Не сейчас

Глаза Курта светятся самодовольной надеждой, рассыпая яркие искры, прожигающие мою душу. Улыбка не сходит с тонких губ. Бывший жених в пол-уха слушает мой рассказ о новой работе в Далтоне, нервно ёрзая на стуле. Ему снова нет до меня никакого дела. Курт пришел сюда за другим, слова уже подкатывают на кончик языка, и он едва дожидается, когда я замолчу. – Прости, я не могу больше сидеть просто так, делая вид, будто мы старые друзья, которые встретились, чтобы поделиться новостями, – на одном дыхании выпаливает Курт. Сладкая радость обнимает его слова. Сердце с упоением впитывает возбуждение Курта. Но мне хочется зажать уши и никогда не слышать то, что он собирается сказать. Слишком много боли, разорвавшей душу на ошметки. Курт не пачкал руки моей кровью, чтобы помочь собрать все заново. Он вернулся уже к чистому, стерильному. – Курт, – хочу остановить его прыжок в прошлое, но парень опережает. – Я пришел тебя вернуть. Я невольно замираю. Пол под ногами исчезает, а мир пускается в невидимую пляску, кружа голову. Противоречивые чувства взрываются мурашками, к счастью, невидимыми под длинными рукавами рубашки, ускоряют пульс и снова, снова топчут душу. Скулы сводит от горечи, опускающейся на язык. «Верни», – радуется сердце. «Отпусти. Больно…», – протестует душа. – Курт, – вдохнув тошнотворную духоту клуба, начинаю я. – У меня есть… кое-кто. Я хотел, чтобы ты услышал это от меня, потому что ты его знаешь. Улыбка исчезает с нежного лица. Излучающие свет, голубые хрусталики меркнут, омываясь волной паники… Боли? Хочется наклониться вперед, взять за руку, прошептать успокаивающие слова, такие желанные для Курта сейчас. Это ничего не значит. Он просто помогал мне забыть о боли. Он просто зализывал настойчивой нежностью все мои раны, упорно, не жалея своих чувств. Он поймет, отпустит. Ведь я… Он появляется словно из ниоткуда. Когда я уже открываю рот, чтобы озвучить свою капитуляцию, меня спасают от этой ошибки. – Прости, Блейн, опоздал, – улыбается мне Себастиан, а потом хлопает моего бывшего жениха по плечу. – Привет, Курт. Изящные плечи опускаются. Курт рассыпается в пепел от этого прикосновения. – Привет, Себастиан, – бесцветно. Жизнь покинула голос, кровь отлила от губ. – Так вы теперь вместе? Луч красного света задорно проскальзывает по лицу Себастиана, когда тот широко улыбается, обнажая зубы. Шумный вздох тонет в пульсирующем басе, колыхающем танцпол неподалеку от нашего столика. Я прекрасно знаю эту улыбку – доведенная до автоматизма маска, благодаря которой любой первый встречный, безусловно, запишет Смайта в негодяи. Именно эту улыбку – хитрую, опасную – так ненавидел Курт. Но теперь я знаю её, потому что знаю Себастиана. Он совсем не рад видеть моего бывшего жениха, потому что прекрасно знает каковы будут последствия встречи. Сегодня повторятся те страшные ночи, когда кровоточащие раны на сердце гоняли слезы по щекам, всхлипами срывались с губ. Только я точно знаю, что сегодня сильные руки будут душить меня успокаивающими объятиями, а хриплый шепот заглушит мысли. – Ну, мы… – пытаюсь подобрать слова, правильные для каждого из нас. Но что бы я ни сказал, что бы ни сделал, правды не отменить, и Курту будет больно все равно. Я со своей болью уже сроднился. – Да, вместе. Широкая ладонь ложится на мое колено, чуть сжимая его, а потом медленно начинает скользить выше. Себастиан находит мою руку и переплетает наши пальцы. – Мы столкнулись четыре месяца назад в Лайма Бин, – продолжает он за меня. – Я подсел к этому грустному парню в дальнем углу зала. Слово