Я иду по освещённой солнцем тропе. Вдалеке маячит озеро. Солнце блестит на его поверхности и тучи солнечных зайчиков отражаются от него, светят мне в глаза, но вовсе не раздражают. Я иду среди высоких деревьев и улыбаюсь. Ветер приятно обдувает лицо, раскачивает косичку и заставляет платье трепыхаться. Я выхожу на берег озера и сажусь на траву. Я сижу и смотрю на умиротворённую картину заката солнца. Сзади кто-то подходит, но сейчас, я не ощущаю опасности. Когда смотришь на прекрасное озеро, величественный закат и ощущаешь лёгкие дуновения ветра у себя на лице, начинаешь сомневаться, а существует ли что-то кроме этого? К реальности меня возвращает лёгкое поглаживание по голове. Столь привычное движение вызывает спокойствие и ощущение защищённости. Лишь через некоторое время я понимаю, что это невозможно. Так делала лишь моя мать, погибшая когда мне было 5 лет. Я оборачиваюсь, но не вижу никого. Неожиданно, всё темнеет, озеро исчезает, и вот я уже сижу возле тела матери и наблюдаю как её веки закрываются. Я вдруг ощущаю щемящую боль в груди, совсем как в день её смерти. Я начинаю умолять её сначала остаться со мной, а когда она умирая отвечает что не может, прошу её взять меня со мной. Она улыбается и жизнь покидает её тело. Так вот и умерла моя мать, с улыбкой на лице. Я рыдаю навзрыд, кричу зову отца, зову тётю Амелию, но никто не отзывается. Внезапно, как на Голодных Играх грохочет пушка. Я в ужасе застываю, а отовсюду, звучит страшный крик "Почему ты меня забыла, Мирта!"
Я резко сажусь с криками "Я тебя не забыла". Холодный пот стекает по моим вискам. Меня знобит, а мысли беспорядочно мечутся в голове. Я заставляю себя встать в кровати и попрыгать, что бы согреться, а заодно сконцентрироваться на прыжках и привести мысли в порядок. Вскоре я обессиленно сажусь на кровать. Сосредотачиваюсь. Заставляю себя вспоминать подробности сна и заверяю себя что он не реален. Как он может быть реален, что у меня нет косички и я не ношу платья с 5 лет, возраста когда умерла моя мать.
Я спокойно ложусь на кровать и смотрю в окно. На горизонте уже алеет. Я понимаю что больше не смогу уснуть и сажусь на ковёр. Сегодня обычный день в Академии, так что отсутствие чувств ни кто не отменял. Концентрируюсь и отгоняю страх, отчаяние и все прочие чувства. Вот я морально и готова к занятиям, но не готова физически. Бегу к раковинам. Достаю первую попавшуюся щётку и начинаю чистить зубы. Щётки у нас одни на всех. Говорят антисанитария? Всем плевать. В Академии запрещено иметь личные вещи. Не важно что это, мягкая игрушка или полотенце. Здесь ты один из нескольких сотен и выделять тебя не собираются ни в коем случае, а самому тебе себя не дают выделять. Принесёшь личную вещь, выпорют а вещь, сколько бы она не стоила, сожгут. Впрочем многие проносят личные вещи под видом вещей из Академии, но как минимум раз в год, находят такого человека, так что я не рискую.
Хотя, тут же думаю я, мне и брать особо нечего. Отца никогда не знала, мать скончалась когда мне было 5, а тётя Амелия не смотря на просьбы матери отдала меня сюда, с тех пор я её ненавижу. Впрочем если подумать, людской род вообще не в моём вкусе. Почистив зубы иду в комнату и переодеваюсь из выданной мне пижамы, в выданную мне одежду. Тут студентам не от большой любви выдали пижамы, просто в Академии не проведено тепло, а печью всё гигантское сооружение не протопишь. Могли бы оправдать не выдачу пижамы "подготовкой к суровым условиям арены", что они впрочем благополучно и делали 6 лет назад, но когда в периоды лютых зим, многие студенты замерзали насмерть, они уже не смогли игнорировать этот факт. До занятий ещё 2,5 часа, так что я ложусь на кровать.
Мысли мои всё время возвращаются к моему сну. Особенно к последним его секундам. Пушке и крику матери. Я ненавижу Голодные Игры, ненавижу Академию, ненавижу всё что с этим связанно. Особенно я ненавижу учеников, которые идут в Академию и учатся на убийц добровольно. Мгновенно перед взором встаёт лицо Катона, ученика который недавно, без проблем выиграл себе место трибута. Меня аж передёрнуло от того как я представила его вечную самодовольную ухмылку. Я бы ему её стёрла, да никто не позволит. Хотя с этим человеком, меня ненавистью связывает не только это.
