***
— Вставай, соня, тебе в школу пора, — довольно знакомый голос слышится издалека. Эта девушка в моем сне… К чему бы это? Обычное человеческое утро. Такое непринужденное, такое почти желанное. Почему почти? Потому что сегодня наступило начало конца, сегодня тот день, когда бедные подростки выглядят так, словно произошел массовый траур (фактически, для них так оно и есть), когда бедные подростки несут букеты в школу, словно на похороны. Да, первое сентября. Черт бы побрал этот ненавистный день! Черт бы побрал того, кто придумал учебу! А учителя? Они что, мазохисты, что ли? Какой здравый человек осознанно пойдет на моральное убийство себя, в попытках объяснить что-то школьникам? Никогда бы не согласилась стать учителем! — Яна, вставай уже, в школу пора, — опять этот голос. Мои глаза слипаются, не могу раскрыть их. Блин, да что за ерунда? Я что, еще и плакала? Вся подушка мокрая. Эта девушка точно свела меня с ума! Я лениво поднимаю свою задницу и инстинктивно топаю ванную. Ноги, как ватные, глаза все еще не открываются. — Черт! — ну, конечно, произошло то, чего ожидать в принципе стоило — я грохнулась. Смачно так, больно, но до раковины все-таки доползла и приступила к отрезвляющим водным процедурам. Наконец, я открыла глаза. Все так ярко и светло, у меня аж подкосились ноги. В памяти сразу возникла картинка из сна. Её игривая ухмылка вновь опьянила меня. Странно, что на эту усмешку я реагирую именно так. Серая ванна, которую я вижу каждое утро и еще несколько раз в день. Передо мной зеркало в золотой оправе и раковина, на которой стоят зубные щетки, паста и жидкое мыло. Слева тумбочка со всякими средствами для ухода за кожей, а справа угловой душ со всеми удобствами. В него-то я и пошла. Протирая волосы после горяченькой водички, я испугалась, когда увидела свое отражение: мокрые волосы, красные глаза... Создавалось ощущение, словно я не спала три ночи и все время ревела, распухшие губы. М-да, симпатичная шатенка с зелеными глазами стала похожей на маленького выброшенного котенка, просто чудесно! — Яна, ну, ты там где? Завтрак уже готов, давно, между прочим! — с кухни донесся ворчливый голос сестры. — Да, Ань, я иду, — крикнула я, выходя из душа. Кухня предстала передо мной такой, какой я её и помнила вчера вечером (что вполне логично): в центре стоит стол, в стороне шкафы с всем необходимым. Рядом с плитой стояла высокая брюнетка. Её черные волосы были завязаны в конский хвост, а серые глаза горели от ярости. Губы слегка подрагивали из-за нервов, а руки теребили бедное полотенце. Я уже привыкла к постоянному ворчанию Ани, поэтому спокойно села на один из стульев. На столе стояла чашка с кофе и блинчики, чей сладкий аромат заполнил комнату. — Блинчики с медом божественны! — поедая очередной вкуснейший блин пробубнила я. — Ешь молча! — Есть, сэр! — выпрямившись, я поднесла руку к виску, отдавая честь своему «командиру». — Тебе в школу надо, нет? — спросила сестра, когда увидела, что я сижу за компьютером. — Неа! — бездумно ляпнула я. — Так, я за себя не ручаюсь! — её злобное выражение лица и яростно сверкающие глаза наводили на меня мысли о том, что она, возможно, сейчас меня съест. Я испуганно смотрела ей в глаза. — Всё-всё, я… Выхожу! — я сорвалась с места и пулей побежала к двери. Сегодня на мне была надета школьная форма. Я всё-таки решила не одеваться в то, что люблю, как ни прискорбно, но это только чтобы не нарываться на неприятности. Кто бы мог подумать, что такое когда-нибудь случится — мой хиппи стиль изменится на классический. Еще его по-другому называют вроде деловым: белый верх, черный низ — рубашка и юбка выше колен. В дополнении черные туфли на небольшом каблучке. Я накинула ветровку и вышла из квартиры.***
