Латвийские Moran Days

Пете подкинули одну очень хорошую работенку. Проблема заключалась в том, что необходимо было ехать в Латвию. Прознав об этом, Макс сразу активизировался: ему вечно не сиделось на месте, будто в одном месте засело шило. И дело было совершенно не в концерте группы под названием Banana Bomb. Максим просто любил альтернативу, и ему пришелся по душе их дебютный альбом. А еще совсем не играло роли, что все билеты раскупили в первый же день продаж, и он успел приобрести один. Абсолютно ничего особенного. Отсняв материала на две недели вперед, Петя и Макс утренним рейсом в четверг прилетели в столицу Латвии и успели заселиться до полудня. Первый день у Пети выходил свободным, так что они прогулялись по старой Риге, фактически обойдя город к вечеру. Друзья вернулись в отель и теперь просматривали отснятые кадры в поисках удачных моментов для монтажа. Параллельно на ноутбуке Голополосов сидел в Контакте через Wi-Fi, и в один момент его отвлекло выскочившее сообщение от небезызвестного человека, который числился у Макса в приватном списке друзей. Стас Давыдов: «Какие люди прилетели к нам в солнечную Ригу! =D Или ты думал, что мы не заметим человека по имени Максим Голополосов среди тех, кто купил билет на наш концерт?)))» Максим Голополосов: «Бля, кто меня по-жесткому пропалил?! Убью гада!» Стас Давыдов: «Твоя же любимая Карамба 8) Мы позвонили в офис, чтобы обсудить один совместный проект, так они с потрохами тебя и сдали, что ты, мол, уже на подлете в Латвию.» Максим Голополосов: «Как приеду обратно, пиздюлей всем наваляю. Они у меня сидеть не смогут, предатели.» Стас Давыдов: «XD» Максим Голополосов: «Подожди, стоп. Что ты имел в виду под совместным проектом?» Стас Давыдов: «Эксклюзивно тебе и только сегодня я предлагаю свои услуги в качестве гида по городу =3» — Максон, что ты там улыбаешься, будто тебе фанатки свои голые сиськи прислали? — из переписки Голополосова вырвал голос Пети. — Петруха, ты не поверишь, кто будет у нас в Moran Days, — Макс представил, какой кипиш поднимут фанаты, которые до сих пор верили в противостояние двух интернет-передач. Он и вправду сначала не поверил, пока не увидел переписку. Максим договорился со Стасом в центре около любимой чайной рижанина, название которой Голополосов едва мог выговорить. Заведение Максу пришлось искать долго, а вот Давыдова — нет. С оранжевыми очками, с оранжевой сумкой и в оранжевых кедах, тот выделялся среди толпы, словно солнце, которое решило прогуляться по земле. Макс помахал рукой, и Стас ответил симметричным жестом. — Привет, — подойдя вплотную, Макс похлопал по плечу Стаса и обнял его, будто они не виделись вечность, что будет откровенной ложью. Сделав шаг назад, Голополосов оглянул Давыдова с головы до ног. — Вижу, ты как обычно в оранжевом. — Привет. Надо же поддерживать имидж, — Стас улыбнулся, поправив ремень сумки, и махнул себе за плечо, указывая большим пальцем на чайную сзади. — Может, обсудим все за чашкой чая? Макс кивнул и пошел вслед за Давыдовым, полагаясь на его вкус. Над дверью зазвенел колокольчик, и уже с порога в нос ударили запахи различных видов чая. У Голополосова глаза разбегались от разнообразия сортов, которые заполняли стеллажи от пола до потолка. — Не перегрейся, я сам закажу на свой вкус, — улыбнулся Стас, и Макс ретировался за аккуратный столик у окна, откуда открывался хороший вид на улицу. Латыш подсел с деревянным подносом, на котором нес две белые керамические чашки, чайник и два чизкейка ярко-оранжевого цвета с дольками апельсина наверху. Голополосов догадался, почему эта чайная стала у Давыдова любимой. — Подожди, не начинай пока есть, — Стас так и замер с ложкой на середине пути, пока Макс доставал из рюкзака GoPro. — Привет всем. Доброго утра, вечера, ночи и дня. Это второй день в Риге, — Голополосов начал снимать так, чтобы в кадр попадал только он и окно. — А теперь вы ни за что не догадаетесь, что у нас за супер-пупер-мега приглашенная звезда. Скажи привет. — Привет всем, кто сейчас нас смотрит, — Стас помахал рукой в камеру, когда Максим развернул ее на него. — Надеюсь, вам не надо объяснять, кто это. Иначе кто не знает, кто такой Стас, тот пидорас. — Все, можешь больше не снимать, они сейчас уже позасрали комменты и