за слово, и вот, мы здесь. Курт издает слишком громкий смешок, тонкие губы кривятся. Он опускает потерянный взгляд на край стола, под которым прячутся наши с Себастианом руки. Курт все понимает. Кадык вздрагивает от тяжелого сглатывания. – Рад за вас, – произносит он, поднимаясь из-за стола. – Мне нужно отойти. Готов поклясться – в уголках голубых глаз заблестели слезы, когда Курт резко поворачивается и быстро идет в сторону уборной. Я дергаюсь в желании сорваться за ним, догнать, утопить плач в поцелуе, но теплая ладонь мертвой хваткой сжимает мою. – Нет, – отрезает Себастиан. Маска невозмутимого веселья вмиг исчезает с красивого лица, сменяясь напряженным беспокойством. Я опускаю голову, боясь смотреть на своего парня. Ему я тоже сделал больно. – Мы уходим, – он встает, прожигая меня выжидающим взглядом. – Блейн? – Вот так просто уйдем? – Вот так просто. Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать. Словно в тумане я бреду вслед за Себастианом. Он крепко сжимает мою ладонь – боится, что вырвусь. А я до самого порога клуба через каждый шаг оборачиваюсь, выискивая в толпе голубые хрусталики, разбитые болью и сбрызнутые соленой влагой. Но Курт так и не появляется в душном зале. Похоже, Себастиан прав – продолжение встречи ни одному из нас легче не сделает, напротив – будет лишь в разы хуже. Свежий воздух резко, едва не до боли врезается в ноздри. Голова кружится. Мне хочется усесться прямо на тротуар, упереться лбом в колени и замереть, пока жжение в груди не утихнет. Я подпел бы стонами своему потревоженному сердцу, на котором прямо сейчас один за другим лопаются швы, наложенные умелыми руками. Эти самые руки не дают опуститься, они буквально заталкивают меня за угол, и я оказываюсь прижатым к холодной стене телом Себастиана. Дыхание перехватывает, когда он медленно приподнимает мой подбородок указательным пальцем. – Прекрати, – выдыхает Себастиан мне в губы. – Три месяца. Прошло три гребаных месяца, прежде, чем ты начал оживать. Я завороженно смотрю в его глаза, в которых плескается ядовитый коктейль эмоций: гнев, обида, отчаяние. Себастиан опускает голову мне на плечо и часто дышит, согревая кожу. Я выгибаю спину навстречу более тесным объятиям и прикрываю глаза. – Живи, – шепчет Себастиан. – Со мной. Сейчас. Его откровенность подкашивает колени. Я запрокидываю голову и, подставляя шею жадным поцелуям, устремляю взгляд к звездам. Они мерцают, подмигивают. Мне хорошо. Здесь и сейчас. – С тобой, – выдыхаю я. Горячие губы трогают кожу, язык чертит влажную дорожку по горлу, выше, по подбородку. Себастиан замирает на миг, сквозь туман возбуждения ощупывая мой взгляд, чтобы накрыть поцелуем мой рот. Я забываю обо всем: о расторгнутой помолвке и боли, рвущей душу в клочья, о Курте, плачущем сейчас в туалете. Забываю, чтобы потом вспомнить и снова броситься в омут прошлого с головой, оставляя растоптанное и использованное сердце позади. Поцелуй срывается с губ сбивчивыми словами, горячим дыханием жгущими кожу: – Не сейчас… Просто не сейчас, хорошо? Я молча киваю, позволяя горькой улыбке овладеть губами. Себастиан говорит вовсе не о сексе – сегодня я принадлежу ему, и он возьмет меня, едва мы переступим порог его квартиры. Себастиан все понимает и обещает отпустить, но только не сейчас. Не так быстро. Не так легко. Губы болят от властных поцелуев, а тело немеет в предвкушении, когда мой будущий бывший парень везет меня к себе домой. Стрелки невидимых часов насмешливо пускаются в бег, отмеряя оставшееся нам время. Себастиан отпустит. Но только не сейчас.