I am so happy in this city (сиквел)

Пол облизнул губы (от этого движения Йена пронизала крупная дрожь, которую он даже не попытался скрыть) и как-то даже смущенно потянулся к поясу на джинсах. Поднял глаза, спрашивая разрешения – тот вместо ответа приподнял бедра. Пол решительно стянул джинсы вместе с нижним бельем, открывая взору вожделенное тело во всем его первозданном великолепии. С солидно возбужденным, увитым вздувшимися венками и истекающим смазкой членом. «My boy… Это для меня? Или же просто по случаю? – мурлыкнул он. И тут же поправил сам себя: «Ну о чем тут говорить! Конечно, для меня…» «Как ты самоуверен, малыш!» - полузадушенно выдохнул Йен. «Ну… У меня отличный учитель!» Он снова облизнулся. Член Йена отчетливо дернулся от этого зрелища. Сомерхолдер ничего не мог с собой поделать – выдержка, которой он так гордился в постели с женщинами, ему явно изменяла. Пол склонил голову чуть на бок, рассматривая своего любовника. «Чего пялишься? Кстати это нечестно – мы не на равных. Не находишь?» - пытаясь немного перевести дух, сделать паузу и хоть как-то сохранить лицо, Йен приподнял брови, намекая на то, что Пол все еще полностью одет, хотя его одежда и находится в некотором…э-э-э… беспорядке. Уэсли, слегка раздосадованный тем, что его тормознули, согласно кивнул и потянулся снять футболку. «Руки! – рявкнул внезапно Йен. – Я сам!» «Вау! – придушенно рассмеялся Пол. – How bossy!” Хотелось рвануть эту тряпку так, чтобы затрещало, но вопреки желанию Йен снимал сей фрагмент одежды так медленно, что сам сходил с ума. А снимая, запускал горячие ладони под мягкую ткань и оглаживал каждый сантиметр находившегося в доступности желанного тела. Когда пальцы, чуть царапая, касались воспаленной от желания кожи, Пол вздрагивал – и наступал уже черед Йена облизывать вмиг пересыхающие губы. Пол поймал его руки, когда они коснулись груди, прижал своими, заставив обоих замереть, и склонился к гипнотизирующему его рту. Две пары приоткрытых губ соприкоснулись, делясь дыханием. Выдох одного – вдох другого. Мягкая, влажная, трепещущая плоть, едва ощутимо касающаяся другой такой же призывно трепещущей плоти. Не поцелуй – только лишь намек, эскиз, обещание поцелуя. Приоткрытые губы заскользили друг по другу – верхняя, нижняя, снова верхняя и снова нижняя, кончик языка мелькнул, прося разрешения вторгнуться на чужую территорию, - и был встречен своим собратом с нежностью и едва сдерживаемым азартом. Заскользили друг по другу легко и играючи, знакомясь, ища общий ритм, приглашая, давая друг другу столько пространства и свободы, сколько захочется, сплетаясь и расплетаясь, чтобы тут же переплестись обратно. «Ты наконец разденешь меня?...» - нашел в себе силы отстраниться Пол. Йен, торопясь побыстрее вернуть головокружительно приятные ощущения, быстро стянул с него футболку. Уэсли, откинувшись на спину, собрался было самостоятельно стянуть и штаны, но снова получил по рукам – «не лезь поперек старших!» Хотелось и это удовольствие растянуть также, но мозги туманило вожделением, и джинсы Пола вместе с боксерами быстро оказались на ковре. Йен навис над ним, ощупывая взглядом, оценивая степень «боевой готовности» партнера. Судя по тому, как сыто блеснули пронзительные синие глаза, остался доволен. И, не дав опомнится, обхватил губами головку. Тело Пола выгнуло упругой дугой, голова откинулась, на длинной сильной шее надулись вены и заходил туда-сюда острый кадык. Чтобы не закричать, он что есть силы, чуть не до крови закусил губу. И… все исчезло. Тряхнул головой, разгоняя туман, приподнялся. И поймал вызывающий, дразнящий, бешеный от желания синий взгляд. «Га-а-ад… - выдохнул жарко. – Еще и дразнишься?... Мучаешь?...» Йену понравилась эта полусумасшедшяя, подернутая дымкой откровенного вожделения глубокая зелень знакомых глаз, сейчас из изумрудной ставшая туманно-нефритовой. Поэтому он сжалился над своей жертвой и снова коснулся губами восставшей плоти. Вообще-то раньше он никогда ничего подобного не делал. И не очень знал, что и как. Поэтому просто отпустил на волю собственную фантазию и лишь следовал за тем, какие картины рождались перед его внутренним взором. Судя по мычанию и едва сдерживаемым стонам, Полу это нравилось. Определенно. И даже очень. Йен купался в собственных фантазиях – он любил всегда и во всем быть лучшим, и он намерен был приложить все усилия для того, чтобы и здесь это стало аксиомой. Впрочем, пока это еще требовало некоторых доказательств, поэтому Йен по-настоящему увлекся. И не понял, каким образом вдруг оказался на спине, прижатым к матрасу мускулистым и сильным телом Пола. Туман в голове и все еще роившиеся там соблазнительные образы лишили сил и не дали возможности вырваться. Впрочем вырываться не очень-то и хотелось – ощущать каждым сантиметром предельно чувствительной сейчас кожи каждый сантиметр горячей и чуть влажной кожи другого тела было исключительно приятно. Их с Полом тела удивительным образом подходили друг другу – так, словно был выкроены неведомым закройщиком