наставили дислайки, — Давыдов держался при включенной камере раскрепощено: сказывался опыт многочисленных съемок и интервью. Максим улыбнулся во все тридцать два. Он чувствовал, что съемки зайдут легко, потому что редко кто с первого раза мог открыться на камеру. С коллегой по ремеслу в этом плане было, конечно, гораздо проще. — А теперь давай пожелаем зрителям приятного аппетита, чтобы они не ели, завтракали, обедали, ужинали или перекусывали, — Макс поднял вилку и откусил кусочек. — Приятного, — не зная, что еще добавить, пожелал Стас и принялся за любимый апельсиновый чизкейк. Он знал, что заказывать. — Бля, это офигенная тема! Обычно я не ем сладкое, но за такую вкусноту можно и душу продать, — начал активно жестикулировать Макс. Нежный творог растекался во рту, смешиваясь с апельсиновым джемом и хрустящей апельсинкой. — Если я начну носить все оранжевое, то вы знаете, кого в этом винить. — Если я начну материться в передаче, то вы знаете, кто в этом виноват, — передразнил Стас, и оба засмеялись. Макс выключил камеру, чтобы в спокойной обстановке обсудить дальнейший план действий. Голополосов умял чизкейк в один присест и теперь под чашечку черного чая слушал запутанный маршрут, по которому его хотел провести Давыдов. Максим не удержался и выложил в инстаграм чизкейк до того, как умять его подчистую. Они вышли из кафе, оставив приличные чаевые. Кафе располагалось недалеко от центра, хотя в Риге все располагалось недалеко от центра, и, показывая уютные узенькие улочки, Стас хорошо поставленным голосом рассказывал на камеру все подряд от интересных историй до недавних событий. — Теперь попробуйте только попиздеть о том, что Moran Days не познавательная программа, — обратился к своим подписчикам Макс. Это была какая-то своя шутка, которую Давыдов не понял, но продолжил рассказывать в том же духе. — Бывший складской квартал Спикери довольно популярен у молодежи, которая часто посещает местные кафэшки и центр современного искусства, — Стас привык водить других видеоблогеров и просто друзей по городу. За пару лет у него выработался определенный маршрут и набор фактов, которые он рассказывал раз за разом. Это превратилось в рутину, что позволяло отстраниться эмоционально. Отработанный маршрут, отработанные истории, которые Стас рассказывал на автомате, поэтому он совершенно не ожидал последующей реакции Макса. — Может, просто возьмем по велику и покатаемся? Ты же любишь на них ебашить, — Голополосов шел впереди и не заметил, что Давыдов встал как вкопанный. — Все это мы вчера уже с Петрухой видели. Стас? За одну эту фразу Давыдов был готов расцеловать Максима. — Ты же должен знать, где тут есть прокат великов, — Стас слишком долго не отвечал, и Макс развернулся, чтобы проверить, все ли с Давыдовым в порядке и не перегрелись ли его апельсиновые мозги на солнышке. — Ага, знаю, — в глазах Стаса за всю экскурсию появилась улыбка. Предпочитая двухколесного друга пешей прогулке, он сможет насладиться экскурсией. — Есть одно место, в котором однозначно стоит побывать. За пять минут Давыдов довел их до центра проката, где они арендовали велосипеды на целый день. Стас выучил этот велосипедный маршрут наизусть, поэтому он вел, а чуть позади него ехал Макс. Не знай он, что они в Риге, то Максим бы ни за что не поверил, что он за границей: с обеих сторон их окружали сосновые леса, да изредка мелькали березы. Только ухоженные выделенные велосипедные дорожки выдавали заграницу. Дорога заняла не больше получаса, и вскоре после того, как они пересекли мост, Давыдов свернул с велосипедной трассы и поехал напрямик через город, успевая что-то объяснять на ходу, но из-за ветра Голополосов слышал его не всегда. Они ехали прямо, пока не кончилась дорога, и остановились у ресторанчика на самом побережье, который назывался так же, как и улица. Кроме них и обслуживающего персонала никого не было. — Я покажу тебе то, ради чего стоит приезжать в Латвию, — Стас парой движений пристегнул свой байк на стоянке и, лучезарно улыбнувшись Максиму, побежал в сторону пляжа. — Догоняй! На скорую руку Голополосов прицепил свой велосипед и достал камеру, ставя на запись, чтобы не пропустить ни кадра. Он, конечно, примерно представлял, как выглядели пляжи Рижского залива, но о