Мне семь лет. Я сижу в прихожей у тёти Амелии и зашнуровываю ботинок. Я сижу и улыбаюсь. Со смерти матери это выражение лица стало редким на моём лице. Так улыбаюсь я, лишь потому, что тётя Амелия пообещала мне купить моих любимых конфет, со вкусом апельсина. Сладости на нашем столе были редки. Мы были семья не богатая. Я иду припрыгивая за тётей, а она всё время пытается меня успокоить, но я лишь смеюсь и бегаю дальше. Вскоре мы подходим к лавке. Около неё стоит высокий, мускулистый мужчина примерно 30 лет. Тётя Амелия просит подождать здесь и подходит к тому мужчине. У них завязывается спор, до меня доносятся слова "маленькая" и "умоляю". Вскоре мужчина махает рукой и подходит ко мне:
- Пошли - , говорит он мне.
- Мне тётя говорит с незнакомыми не ходить ни куда - , с улыбкой отвечаю я.
- Мирта, иди с дядей Брутом, он даст тебе твои леденцы - , говорит тётя. Брут смотрит на неё с презрением.
В тот момент я поняла что тётя меня предала. Слишком уж натянуто звучал её голос. Я попыталась убежать, но мужчина схватил меня за руку и потащил в сторону возвышающейся над всем городом Академии. Я старалась вырваться, но его руки били слишком сильны. Я визжала, царапалась, кусалась, но это ничего не меняло. Мой похититель шагал всё также ровно и будто не замечал моих стараний. Вскоре я крикнула то, что заставило меня запомнить лицо "тётушки" навсегда. Я крикнула что я её ненавижу. Её лицо перекосило от гнева и она принялась осыпать проклятиями и угрозами. Вскоре меня дотащили до дверей величественного здания. Меня потащили сквозь какие то коридоры, дважды мы проходили через залы с манекенами и мишенями, но там было пусто, время ведь было раннее. Через бесконечность коридоров и залов, я могла уже лишь изредка всхлипывать, да поспешно перебирать ногами. Мы вошли в третий зал. Но он был не пуст, там тренировался мальчик лет 9-10. Он был совершенно один. Заметив Брута, он испуганно вздрогнул и спрятал за спину длинный кинжал и виновато потупил взгляд. Но Брут лишь одобрительно кивнул и пошагал дальше. Когда мы были на середине зала, мальчик заметил меня. Его передёрнуло отвращение. Тогда я не знала почему. Он окликнул Брута:
- Тренер, а что это за ничтожество? -, последнее слово он так сильно выделил, что мне кажется именно с того момента я его возненавидела.
Брут ему ничего не ответил. Тогда он отвёл меня в мою комнату. Я подошла к кровати и тут же получила удар в затылок. От него я перелетела через кровать и ударилась рукой о шкаф. Я услышала лишь слова, что в Академии не терпят слабость. С тех пор я больше не плакала.
Но вот я возвращаюсь к реальности. До занятия осталось полчаса и я спешно покидаю комнату, предварительно закрыв её на ключ. Я спешу к залу №7. Зал в котором проходит пожалуй единственное, что я здесь не ненавижу. Это метание ножей. Я сажусь на жёсткие деревянные стулья, стоящие рядом с залом и жду тренера. Недалеко от меня сидят мои однокурсницы и оживлённо разговаривают. До меня доносятся обрывки их фраз. Они разговаривают о двух ненавистных мне вещах. О мальчишках и Голодных Играх. В отличии от темы Голодных Игр, я не скрывала что меня бесит тема о мальчишках. Они думают что я завидую. Мне плевать на то что они думают. Я у большей части из них даже имён не знаю. Вскоре подходит тренер по метанию ножей и запускает нас в зал. Я захожу внутрь и тут же чувствую необычайный прилив сил. Здесь я в своей стихии. Никто в Академии не может меня переплюнут в здесь. Даже горячо всеми обожаемый Катон. На самом деле все девчонки сохли по Катону. Считая его невероятно милым и красивым. В мыслях об этом я прослушиваю объяснения тренера и теперь без понятия что делать. Я стою в середине зала и чувствую себя дурой. Словно угадывая мои мысли раздаётся взрыв хохота у меня за спиной. Я резко оборачиваюсь и вижу тех самых девчонок. Они смотрят на меня и давятся от хота. Я буквально вскипаю. Резко подбегаю и взяв нож, посылаю его в мишень, рядом с головой белокурой красавицы, которая по всей видимости считается у них за главную. Она в ужасе отскакивает, а я довольно улыбаюсь. Неожиданно ко мне подходит тренер:
- Почему не выполняем задание? - ,спрашивает она.
