А мы тут Берена делим...

— Он мой! — Нет, он — мой! — Мой! Я тебе его не отдам, выскочка нолдорская! — Ах ты! Тоже мне, пигалица нашлась! Мо-о-ой он, и точка! Вот такие вопли можно было услышать из тронного зала крепости Нарогарда. Перед троном кружили по залу две девушки, сверля друг друга злобными взглядами. Одна из них была высокой, темноволосой, с глазами цвета темного неба, в которых таилась неведомая мощь и сила. Одета она была в ярко-голубое, расшитое серебром, длинное в пол шелковое платье. У ее соперницы были серебристые волосы, убранные в длинную косу. Серые глаза эллет горели ярким пламенем. Свободное красно-черное с вышитой на груди серебристой восьмиконечной звездой платье завершало ее образ. За перепалкой милых дам с невозмутимостью и спокойствием наблюдал сидящий на троне Финрод. Справа от него стоял предмет спора — Берен Барахирион, на все происходящее смотревший в шоковом состоянии. В углу виднелась темная фигура, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся Куруфином. Феанарион посматривал на ссорящихся сестру и гостью крепости с жестом, в народе именуемым «челодлань», не забывая периодически кидать на адана, с которого все собственно и началось, злобные взгляды. Да, все началось именно с Берена. Вернее, с того, что он пришел в Нарготронд просить помощи у Государя. Но прежде чем попасть к Инголдо, он наткнулся на Келгорниэль и Куруфина, охраняющих границы королевства. С этого-то все и началось… Тьелкормэ увидела Берена и полюбила с первого взгляда. (У них там, в Арде, вирус какой, что ли? Все с первого взгляда влюбляются…) Бедный адан… Он уже с первого часа нахождения в крепости не знал, куда от Тьелкормэ деваться. Феанариэн его преследовала в буквальном смысле: ходила за Береном по пятам везде, куда б тот не отправился, строя ему глазки и этими же самыми глазками поедая. А наблюдавший за сестрой Атаринке только хмурился и мрачнел на глазах: ему-то Барахирион не понравился с первого взгляда (ну точно вирус…). А ух когда Курво узнал, зачем, собственно, Берен явился — чуть не прибил адана на месте, благо Келгорниэль и Финрод вмешались. Первая устроила брату скандал: мол, ты совсем?! На моего возлюбленного меч поднимать вздумал! А второй молча утащил Берена к себе в кабинет и запер дверь. А потом в городе появилась сбежавшая из Дориата Лютиэн… Принцесса сразу почувствовала неладное: за ее суженым бродила хвостиком какая-то наглая девица! Кто она такая и почему смеет так себя вести с чужим женихом? Тинувиэль с самым мрачным видом и грозным взглядом пошла это у «наглой девицы» выяснять. И началось… Но вернемся к нашим баранам дамам. Те по прежнему кружили по тронному залу, оскорбляя друг друга все нецензурнее и явно собираясь перейти в рукопашный бой. Наблюдающие за ссорой эльфы уже потихоньку делали ставки на тему того, кто же из барышень победит. Финрод с невозмутимостью Намо все так же сидел на троне. Куруфин фейспалмил, Берен нервничал. А эллет постепенно повышали голоса, переходя на ультразвук. И в какой-то момент нервы Туркэ сдали, и она набросилась на соперницу с кулаками. Лютиэн с готовностью ответила, и обе принцессы покатились по полу, вопя и царапая друг друга, попутно пытаясь выдрать конкурентке волосы и разорвать одежду. Следящие за поединком мужчины на короткое время впали в шоковое состояние. Но оцепенение быстро спало с них. Атаринке и Берен, очнувшись первыми, ринулись разнимать милых дам. Правда, это было совсем не просто, ведь разъяренные барышни так и рвались из рук, пуская в ход острые ногти и зубы. В итоге, когда девушки были разняты и оттащены в разные стороны, вид их оставлял желать лучшего. У Тьелкормэ на всю щеку виднелась глубокая царапина, волосы были всклочены и частично вырваны, а одежда измята и перемазана в пыли. Лютиэн выглядела не лучше неприятельницы: под правым глазом багровел синяк, руки и лицо расцарапаны, платье значительно разодрано. Досталось и парням: у Курво на руке виднелся укус (не стоит с сестрой шутить!), а Берен держался одной рукой за живот, куда его случайно пнула Тинувиэль. Эллет, пытаясь вырваться из рук нэри, ожесточенно и злобно шипели друг на друга. — Хватит! — крикнул Финдарато, вставая с трона и подходя к соперницам. Инголдо встал между ними и расставил в стороны руки. — Брейк! Прекратите! — Финдарато, не лезь! — прошипела Туркэ, сердито покосившись на кузена. — Мы сами разберемся. Курво, а ну отпусти меня! — она дернулась, но феанарион и не думал отпускать сестренку — ему хватило прошедшей драки. — Нет, хватит! — возразил Финрод. — Это, в конце концов, мое королевство. И я не потерплю больше драк в своем дворце. Итак, из-за чего вы ссоритесь? Из-за Берена? — король кивнул на Барахириона. Дамы дружно закивали, ядовито покосившись друг на друга. — Хм… То есть вас двое, а он — один… — Государь задумался. — Ну, а ты, Берен, что скажешь? Кого из девушек выберешь ты? — В принципе, Инголдо ответ знал, но решил все-таки уточнить — мало ли, что в жизни творится… — Ну, а сам-то, Государь, как думаешь? — адан обнял со спины принцессу Дориата и улыбнулся. — Мне кроме Лютиэн никто не нужен. А ты, госпожа, — обернулся он к расстроенной донельзя феанариэн, — ты прости, если я не оправдал твоих надежд. Ты сама не хуже меня знаешь, что любовь бывает одна на всю жизнь. Я… — не успел Берен договорить, как Келгорниэль вырвалась из рук брата и в слезах убежала в выделенные ей Финродом покои. Куруфин посмотрел ей вслед и, смерив человека гневным взглядом, аля «а с тобой я еще поговорю», пошел за сестрой.