такой красоте и подумать не мог. Снизу пляж был покрыт белоснежным песком, сверху нависало синее, затянутое облаками, небо, а посередине располагалось оранжевое солнце рутуба, которое озаряло любое место, в котором бы ни находилось. Давыдов раскинул руки в стороны, запрокинул голову и стал кружиться на месте. Даже прохладный морской ветер, трепавший футболку, не мог его потревожить. Где-то вдали кричали чайки. — Это просто пиздец как красиво, — у Макса перехватило дыхание, и его словарный запас резко сократился. — Справа километры песка, слева километры песка, а посередине Стас Давыдов, и ты понимаешь, что ты в Риге. Обязательно приезжайте в Латвию, чтобы посетить этот пляж. Море, песок, природа, только Стас в комплект не входит. Оттарабанив на камеру самые первые ощущения, Максим не мог не подойти и попробовать водичку, не смотря на обманчиво яркое солнце золотой осени. Море и так под вечер остывало, но и за день не сильно-то прогревалось. Это было охуенно — видеть новые места, о существовании большинства из них он не подозревал. На эмоциях Макс притянул Стаса к себе за плечо, чтобы сделать классическое сэлфи с дурацкими рожами на память, а потом Давыдов сфоткал Голополосова отдельно для его инстаграма. — Ты еще не поднимался на дюны, — отдав телефон, широко улыбнулся Стас. Он подловил себя на мысли, что ему доставляло нехилое удовольствие радовать москвича. — А здесь и такое есть? — словно ребенок, воодушевился Голополосов, как только представил, что придется взбираться на горки и спускаться с них. Стас повел его с побережья в сосновый лес, который шел параллельно побережью. Пришлось взбираться по пригорку, песок попадал в кеды, но Макс был счастлив. Лесные тропинки переходили в специальные дорожки, сделанные из дерева. А в конце одной из них виднелся подъем на горку в виде лестницы. Голополосов приготовился снимать. — Короче, мы со Стасом решили погулять по лесу, и, смотри, тут такая тема, — Макс резко опустил камеру под ноги, показывая дорожку. — Здесь выложены специальные деревянные тропы, чтобы ходить по ним. Максимально четко, максимально по-европейскому. В России бы никто не запаривался по такому поводу. — Здесь проложено четыре вида троп, чтобы куча людей, которые посещают парк, не наносили вреда матушке природе, — объяснил Давыдов, включив режим гида. — Общая площадь парка составляет сто пятьдесят гектаров, а некоторым соснам тут более трехсот лет. — Прямо как твоей мамке, — не смог не пошутить Макс, вызвав у Стаса смех от такой, казалось бы, банальной шуткой. Давыдов мог оценить любой юмор. Выключив камеру, они поднялись по ступенькам на высокую песчаную дюну, где располагалась смотровая площадка. Лес редел в этом месте, открывая прекрасный вид на береговую линию и солнце, которое клонилось к закату. Макс облокотился на перила, он знал, что нужно это заснять, но совершенно не хотелось торопиться. Рядом, едва не касаясь плечами, встал Давыдов. — Я люблю приезжать на залив, ходить по берегу часами и наблюдать за морем. Оно никогда не бывает одинаковым, — через какое-то время начал он, перебиваемый разве что порывами ветра и шумом волн. — А еще здесь нет срачей, злобных комментариев на ютубе, конкуренции, роликов, которых нужно домонтировать, и дэдлайнов. — У меня такая же тема с поездками. Если бы не они, не выезд за границу и смена обстановки, то я бы, наверное, к хуям бы забил на обзоры, — два обзорщика прекрасно поняли друг друга и наслаждались моментом. Макс хотел оставить это мгновение только для них двоих, поэтому снял лишь обзорное видео залива без комментариев. Потому что слова здесь были излишни. За время, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом, они по берегу вернулись к ресторану и решили перекусить. Вечером пустые столики заполнились посетителями. Стаса с Максимом узнали и посадили за уютный двухместный столик на веранде, который освещали огни зажженных фонарей. Макс поставил камеру так, чтобы было видно их и залив. — Здесь подают что-нибудь, кроме шпрот? — еще не открыв меню, которое им подала симпатичная официантка, спросил Максим. — Представь себе, — Давыдов оценил шутку, древнюю, как тело вождя пролетариата на Красной площади, и закатил глаза. — Тогда что посоветуешь? — уже без подколок поинтересовался