Выйдя на улицу, я зажмурилась от солнечного света, на секунду ослепившего меня. Было утро, воздух не успел прогреться, поэтому на первых порах меня немного трясло — осень, как никак! Да, это осень. Я не очень люблю это время года, но люблю смотреть, как опадают разноцветные листья, как легкий ветерок подхватывает их, кружа в невероятном природном танце. Грязная лужа, на которую я наступила, в очередной раз напомнила мне о моей нелюбви к осени. Брезгливо тряхнув ногой, я привычно засунула руки в карманы, глубоко вдохнула и выдохнула и двинулась в сторону цветочного магазина тети Эли. Тетя Эля — одна из немногих близких мне людей. Я всегда могу рассчитывать на её поддержку, что, безусловно, очень меня радует. На лице у меня невольно проскользнула грустная улыбка: я вспомнила маму. Такую прекрасную, добрую, тёплую… Ненадолго я выпала из реальности, предавшись воспоминаниям о былых временах с ней и папой, ноги сами привели меня к нужному мне месту. Я открыла дверь, зазвенели колокольчики, оповещающие продавщицу о новых клиентах. В данном случае, этим клиентом была я. — Здравствуйте, тетя Эля! — радостно воскликнула я, подойдя к стойке, за которой она сидела. В нос мне ударил смешанный запах цветов, но это отнюдь меня не пугало: я очень люблю цветы, особенно белые розы. Их ещё любила моя мама. — О, Яночка, привет-привет, ты за цветами, да? — она улыбнулась мне своей тёплой согревающей улыбкой. Её карие глаза, как всегда, радостно блестят, рыжие волосы чуть ниже плеч, сильно вьются и мешают, поэтому она закалывает их синей заколкой, а вязанный свитер небесного цвета закрывал шею. Она очень мерзнет, в особенности в холодную погоду, поэтому на ней всегда тёплые вещи. — Да, тетя Эля, — утвердительно кивнув, сказала я. — Дайте мне букетик белых роз, пожалуйста. Худенькая женщина на несколько замерла, вглядываясь в моё лицо, словно пытаясь прочесть мои эмоции. Да, идя на поводу у ностальгии, я решила вспомнить этот приятный запах, который мы с мамой очень любили. — Белых роз..? — наконец произнесла она. — О, да-да, конечно. Выйдя из-за стойки, она открыла дверцу, вытащила оттуда ведро с розами и начала собирать цветы для букета. Пользуясь случаем, я получше решила рассмотреть помещение. Особых изменений в нём за лето не произошло, так, просто небольшая перестановка, но магазин сохранял свой уют. Я вспомнила, как приходила к тете Эле за поддержкой, когда та была мне очень нужна. Тогда был страшный период для меня, тогда погибли мои родители. — Как провела лето? — спросила меня женщина, подошедшая к стойке и начавшая упаковывать цветы, тем самым выведя меня из мыслей о грустных временах. — Ой, да никак, если честно. Скучно, никакого веселья. Так, иногда только с Дианкой гулять ходила, да и это редко было. В основном я просто дома валялась. — Эх, понятно, — сказала она. — Вот, держи свои цветы, девятиклассница! — смеясь и улыбаясь, тетя Эля протянула мне красивый букет. Взяв его, я оплатила покупку и двинулась к выходу. — До свидания! — Я махнула рукой на прощание. У меня оставалось ещё немного времени до того, чтобы дойти до школы. Обреченно вздохнув, я пошла по направлению к персональному аду. Я шла, снова погружаясь в свои мысли, что меня не очень радовало. Думать я не особо хотела, особенно сейчас, когда в руках у меня белые розы, а в голове всплывают воспоминания. Впереди я увидела три знакомые физиономии. Недолго думая, я