- Подойдите вон к тем и спросите у них тоже самое - огрызаюсь я, за что тут же получаю увесистый подзатыльник и слышу новый взрыв хохота с другой стороны зала. Я знаю что в другом месте за такую дерзость получила бы сильнее, но здесь пользуюсь правами любимицы. Заметив что делают все остальные, принимаюсь за работу.
***
Через 2 часа вываливаюсь из зала вся потная и раскрасневшаяся, но довольная. В конце урока только я выполнила задание, а "красавицы" получили выговор, а некоторые даже получили по паре оплеух. Вскоре они все вместе выходят, проклиная тренера и бросая злобные взгляды, на что я им отвечаю улыбками. Я начинаю подъём по лестнице. Моя комната находится на самом высоком этаже, так что возвращаться в комнату после тяжёлой тренировки то ещё удовольствие. Уже почти поднявшись, я встречаюсь в узком проходе с тем, с кем мне меньше всего хотелось бы встретится:
- Здорова, Стонота. - с улыбкой говорит он мне.
- Закрой рот, пока я тебе зубы не выбила. - злобно отвечаю я.
- Ух, какие мы злые. Надо было кашку кушать, что бы твои угрозы хотя бы звучали эффектнее. - с так ненавидимой мне усмешкой на лице, говорит он. И шагает дальше, больно задевая меня плечом. Лишь когда он скрывается из моих глаз я позволяю себе поморщиться. Что не говори, а когда тебя толкает 90-килограммовая гора мышц, ощущения не из приятнейших. В Академии не делят на мальчиков и девочек. Лишь когда отбирают тех кто будет участвовать в играх добровольно. Я прохожу в комнату и не раздеваясь ложусь на кровать. Я вспоминаю свой сон, про который при сильной физической нагрузке, я благополучно забыла. Незаметно я проваливаюсь в сон.
Я иду по тёмной поляне, в небе нет даже луны. Повсюду мне слышаться шорохи. Раздаётся волчий вой, от которого кровь стынет в жилах. Через несколько минут на поляну влетает человек. У него сбилось дыхание, он очень худ а в глазах его плещется страх. Он неудачно встаёт в яму и падает на землю. Слышится его стон. Через несколько секунд на поляну влетает другой человек. Он подходит к лежачему. В его руках блестит нож. Он опускается на колени и смотрит тому в глаза. Лежачий, изо всех сил плюёт ему в лицо. Человек с ножом просто в ярости. Он вонзает нож в горло своему врагу. Слышится пушечный выстрел, но он как-будто его не слышит. Он продолжает вонзать в уже мёртвого врага нож. Рвёт на части его тело, пока оно не перестаёт быть похожим на человеческое. Затем он отходит от него. По его подбородку стекает кровь. Он облизывается и неожиданно бросается к мёртвому и впивается зубами тому в ногу. Вскоре, он уже поедает его тело со скорость льва. Это выглядит отвратительно и жутко. Подлетает планолёт и стреляет в живого лучом, тот опадает. В это время аппарат забирает тело и исчезает так же неожиданно как и появился.
Внезапно я оказываюсь уже в другом месте. Я на похоронах матери. Какой-то мужчина говорит что-то, стоя перед телом матери, а я держусь за руку тёти Амелии и плачу. Неожиданно, как в моём ночном сне, небо застилают чёрные тучи. Все люди вдруг куда-то исчезают. Оказывается я держу в руке оторванную руку. Я с визгом отбрасываю её. Гроб моей матери начинает дрожать. Я в страхе отхожу назад и упираюсь в каменную стену. С громким треском крышка проламывается и оттуда смотрит моя мать. Она встаёт и резко и пронзительно кричит "Почему ты меня забыла?"
И вновь, как дежа-вю я резко сажусь на кровати. Никак не могу собраться с мыслями. Я узнала начало своего сна. Это были первые игры - которые я видела. 66 голодные игры. Маньяк которого я видела - был Отто. Мальчик из шестого, а жертва - мальчик из 1. Этот момент навсегда запечатлился в моей памяти. Даже привычная медитация не помогает избавится от мыслей об этом. Ещё Я всё время думаю, почему моя мать думает, что я её забыла? И тут от осознания всего происходящего у меня подкашиваются коленки и я падаю на ковёр.
Где мой Медальон?!