Голополосов. — Балтийские суши очень классные, и рыбный суп буйабес не плох, — быстро сориентировался Стас по отзывам знакомых и друзей. Сам он ужинал в этом ресторане впервые, не раскошеливаясь на дорогие заведения. Но один разочек можно и побаловать себя. Максим согласился с выбором Давыдова, заказав тоже, что и латыш. Еду подали так быстро, что Стас и Макс не успели обсудить дальнейшие планы на время пребывания Голополосова в Латвии. — Я бы хотел еще раз пожелать вам всем приятного аппетита, — Максим и Стас взяли в руки по кусочку балтийских суши и подняли вверх как во время тоста. — А также приятного пищеварения, чтобы у вас не скрутило животики после фастфуда, которым вы обычно питаетесь, и затем приятного выведения пищи из организма, желательно, в измененном виде и с правильной стороны, — Стас после первого раза понял, как желать приятного аппетита, и сделал это в своем столь необычном стиле, вызвав у Максима заливистый смех. Суши они уплели в момент как легкую закуску, а затем подоспел горячий и ароматный суп. Самое то для прохладного вечера. Голополосов оценил вкус коллеги, записав положительный отзыв на камеру. За десертом они совсем не заметили, что стемнело. Если бы не фонарики на велосипедах и Стас, который знал каждый поворот дороги наизусть, Голополосов бы заблудился в трех соснах. На границе города ехать стало легче: фонари освещали тротуары, свободные от пешеходов. Подъезжая к Старому городу, Макс попросил остановиться на минуту около набережной. — Зацените нормал так подсветочка, — Максим включил камеру, которая выдавала сигнал о разрядке, и решил снять по-быстрому один из рижских мостов. Многочисленные арочные конструкции с перекладинами были подсвечены белым цветом, в то время как устои и сама основа моста горели синим, создавая волшебное сочетание из неестественно синих волн с ярким светом, подобным лунному. — Подсветку каждую ночь включают, а за велики будешь платить ты, если мы не успеем их сдать, — Стас сам пожалел о том, что пришлось подгонять Голополосова, расстроив того до глубины души. Они едва успели сдать велосипеды перед закрытием проката, и теперь, не спрашивая разрешения Макса, Стас проводил москвича по ночным рижским улицам до отеля, рассказывая уже не на камеру о странных или просто глупых историях. Голополосов не считал ни одну из них глупой, либо неинтересной, заслушавшись теплым голосом. Максиму больше не было холодно, хоть он и оделся не по погоде. — Может, завтра еще пересечемся, чтобы потусовать? — робко предложил Макс, когда они пришли. Он переминался с носков на пятки, положив руки в карманы, будто школьник на первом свидании. За одним исключением, что это было не оно. — Нам завтра надо видео записывать, а потом на финальную репетицию в студию ехать, — Максим опустил голову и начал разглядывать ставшие внезапно интересными носки ботинок. Он прекрасно понимал, что работа превыше всего. Стас не мог вынести этого вида побитого щенка, поэтому ему в голову пришел альтернативный план. — Но так уж и быть, я смогу провести тебя в святая святых проекта. — Тогда до завтра? — Голополосов не умел скрывать эмоции, и по его лицу можно было прочесть все: надежду, волнение и чистую радость. — На том же месте в то же время, — кивнул Стас и отметил, как губы Макса расплылись в улыбке. Ступеньки пролетели как одна, и только переступив порог номера, Голополосов понял, что слишком давно не ездил на велосипеде, и его ноги дико устали после катаний наперегонки и пеших прогулок по берегу залива. На автомате Максим дошел до своей кровати и повалился лицом в подушки, откуда раздалось фирменное «тыр-тыр-тыр». — Ты там еще живой, или мне экзорцистов вызывать? — напомнил о своем присутствии Петя. Он сидел за компьютерным столом и, судя по количеству пустых пакетов с закусками и неизвестно какой по счету кружкой кофе, то сидел он так не первый час. — Сейчас, я должен снять завершающие кадры, — словно зомби или наркоман с зависимостью пробормотал в подушку Макс. Нереальным усилием воли он заставил себя достать камеру и поднять ее на вытянутой руке. — Вот и все, дорогие мои. Всем прекрасно отдохнуть, больше ездить на велосипедах, гулять по бережку реки, в парке, по городу и вообще, где только можно, со своими