под одно общее лекало. Мысль была… интересной. Но додумать ее Йен не успел. Пол поймал его руки, сплел пальцы с пальцами, завел их Йену за голову. Такой простой жест, но было в том, как пальцы скользнули между пальцами, как сплелись в одно, как сжали друг друг так, что побелели костяшки, что-то очень возбуждающее. От одного только этого ощущения можно было оказывается кончить! «Ты… чего?» - сумел он выдавить единственную связную мысль, прорвавшуюся сквозь плотный туман желания. «Ничего. Лежи смирно и получай удовольствие», - тот факт, что Уэсли способен связно генерировать такие длинные предложения, показался несправедливым. Дернулся было возразить, но попытка была оборвана в самом начале – невозможно говорить, когда тебе затыкают рот таким волшебным способом! Да и желания не возникает… Все, что хочется – это ласкать губами другие губы, ловить языком другой язык, посасывать, покусывать, облизывать, слегка царапать зубами. И пить, пить, пить другое дыхание, жаркое, сладкое,такое… твое. «Лежи, - полузадушенно повторил наконец Пол, освободив свой язык из теплого влажного плена. – Я тоже хочу…» Он не договорил. Йен порадовался про себя, что не одинок в своем… лаконизме. А Пол уже доказывал, что способен донести недоговоренную мысль и невербальным способом. Его губы заскользили по телу, рождая в крови напалм. Бровь, скула, спинка носа, трепещущие, раздувающиеся крылья, угол губы, челюсть с чуть царапающей темной щетиной, мочка уха, шея… Шея. Каждый бьющийся на ней сосудик, каждая вздувшаяся от страсти жилочка, каждая выпуклость, каждая впадинка не остались без внимания. Йен снова чуть не кончил, когда Пол легко укусил кожу возле яремной вены, там, куда вонзают клыки их экранные альтер-эго. Этому помешало лишь то, что его каменный от перевозбуждения член был плотно зажат между их телами вместе с таким же каменным членом Пола. Чуть не задохнулся от целого прибоя ощущений, когда Пол прихватил зубами и нежно сжал дергающийся на напряженной шее кадык. Йен сглотнул – кадык ушел из захвата, и Сомерхолдер услышал сдавленное недовольное рычание. Рассмеялся, задыхаясь. «Вампир…» А Пол уже трогал ртом ямочку между ключиц, скользил по ключицам, царапал зубами выпиравшие на плечах косточки… Каждое прикосновение рождало мурашки, заставляло вздрагивать, выгибаться, тянуться всем телом за этим вызывающе, волшебно похотливым ртом… «По-о-ол…» - простонал-прохрипел едва слышно. «Потерпи… Немножко… Я… сейчас…» Влажная дорожка протянулась по телу Йена южнее, по ложбинке на груди, через кирпичную кладку пресса и впадинку пупка в жесткие темные заросли лобковых волос. Член зашевелился словно живой, сам отыскивая вожделенную влажную теплоту рта. Чуть шершавый язык, словно пробуя, коснулся пурпурной головки, - Йен изо всех сил прикусил нижнюю губу, сражаясь с ошеломляющим желанием кончить. А Пол, ни на мгновение не прекращая этой мучительно-сладкой пытки, внутренне поражался самому себе. Нет, ну с женщинами ему доводилось выделывать и не такое, но вот с парнями-то, по-настоящему – первый раз… Но если нервные пальцы Йена, нежно и сильно путавшиеся в его волосах, ласкавшие затылок, трогавшие виски, гладившие брови, едва ощутимо касавшиеся зажмуренных век, говорили о чем-то, то лишь о том, что у него и тут получается неплохо. Определенно хорошо получается! На какое-то время оба потерялись в ощущениях. Очнулись одновременно. Тела пронизало предчувствие мощнейшего оргазма, грозившего обрушиться на берега сознания как цунами на Японию. Пол с чмокающим звуком, доставившим невероятно развратное, порочное и совершенно безнравственное удовольствие, выпустил изо рта пульсирующий член, подтянулся на руках, оседлал бедра Йена. Поерзал, устраиваясь поудобнее. Две пылающие жаром колонны плоти сошлись в одуряюще восхитительном трении. Йен раскрыл мутно-синие от подступающего оргазма глаза, поймал такой же мутный встречный зеленый взгляд. От прямого столкновения двух взглядов в воздухе казалось вспыхнули крошечные сине-зеленые вольтовы дуги. Вспыхнули – и пропали. Намертво сцепившись взглядами, они решительно, сильно и нежно обхватили пальцами оба члена сразу. Скольжение, мягкий рывок, снова скольжение, стон, рык, сдавленное ругательство, бессвязный шепот, еще рывок, подушечка большого пальца, щекочущая головку, вздувшиеся на шее вены, хищный прищур двух пар не разрывающих контакт глаз, стон, мычание… Сдавленный вскрик. Одновременная агония двух сплавленных одним желанием тел. Взрыв. Темнота… … «Живой?...» «Нет… Да… А ты?...» «Не знаю… Кажется…» «Первый раз теряю сознание от оргазма…» «Не ты один…» «Это… было…?» «Это было». «И… как оно было-то?» «А сам не знаешь?» «Знаю. Хочу услышать от тебя». «Ну хорошо, ладно… Слушай…» Шорох. Тихий смех. Звук скольжения друг по другу влажных тел. Бедро закинуто на бедро. Сосок, царапающий сосок. Дрожь. Рука в волосах. Ладонь на щеке. Лоб в лоб. Глаза в глаза. Шепот. Прерывистое дыхание. Снова шепот. Опять тихий смех. Тишина. Едва слышный стон. Звук поцелуя. Объятие. «Да… Да. Я – тоже».