громко крикнула: — Дианка, Мишка, Димка! Ну-ка, стоять, смирно, развернуться на сто восемьдесят! — как ни странно, трое друзей приказ исполнили, а затем мы уже вчетвером заливисто засмеялись. Подбежав к ним, я первым делом крепко обняла Диану, забирая её из объятий Миши — её парня. — Я так соскучилась по тебе, курилка дартонная! — сначала я не поняла, почему все снова засмеялись, но потом до меня самой дошел смысл собственных слов и я присоединилась к друзьям. — Ну все, харе ржать, как кони! — Курилка… ха-ха-ха! Дартонная! Матерь божья! Ха-ха-ха, остановите мою истерику, иначе я умру! — У Димы на глаза выступили слёзы, он весь покраснел. Я легонько стукнула его по спине: — Я сама помогу тебе умереть, если ты не заткнешься! — беззлобно сказав это, я толкнула ребят по направлению к школе: — Пошли! И мы пошли.***
Дошли мы с ребятами быстро. Все разговаривали, а я вглядывалась в листву под ногами и думала о женщине во сне. Что-то запоминающееся в ней было, но я никак не могла понять что. — Эй, Яна, ты чего? — подтолкнула меня локтем Диана. – Чего ты опять такая грустная? — Я думаю о сне и о… — я не успела договорить: машина, несущаяся со скоростью мыслей, облила нас близ находящейся лужей. — Да какой гусь ущипнул этого водителя, да еще и дамочку?! — смотря вслед ярко красной забрызганной машине, крикнула я. Выражение лиц моих друзей было таким, словно они дьявола увидели. — Что? Чего вы так смотрите? — Яна, с тобой все в порядке? – перепугано спросил Дима. Я опустила глаза. — Извините, ребят, ну что мне делать? Эта девушка из мыслей не уходит никак! – тихо, но уверено оправдала я себя. — О-о-о, так ты у нас по девочкам пошла? – наиграно и с усмешкой спросил Миша. — Коротышка, заткнись! Блин, извините ребят. Она приснилась мне, — я ненавижу кричать на друзей и ссоры не люблю. Поэтому, если такая милость божья падет на меня, я сразу извинюсь. Мы зашли в школьный двор. Некогда тихая и спокойная школа превратилась в шумную и живую: дети бегали с цветами, кричали что-то друг другу, родители о чем-то перешептывались друг с другом, наша школьная собака Найда во всю гавкала и радовалась, виляя хвостом (наверное, тоже соскучилась по ребятне). Здесь, на парковке, стоит несколько машин. Ха, вот и машина той тетки, которая обрызгала нас. Не повезло тебе, я же тебя придушу. Хвала небесам, мне удалось убрать грязь с юбки. Я вновь предалась прошлому. Когда-то и я была пятиклассницей, которая с упреком смотрела на старшеклассников, надеясь на светлое будущее в старших классах. Помню свой первый день, который был насыщен руганью с Натальей Александровной — это моя учительница английского языка. Она довольно-таки красивая: её янтарные глаза всегда, даже при ссоре, выражают добро, черные волосы красиво уложены и завиваются, милое лицо, красивая улыбка, которая никогда не была адресована мне. Только маленькую усмешку с её стороны могла я дожидаться долгие месяца. У Натальи всегда приятный голос, нежные руки. Иногда у меня проскальзывает мысль, что она никогда не моет посуду и не убирает в доме. Она не худенькая, но и не толстая, как некоторые. Она мила настолько, что иногда хочется потискать её, как котика. Аккуратный носик украшает её личико, четкие контуры губ. Да, определенно, Наталья хороша собой. Однако терпеть я её всё равно не могу! На каждое слово скажет что-то свое, и её любимая фраза — «У меня не повылазило!» или «Shut your mouth!». Забавно выходит. Она дерзкая, высокомерная, но... другая. Не такая, как все. Ей видите ли не нравится, что я такая, какая есть на самом деле. А еще эта