близкими, друзьями, знакомыми и просто прекрасными людьми. Он понимал, насколько это двусмысленно звучало, но Максу было похуй. Это именно то, что он хотел сказать. Тем более что камера окончательно разрядилась, и он не пошевелил бы и конечностью, чтобы снять второй дубль. — Ну и как прошел твой день? — Петруха всем своим видом демонстрировал, что его собственный день не задался, так хоть узнает, как у лучшего друга все прошло. — Судя по твоему инстаграму, то неплохо. — Охуительно, — одним словом описал Макс, а затем начал пересказывать весь день в подробностях, сидя на кровати со скрещенными ногами. Макс не мог передать и десятую долю всех эмоций, которые он испытал за день. Спать расхотелось. Поэтому Максим отправил сонного и уставшего Петю спать и доделал его работу, переключившись потом на монтирование сегодняшнего ролика. Он и не подозревал, что улыбался практически в каждом кадре. Как идиот, написал бы он, будь прыщавым школьником. Голополосов сидел допоздна и едва не проспал встречу со Стасом, не растолкай его Петр. — Сорян! Чуть не проспал, до ночи монтировал видос, — запыхавшись, первым делом извинился Макс, потому что ему приходилось переходить на бег, чтобы не опоздать. Но он все равно умудрился опоздать. — Забили, — отмахнулся Стас, понимая причину. Он и сам порой засыпал лицом на клаве, до утра монтируя ролики. — Ко мне успела подкатить парочка человек, но я сказал, что жду девушку. Голополосов засчитал заслуженный подъеб и не стал уточнять, кто именно подкатывал к Стасу. Являясь местной звездой ютубовского масштаба, не было ничего удивительного в том, что его узнавали на улице, и Макс не стал забивать себе голову. Старая архитектура сменялась постройками советского времени и затем более современными, пока Давыдов вел Максима в студию. Цветов так же становилось больше, преимущественно радужных оттенков. Куда ни глянь — взгляд цеплялся за флаг ЛГБТ-сообщества. — Ты меня на гей-парад что ли завести пытаешься? — Макс поиграл бровями и несильно пихнул Давыдова локтем в бок. Голополосов напомнил его же шутку: — Я не такая девушка. К тому же где мои конфеты и цветы? — Нет, — Стас закатил глаза. — Вчера правительство легализовало однополые браки, и ЗАГСы решили открыться в субботу, чтобы зарегистрировать всех желающих. — Ебать, а ты откуда в теме? — Макс покосился на Стаса, подозревая, что он тоже радужный. Иначе откуда ему было это известно? Они оба были весь день за городом, а Петруха просидел весь день за компом, поэтому не смотрел новостей. — Мне Серж с Виталиком рассказали, — Стас тянул гласные, возведя руки к небу в мольбе великому скотче. — У нас некоторое время назад бомбило по поводу активистов и пропаганды. И теперь, когда они получили свои права, то должны успокоиться. По-видимому, они проходили как раз мимо одного из дворцов бракосочетания, потому что количество однополых пар превышало число лиц гетеросексуальной ориентации. Мужчины стояли парами в костюмах, а девушки были либо обе в пышных платьях, либо одна из них носила костюм. Можно было бы подумать, что это двойные свадьбы, и друзья с подругами просто встали вместе, если бы не счастливые новобрачные одного пола, которые выходили из ЗАГСа под поздравления родственников. Не дремала и пресса, снимая это для телеканалов. Макс тоже достал камеру. — Всем здравствуйте. Короче, тут такая телега, что мы приехали в Латвию в тот момент, когда здесь легализовали однополые браки, — Максим остановился и сделал панорамную съемку ЗАГСа и счастливых парочек, ожидающих своей очереди. — И теперь они массово женятся, выходят замуж или как это у них называется. — Кстати, Латвия стала первой страной постсоветского пространства, где легализовали однополые браки, — добавил каплю информативности Стас, поглядывая на часы. — Таким образом европейское влияние победило советское воспитание. — Так что все гомофобы могут заткнуться, йоу, — заключил Голополосов на камеру. — Да все нормально с тем, чтобы не любить геев. Это же то же самое, что не любить Цоя. Кому-то просто не нравится Цой. Не надо насильно любить Цоя и тем более заставлять других любить его, — у Стаса знатно бомбануло по этому поводу, потому что его сразу же понесло. — Точно так же все нормально с тем, чтобы быть гомофобом. Не надо просто