Одесную Бога

      Легче улыбнуться, нежели показать раздирающую его горечь. Если это Рай, думает он, то как может быть Ад — настоящим наказанием?       Вечные пытки? Это Руконгай. Недоедание, попрошайничество, выпрашивание хлебной корки у обладателей черных шихакушо. Желание покончить с собой, только бы избавиться от раздирающего чувства голода и боли на душе.       Пламя и сера? Это академия. Смешки за спиной. Вены, вздувающиеся по мере обнаружения того, что кто-то изуродовал все немногочисленные пожитки. Сочувственное пожатие плечами со стороны Рангику, когда та лишь отворачивается и никак не более не реагирует.       Демон? Это третий офицер из их отряда. Ядовитый тип, полагающий, что его блуждающие ручонки — настоящий подарок, а маленькие мальчики должны знать свое место. Тот, что сейчас истекает кровью у его ног.       Дьявол? Наверное, это тот мужчина, что наблюдает за ним. Чьи очки скрывают только лишь глаза, но не истинную натуру. Это тот самый мужчина, незримый за всеми этими улыбками и недомолвками. Которого, кажется, никто более не замечает.       — Могу я еще раз услышать твое имя? — спрашивает этот мужчина. Голос у него тихий, но многообещающий. Лицо искренне озадачено, а руки распростерты в разные стороны.       И он понимает, что стоит перед выбором. Что может вернуться назад, к свету. Может прожить остаток дней, оставаясь самим собой и ничего более. Что тоже может стать частью этого Рая.       Но спасение души — не самое главное. И тьма — куда более заманчива.       — Гин. Ичимару Гин.       И Небеса содрогнулись.