. В другой раз бы он и не смотрел на подобное, но другого в Стране Чудес не ставят, а Заяц не видел актёрского представления слишком долго. - О, как прекрасно, что всё идёт по плану моему! - "Кларенс" говорил ремарку в сторону, потирая руки и ухмыляясь, - Отравлены король и королева тем ядом из моих запасов. Теперь-то стану я вершить всё зло, что так задумывал не раз! Вот только на престол должна же сесть Мирана, но завещание короля корону отдаёт Ирацибете...       После этих слов "Кларенс" достал из рукавов своей мантии свиток с непонятными кракулями и королевской печатью. Оглядевшись, он разорвал его на две части. После этого из-за кулис вылетел его сынок по пьесе. "Рэббит" остолбенел и поднёс ладонь ко лбу. - Отец! Зачем ты сделал это?! - Что б править мне страной от имени Мираны! - Но ведь она безумна и больна! А истина на стороне Ирацибеты! - Я не желаю, чтоб на троне сидела благочестивая королева!       Перебранка двух "родственников" то и дело прерывалась всхлипываниями и воплями "Ирацибеты". Пьеса оказалась ещё хуже, чем мог предполагать Заяц. - Вы что, не видите, что эта полная чушь! - мальчишка сидящий слева резко вскочил с места, - Эта Ирацибета отравила короля и королеву, а не Кларенс! Он не скрывал завещание, это Ирацибета соврала!       На сцене и среди сидящих зрителей воцарилась тишина. "Ну, ты попал парень..." - подумал Заяц. Но мальчишка, похоже, вовсе не осознавал, что творит. - Рэббит убил своего отца, чтобы... - "вещатель истины" замолк, когда Заяц с силой дёрнул его за руку и зажал рот. - Мой брат перебрал малость, - как можно спокойнее проговорил Мартовский, буквально кожей чувствовав несколько десятков пар глаз, направленных на него.       "Что ты творишь? Какого тебе вообще надо?" - разум парня буквально орал о неправильности всего происходящего. - Живей! - шепнул Заяц успевшему испугаться парнишке, - Нужно быстро свалить отсюда.       Плюс того, что они сидели на последних рядах - им удалось быстро уйти. Необорачиваясь, Мартовский буквально тащил виновника своих бед подальше от любопытных глаз. - Ты чего творишь?! Ещё бы несколько слов и завтрашнее утро ты бы встретил на эшафоте! - Заяц как мог пытаясь сдерживать злость. Теперь-то можно убираться из этого города. Повсюду полно тайных шпионов, и про инцидент на спектакле скоро узнают во всех окрестностях. Но Мартовский сейчас совсем не в том положении, чтобы привлекать к себе внимание.       Мальчишка молчал, тупо уставившись на свои сапоги. Теперь он был менее многословлен. Неровно обрезанные грязные волосы почти полностью закрыли его лицо. Заяц про себя заметил, что парнишка болезненно худ, словно сын последнего бедняка, но одежда на нём была весьма добротная. - Где твои родители? - чуть мягче спросил Мартовский, кое-как сменив гнев на милость. - Они мертвы, сэр, - мальчик взглянул на него виноватыми карими глазами. - Хм... извини, - Заяц немного осёкся, - а где ты живёшь? - У меня нет дома, сэр.       Выходит, что перед ним скитающийся по улицам сирота. Но одет он был совсем ни как беспризорник. Мальчишка темнил, и Заяц это явственно ощущал. - Ладно. Не знаю, как ты, а я умираю с голоду. Хочешь поесть? - парень решил сменить тактику своего "допроса".       Оживлённое кивание и голодный взгляд говорил о том, что его неожиданный компаньон совсем непротив.       Благо искать подходящее место долго не пришлось. Хотя на город опустилась ночная тьма, но свет, льющийся из окон таверн, постоялых дворов, шумных закусочных и борделей, делали эти заведения островками света, направляющие к себе посетителей, словно маяк корабли.       Ступивши на порог одного из этих мест, Заяц огляделся. Разномастный люд занял почти все скамьи, кто-то пьяно пел, кто-то вёл беседу, кто-то спал, перепив слишком много. Пахло жаренным луком и мясом, от чего у Мартовского сразу потекли слюнки. Он и мальчишка быстро сели на освободившееся место, ожидая, когда к ним подойдёт кто-нибудь из здешних слуг. - Как насчёт того, чтобы представиться? - Мартовский обратился к притихшему компаньону, - меня зовут Заяц. - Заяц? - недоверчиво проговорил мальчик, - Это вроде бы имя для зверо-людей...       Вместо ответа, парень приподнял соломенную шляпу, которая всё это время скрывала его уши. - Меня зовут Айло, - после некоторой паузы мальчик назвал своё имя.       Раздался кромкий хлопок двери, и в таверну разом зашли несколько воинов из королевской гвардии. Их было семь, все они были одеты в одинаковые чёрные доспехи. Настроение у этого отряда тоже было одно на всех. Гмурые и злобные лица всех семерых говорили об одном и том же.       Заяц забыл как дышать. Это были псо-воины Стейна, единственные из зверо-людей, которые были не изгнаны из столицы, за исключением, конечно, Рэббита Вайта. За данные им привелегии, они платили слепой преданностью и были готовы уничтожить любого, кого их хозяева назовут врагами короны.       Рассудок Мартовского твердил о том, что это не за ним, да и один из псо-воинов слишком громко говорил другому, что искать какую-ту девчонку в грибном лесу не их забота. Но инстинкт требовал немедленно покинуть это место и бежать подальше.       Отоводя глаза в сторону, Заяц встретился взглядом с карими глазами Айло. Они поняли друг друга без слов. Молча став со скамьи они поспешили к выходу.