навязывать другим людям свое мнение. — Воу, воу, полегче, — притормозил его Максим. Он перехватил GoPro другой рукой и приобнял Давыдова за шею. Голополосов перешел на шепот. — Мы сейчас не в той позиции, чтобы на всю улицу орать, как нормально быть гомофобом. Не знаю, как ты, но я не хочу быть отпизженым. Поэтому улыбаемся и машем, будто мы парочка влюбленных голубков. — Хорошо, пойдем уже, моя девушка, — дыхание Макса щекотало шею Стаса, и тот засмеялся. В целях конспирации он приобнял Голополосова за талию. — А то такими темпами мы точно опоздаем. Максим прекратил снимать, и они со Стасом так и пошли дальше. До офисов оставалось не так уж и далеко, поэтому оставшееся расстояние они прошли за минут десять, не более. Стас показал свой стандартный пропуск, а Максиму они выписали временный. Перед самыми дверьми Голополосов вновь поставил камеру на запись. — А теперь, дорогие мои, мы прокрадемся на студию наших конкурентов, — Макс поддерживал миф о конкуренции забавы ради, скорчив при этом злобное лицо. Он приготовился снимать и, когда Стас открыл дверь студии, ожидал увидеть все, что угодно, но не огромный черный комок шерсти. — О, да у вас даже котик есть! Макс полностью переключился на черного кота, который развалился в прихожей. Голополосов отдал камеру в руки Стасу перед тем, как сесть на корточки и начать гладить кота, довольного таким вниманием к своей персоне. На удивление кот не стал вырываться, когда Макс взял его на руки, наверное, чувствовал в незнакомце своего. Давыдов снимал все это действо на видео и затем перевел камеру на себя. — Что нужно, чтобы отвлечь Макса? — с невозмутимым видом спросил он у подписчиков Голополосова. — Надо всего лишь показать ему киску. Проще, чем рачка в Дотке выпилить. — Кто тут упоминает Доту всуе? — выглянул Серж из-за угла, а за ним встречать гостей вышел и Виталий. Они переводили взгляд то на Стаса, который держал камеру Макса, то на Голополосова, который держал их кота на руках. — Привет Серж, Виталик, — они не виделись с Видфеста, но будто не прошло и недели. Макс не мог пожать им руки, так как был занят тем, что почесывал кота под подбородком, на что тот блаженно урчал. — Как его зовут? — Роня, — ответил Стас и принялся почесывать кота за ухом, от чего вышеназванный Роня начал балдеть вдвойне, прикрыв глаза от удовольствия. — А теперь положи кота там, где взял, и за работу. На ходу Стас познакомил Макса с остальной командой This is хорошо, а сам пошел готовиться к съемкам, оставив Голополосова одного. Тот снимал все подряд, чтобы было из чего выбирать на монтаже, а заодно осматривал быт своих коллег по цеху. Всюду на полках лежал реквизит для выпусков: розовое боа, кучерявый парик, несколько видов очков на все случаи жизни и детская шапочка с пропеллером. Разнообразием гардероба Давыдов ушел далеко вперед Голополосова, и кто из них после это девушка? На других же стеллажах располагались призы в различных конкурсах и подарки от фанатов. Кучи фенечек, рисунков и писем, сваленных не совсем аккуратно по мере их поступления. Зрители любили Тикс, раз отсылали столько подарков, в которые вложили частичку себя. На глаза Максу попался брелок в виде дольки апельсина, что он, повертев в руках, вставил себе в тоннель. — Вы реально два сапога пара, — Серж приложил ладонь к лицу. — Что? О чем ты? Что я такого сделал? — мотал головой Максим, при этом брелок раскачивался из стороны в сторону. — Первым делом, когда Стас получил эту корку апельсиновую, то попытался вдеть ее в ухо, — пояснил Виталий, давя приступы смеха. — Но у него, к сожалению или к счастью, нет тоннелей. — Ну вас, — махнул на них Макс и отправился к Стасу, который гримировал себя перед съемками. — Стас, зацени. Мне идет? Тональник, слой за слоем, скрывал под собой веснушки на лице Стаса, выравнивая цвет лица до идеального и скрывая жирный блеск. Давыдов в последний раз провел спонжиком по носу, перевел взгляд на Голополосова и подавился от смеха, увидев брелок, который оттягивавал мочку. — О скотче, сними это немедленно, — взмолился своему единственному богу Стас. Максим сначала повозился с минуту, а затем по его округлившимся глазам Давыдов понял, что тот не знает, как снять брелок. Возведя в который раз очи к небу и пробормотав «дай, я», Стас