Виктория Петровна — учительница алгебры и наш школьный завуч. Мымра она толстая, а не завуч, тупорылая дура, ненавижу её больше, чем англичанку! Ничего, кроме чисел, и слышать не хочет. Ужас, как бесит. И вот теперь, когда я стою в первом ряду на линейке, я слышу её, как ей кажется, грозный голос, от писклявых ноток которого хочется ржать до посинения, и к тому же режет мне слух. Она мне противна, не хочу слушай её дикую речь. С твердым решением уйти, я развернулась и застыла. Передо мной стояла девушка лет двадцати пяти где-то, в строгом костюме: черные утягивающие брюки, белая блуза, подчеркивающая все её достоинства — небольшую грудь, шикарные бедра и, безусловно, изящную талию. На руку у неё был накинут черный пиджак. Её светлые волосы лежали на плечах, на лице играла ухмылка. Наверное, я слишком долго смотрела на неё. — Куда собралась, деточка? — с наигранной иронией спросила она. — Мне плохо от нотаций этой женщины, — заявила я и опустила голову. Я не смотрела ей в глаза. То ли от ветра, который поднялся, то ли от присутствия этой девушки, по телу пробежались мурашки. Я уже хотела развернуться, как тут у меня включился внутренний голос: «Яна, с каких это пор ты стала трусихой?». Я отодвинула даму на своем пути и вышла на пустую часть школьного двора. Что за девушка? Ухмылка кажется такой знакомой… очень похожей на ту, что была у женщины во сне. Какое странное совпадение. Вскоре толпа, стоявшая посреди большого школьного двора, разошлась. Некоторые шли на свой первый классный час в этой школе, некоторые неспешно шли на очередной нудный рассказ про успеваемость и дисциплину. Я присоединилась ко второй группе.***
9-Б уже сидел за партами, выслушивая монотонную речь нашего классного руководителя. Марина Георгиевна — незаменимый учитель. Светловолосая женщина рассказывала про то, что в этом году поблажек не будет. Да, только она так всегда говорит, а в конце года что? Правильно: «Это последний раз, когда я вам помогаю». Только сегодня её полненькое лицо не сияло яркой улыбкой, а серые глаза не выражали счастья от предстоящего мучения детей. Сегодня она была грустная, невеселая. Её светло серый костюм с яркой бордовой блузой был заменен черным похоронным нарядом. Учительница встала и облокотилась одной рукой о свой стол, на котором уже лежали несколько букетов, а я, как всегда, еще не подарила свой. — Дети, я знаю, вы уже привыкли ко мне. Я всё-таки ваш классный руководитель с самого начала. Но я не могу больше работать, так как ухожу в декрет. На моё место придет новый учитель, не хуже меня, — в её голосе слышалось сожаление и печаль. Я немного не поняла смысла её слов. Как так? Кто придет на замену? Что за бред вообще? Какой к чёрту декрет?! Моему удивлению не было предела. Я осмотрела класс: ребята сидели с открытыми ртами и не могли произнести ни слова. Ни одного жалкого слова. — А кто придет на замену? — я не выдержала затянувшегося молчания. — Она скоро подойдет, её сейчас представляют другим классам, — тихо оповестила нас Марина Георгиевна. Еще один хороший человек уходит из моей жизни. Хоть она и была строгой и иногда черствой, но это было по делу. Она всегда была права, мелкие ссоры с ней решала крепкими объятиями. Мне будет её не хватать. Этих разговоров после уроков в её кабинете, этого громкого смеха от её очередной шуточки. Она хороший человек, но и она теперь уходит из моей жизни. Я знаю, она придет после декрета, но я тогда уже не буду учиться в этой школе. Разве что, если мне каким-то образом удастся остаться на второй год, но этого я делать не