Искал тебя

Наша жизнь это просто как будто бы мельница ветряная; я обошёл весь свет, друг мой милый, и знаешь, неделимая порция величин врезалась в память, пронзила мне грудь, посмела поранить; я обессилел на полпути и, увы, не сумел для тебя ну хоть что-то живое найти. Я обошёл весь свет, я видел лица, улыбки, краски на зданиях в мае и даже в апреле; только знаешь, мне ли об этом судить — нет, конечно, не мне. Тем не менее, я искал. Я продолжал искать даже после падения в грязь, мой шаг не замедлился, и я долго упрямо шёл, убеждая себя, что всё здорово и хорошо, убеждая себя, забывая, что я слабее, забывая, теряя память и всё теряя; я шёл, потому что там, за окном, по ту сторону магистрали, за горами и за морями я видел тебя, а другие не знали, не понимали, ругались, кричали, стучали руками в мои виски, впивались в губы, терзали гланды, царапали кожу, но только они — никто, а ты для меня всех дороже; ты для меня дороже. Я боялся, зная, что всё отныне прежним уже не станет. Затягивались потихоньку шальные раны, и душа пустела. А я всё брёл по пустым дорогам, сквозь время и города; впрочем, въевшаяся эта фраза. Я тебя не забыл ни разу, потому что ты лучше всех, вернее, я так обожаю твой смех, вернее, твои искры из глаз, шедевральные песни под гитару-подругу, повторы и глупые танцы. Я шёл по кругу. Ради тебя и твоих золотых волос, вернее, на золота вес. Брёл и исчез, утонув сам в себе, позабыв навсегда, что способен ещё любить или чувствовать что-то похожее на любовь. Вернее, если быть уж совсем так точным, то я просто молчал. Потому что нечего было сказать мне в ответ на это «дорог» от совершенно посторонних людей, от тех, чьи руки были холодны даже в жару, от тех, чьи слова пролетали мимо, от тех, для кого никогда бы не стал я по-истинному любимым, потому что, вернее, только поэтому я искал тебя. Боже, как я искал тебя, ненавидя себя, ненавидя за то, что когда-то сумел отпустить. Я скучал по тебе; дьявольски; адски. «А я по тебе — нет; прости».