подошел вплотную к этому дураку и несильным нажатием руки попросил повернуть голову. Минута, и Голополосов был спасен. — Ты тоже этой фигней мажешься, — кивнул Макс на макияжный набор, улыбаясь. Любой ютубер понимал, что это издержки профессии. — Я давно хотел узнать, чем лучше пользоваться перед нанесением тональника, да было слишком стремно у кого-либо спрашивать. — Да любой основой под макияж, какую найду в косметическом, — без задней мысли сказал Стас, и только потом понял, что они сейчас выглядели как две маленькие девочки, которые учились краситься. Их с Максом взгляды пересеклись, и оба заржали в голос, поняв друг друга без слов. — Все, девочки, пора записываться, — прервал их Сергей, подгоняя с расписанием. — Не хватало еще, чтобы Стас начал бьютиблоги снимать. Они переместились в студию, где на привычно-белом фоне висели разные мемы, фотографии сисек и прочая ерунда, какую команда посчитала интересной. Стас записывал обращение к подписчикам и рекламировал предстоящий выход второго альбома. Макс в это время снимал на свою камеру, подловил парочку удачных моментов, когда Давыдов матернулся, допустив ошибку. Он матерился редко, но оттого мат из уст Стаса Давыдова сразу выделялся из общего разговора, где бы тот не находился. Закончив со съемками, Стас и Серж оставили Виталия монтировать ролик, а сами пригласили Макса на финальную репетицию в студию. От чего тот, конечно же, не отказался. За ними заехали на машине со всеми необходимыми инструментами, и Стасу с Максом пришлось ютиться на заднем сиденье. Студия приходилась маленькой, но хорошо оборудованной. Костик, их гитарист опаздывал, этот день на всех действовал странно, и Максим решил выручить пацанов. — Дайте мне гитарку, я попробую, — Голополосов, сам играя в группе, взял гитару и, приноровившись к струнам, наиграл партию одной из песен Banana Bomb, приведя всех в состояние шока. — Бля, а вы что думали, я просто так на ваш концерт приехал? Я все гитарные партии наизусть знаю. — Ничоси, ты и так умеешь, — прокомментировал Давыдов и устроился рядом. Макс наигрывал мелодию, а Стас распевался, чтобы настроиться, пока не пришел Костик, и они не начали играть все вместе. Музыка проникала в каждую клеточку тела, заставляя двигаться в ритм: Максим отбивал ритм пальцами, играя партию на воображаемой гитаре, а Стас прыгал по сцене, которую воображал в своей голове. Он мог стоять на месте и не двигаться, но это было выше заводного человека оранжевого цвета. Треки игрались один за другим с перерывом разве что пару секунд, за которые Стас успевал глотнуть воды из бутылки. К последней песне он весь промок, а светлые пряди прилипли ко лбу, став заметно более рыжего оттенка. — Ну как отыграли? — первым делом спросил он Максима, когда они закончили. В глазах Давыдова самым непостижимым образом смешивались дикая усталость и восторг. — Это было шикарно, чуваки, — Макс не знал, как еще выразить свой восторг, а затем подошел к каждому из группы и похлопал то по спине, то по плечу. — Завтра вы порвете зал в клочья. Решено было ограничится одним финальным прогоном, чтобы все выспались и отдохнули перед большим днем, и Макса подвезли до самой гостиницы. На следующий день Макс отсыпался, не намереваясь вставать раньше местного апокалипсиса, который представал ему в оранжевых красках. Если бы не Петя с его пинками под зад, то Голополосов бы продолжил валяться в постели. Надо было собираться. Он бы мог зализать волосы гелем назад, но оставил отросшую челку лежать, как есть. — Итак, друзья, настал тот день, ради которого я, собственно, и приехал в Латвию, — Макс приоделся в черную рубашку и штаны с кедами. — Это концерт офигенных людей, которые пишут крутую музыку. Не знаю, буду ли я там снимать, поэтому возможно увидимся уже после концерта. Максим приехал раньше срока, но народ уже толпился перед входом, выстроившись в длинную змейку. Группа снимала достаточно большой концертный для первого выступления клуб. Голополосова провели через черный ход за кулисы, где ребята уже настраивали аппаратуру, а Стас мерил сцену от одних колонок до других. Макс знал это чувство мандража перед выступлением, когда подкашивались ноги и ком вставал в горле. Голополосов подошел, чтобы ободрить друга. — Волнуешься? — это