***
Примерно час пролежав в полнейшем оцепенении, я смотрю на время. Чёрт, уже полтора часа идёт тренировка. Если бы я пошла, как только проснулась, я бы ещё могла оправдаться, а сейчас нет смысла. Через 3 дня, когда у нас вновь будут занятия по владению топором, мне прилетит, но уже как-то плевать. Я медленно встаю и плетусь в душ. Всё равно уже хуже не будет. Я раздеваюсь и встаю под холодную струю. У нас в Академии частенько отключают воду, так что мне не привыкать. Простояв в душе 3/4 часа, я одеваюсь и плетусь обратно в комнату. Тут вновь вспоминаю про медальон и внутренности холодеют. Этот медальон, единственное, что осталось мне от матери. Он сделан из серебра, а внутри, он полый и там можно хранить маленькие вещи. Я всегда хранила там, самое свое драгоценное сокровище. Мамино кольцо. Я не помню как оно оказалось у меня. Помню лишь то, что оно всегда было в моём медальоне. Я собираю волосы в хвост и плетусь на ужин. Завтрак и обед я пропустила, что активно напоминает мне живот. Я захожу в столовую, в которой как всегда полно народу и иду в центр зала. Да, моё место в центре зала за столиком на четверых. Я сижу за ним в одиночестве, потому что ни кто не хочет со мной сидеть. Девчонки, потому что считают сумасшедшей, а парни потому что просто не замечают меня. Я спокойно поедаю свой ужин, растягивая его что бы почувствовать удовлетворение едой. В то же время я думаю о медальоне и моём будущем наказании. Внезапно я понимаю что через 3 дня Жатва, а к следующему занятию всё может и забыться. Я убираю за собой и иду к выходу. Перед самым выходом я замечаю то, от чего я просто достигаю точки кипения. Неподалёку сидит Катон, смеётся, а на пальце крутит мой медальон. Я хватаю нож у какого-то парня, сидящего рядом со мной. И бегу к Катону. Когда он замечает меня уже слишком поздно. Я приставляю к его горлу нож и шиплю:
- Отдай медальон, иначе я тебя прирежу. -, на что парень лишь смеётся.
- Стонота, тебе не дадут меня убить, я, - будущий участник игр. - словно в подтверждение его слов к нам уже мчится полдюжины учителей. Все они в ярости:
- Брось нож, девчонка, или пожалеешь -, кричит один из них. Я понимаю, что проиграла этот бой и выбрасываю нож. Только сейчас замечаю как тихо стало. Все смотрят на нас и ждут развязки этого момента. Катон тут же поднимает меня за шею над землёй и мне становится нечем дышать. Я уж почти задыхаюсь, как слышу какие-то звуки и падаю на спину, больно ударившись спиной об кафельный пол.
- Убогая, ещё раз тронешь меня, меня никто не остановит в желании прикончить тебя. -, рычит Катон и повернувшись уходит. Как только он покидает зал, весь шум разом продолжается, как-будто бы ничего не случилось. Хотя нет, меняется тема разговоров. Теперь все обсуждают мой провал. А я начинаю безудержно кашлять. Те кто сидит рядом оборачиваются и смотрят на меня, с нескрываемым презрением. Ещё бы. Я ведь проиграла. У меня никогда здесь не было друзей. Похоже сегодня мои мысли имеют свойство воплощаться в реальность. Ко мне подходит высокий красивый брюнет, лет 17. Он смотрит на меня и протягивает мне руку. В другой раз, я бы 10 раз подумала, прежде чем браться за ней, но сейчас мне было слишком больно и я сразу взялась за ней. Он поднял меня как пушинку и сказал:
- Меня зовут Тобиас. -, говоря это, он всё время улыбался. Он всем своим видом, внушал доверие, настолько внушал, что я даже улыбнулась ему в ответ, что случалось очень редко.
- Я Мирта. Рада знакомству с тобой.
- Я тоже, Мирта. Что же, проводить тебя до номера? -, Предложил он. Я не знаю что в нём было такого, но он буквально всем своим существом внушал доверие. Даже обычные сентиментальные фразы не бесили меня, а даже нравились.
- Что же. Пойдём. -, улыбнувшись сказал он. Я без сомнения доверилась ему и показала дорогу до моего номера. Ни один мой однокурсник не знал где мой номер, потому что все они жили ниже, а дружбы ни с кем из них я не водила.
На прощание он поцеловал мою руку и ушёл, а я так и стояла в проходе, краснея как первокласница. Лежа через несколько минут на кровати, я старалась думать о медальоне, но мысли мои так или иначе возвращались к Тобиасу и его прикосновениям.
Через некоторое время я провалилась в сон
