Кто ты?

             Этот октябрьский день выдался унылым и холодным. Небо было затянуто белыми облаками с серой кромкой тени по краю, солнечного света крайне не хватало. Ветер трепал деревья, охваченные огнём осени — листьями всех цветов и расцветок от кирпично-красного до солнечно-жёлтого. Нужен был только прохладный дождь для создания меланхоличного осеннего настроения на ближайшую неделю.       Мэттью тихо гулял по лесу, смотря себе под ноги, на шелестящий ковёр из опавших листьев. Девушка-Осень постаралась на славу, но от обилия ярких красок у Канады зарябило в глазах. Выдохнув так, что в воздух поднялось белое облачко пара, Уильямс продолжил своё путешествие в поисках уединения.       В принципе, сейчас у канадца дома было тихо — Англия забрал Кумадзиро, чтобы отвезти того в ветклинику, а Америка ушёл на какую-то там «геройскую вечеринку». Но сидеть дома в абсолютной тишине, давящей на уши, Мэтт не захотел, считая прогулку в лесу куда интересней.       Однако от привкуса терпкого одиночества она всё равно не спасала.       Мэттью было одиноко? Нет, не совсем. Он чувствовал себя ненужным. Да, у него были классный брат и неплохой опекун, но сколько раз они не замечали его? Даже если юноша стоял прямо перед их носом, рассказывая что-то негромким и расслабленным голосом, его не слушали и не видели, словно Канады и в помине не было.       А это зачастую оставляло осадок обиды на душе.       И всё же даже не это цепляло Мэтта так сильно, как питомец, постоянно забывающий имя собственного хозяина. «Кто ты?» — разве блондин когда-нибудь слышал что-либо другое от своего медвежонка? Кумадзиро всегда спрашивал только это.       Мэттью всегда задавался вопросом о том, кем он является на самом деле.       Остановившись на небольшой полянке, Уильямс снял пушистые наушники, оставив их висеть на шее. Холодный осенний воздух неприятно обжёг уши, заставляя блондина поёжиться.       Вообще, канадец всегда любил осень. Немного мрачную, с переливами грусти в унылом небе, но восхитительно яркую и пёструю. Такой была только осень — броской и рутинной, мрачной и весёлой, серьёзной и по-детски милой. Пора гибели и мокро-свежего воздуха, наполненного чувством свободы и занятости одновременно, хотя блондин с трудом понимал, как это возможно. Но одно он понимал точно: никакое другое время года не могло сравниться с осенью.       На поляне было полно кленовых деревьев, а на земле словно лежало покрывало из огня — именно такое впечатление создавали сухие опавшие листья. Немного подумав, Канада сгрёб несколько из них в кучку под осыпавшимся клёном. Он скинул свою одежду раньше всех, поэтому выделялся среди других деревьев сухими ветвями, раскинутыми в разные стороны.       Когда кучка листьев превратилась в огромную кучу в полный человеческий рост, Мэтт осторожно лёг на неё, смотря в грязно-белое полотно над головой. О чём думал Уильямс? Судя по отсутствовавшему и грустному взгляду колдовских сиреневых глаз, мыслями юноша точно был далеко-далеко от огненной полянки.       Меланхоличная пустота засела в голове канадца, больно сжимая тисками рёбра. Дыхание стало частым, белый пар взвивался в небо, танцуя. Выписывал красивейшие фигуры прежде, чем исчезнуть навсегда, подобно Мэттью.       Как часто Уильямс исчезал у друзей из-под носа, словно ветер, сам того не желая?       А были ли друзьями те люди, которые не замечали его?       Внезапный порыв ветра сорвал несколько листиков, немного покружил их и опустил около парня. Канада принял сидячее положение и сжал в тонких пальцах, чуть онемевших от холода, черенок листа, поднимая его над головой. Придерживая непослушными пальцами тонкие краешки листа, Мэттью повернул его так, чтобы тот совпал с его ладонью. И сильно удивился.       Лист полностью совпал с формой ладони Канады.       Хрупкий и бледный юноша никогда не мог постоять за себя, но мог постоять за дорогих ему людей. Просто таких в его жизни было очень мало. Куба, Америка, Франция, Англия да Кумадзиро. Их легко пересчитать по пальцам одной руки. И это донельзя огорчало блондина.       Кленовый лист, символ его, Мэттью, родины, похож на широко раскрытую протянутую ладонь — предложение дружбы.       Канадец никому и никогда не желал зла. Он просто хотел дружить и быть нужным окружающим его людям, хотел, чтобы его замечали.       Но кто он такой, чтобы просить о невозможном?       - Кто я? — полушёпотом спросил блондин, словно ждал какого-то ответа.       Ветер вновь начал срывать листья, покорно принося их к ногам Уильямса. От изобилия рыжего опять зарябило в глазах, поэтому на секунду Канада прикрыл их. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы сухой жёлтый листик был вырван из его ладони порывом ветра и унесён куда-то вдаль.       Когда юноша открыл глаза, то столкнулся с проницательным взглядом зелёных, почти изумрудных глаз. Перед ним лицом к лицу сидела девушка-Осень. Вьющиеся рыжие волосы были очень длинными, в них были вплетены листья и какие-то красные ягодки, похожие на шиповник. Черты лица девушки были плавными, на губах играла лёгкая улыбка. От неё пахло свежестью и рябиной вперемешку с запахом хвойного леса — этот аромат дурманил, вскружил голову и заставил чуть расслабиться.       Зеленоглазая девушка мягко поцеловала Мэтта в лоб, после чего исчезла, едва блондин протянул к ней руку. Разочарованно выдохнув, юноша прикрыл глаза и почувствовал тот самый запах Осени рядом с собой. Прикоснувшись ко лбу, канадец откинул упавшие на лицо пряди волос назад, попутно натыкаясь на венок из листьев, раскрашенных осенью.       На душе вдруг стало очень легко, а все мысли отошли куда-то на второй план, уступая место радости и счастью. Блондин откинулся назад, поднимая ворох листьев в воздух. Над головой было всё тоже серое небо, но оно уже не казалось таким унылым, а радовало глаза. Нелепая, но по-детски искренняя улыбка появилась на лице парня.       Мэттью наконец-то нашёл ответ на свой вопрос.       Он всё вокруг.       Он — это пушистые облака, прохладный воздух, звонкие переливы ручья.       Он — шёпот ветра, шорох листьев под ногами, вон те небольшие клёны, тянущиеся вверх, к солнцу.       Он — невысокие дома и огромные многоэтажки, люди, спешащие куда-то, тёмный асфальт, коим проложены улицы.       Он — Канада.       Светловолосый мальчишка с глазами из драгоценного аметиста. Дух целой страны, наивный и робкий юноша, любящий хоккей и вкусные блинчики с кленовым сиропом.       Часть такой долгой и такой непонятной жизни. Всего лишь фрагмент, осколок мира, блеснувший в ваших руках прежде, чем исчезнуть навсегда.