***

— Ну почему-у-у-у он выбрал ее? — Туркэ, лежа на кровати, уткнулась носом в подушку и ревела горькими слезами. — Ну чем эта синдэ лучше меня-а-а-а?! Курво, скажи — че-е-ем?! Куруфин вздохнул. Подумал-подумал, поднял сестру и обнял. Туркэ уткнулась в его плечо, не переставая плакать. Атаринке погладил девушку по волосам. — Ну не плачь ты… — попросил он. — Не плачь. Успокойся, onone. Ты все равно лучше всех. И той синдэ тоже. — Правда? — нолдиэ подняла голову и посмотрела на брата. Тот улыбнулся: — Правда. Ты — лучше всех, сестренка! — Но почему тогда он выбрал не меня? — глаза Тьелкормэ снова наполнились слезами. Нолдо мысленно взвыл «За что мне это?!», потом усадил сестренку себе на колени, обнял покрепче и уткнулся носом ей в серебристую макушку, покачивая, как маленькую. — А он дурак! Вот почему! Вот скажи, ну кто откажется от такой девушки, как ты, Тьелкэ? Только полный идиот! — с чувством высказался феанарион. — И-ди-от! Пол-ней-ший! — Тьелкэ удивленно уставилась на него. Тот, поймав взгляд нолдиэ, добавил: — Да. Именно так. Потому что ты у меня чудо. А от такого чуда отказываться не стоит. Подыщем мы тебе другого, onone, не волнуйся. Получше и поблагороднее, чем этот грязный смертный. — Но… но… Но мне только Берен нужен! Я его люблю! — снова завыла феанариэн. Атаринке уныло вздохнул. И давай утешать сестру, отпаивать ее чаем и убеждать, что «этот смертный — идиот и тебя недостоин». Так и прошел остаток дня.