Чужая игра

Она все думает. Кто из них более безумен? Она, никчемный человечек, которая собирается остановить весь это кошмар и сразиться с ним в этом невидимом бою. Он, социопатический колдун, которому ничего не стоит разрушить ее маленькую Вселенную и переломать каждому горожанину шею в этом крохотном городке. Елена решает, что все-таки она. Она безумнее Кая, если думает, что сможет одолеть Паркера, потушить в нем этот внутренний пожар. - Сыграем в шахматы? - Что? Нелогично и как-то неправильно, невинно звучит его предложение. Шатенка еле сдерживает нервный смешок, поворачивается к молодому человеку и сверлит его любопытным взглядом, приподняв левую бровь. Надеется на вразумительное объяснение данной игры. Конечно, игры. Кай Паркер никогда не играет просто так. В этом нет никакого смысла, азарта. На кону стоят сотни жизней. Игра достойна свечей. Его игра достойна крови. Красной испорченной человеческой крови. - Ты серьезно? - Не ломайся, малышка Гилберт. В поместье Сальваторе лишь одно развлечение - дорогой виски. Мне скучно. Елена молчит, поджимает губы и снова отворачивается к окну. Его детские забавы ей не интересны. Почему она во всем должна ему угождать? - Может мне поиграть с волчонком? Думаю, Тайлер будет более разговорчив. Слышал, он любит развлекаться. - Замолчи, Паркер. Каю нравится выводить девушку из себя. В своем занятии маг видит особое очарование, которое не может не привлекать. Ему нравится такая Гилберт. Нравится. Парню нравится действовать двойнику на нервы. - Или мне наведаться к твоей подружке, барби. Она будет рада такой компании! - Хорошо. Я сыграю с тобой в шахматы. - Отлично. На желание. - Что? Легкая полуулыбка на губах, глаза, полные звериного азарта. Страх. Смятение. Холодные голубые против пылающих карих. Противоположности. Издевательская ухмылка Судьбы. - Тащи доску, милая. *** - Шах и мат, мисс Гилберт. Девушка неверующе смотрит на доску, переводит беспомощный взгляд на улыбающуюся физиономию Паркера. Елена не может поверить, что так быстро сдалась. Кому? Ребенку? Хочется взвыть от бессилия и безнадежности сложившейся ситуации. И зачем она вообще согласилась? - Так нечестно, ты мухлевал. - Моя игра. Что хочу, то и делаю. Ты проиграла. Она крепче цепляется в подлокотники стула и наклоняется к нему, огибая шахматную доску. Хочется влепить пощечину. Содрать пальцами эту гладкую, противную, нежную кожу. Вцепиться в незащищенную шею и сжимать, сжимать, сжимать. Задушить самодовольного мальчишку. Но вместо этого Гилберт улыбается и шепчет, почти переходя на змеиное шипение: - Еще партию, Паркер. И я тебя сделаю. - Желание, помнишь? Я не умею проигрывать. - Моя игра. Что хочу, то и делаю. А он-то думал, что с бурбоном будет интереснее. Кто из них более безумен?