***

      Домой канадец вернулся под поздний вечер. Закрыв дверь и разувшись, Канада столкнулся взглядом с взволнованным Франциском:       - Матьё, милый, где же ты всё это время был?! Мы так волновались!       Уильямс снял красную осеннюю куртку и едва повесил её на вешалку, как был заключён в крепкие объятия француза, явно успевшего соскучиться за всё время в разлуке с любимым воспитанником.       В коридоре послышались спешные шаги — спустя мгновение в поле зрения смущённого Мэтта попали Англия и Америка, причём не менее взволнованные, чем Бонфуа.       - Ты в курсе, как опасно гулять по вечерам? Ты ведь мог… — начал отчитывать канадца Артур, но его прервал Альфред:       - Мэтт! Ты, в конце концов, мог нас хотя бы предупредить! Ты хоть представляешь, как я сильно переживал за тебя?! Какой я герой, если даже не знаю, что случилось с собственным братом?!       Блондин непонимающе смотрел на столпившихся в прихожей стран, не зная, что делать и как быть. Он был окружён людьми, которые ему дороги. И которым, как выяснилось, дорог и сам Мэттью.       - Ребята я… Мне жаль, что я заставил вас волноваться из-за меня. Поверьте, я действительно сожалею, что не предупредил вас и вы были напуганы моим долгим отсутствием… — с небольшой горечью в голосе сказал юноша, ловя на себе взгляды остальных.       - Мы рады, что с тобой не случилось ничего плохо, Матьё, но больше не пугай нас так, хорошо? — с лёгкой улыбкой попросил Франция, выпуская воспитанника из крепких объятий.       Канадец кивнул, смущённо улыбаясь всем присутствующим. Америка одарил брата голливудской улыбкой, Англия чуть улыбнулся уголками губ.       В прихожей повисла тишина, но четверо стран не замечали её, обмениваясь взглядами. Казалось, они разговаривают без слов, показывая глазами то, что хотят сказать. Удивительно, что такая вещь, как взгляд, может восхитительно точно передать все чувства и эмоции, будь то грусть, радость или, например, извинение за небольшую оплошность.       - Кто ты? — послышался мягкий детский голос.       Уильямс взглянул себе под ноги, где на него стоял и смотрел Кумадзиро. Чёрные глазки медвежонка внимательно изучали Мэтта, словно мишка видит его в первый раз.       Блондин нагнулся, снимая с головы венок из листьев и надевая его на голову своему питомцу. А после осторожно взял Кумадзиро на руки, прижимая к себе и утыкаясь носом в белую шерсть, от которой пахло больницей и лекарствами.       Мэттью широко улыбнулся, поглаживая медвежонка по спине, а после прикрыл глаза и произнёс ответ на вопрос так нежно и счастливо, как никогда ранее:       - Я Канада, Кума. Я Канада…