собираюсь. А еще и какая-то стерва придет и будет нам мораль читать. Я уже её ненавижу, я объявляю войну! — До свидания, дети, — Марина взяла вещи и вышла из кабинета. Еще несколько минут в классе царила мертвая тишина. Мы всё никак не могли поверить в то, что она ушла. Просто взяла вещи и ушла… — Я предлагаю устроить персональный ад этой даме! — я вышла из-за стола и встала перед всем классом. — Ой, Яна, а я-то думала, что ты уже сдохла, — с надменной улыбкой произнесла Маша. — Слышали? Зомби существуют! — захохотала она и половина класса вместе с ней. — Твой словесный понос в этой критической ситуации не уместен, — пыталась как можно умней ответить ей я. — Не злись, не злись… — невинно произнесла эта тупорылая блондинка, она просто из себя выводит. — Вот, что твоя критическая ситуация между ног сделала с тобой, — с мерзкой улыбкой сказала она мне. — Сволочь! – за меня заступилась Диана . — Ты, малолетняя барашка, заткнула свой рот и не вякай здесь! Я поддерживаю Яну в её плане, — заявила подруга, класс заржал, все смотрели на Машу, как на козла отпущения. — И я! — встал Дима. — Я тоже! — согласился Миша. Еще Витя, Костя, Карина, Алла, Саша и Вова согласились. Десять человек в общем, большая часть класса. Всего у нас восемнадцать человек. У меня на стороне самые коварные и долбанутые, в хорошем смысле, люди. — Так, что здесь происходит? – дверь открылась и в проеме появилась та, кого я никак не ожидала увидеть здесь.***
М-да, её я здесь видеть хотела меньше всего. Нет, я конечно предполагала такой вариант, когда увидела незнакомку на линейке, но кто же знал, что она действительно будет нашей классной? — Здравствуйте, ребята. Меня зовут Екатерина Васильевна, теперь я буду вашим классным руководителем. Когда она зашла, я застыла в удивлении, поэтому, ничего не ответив, села за свою парту. Остальные последовали моему примеру и также заткнулись. Молодая девушка стояла у стола, опираясь на него и властно оглядывала наш класс. Её высокомерие меня раздражает. — Безусловно, вам будет проблематично свыкнуться со мной, потому что требую я много. В отличие от вашей прошлой классной, поблажек я вам сто процентов делать не буду, запомните. Я нервно сглотнула: она посмотрела на меня. Под напором её хищных зелёных глаз я съёжилась. Какую бы смелую я из себя не пыталась строить раньше, сейчас это всё бесполезно, моя защита просто рухнула. Девушка приступила к объяснению всех банальных прелестей, к тому, что нас ждет сдача экзаменов и бла-бла-бла. Скучно и неинтересно. Мне на стол прилетела маленькая бумажка. Я посмотрела в сторону, туда, откуда записка прилетела. То была Маша и смотрела она на меня очень странно. Презрительно развернув бумажку и прочитав содержимое, я громко стукнула по столу, чем привлекла внимание Екатерины Васильевны. Она быстрыми шагами подошла ко мне. — Что это? Записка? Ну-ка, ну-ка, — взяв записку со стола, она раскрыла её, из-за чего мне захотелось провалился сквозь землю. Чертова Маша! — «Чего так вылупилась на новую класснуху? Влюбилась, что ли?», — прочитала она, и класс тихо захихикал. — Это правда? — высокомерно и с издевкой спросила она. — Конечно нет! Вы меня взбесили с первой же встречи, когда облили! Ненавижу вас! — в отчаянии крикнула я и только потом сообразила, что ляпнула. А ведь не хотела в приключения ввязываться! Хлопнув себя по губам, я опустила взгляд на парту. — Так, значит, сейчас ты молча встаёшь и выходишь из кабинета. Живо, — В её голосе слышались стальные нотки, она не потерпела бы пререканий. Я молча встала, оставив букет на парте, и вышла.