был риторический вопрос, на что Давыдов лишь вымученно улыбнулся. Макс подошел поближе, чтобы прошептать только ему: — Открою тебе самую страшную тайну, я боюсь перед каждым выступлением, что аж пальцы трясутся. — Пожелай мне удачи, — Стас оценил заботу Макса. Со стороны сцены начался шум: людей начали заводить. — Break a leg, — зачем-то именно на английском сказал Макс, выставив вперед кулак. — К черту, — ответил Давыдов, ударив кулаком о кулак. Заиграла музыка, и группа вышла на сцену под оглушительные крики фанатов. По крайней мере, им оказали радушный прием, для артистов и это уже что-то. Не смотря на запрет снимать, большинство фанатов достали свои девайсы: кто телефон, а кто и зеркалки. Макс же достал свою GoPro камеру и тоже приготовился снимать. С первого аккорда толпа словно взорвалась. В сравнении с этим днем, на генеральной репетиции Давыдов стоял столбом. Стас прыгал, скакал и перемещался по сцене в два раза активней, выкладываясь на все сто с лишним процентов, и толпа отвечала ему взаимностью. Люди подпевали и махали руками в такт, ловя каждое движение и пытаясь дотянуться до своего кумира, который иногда давал пять тем людям, что стояли в первых рядах. В каждом перерыве он пил воду, под конец вылив на себя остатки. Судя по крикам женской аудитории, это пришлось им по душе. На последней песне кричали все, требуя еще. — Мы сделали это. Сделали! — Стас побежал за сцену прямиком к Максу, продолжая, как заведенный прыгать, даже когда концерт окончился. — Это лучший день в моей жизни! На радостях он обнял Максима, который похлопывал его по спине, и даже тогда Давыдов кружился с ним в объятиях, прыгая на месте. И похуй, что Стас в этот момент был весь мокрый от пота и воды, Голополосов был рад за него. Стас улыбался во весь рот, а яркое освещение софитов окрашивало веснушки на его щеках в необычные цвета. А затем, прикрыв глаза, рижанин поцеловал Макса, едва касаясь губами. Тот моментально отпрянул. Ничего другого и не следовало ожидать. — П-пообещай не бить по лицу, — чуть заикаясь от волнения, попросил Стас, приподняв в ожидании брови. Сейчас он казался меньше своего роста, и Голополосов впервые с момента их знакомства ощутил, что выше латыша. — Ебать блять, ты ж вроде против геев был? — Макс был настолько ошарашен, что не мог и с места сдвинуться, не то, чтобы на кого-то замахнуться. — Я против пропаганды и навязывания чужого мнения, — поправил его Стас, потому что, с его точки зрения, это были разные вещи. — Только представь, что было бы, узнай активисты о моей ориентации. Они ж меня бы задолбали с предложениями о сотрудничестве. Не говоря уже о том, чтобы использовать этот факт в своих корыстных целях. Так ты не собираешься меня бить? — Спросил бы что полегче, у меня голова кругом идет, — в голове Макса было слишком много бессвязных мыслей, чтобы он что-то мог сообразить. Он пытался прислушаться к себе, к своим ощущениям. — Я сейчас ни в чем не уверен. — Может, тогда стоит повторить? — Стас сделал пробный шаг вперед, и Максим остался стоять на месте. Хоть чуточку, но ему тоже стало интересно. Стас зажал его за сценой, где никто бы не увидел, и во второй раз он не был столь робок. Давыдов вел, опьяняя дикой смесью запахов сцены и адреналина, которые напоминали Голополосову о его собственных выступлениях. В ход пошли руки, исследуя новые ощущения от прикосновений к другому мужчине: более широкая спина, крепкая задница и короткие мокрые волосы, за которые хотелось притянуть к себе еще больше. Давыдов протиснул колено между ног Макса, и тот понял, что у него стоял от поцелуя с парнем. — Ну и как? — после второго поцелуя Давыдова словно подменили. Он уже не выглядел сомневающимся в себе подростком нетрадиционной ориентации, а вполне себе уверенным геем, который контролировал ситуацию. — Пиздец как охуенно, — выдал Максим, пытаясь отдышаться и сфокусировать взгляд. — Определенно, нужно повторить еще. И в планы Голополосова входили не только поцелуи. — Ты мне еще должен будешь выпуск This is хорошо за это провести, — дай рыжему поблажку, он всю душу из тебя высосет. — С хуя ли? — округлил глаза Максим. — Потому что это будет лишний повод приехать в Латвию, — и тут Максим не нашелся, что возразить. — Я тебе еще много чего не показал.